С утра в конюшню пришел Энс и приказал почистить лошадей.
– Неужели король Элимтиа уезжает? – с упавшим сердцем спросил я.
– Нет, завтра охота и лошади должны быть готовы для всех придворных, – ответил эльф.
Уже вечером ужасно уставший я отправился к скульптору. Но зато пока я чистил лошадей у меня возник план: явиться на охоту и объявить прилюдно, что министр наполовину огр – позора ему будет немеренно. Жаль, что доказательств нет. Да и план был никакой, но зато если заручиться поддержкой охотника Футиарна, то может что-то и получится. Вот для этого и нужен был мне Биар.
Стараясь быть никем незамеченным, я пробрался к Биару. Биар отпер дверь, и молотки тут же смолкли – именно в таком порядке, а не как у обычного скульптора сначала стихает стук молотка, а потом открывается дверь.
– У меня к вам одна просьба, – сказал я.
– Слушаю, – кивнул Биар, даже не удивляясь.
– Завтра будет охота, и я хотел бы, чтобы там присутствовал один эльф, охотник Футиарн.
– И не скажешь, зачем тебе это?
– Вы боитесь, что за этим будет что-то плохое? – по-ребячьи улыбнулся я. – Да разве не уместно, чтобы охотник присутствовал на охоте? Я бы и сам наведал его, но… – я развел руками.
Биар задумался.
– Ладно, к охотничьему сбору он будет на месте.
Скульптор помрачнел, но мне ничего не сказал.
Я поблагодарил его и ушел к себе.
Я проснулся за час до восхода солнца и пробрался к прачечной. Выкрал себе одежду и шляпу с полями пошире. Куртка была, конечно, не новой, но и заплат и многочисленных зашивок не было.
Надев куртку, которая была слегка великовата, я помчался к Биару, но того на месте не было.
Солнце уже взошло. Значит вот-вот и королевский выезд тронется в путь. Ждать больше было нельзя. Даже если Биар и не приведет охотника Футиарна, я все равно попытаюсь опорочить при всех министра, пусть и без авторитетной поддержки.
Прибежав к воротам, я увидел, что за ними уже собралась порядочная толпа придворных. Тут прозвучал голос трубы, заржали лошади, уколотые в бока шпорами, и процессия медленно тронулась с места.
Я смешался с толпой и покинул замок, но выйти из замка было нетрудно, а вот дальше уже было не убежать – как и сказал Биар, всюду были эльфийские стражники.
Придворные и два короля во главе их, так медленно и чинно ехали на конях, словно боялись, что слуги, шедшие позади них пешком, не поспеют за ними. Я шел среди слуг придворных, а потому оказался позади всех и так еще и не увидел ни короля, ни министра.
На открытой поляне уже были расставлены многочисленные шатры. Псари еле сдерживали своих гончих. Лесничий в своем лучшем камзоле стоял поодаль и, как только короли въехали на поляну, сделал жест рукой и собаки тут же перестали огалдело лаять, лишь продолжили дрожать, словно в лихорадке.
Так же сильно сейчас билось сердце и у меня. И тут до меня донесся слабый, но так искомый мной запах огра, и это был не министр, а его отец. Я чуть не подпрыгнул на месте от счастья. Стал искать источник этого запаха то среди далеко стоящих слуг огров, то оборачивался в сторону далекого леса.
Пока наконец нечаянно не повернул голову в сторону королевского лесничего. И понял: вот то, что я искал. Лесничий являлся отцом министра, и он был огр! Кстати, для огра он был удивительно миловидным, но все-таки являлся огром!
Теперь оставалось только объявить всем эту новость. Лучше всего было бы очутиться перед королями и выступить с речью. Но как это было сделать?! Впереди множество слуг и придворных. А возле королей охранники. До взмаха королевской перчатки времени было чуть. А когда все ринуться за несчастным оленем, с речью будет выступать некогда и не перед кем.
Я обвел взглядом толпу. Биара и охотника видно не было. Кажется, весь план рушился, и ничего нельзя было поделать.
Я стоял посреди толпы и глядел в глаза несравненной принцессы. И то, что я сейчас сделаю, поможет завоевать её большее расположение. Может, и глуп мой план, но я все равно его осуществлю.
Я побежал сквозь ряды слуг и придворных. Достиг охранников, выхватил у одного охранника алебарду и ударил тупым концом по его шее, второго вырубил ударом в живот и тот, скрючившись, упал под ноги придворных. Секунда, и я в два диких, нереально длинных прыжка оказался на валуне позади двух королевских семейств. Десятки лучников личной охраны короля нацелились мне в голову, и их пальцы готовы были отпустить тетиву, но я успел выкрикнуть:
– Не унижайте короля ложью.
Диадуэйд взмахнул рукой, приказывая охране остановиться.
– Что это значит? – ровным голосом произнес король.
– Первый министр рожден от огра, – крикнул я во всю глотку.
Толпа ахнула. Но придворные все же недоверчиво глядели на меня, верить рабу, да еще то ли человеку, то ли…
– Схватить и повесить, – первый министр кивнул охране.
Я соскочил с камня и выбежал перед королями на поляну.
– Спросите у отца министра, лесничего Лиссета.
Лесничий задрожал мелкой дрожью.
– Это ложь, – пролепетал он.
– А как же огр из низшего сословья получил должность, которую могут занимать только эльфы? – спросил его я.
– Мне даровала её сестра короля, – лесничий побелел.
– Которая была лучшей подругой матери министра, – радостно воскликнул я, вспомнив, что говорили про королевскую семью.
– Что за спектакль, – прошипел злобно министр, – уведите.
Охранники схватили меня под руки.
– Где ваш нюх, – воскликнул я, – от министра же разит обезьяньей шкурой огров!
Министр при этих словах побагровел. Я понял, что жить мне осталось минут пять и спасения ждать неоткуда. Кто мог поверить рабу, окольцованному железным ошейником?
И тут сбоку от лесничего раздалось:
– Я подтверждаю!
Все взгляды устремились на знаменитого охотника. И тот демонстративно подошел к министру. Словно тонкий гурман, вдыхающий запах кислого вина, потянул носом и сказал, повернувшись к королю.
– Ровно половина крови принадлежит огру, а конкретно лесничему Лиссету.
Губы короля сжались. Его народ еще не видал, чтобы презрение так явно выражалось в чистых чертах короля. И тут все, кто стоял рядом с министром, отступили от него на несколько шагов. Министр из багрового стал синим, казалось вот-вот, и он околеет от злости.
– Взять! – он резко крикнул, с каким-то особым свистом, и сделал жест в мою сторону.
Свора собак, словно случайно спущенная лесничим, кинулась на меня. Охранники в ужасе отступили от цели этих злобных тварей. Еще бы несколько секунд и собаки скопом накинулись на меня, но я не стал дожидаться этого и рванул со всех ног.
Никто не пошевельнулся или не попытался остановить собак. Министр же развернулся и, вскочив на лошадь, которая под ним осела, потрусил в сторону замка.
Я бежал не оглядываясь, но чувствовал, что собаки с каждым прыжком все ближе, все-таки это были лучшие гончие королевства. Они шумно дышали и радовались, что охота для них началась раньше времени. Стая разделилась на три части и стала обходить меня с боков.
Мне оставалось пробежать еще несколько метров, чтобы очутиться в лесу, и уж тогда я смогу от них хотя бы спастись на дереве. Но тут самая шустрая гончая сделала гигантский прыжок и сбила меня с ног. Она раззявила пасть, чтобы хватануть за шею, но я откинул её в сторону. Но не успел встать на ноги, как другая псина вцепилась мне в ногу и повисла на ней. Жуткая боль пронзила ногу, но не успел я что-либо сделать, как еще одна собака кинулась мне на грудь и вцепилась в плечо. Третья пасть защелкала у самой шеи.
Еще пару секунд и на меня бы накинулись все остальные чуть отставшие собаки. И тогда даже хоронить будет нечего.
Я, не в силах сдержать руками натиск собаки, вгрызся ей в горло и отбросил её в сторону, со второй, вцепившейся в плечо, поступил также. Третью ударил со всего размаху рукой, словно бойцовый кот, выпустивший когти, и собака отлетела далеко к деревьям.
Миг, и остальные собаки напали на меня всем скопом. Я уже не чувствовал боли, я боролся. И спустя некоторое время куча собак, повисшая на мне, была раскидана во все стороны.
Я с тихим рычанием перевел тяжелый взгляд на пятившихся от меня собак, и те припустили обратно в сторону ловчих. Я хотел встать, но правая нога жутко заболела, собака куснула до самой кости. Я сам не понимал, как мне удалось справиться с такой большой сворой. Я глянул на место побоища, на пятна крови на траве, и сплюнул кровавой слюной. На языке еще оставался вкус псины. Жаль я не в состоянии бежать, а то только бы меня и видели, и плевать бы мне было на все патрули. Но ко мне уже спешили несколько охранников.
Я глянул дальше на толпу придворных, как далеко они ни были, но чувствовалось, в каком шоке и отвращении они прибывают. Я вздохнул, наверное, я и есть чудовище, как и говорила про химер Лайне. Я боялся даже взглянуть в сторону принцессы, страшась прочесть на её лице ужас и отвращение.
Охранники подхватили меня под руки и поволокли в замок, обходя толпу придворных. Принцессы, к счастью и ужасу своему, я так и не увидел.
Глава 6
Меня заперли в темнице замка. Тут я еще не сидел. Темница находилась в самой скале и была сырой и холодной. Я перевязал рубашкой ужасно болевшую ногу. Из маленького оконца сверху лился дневной свет. Прошел день, но никто даже не открыл темницу, чтобы дать мне еды.
Когда вечер перешел в ночь, дверь открылась и вошли двое стражников. Они повели меня по коридору и оставили в подземельной комнате, не лучше той, где находился до этого я. Только в ней был стол и напротив один стул. Меня усадили на этот стул. Стражники остались у дверей.
Через некоторое время вошли двое эльфов в черных мантиях и сели за стол. Они велели стражнику обыскать меня. Стражник доложил, что ничего не нашел.
– Итак, презренный, – заговорил старый эльф, – что ты знаешь об Гвеохире?
– А кто это? – спросил я.
– В замке он именовал себя Биаром, скульптором, – хмыкнул второй эльф. – Ты общался с ним?
– Я был у него, любопытствовал насчет статуи, – сказал я.
Отпираться смысла не было, конечно же, меня видели, когда я входил к Биару.
– О чем вы говорили? – медленно протянул старый допросчик.
– Да ни о чем, – пожал плечами я.
Я уж точно не ожидал, что будет допрос о Биаре.
Моложавый эльф кивнул охраннику. Охранник выглянул в коридор и через минуту в комнату вошел огр, неся перед собой ящик, в котором позвякивало железо.
– Не будешь говорить правду, применим эти инструменты. Что там у тебя, Морти?
Огр медленно начал вытаскивать по-одному ржавые здоровые инструменты.
– Зуботащилка, кистедробилка, ушизажималка, ногтетаскалка…
– Достаточно, – перебил его старый эльф. – Итак, презренный, о чем говорил тебе Гвеохир, то есть Биар?
– О своей скульптурной работе.
– А с каким именем обращалась к скульптору принцесса Лайне?
Я вздрогнул, испугавшись, что из-за нас с Биаром пострадает и принцесса.
– Биар, – поспешно сказал я.
– Говорил ли Биар о продовольственных складах, о кораблях?
– Нет.
– Значит, ни о чем вы не говорили?
– Абсолютно так.
– Морти, надень на него перчатку.
Огр вздохнул, вытащил из ящика железную грубо сделанную перчатку, только без кончиков пальцев, подошел и надел её на мою левую руку.
– Теперь надобно зажать, – пробормотал огр. Он пошел опять к ящику и стал там что-то искать.
– Да кто этот Гвеохир такой?! – не выдержал я.
– Этот человек, – подчеркнул последнее слово эльф, – шпион и преступник. А об Охотнике Футиарне он что-то говорил?
– Ничего.
– Охотник Футиарн к вам приходил?
– Нет, – я понял, что это охотник признал в Биаре человека. Значит, я сам накликал на себя и друга беду. – Это я подсказал, где ему найти охотника. Но не сказал, что использую его как доказательство, что министр огр.
Эльф тут же заторопился с другим вопросом.
– Где твой камень?
– Что? – я не ожидал такого вопроса.
– Камень в виде красного граната.
Я вдруг вспомнил про камень, что всегда с самого рождения был на шее у Ивейна, вот только я не был Ивейном, не в прямом конечно смысле, поэтому выкинул этот камень. И этот камешек должно быть так и валяется в углу конюшни. Да только вроде тот был не гранатом, а как мне показалось простой серой галькой. Если эльфы из-за него устроили допрос, то надо бы к нему повнимательнее приглядеться.
– Я не знаю о чем вы, – сказал я.
– Морти, что вы там возитесь?! – рыкнул на огра молодой эльф.
– Я болты потерял, – виновато сказал Морти и исподлобья поглядел на эльфа.
– Примените что-нибудь другое, – процедил угрюмо эльф.
Огр опять закопался в ящичке.
– Значит, вы и видать не видывали такого камня? – прищурясь, спросил молодой эльф.
– Нет, – сказал я.
– Охранник тюрьмы нам сообщил другое.
Врут. Даже охранник, воспитывавший Ивейна с пяти лет, никогда не видел этого камня. Кто же сообщил, что у меня есть эта вещь? А может, все это лишь догадки моих тюремщиков?
– Какие могут быть каменья у раба? – пожал плечами я.
– Морти!!!
– Я болт нашел! – победоносно заявил огр и подошел ко мне. Он продел с одной стороны моего мизинца болт и крутанул его. – Ну, больно? – спросил он безучастно.
– Вы же видите, Морти, что нет, – сказал раздраженно эльф. – И почему у вас только один болт, где остальные?
– Как говорила моя бабушка, боль можно одновременно чувствовать только в одном месте, – огр вздохнул, – остальное было бы лишнее.
– Все-таки министр не прав, не тот мы народ, чтобы у нас прижились пытки, – тихо сказал один эльф второму.
– И где теперь сам министр? – совсем тихо хихикнул в ответ ему молодой эльф. Они и не подозревали, что мой тонкий слух позволяет слышать их.
– Крутите дальше, Морти, – сказал старый эльф громко.
Огр крутанул на пару оборотов и у меня на глазах сами собой выступили слезы, палец словно дверью прищемили. Я дернулся, чтобы освободить руку, но огр положил свою тяжелую ладонь мне на плечо, придавив к стулу.
– Ну, так где этот камень?! – громко спросил эльф.
– У меня его нет, – сквозь стиснутые зубы сказал я сущую правду.
– А где подрыватель спокойствия Гвеохир?! – спросил его второй эльф.
– Он велел мне вечером быть у себя в каморке, чтобы…
– Чтобы что? Крутите Морти.
Огр крутанул немножко, палец взорвался болью, но казалось это трещит уже вся рука.
– Чтобы помочь мне сбежать.
– А зачем помогать такому презренному сбегать? – осторожно спросил эльф.
– Потому что я химера, король Эфлаита! – рявкнул я.
Эльфы переполошено посмотрели друг на друга.
– Батюшки святы! – огр заморгал и уставился на меня и вдруг, словно узнав во мне знакомца, заторопился, стянул перчатку, чуть окончательно не оторвав мизинец. Стал извиняться, кланяться и, пятясь к двери, своим огромным задом уронил ящик, стукнулся о стол и в ужасе выскочил за дверь, чуть не зашибив охранника.
– Надо сообщить королю, что у Ивейна нет этого камня, – тихо сказал старый эльф, но я опять его услышал.
– И быстрей искать этого Гвеохира, пока он не наворотил у нас дел.
Они уже были у входа, как я услышал от них:
– Не говори, что я спрашивал о принцессе.
– Что ты, – пугливо сказал второй, – это накануне-то их свадьбы?!
Вскоре охранники увели меня обратно в темницу.
– Итак, – вслух рассуждал я, – значит Биар, то есть Гвеохир сбежал. И во всем этом переполохе виноват я. Зато я помог Лайне избавиться от первого министра, «чтобы она вышла замуж за другого», – ехидно перебил я себя сам. – Но все это политические расчеты, она не любит этого козла принца, это же очевидно.
Я вспомнил наш разговор у неё в комнате, как подала она искренне и нежно руку. Ясное дело на чьей стороне были ее симпатии.
Мечтать о Лайне было приятно, но как только заныл мизинец, я подумал, что теперь то после допроса меня точно казнят. Но не это мучило, а то что я предал Биара, рассказав о побеге. Теперь единственный мой друг в этом мире в опасности и все из-за этого необъяснимого чувства злости, вдруг напавшего на меня при пытках. С этим ужасным чувством вины я, к удивлению своему, смог заснуть.