- Привет, Вероника! Что-то негусто у тебя сегодня с посетителями.
- Привет, ребята. Вы первые. На что сегодня западете?
- Нам бы спиртику с перчиком граммов по двести, а для вкуса буквально щепоточку азотика...
- Задорнова насмотрелись? Спиртика нет, могу предложить сибирской водочки. Только куда же вы после двухсот-то грамм?
- А че нам, русским, со стакана? Это ж так, чисто горло промочить.
- Наливаю...
- Постой! Как обычно!
Вероника, улыбаясь, достала две баночки "Клинского" и пакетик хрустящего картофеля, которые моментально исчезли в карманах зашедших в кафе парней. Мягко щелкнула закрываемая доводчиком дверь, и девушка опять осталась наедине с пустым залом.
Хорошие ребята, приветливые и без выпендрежу. Фигуры неплохие. На вид ничего. Особенно тот, что пониже...
Вероника вздохнула. Она даже не знала их имен, не знала, кто они и чем занимаются. На вид - студенты, возраст подходящий, но не студенты - это точно. Одеты ладно, но неброско. Дутые, спортивного фасона, куртки, джинсы, кроссовки - все из Турции, недорого и недолговечно. Но аккуратно. Она бы даже не прочь с ними познакомиться... Хотя вряд ли что-нибудь из этого получится... Странно, но за внешней веселостью обоих парней она исподволь ощущала что-то не молодое, умудренное опытом и знаниями.
Ребятам тоже нравилась Вероника. Обоим... Вот уже с полгода они покупали пиво только в этом кафе. Только у Вероники. В момент открытия, в одиннадцать часов.
Это стало традицией. Минутное общение с девушкой, улыбки, шутки и... ничего. Далее горпарк, на входе которого и расположилось это уютное кафе, и уединенная скамеечка около небольшого, неправильной формы, пруда. Они тоже знали, что более близкого знакомства не получится, и по этому старательно скрывали минутное влечение не только друг от друга, но и от самих себя. Хотя последнее было особенно тяжело...
Горпарк встречал парней старой прошлогодней листвой, почерневшими от сырости дорожками, мусором и собачьим пометом.
Весна только-только успела окончательно прогнать зиму. Еще серел не растаявший слежавшийся снег, а в голых ветках деревьев посвистывал налетающий порывами ветер. Это потом, чуть позже, будет Генеральная уборка, а пока - вот так, выпячиваем все то, что тщательно скрывали целых три месяца, старательно ограничивая затраты по наведению порядка.
Самая прекрасная пора, а начинается с хаоса. Впрочем, как и все в этом мире.
К излюбленной скамеечке вела заляпанная жидкой грязью тропинка. Но сама скамейка была заботливо застлана куском упаковочного картона. Место и впрямь хорошее. По вечерам здесь любили тусоваться тинэйджеры, а днем, в хорошую погоду, на скамеечку присаживались те, которые знали этот парк еще молодым.
Скамеечка оказалась нужной всем. Именно по этому ее не сломали, и даже иногда ремонтировали, забывая покрасить.
Сейчас здесь не было ни души. Промозглое небо и лужи прогнали пенсионеров. Для молодежи еще не наступило время, и только две одинокие фигуры лениво потягивали пиво, сосредоточенно рассматривая черную гладь пруда, обрамленную пожухлыми былками камыша. Банки и бутылки можно было бросать здесь же, их ночью или под утро уберут те, что живут неподалеку в городе, но не в квартирах...
- Вот и кончается наша остановка... - первым нарушил тишину тот, что повыше. Александр. Он почему-то стеснялся своего роста и всегда просил называть его просто Сашкой.
- Похоже, - протянул второй. Игорь.
- Завтра - послезавтра можно ждать гостей.
- Не гостей, а гостя. И не завтра, а сегодня. Сейчас. Вон, идет.
Не разбирая дороги, к скамеечке приближалась еще одна фигура. Это был модно, с претензией на шикарность, одетый мужчина средних лет.
- Занесла нелегкая...
- Сколько веревочке не виться...
Не обращая внимания на лужи и грязь, "нелегкий" напрямую протопал к скамеечке и бесцеремонно уселся на другом ее конце. Даже внимания не обратил на возможность попачкать дорогущее пальто о почерневшее от сырости дерево. В руках появилась бутылка "Аристократа" и здоровенная сигара.
Ребята переглянулись. Игорь пожал плечами и спокойно сделал глоток из банки. Скамейка поделилась пополам. Трое напряженно вглядывались в унылый пруд, откровенно не замечая друг друга. Пауза затянулась. Вновь прибывшему давали понять, что он - лишний. Он понял.
- Не летная нынче погода!
- Птицы летают.
- Я имею в виду вообще - дрянь. Все, извините за выражение, засрано, куда ни ткнись - всюду гадость одна.
- Через месячишко уберут.
- Что уберут? Все здесь не так. Здесь не убирать - все переделывать надо. Климат дрянной... То пыль, то жара, то - грязь, слякоть... опять же мороз, сугробы. Дерьмо...
- Так это Вам на Ямайку или коралловые острова.
- Да что Ваши Багамы... Та же грязь. Здесь даже в больнице нормальной чистоты не найдешь, - мужчина наклонился в сторону ребят. - Даже в операционной!
- Чистоту любите? - в вопросе явно слышалось: "Чего ж тогда приперся грязь месить?" Но мужчина не заметил издевки.
- Еще как. Вот квартирку мрамором отделал, окна глухие, дверь с тамбуром, фильтры - все равно прет, сволочь, откуда-то.
- Сочувствуем. При такой любви к стерильности одной отделкой квартиры не обойдешься. Целую планету менять надо. Хотя на ваш вкус...
- Что вкус? Вкус как вкус. Лишь бы не дуло и не воняло.
Мужчина не производил впечатления полного идиота. Так... с пунктиком... "Фобий" сейчас на всех хватает. Этому чистоту в кубе подавай. Сашка скривил губы в горькой усмешке.
- Есть одна такая планетка. Ни микроба. О пыли и разговора нет. Температура и влажность контролируется до тысячных знаков. Строения - сплошь монолит, вечные. Даже прием пищи в специальных блоках с автоматической стерилизацией.
- Где ж такой рай?
- Там, - неопределенно под ноги указал Сашка.
- На кладбище?
- Зачем. В созвездии Стрельца.
- Созвездие Стрельца сейчас вон где, - тоже в землю, но несколько в бок, ткнул Игорь.
- Пусть будет там... Только туда еще добраться надо. Отсюда тяжело. Плавсредства не те.
- Все бы отдал, только б ТУДА попасть.
Мужчину трясло. Напряженные пальцы вдрызг разломали приготовленную сигару. Бутылке, видимо, была уготована та же участь, но она оказалась крепче.
- Успокойтесь вы. Это ж не жизнь - так, аморфное существование. Кстати, известны случаи побегов из этого "Рая". Не всем нравится.
- Кретины! Я по своей воле никогда... Даже если б выгоняли.
- Удерживали. Бежать пришлось, как из тюрьмы особого режима. Все было. И слежка и погони.
Игорь аккуратно поставил банку рядом с собой и с наслаждением затянулся сигаретой.
* * *
Мягкий, ровный свет, в меру пропитанный ультрафиолетом. Он везде. Ни где ни блика, ни тени. Только гладкие стены приглушенных тонов и абсолютная тишина. Таким этот Город был тысячелетия. Таким он будет еще невообразимо столько же.
Ничего лишнего. Опасного и вредоносного. Город, где живет РАЗУМ. Город, имеющий одну задачу - служить носителям РАЗУМА. Город, который прекрасно справляется со своей задачей.
Здесь можно все и ничего нельзя. Ты можешь созерцать творения далеких веков или строить планы в будущее. Сочинять трактаты или рецензировать уже написанное. Ты никому не помешаешь. Никого не заденешь. Ты можешь бешено бежать по улице или попытаться врезаться в стену. Та охотно возьмет тебя в свои мягкие объятья. Ты можешь выпрыгнуть в окно с ...дцатого этажа, и тебя аккуратно, чтобы не дай Бог царапина, поставят именно туда, куда ты хотел приземлиться.
Здесь все только для тебя, для твоего благополучного существования. Если ты - носитель РАЗУМА, ты будешь вечно жить в этом вечном Городе.
Алхолл (Алл) тоскливо брел к центральной площади. Можно взять автокат, но ими уже давно никто не пользовался. Люди вообще редко выходили из своих домов. Для общения всегда имелись телекоммуникации. Для решения насущных вопросов - роботизированная служба. Обезличенность присутствия - лучшая защита от стрессов и переживаний. А если кто-то и хотел куда-то добраться, то делал это пешком, потому что это - возможно, когда впереди у тебя вечность.
Пустынная улица, вымощенная пеномононау..., в общем, материалом, весьма стойким к истиранию и упругим одновременно, глушила шаги. Алл даже не шел, а плыл между домами. В Городе были и такие, которые уходили по этим улицам на года. Потом некоторые возвращались, другие оседали где-то еще, единицы бродили и по сей день...
Перед центральной площадью Алл едва не столкнулся с идущим навстречу пешеходом. Метров за сто Алл аккуратно пересек улицу и пошел по другой стороне. Пешеход сделал то же самое. Тогда Алл снова пересек улицу и опять оказался на пути у пешехода. Злорадно усмехнувшись, Алл продолжил движение прямо. Метров за тридцать пешеход испуганно перебежал улицу. Не столкнулись.
Центральная площадь. Огромное пространство, ограниченное башнями энергетическо-трансляционного комплекса. В середине - одинокая фигура в лощено-латексном комбинезоне. Ирвин. Неторопливо идет навстречу. Торопиться нельзя - подозрительно.
- Привет, как у тебя? - Алл делает вымученное лицо, будто ему трудно разговаривать тет-а-тет. По части гримас Ирвин не отстает.
- Порядок. Нужна скорость. Готов?
- Хоть сейчас.
- Именно сейчас. Нельзя терять ни секунды. Пошли.
На этот раз воспользовались автокатом. На максимальной скорости. Город летел навстречу. Отдельные дома слились в один общий туннель. Машина, которой не пользовались уже много лет, будто хотела превзойти сама себя. Вираж следовал за виражем. Просчитывался каждый отрезок пути. Не смотря на бешеную скорость, указатель буфера безопасности ни разу не опустился ниже отметки в девяносто процентов. Только гравитационные сиденья изредка потряхивало на поворотах. Пятьсот с небольшим километров менее чем за пятнадцать минут. И они уже на задворках Города.
Автокат остановился. Пусковая площадка. Здесь расположилось несколько яйцеобразных межзвездных аппаратов. Их кто-то когда-то зачем-то сделал, но они так и не нашли своего применения.
- Не торопись, - предупредил Ирвин. - Еще пара минут...
- На что надеешься?
- Я заложил в Главном корпусе шутиху. Она должна парализовать телекоммуникационные каналы Города. Следом сработает вторая и уничтожит всю аварийную сеть. Надеюсь, всю. По моим расчетам, у нас будет минут пять, пока наладится связь через запасные каналы. В любом случае, Город должен позаботиться о горожанах и на некоторое время позабудет о нас.