— Туда, - коротко скомандовал Гаррус, и они с Лиарой заскользили по коридору.
Как в старые времена, - пронеслось в голове турианца, и он резко остановился, оглянувшись на азари. Они крались вперед, используя отработанную на миссиях связку и укрываясь за надежными каменными блоками развалин. Всё как раньше, когда из-за любого поворота на них мог выскочить очередной созданный Жнецами монстр.
— Эй, есть тут кто? – громко прокричал Гаррус, напомнив себе, что война закончилась, и, действуя по прежней тактике, они могут только напугать укрывающихся тут.
— Мы не причиним вам вреда, - поддержала его Лиара, оглядываясь по сторонам. – Всё закончилось, теперь здесь безопасно. Мы пришли помочь, вам не надо нас бояться.
После этого оба замолчали и стали прислушиваться, но в заброшенных коридорах царила тишина. Сканеры тоже не фиксировали ничего кроме помех от лаборатории, и в конце концов поиски пришлось продолжить.
— Может, Хранитель? – с сомнением предположила Лиара, заходя в сгоревшую лавку и осматриваясь среди почерневших прилавков и стендов.
— Слишком быстро исчез, Хранители и близко не такие проворные, - покачал головой Гаррус, проверяя закуток с техническими помещениями. – К тому же…
Он замолчал, это заставило Лиару приблизиться и проследить за взглядом прищурившегося турианца. Он, не мигая, смотрел на покосившуюся решетку вентиляции. Рядом на стене была заметная подпалина, а поверх нее – несколько царапин, явно оставленных кем-то уже после того, как сажа осела.
— Да вы издеваетесь…
— Думаешь, они могут быть там? – Лиара осторожно приблизилась к решетке, заглядывая внутрь. – Но как? Туда же едва можно протиснуться.
— Вентиляционные крысы протискиваются, - пробормотал турианец и пояснил в ответ на вопросительный взгляд азари. – Дети. Вентиляционными крысами в СБЦ называли сирот, которые жили на Цитадели и передвигались обычно по вентиляции. У них тут целая сеть была. – На лицо Гарруса легла тень. – И мы регулярно вытаскивали оттуда детские трупы.
Лиара кивнула и протянула Гаррусу свой пистолет. В ответ на его взгляд азари пожала плечами:
— Ты туда не пролезешь, даже если снимешь броню.
— Осторожнее, - Гаррус сдвинул решетку, открывая темный провал лаза. – Эти дети и в лучшие времена были диковатыми и злыми, как маленькие, стайные хищники. А после того, как тут похозяйничали каннибалы и хаски, думаю, настороженности у них ещё прибавилось.
— Поняла, - серьезно кивнула Лиара, внимательно все выслушав, потом улыбнулась, подмигнув ему. – Не волнуйся, я – большая девочка, от стайки детей как-нибудь смогу защититься, даже при худшем раскладе. – С этими словами она плавным движением скользнула в вентиляцию, и Гаррус услышал разносящийся эхом голос. – Эй, ребята, не бойтесь, я не вооружена, я хочу помочь.
Гаррус прислонился к противоположной стене и стал ждать. Вскоре звуки передвижения по трубам стихли, и сектор снова погрузился в мертвенную тишину. Тишина всегда принадлежала воспоминаниям. На память пришел давний разговор с Шепард, состоявшийся вскоре после Менаэ. Тогда она рассказывала, как изнывала от безделья и тревоги те полгода, что провела на Земле под арестом, и что была бы готова провести так еще сто лет, лишь бы не видеть то, чем в итоге закончилось это затишье. Она рассказала тогда и про Марс, про то, как Лиара выскользнула из вентиляционных труб и расправилась с преследователями. «Так странно» - говорила Шепард, рассеяно улыбаясь и водя пальцами по пластинам на его руке. – «Она одновременно казалась и той юной, увлеченной наукой девушкой, которую мы нашли в силовом поле, как стрекозу в янтаре, и кем-то совершенно другим… знаешь, как будто одновременно можно было посмотреть и на то, кем она была в прошлом, и на то, кем должна была стать только через сотни лет».
Шепард умела подмечать то, что другие не видели под самым своим носом. Возможно, именно поэтому она была таким…
Гаррус с силой ударил по стене кулаком, поймав себя на том, что использует прошедшее время в мыслях.
Ты же не можешь позволить этой проклятой войне убить тебя второй раз, правда, Шепард?
Этот вопрос, непроизнесенный и жгущий нутро, повис в застывшем воздухе, удавкой затянулся вокруг горла. Гаррус тряхнул головой и упрямо уставился на темный провал вентиляции. Он не обратил внимания на то, как много прошло времени, но вот из темноты послышались шорохи, а потом зазвучал голос Лиары, требующий помочь. Интонации не вызвали беспокойства, и турианец убрал оружие, подходя.
— Возьми-ка его, - синие руки азари протянули ему свернувшегося клубочком человеческого ребенка. Гаррус подхватил мальчика, стараясь не поцарапать его случайно. Выглядел тот ужасно: исхудавший, осунувшийся, с потрескавшимися губами и посеревшей кожей, которая к тому же явно была горячее положенного, во всяком случае, для людей.
Лиара выбралась следом, вокруг неё угасало биотическое свечение, а на лбу выступили бисеринки пота. Только встав на ноги, она забрала мальчика из неуклюжих рук Гарруса и кивнула ему на вентиляцию:
— Помоги выбраться остальным, я их уговорила. Другим лучше, но этот болен и нога сломана, пришлось держать его биотикой, чтобы не растревожить рану в этакой тесноте.
Через полминуты в вентиляции снова послушались звуки, на этот раз они соответствовали куда более проворному движению – еще бы, вентиляционные крысы были в своей среде. И Гаррус даже не задумывался о том, что его шрамированная физиономия на выходе из темного туннеля может кого-то из них напугать. Однако первая же девочка, уцепившаяся было за край трубы, увидев его, взвизгнула и разжала пальцы. К счастью Гаррус успел ухватить её за запястье.
— Спокойно, не съем, - пробормотал он и помог оторопевшей малышке выбраться, к счастью её сразу же отвлекла на себя Лиара.
Из темноты тем временем появлялись всё новые и новые лица. В стае оказалось три азари, четверо саларианцев, шестеро людей и… последним, к вящему изумлению Гарруса, из вентиляции выбрался турианец. Определить возраст этой компании было довольно трудно – слишком все тощие, оборванные и настороженные, но турианец показался Гаррусу чуть старше остальных. И именно он был в этой стае лидером, это читалось с первого взгляда. Дети были точь-в-точь стая зверьков, сбившихся в плотную кучку, вокруг вынесенного Лиарой мальчика, и готовая обороняться. И турианец проследовал к ним, встав впереди с таким видом, как будто в любую минуту готов был броситься на их защиту. Гаррус отметил про себя, что он шел замыкающим. Зная, как много в этих проклятых трубах ответвлений и провалов, ведущих невесть куда, это было разумно – проследить, чтобы никто не отстал и не ошибся с поворотом. А ошибиться они могли, судя по тому, в каком состоянии прибывали.
Лиара быстро проверяла состояние каждого, щебеча при этом что-то успокаивающее, но отвечали ей в основном кивками, да пожиманием плеч. Гаррус прищурился, окидывая компанию внимательным взглядом. Они вообще говорили мало, даже между собой, и в основном использовали систему жестов в сочетании с каким-то диким говором, в котором смешивались языки всех присутствующих рас и, кажется, ругательства ворча.
Гаррус нахмурился: в его бытность офицером СБЦ, вентиляционные крысы обычно не испытывали сложностей с коммуникацией; они, с их проворством, маленькими пальцами и умением быть незаметными, без труда разживались переводчиками, обчищая тех, кто предпочитал держать эти устройства на внешних носителях, а не вживлять под кожу. У этой компании такой возможности, очевидно, не было, а значит, они могли попасть в вентиляцию не так давно. И если так – то их выживание было действительно чудом.
Чудеса всё ещё случаются.
Качнув головой и не позволяя себе сейчас задумываться о чем бы то ни было кроме текущей ситуации Гаррус нашел взглядом юного турианца и молча кивнул ему головой, отзывая в сторону. Тот нахмурился, в глазах вспыхнула подозрительность. Он с сомнением посмотрел на мальчика с переломом ноги. Тот, похоже, спал или был без сознания, его руку сжимала темноволосая девочка - судя по очевидному внешнему сходству - сестра, возможно, даже близнец. Они с турианцем переглянулись, не обмолвившись при этом ни словом, девочка решительно кивнула и выпрямила спину, чуть крепче сжимая руку брата. Турианец, увидев это, тут же поднялся и зашагал к Гаррусу, который наблюдал за этой сценой даже не моргая. Ему было странным образом не по себе от вида этого молчаливого диалога. Он был слишком знакомым.
Взрослый турианец едва успел сбросить морок до того, как младший собрат подошел к нему. Остановившись близко, но все же вне пределов досягаемости, вожак стаи поднял глаза на Гарруса, но головы при этом не запрокинул. Вся его маленькая, тощая фигурка излучала независимость и несломленный дух, почти вызов. Гаррус постарался сдержать улыбку.
— Как они?
Вопрос сбил мальчишку с толка, но справился с изумлением он быстро, и когда ответил, слова прозвучали уверенно.
— Большинство в пределах нормы. У Хоакима по-видимому сепсис.
Гаррус заметил, как при этих словах мандибулы мальчика плотно прижались к щекам, выражая напряжение и страх, но не подал вида, только серьезно кивнул.
— Мы нашли вас вовремя, панацилин стабилизирует состояние, а врачи сделают остальное.
— С войной, правда, покончено? – недоверчиво сощурился мальчик, скрещивая руки на груди. От этого жеста Гарруса едва не передернуло.
— Да. Снаружи теперь безопасно. Как тебя зовут?
— Арсус.
— Как ты тут оказался?
Арсус нахмурился, явно не особенно желая отвечать, бросил взгляд на толпу своих товарищей, задержался глазами на спине Лиары, которая хлопотала над Хоакимом. Гаррус не торопил его, наблюдая. В конце концов, мальчишка дернул плечом и заговорил:
— Родителей призвали на службу, мы были на Цитадели в это время. Они улетели, меня должны были отправить в один из лагерей для беженцев. Челнок, в котором мы были, сбил «Цербер», когда напал на Цитадель. Он упал в Нижних жилых секторах. Мы с Хоакимом и Изабель – он кивнул на ту самую девочку – выжили при крушении. Смогли выбраться, спрятались в вентиляции. Потом, когда Цербер вышибли, хотели подняться на верхние уровни, но нас поймали батарианцы.
Арсус рассказывал об этом так, будто происходящие события касались кого-то другого, словно это был рапорт. Но при упоминании батарианцев его глаза на секунду вспыхнули откровенной злобой. Гаррус очень постарался удержать лицо. Он знал эту злость. Он столько раз видел её отголоски, когда на пути Шепард попадались батарианцы, и она вспоминала Мендуар. Что за проклятая ирония?
— Как выбрались?
— Сговорились с остальными, - он кивнул на группу детей, толпящуюся вокруг Лиары. – Они тоже были их пленниками. Их прибрали к рукам после того, как тут побывал Цербер. Большинство сироты. Насчет семей нескольких мы не уверены.
Гаррус удивленно приподнял надбровные дуги.
— Сговорились? У вас нет переводчиков. Или тогда были?
— В начале были, батарианцы отобрали внешние. Подкожные тоже вырезали, просканировав. – Арсус вытянул руку, демонстрируя небольшой шрам. Все это тоже прозвучало ужасающе буднично. В ответ на вопросительный взгляд Гарруса мальчик пожал плечами. – Батарианцы расслабились. Думали, что мы тощие, слабые и ничего не понимаем. Сговориться было просто. – Арсус показал несколько простых военных жестов, которыми изобиловали и фильмы и мультики про доблестных космопехов, и в завершение провел когтем по горлу, красноречиво намекая на еще одну вполне понятную без слов команду.
— Впечатляюще, – сказал Гаррус нисколько ни кривя душой.
— Не слишком. Тогда нас было девятнадцать.
Слова упали на землю как нечто вещественное, казалось, их звук эхом отозвался в костях. Гаррус посмотрел на Арсуса. Он держал спину прямо, точь-в-точь как его подруга Изабель. Лицо было закрытым и сосредоточенным, мандибулы плотно прижаты в нечитаемом выражении. Впрочем, Гаррусу и не нужно было видеть, он итак представлял, что чувствует мальчишка. Ему ведь доводилось вести людей в бой, и доводилось хоронить тех, кто пошел за ним. Но черт бы все побрал, это не тот опыт, который должен открываться детям! Подумалось, что батарианцы заслужили свою судьбу.
— С остальными всё будет в порядке, – сказал Гаррус, коснувшись плеча мальчика. – Ты сделал, что мог. И ты поступил верно, – последние слова отозвались горечью внутри. Ситуациям, в которых детям приходится спасаться от клятых работорговцев, надеясь только на себя, просто не должно было быть места в этой чертовой Галактике.
— Да, я знаю, – серьезно кивнул Арсус и оглянулся на друзей. – Вы что-нибудь слышали о фрегатах «Конкордия», «Люминар» и «Орриенс», а еще о саларианском дредноуте «Хашия»?
— На каком-то из них твои родители?
Гаррус заметил, как мальчишка дернулся, а потом встал еще более прямо и резко качнул головой.
— Мои родители мертвы. Мы воровали еду, раз украли и портативный передатчик. Старый, но время от времени он ловил переговоры объединенного флота. Корабль, на котором они служили, попал под перекрестный огонь Жнецов.
— Мне жаль, - негромко сказал Гаррус, и эти слова ему самому показались чудовищно неуместными и сухими. Впрочем, подходящие слова вообще вряд ли существовали.
Арсус коротко кивнул:
— Они умерли за то, во что верили. И вы говорите, что победа наша. Значит, всё было не зря. – Гаррус почти воочию видел, как каждое произносимое слово ложится камнем в стену, отделяющую мальчика от его потери. Такая знакомая стена, такие знакомые ощущения… - На «Конкордии» служит отец вон тех близнецов, – он указал на парочку рыжих мальчишек, крепко держащихся за руки. – На «Люминаре» мать Тииль – на этот раз кивок обозначил одну из маленьких азари. – Её вторая мать служит на корабле Альянса, но Тииль не помнит ни названия, ни типа. Мать Галы - вон той, с косичкой – медик на «Орриенсе», и отец вроде там же, он инженер. Найдите их, если у вас есть возможность.
— А родители твоих друзей? – Гаррус кивнул на Изабель и Хоакима.
Арсус покачал головой:
— Они были в том челноке вместе с нами. Не выжили.
Еще одно «не выжили» в бесконечной череде. Гаррус кивнул и попытался перевести разговор на то, что казалось их победой.
— Как вы выжили здесь, когда пришли Жнецы?
— Примерно также, как и до того, - пожал плечами Арсус. – Только прятаться пришлось лучше. – Он нахмурился, словно остался недоволен своими словами. – На самом деле нам повезло, по большей части. Радио-лабораторию повредило почти сразу, видимо, она сбила им радары, а проверять вручную не стали. Только изредка забредали. Ну и тут куча магазинов. Продовольствие, оружие.
— Оружие? Вы применяли оружие?
— Пытались, - кивнул Арсус, все еще чуть хмурясь. – В оружейном магазине в основном тяжелые снайперки и дробовики. После того, как отдачей одному из наших вывихнуло плечо, бросили. Но в баре было много выпивки. Изабель придумала поджигать и бросать в тварей. Убивать их не убивало, конечно, но на то, чтобы сбежать, времени хватало. Потом нас приметил один каннибал. До лаза было не добраться, решили разобраться с ним. Тииль, Джасра и Венья - самые шустрые, – он кивнул на азари, – они его отвлекали, мы закидывали зажженными бутылками. Термозаряды у него в итоге кончились, и Налетчика нигде не было, но ему удалось зажать Тииль в угол. Хаоким её вытащил, но каннибал сломал ему ногу. Наступил с размаху.
— И как справились?
— Дробовиком. - Арсус кривовато усмехнулся, совсем не по-детски, и инстинктивно дернул плечом, будто от кольнувшей боли. Впрочем, до глаз усмешка не дошла. – Рана у Хоакима загнила из-за того, что он прямо под этой тварью был, когда я выстрелил. Вся та дрянь, из которой они сделаны, на него выплеснулась. И в рану, конечно, тоже попала. Мы ушли, затаились, думали, что они еще придут. Когда стало понятно, что Хаокиму просто так не справиться, хотели пойти поискать панацилин, но тут-то сектор и завалило. Кое-что внутри, конечно, нашлось, но недостаточно. – За краткими, сухими формулировками всё громче звучало напряжение. Как ни старался мальчик, воспоминания затягивали его. Гаррус слишком хорошо знал это болото, поэтому решил задать один, последний вопрос.
— И никаких других людей вы здесь не видели?
— Ищете кого-то из вашего экипажа? – вопросом на вопрос ответил Арсус и нахмурился, заметив взгляд Гарруса. - Да знаю я, кто ты такой, - он кивнул на изуродованную половину лица собеседника. – Такое только у одного турианца есть. И тот турианец служит на «Нормандии». Ищешь кого-то из своих?