Рон запаниковал: трансгрессировать он так пока и не научился и боялся, что не пройдет испытаний. Питер совершенно не волновался насчет трангресии, у него уже дважды трансгрессировал во время всеобщих уроков в большом зале и чувствовал себя немного увереннее, а Гарри, которому до семнадцатилетия оставалось еще четыре месяца, все равно проходить испытания не мог, готов он к ним или не готов.
— Ты-то хоть трансгрессировать умеешь! — пожаловался Рон. — Да и вообще тебе до июля беспокоиться не о чем.
— Я всего лишь раз это и проделал, — напомнил Гарри. На последнем занятии ему удалось наконец исчезнуть и снова возникнуть внутри своего обруча.
Потратив кучу времени на волнения по поводу трансгрессии, Рон возился теперь с письменной работой для Снегга, которую Гарри с Гермионой уже дописали, а Питер вовсе ещё не начинал. Гарри, выразивший в своей работе несогласие со Снеггом по поводу лучшего метода борьбы с дементорами, не сомневался, что получит самую низкую оценку, но это его не волновало — сейчас важнее всего была память Слизнорта.
— Да говорю же я тебе, Гарри, на этот раз Принц ничем тебе не поможет! Заставить человека сделать что тебе хочется можно только одним способом — наложив на него заклятие Империус, а это незаконно…
— А то я не знаю, большое спасибо. Я потому и ищу что-нибудь еще. Дамблдор говорит, что сыворотка правды тут не годится, но ведь может же быть что-то другое, заклинание или зелье…
— Ты берешься за дело не с того конца. Дамблдор уверен, что подобраться к его памяти способен только ты.
— Как правильно пишется «агрессивный»? Не может же оно начинаться с уге…
— Нет, не может. И яростный тоже не с юри начинается. Ты каким пером все это накалякал?
— Со встроенной проверкой орфографии, я его от Фреда с Джорджем получил… Только, похоже, чары в нем уже выдохлись…
— Да уж, — сказала Гермиона и ткнула пальцем в заголовок работы. — Потому что, во-первых, нас просили рассказать, как бороться с дементорами, а не с «дурындами», а во-вторых, я что-то не помню, чтобы ты сменил имя на Рундил Уозлик.
— Не может быть! Только не говори, что мне придется все переписывать заново!
— Ладно, это мы поправим, — произнесла Гермиона, окончательно придвигая пергамент к себе и вытаскивая волшебную палочку.
— Я люблю тебя, Гермиона.
Гермиона немного порозовела, но ответила всего лишь:
— Смотри, чтобы тебя Лаванда не услышала…
— Да уж постараюсь. Хотя, может, и не стоит… может, она меня тогда бросит…
— Если ты хочешь с этим покончить, почему сам ее не бросишь? — спросил Питер, который впервые за час открыл рот.
— Тебе-то кого-нибудь бросать приходилось, а? — поинтересовался Рон. — Вы с Чжоу просто-напросто…
— Э-эмм, — Паркер вспомнил, что по канону с Чжоу был Гарри, а не он.
— Хорошо бы и у нас с Лавандой так же получилось. Но только чем чаще я намекаю, что хочу покончить со всем, тем крепче она в меня вцепляется. Все равно что с гигантским кальмаром дело иметь.
— Ну вот, — сказала Гермиона, возвращая Рону его труд.
— Миллион благодарностей! Можно, я заключение твоим пером напишу?
Гарри, так пока ничего полезного в записях Принца-полукровки и не обнаружив, огляделся по сторонам. Питер кое-что вспомнил, поэтому когда встал на ноги, сам осмотрелся по сторонам, а потом перевёл взгляд на Поттера.
— Сейчас будет Кикимер! — глупо улыбнулся Питер.
Хлоп.
Гермиона негромко взвизгнула, Рон залил всю свою работу чернилами, а Гарри воскликнул:
— Кикимер!
Все вопросительно посмотрели на Питера, но тот пожал плечами и тихо произнёс: Прорицание. Сам Эльф-домовик отвесил низкий поклон и сообщил, обращаясь к своим корявым ступням:
— Хозяин сказал, он желает регулярно получать доклады о том, чем занимается молодой Малфой, и потому Кикимер пришел, чтобы доложить…
Хлоп.
Рядом с Кикимером объявился Добби в криво сидящем на голове стеганом колпаке для чайника.
— Добби тоже способствовал, Гарри Поттер! — пропищал он, возмущенно поглядывая на Кикимера. — А Кикимеру надлежало сказать Добби, что он идет повидать Гарри Поттера, дабы они могли представить общий доклад!
— Что все это значит? — спросила Гермиона, еще не оправившаяся от испуга, вызванного неожиданным появлением эльфов. — Что происходит, Гарри?
Гарри поколебался, прежде чем ответить, поскольку ничего пока не говорил Гермионе о том, что приставил Кикимера с Добби к Малфою.
— Ну… я попросил их присматривать за Малфоем.
— Днем и ночью, — прокаркал Кикимер.
— Добби уже неделю не спал, Гарри Поттер! — похвастался Добби и слегка покачнулся.
Гермиона возмутилась:
— Не спал, Добби? Но, Гарри, ты же не приказывал им вовсе не…
— Конечно, нет. Добби, ты вполне можешь спать, идет? И все-таки удалось вам хоть что-нибудь выяснить? — поспешил спросить он, опережая новое вмешательство Гермионы.
— Хозяин Малфой общается только схожему по статусу, как подобает всем чистокровным, — снова прохрипел Кикимер, — его черты напоминают мою хозяйку и манеры тоже.
— Драко Малфой плохой человек! — гневно пропищал Добби, — Плохой человек, который-который… Но Кикимер должен знать что Драко Малфой плохой хозяин для домового эльфа.
— Драко Малфой был лучшим хозяином для Кикимира! — прохипел второй домовик.
— Да, мы не нуждаемся слушать о твоей влюбленности в Малфоя, — сказал Питер Кикимеру. — Давай начинай с того, где он только что был.
Кикимер снова поклонился, яростно посмотрел на Питера.
— Мистер Паркер отродье своего рода чистокровных, который состоит в тесном союзе с Блэками и Малфоями!
— Да тише ты! Расскажи уже!
— Хозяин Малфой ест в Общем Зале, спит в общей спальне, в подземелье, его сопровождают его сокурсники в различн…
— Добби скажи лучше ты, — перебил Гарри Кикимера, — Собирался ли Малфой пойти куда-нибудь, сделать что-нибудь?
— Гарри Поттер, сэр, Малфой не нарушал никаких правил, что Добби и обнаружил, но он по-прежнему желает остерегаться расследований. Он регулярно посещает седьмой этаж с разными студентами, которые охраняют его когда он находиться там.
— Выручай-комната!
========== Глава десятая ==========
— Дамблдор говорил, что никаких уроков, пока я не разживусь воспоминаниями, не будет!
— Может быть, его интересуют твои успехи? — предположил Питер, думая о том, рассказать ли Поттеру о том, что он из другой вселенной.
Дорогие Гарри, Рон и Гермиона!
Прошлой ночью помер Арагог. Гарри и Рон, вы были с ним знакомы и знаете, какой он был замечательный. Гермиона, я знаю, тебе он не нравился. Для меня было бы очень важно, если бы вы смогли сегодня попозже вечером улизнуть из школы и поприсутствовать на погребении. Я собираюсь похоронить его, когда станет темнеть, это время он любил больше всего. Я знаю, так поздно вам выходить не разрешают, но вы можете воспользоваться мантией. Не стал бы просить, да в одиночку мне этого не вынести.
Хагрид
— Взгляни, — сказал Гарри, протягивая послание Рону.
— Он спятил! — возмутился Рон. — Эта тварь предложила своим дружкам-приятелям сожрать меня и Гарри!
— Мало того, он просил вас покинуть замок ночью, зная, что школа охраняется и если вас застукают, вы схлопочете большие неприятности. Насколько я помню это было на втором курсе… — Питер сделал задумчивое лицо, пока все на него смотрели как на ненормального, зная, что это правда. — Что?
— Раньше-то мы к нему ходили, — сказала Гермиона, разглядовая Питера.
— Но не по такому же поводу, — ответил Гарри.
— Ты не сталкивалась с ним, Гермиона. Поверь, мертвый он намного приятней живого.
Гарри снова взял записку вгляделся в покрывающие ее чернильные пятна.
— Гарри, даже и не думай идти к нему. Рисковать ради этого отсидкой в школе — полная бессмыслица.
— Там ему нужна будет удача. — сказал Питер и скривил улыбку.
— Тьфу, Питер, потом. Опять ты со своими шуточками. — сплюнул Рон.
— Похоже, Хагриду придется хоронить Арагога без нас.
— Да, придется, — с облегчением сказала Гермиона. — Послушай, на зельеварении сегодня почти никого не будет, все же на испытания уйдут… Ты бы попробовал еще разок уломать Слизнорта.
— Думаешь, в сотый раз мне улыбнется удача? — с горечью спросил Гарри.
— Удача! — вдруг выпалил Рон. — Вот оно, Гарри — запасись удачей! Питер ведь прав! — Рон набросился на Паркера и сильно потряс его. — Ты гений, Пит!
— О чем ты?
— Да ведь у тебя есть зелье удачи! — сквозь зубы сказал Питер.
— Питер, а точно! Ну точно же! — ошеломленно произнесла Гермиона.
Гарри уставился на друзей.
— «Феликс Фелицис»? — сказал он. — Ну, не знаю… Я приберегал его для…
— Это для чего же?
— Что может быть важнее этих воспоминаний, Гарри? — спросил Питер.
Гарри не ответил. Его взгляд фокусирован был на пол, словно он считал плитки.
— Гарри? Ты еще здесь? — спросила Гермиона.
— Что? Да, конечно, — встряхнувшись, ответил Поттер. — Ладно, если я не смогу разговорить сегодня Слизнорта, придется принять «Феликс Фелицис» и сделать еще одну попытку.
— Ну, значит, решено. Нацеленность… настойчивость… неспешность… — пробормотал Питер.
— Хватит тебе, — взмолился Рон, — и так уж с души воротит… Скорее прикрой меня!
— Да не Лаванда это!
— Пронесло. Да, видок у них не самый счастливый, верно?
— Так это же сестры Коннорс. Какое уж тут счастье после того, что произошло с их младшим братом, — отозвалась Гермиона.
— Если честно, я уже запутался в том, что с чьими родственниками происходит, — сказал Рон.
— На их брата напал оборотень. По слухам, его мать отказалась помогать Пожирателям смерти. В общем, мальчику было всего пять лет и спасти его не удалось, умер в больнице святого Мунго.
— Умер? — в ужасе переспросил Гарри. — Но ведь оборотни не убивают, они лишь обращают человека в себе подобного.
— Случается, и убивают. Я слышал, такое бывает, когда оборотень слишком уж распалится.
— Как звали того оборотня? — быстро спросил Гарри.
— Говорят, это был Фенрир Сивый, — ответил Питер.
— Совершенно точно! — подхватила Гермиона.
— Я так и знал. Маньяк, которому нравится нападать на детей, — мне о нем Питер говорил! Да и Люпин дополнил! — гневно произнес Гарри.
Гермиона оглядела его суровым взглядом. Питер поднялся на ноги и убежал куда-то.
— Гарри, ты должен добыть это воспоминание. С его помощью можно остановить Волан-де-Морта, так? А все эти ужасы творятся по его милости…
Над замком прозвенел звонок, испуганные Рон с Гермионой вскочили на ноги.
— Вы справитесь.Удачи!
— Тебе тоже!
Учеников на урок зельеварения явилось только трое: Гарри, Лина и Драко Малфой.
— Все еще слишком юны для трансгрессии, не так ли?.. Дожидаетесь семнадцатилетия?
Все кивнули.
— Ну-с, — бодро продолжал Слизнорт, — раз уж нас так мало, давайте повеселимся. Состряпайте мне что-нибудь забавное.
— Замечательная мысль, сэр, — отозвалась Лина.
Малфой даже не улыбнулся.
— Что значит «забавное»? — сварливо осведомился он.
— Ну, удивите меня, — беззаботно ответил Слизнорт.
Малфой недовольно раскрыл «Расширенный курс зельеварения». Всем своим видом он давал понять, что считает эти уроки пустой тратой времени. Наблюдая за ним поверх своего учебника, Гарри думал, что Малфой наверняка жалеет о том, что не сидит сейчас в Выручай-комнате. Обман ли это воображения или Малфой тоже похудел, подобно Тонкс? Побледнел-то уж точно, и кожа его приобрела сероватый оттенок, скорее всего, потому, что ей в последнее время редко случалось видеть дневной свет.
Приободренный этими мыслями, Гарри полистал свой «Расширенный курс» и обнаружил основательно переделанный Принцем вариант Эйфорийного эликсира, не только отвечавший требованиям Слизнорта, но и способный привести его в такое приятное расположение духа, что он, глядишь, и поделится с Гарри воспоминаниями. Если, конечно, удастся уговорить его снять с эликсира пробу.
— Эйфория, насколько я понимаю? А что это за запах? М-м-м… вы добавили сюда побег перечной мяты, не так ли? Прием нешаблонный, но отмеченный проблеском вдохновения, Гарри. Право же, мой мальчик, я никак не возьму в толк, где вы черпаете эти блестящие идеи… разве что…
Гарри ногой затолкал книгу Принца-полукровки поглубже в сумку.
— Разве что в вас говорят материнские гены!
— Может быть, — с облегчением подтвердил Гарри.
Лина посмотрела в его сторону и легонько кивнула. Её эацелан получился почти идеально, если бы он добавила стружку лунной пыльцы.
Зазвенел звонок, Лина с Малфоем сразу ушли.
— Сэр, — начал Гарри.
— Профессор… Профессор, вы не хотите попробовать мое зе…
Но Слизнорт уже исчез. Гарри уныло опорожнил свой котел.
Рон с Гермионой и с Питером возвратились только под вечер.
— Гарри! — едва появившись из портретного проема, воскликнула Гермиона. — Гарри, я все сдала!
— Молодец — откликнулся Гарри. — А Рон с Питом?
— Я сдал. — улыбнулся Питер.
— Он… Ну, в общем, провалился, — прошептала Гермиона. В гостиную, сутулясь, вошел донельзя мрачный Рон. — На самом деле ему не повезло, ерунда совершенная, просто экзаменатор заметил, что он оставил позади половину брови…
========== Глава одиннадцатая ==========
Весть о том, что Гарри Поттер встречается с Джинни Уизли, произвела изрядный фурор — главным образом среди девочек.
— Можно подумать, людям больше посплетничать не о чем, — сказала в один из вечеров Джинни. — Три нападения дементоров за неделю, а у Ромильды Вейн только один вопрос ко мне и нашелся: у Гарри на груди наколот гиппогриф?
Рон с Питером покатились со смеху. Гарри в их сторону даже не взглянул.
— И что ты ей ответила?
— Что у тебя там Венгерская хвосторога изображена. Пусть считает, что ты настоящий мачо.
— Ну спасибо.
Рон недовольно нахмурился, а Питер прыснул.
— Вы, знаете ли, не зарывайтесь. Если я вам чего разрешил, так я и передумать могу…
— Разрешил? С каких это пор мне требуются твои разрешения? И кстати, ты же сам говорил, что уж лучше Гарри, чем Майкл или Дин.
— Ну говорил, — нехотя согласился Рон. — Так это пока вы не начали целоваться да обниматься у всех на виду…
— Вот ведь ханжа паршивый! Вы-то с Лавандой не липли, что ли, друг к другу по всему замку, как пара угрей?
Впрочем, с наступлением июня терпению Рона не пришлось подвергаться серьезным испытаниям, поскольку время, которое Гарри и Джинни проводили вместе, все сокращалось и сокращалось. У Джинни близился экзамен СОВ.
— Нам нужно поговорить, Гарри. — сказал только что подошедший Рон.
— О чем это? — подозрительно спросил он. Не далее как вчера Гермиона уже отчитывала его за то, что он отвлекает Джинни, которой следует готовиться к экзаменам.
— О так называемом Принце-полукровке.
— Ну вот, снова-здорово, — простонал Гарри. — И когда только ты это бросишь?
Вернуться за книгой в Выручай-комнату он так пока и не решился и на зельеварении соответственно не блистал, впрочем, Слизнорт, с одобрением относившийся к Джинни, шутливо объяснял это любовной горячкой.
— Когда ты меня выслушаешь. — тихо прошептала Гермиона, — Так вот, я попыталась выяснить, кто мог бы обзавестись подобным хобби — изобретением Темных заклинаний…
— Да не было у него такого хобби…
— А с чего ты взял, что это он?
— Слушай, мы это уже проходили. Принц, Гермиона, Принц! — отозвался неоткуда появившейся Питер.
— Правильно! Смотри! Взгляни на фотографию! — она презрительно кинула фотографию на пол перед Гарри.
Фотография изображала костлявую девочку лет пятнадцати. Далеко не красавица — густые брови, длинное бледное лицо, — она выглядела одновременно и сварливой, и замкнутой. Подпись под фотографией гласила: «Эйлин Принц, капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни».
— И что? — спросил Гарри, просматривая сопровождавшую снимок заметку — довольно скучный отчет о соревнованиях между школами.