- Понятия не имею, где ваш Зигмунд. Я его не нашёл.
Из-за спины раздались два булькающих стона.
- Бедный, бедный Зигги... Один, в незнакомом городе... Без рук, без ног...
- Сам виноват, нечего было ёлкой становиться.
- Это же ты предложил, Альфред?!
- Я? Да я вообще не собирался в этот ваш Лосиный Остров. Я и лосей-то не люблю - они у меня в зубах застревают.
- Да?! А кто говорил - "самое вкусное - в рогах"?
- Заткнитесь вы уже оба, - не выдержал я, - лучше скажите, куда идти?
- Какой ты грубый, Александр!..
Я огрызнулся:
- Если я вам не нравлюсь, я просто оставлю вас тут. Кто-нибудь другой вас донесёт. Меня всё равно уже дома ждут. Тёща наверняка уже курицу пожарила...
- Нет-нет! Что вы, Александр, не знаю как по батюшке! Вы нас полностью устраиваете, и мы вам очень, очень благодарны. Да, Альфред?
- Угу, - сказал Альфред.
- Так куда идти?
- Понятия не имею, - признался Эдик.
- Зигги хорошо дорогу запоминает, его надо спросить, - вставил Альфред.
- И всё же?
- Кажется, на северо-восток... - предположил Эдик.
***
Идти надо было на юг. Это мы уже потом выяснили, часа через два. Когда вдоволь покружили по тёмному холодному лесу.
Пару раз, перелезая через густой бурелом, я падал и чудом ничего себе не ломал. Эдик и Альфред ругались всю дорогу и не могли договориться ни о чём, кроме того, что с Зигмундом было бы гораздо лучше.
И вот часам к восьми вечера мы выбрались на тихую опушку. Лунный свет пробивался сквозь вершины деревьев, падал мягкий снег. Сказка, а не опушка.
- Кажется, здесь, - сказал Эдик.
- Угу, - наконец, согласился с ним Альфред.
Я скинул их со спины и потянулся. Плечи дико ныли, а в валенках хлюпал подтаявший снег. Я его много туда нагрёб, по таким-то сугробам.
Без труда я отыскал три свежих еловых пенька в самом центре опушки и прислонил к ним Эдика и Альфреда.
- Ты всё перепутал, - сказал Эдик, - это не моя шея, а Альфреда.
- А меня на шею старины Зигги поставил.
Я исправил.
- Так, и что теперь делать-то?
- Ну я ж тебе говорил, нужно приставить головы к телу...
- Вроде приставил. Скорее говори, а то отвалятся. Жалко, я скотч не взял.
- Так вот, надо приставить головы и чиркнуть указательным пальцем...
- Моим?!
- Нет, конечно. Моим указательным пальцем десницы...
- Чего?
- Десницы, говорю. Правой руки. Указательным пальцем правой руки надо чиркнуть по ране. И головы прирастут.
Я огляделся. Кругом серебрился ровный снежный покров.
- И где мне теперь взять тот самый палец, чтобы им чиркнуть?
- Где-то там, - сказал Эдик.
- Под снегом, - добавил Альфред.
***
Минут двадцать я рылся в снегу, потерял там варежку и обморозил пальцы, пока не нашёл какую-то корягу, уходящую глубоко под землю. Головы признали её тем самым пальцем.
Из последних сил я доволок корягу до этих пеньков, чиркнул - насколько я понимал значение этого слова.
И головы приросли.
Ну, наконец-то.
Я без сил упал на снег.
Вскоре рядом со мной уселся двадцатиметровый змей с двумя головами и одной безвольно висящей шеей. Змей делал зарядку для уцелевших голов - вращал ими то по часовой, то против часовой стрелки.
- Спасибо тебе, человек! - сказал, наконец, змей. Вернее, его голова Альфред.
- Если что - обращайся, - ответил я, - может, вы меня хоть до дома подбросите? Вон у вас какие крылья...
- Никак нельзя, - сказал Альфред.
- Саш, мы, в самом деле, не можем. Нам нельзя отлучаться - вдруг Зигмунд справится как-нибудь сам? Найдёт какого-нибудь доброго человечка и так далее...
- И мешка золота не будет?
Змей развёл крыльями:
- Какое золото?! Аванс только после праздников выплатят.
Я вздохнул и засобирался домой. "Кстати, хорошо, что не будет мешка золота, - подумал я, - как бы я его допёр? Самому бы дойти".
- Ну, будьте тогда. А то меня заждались уже.
И змей помахал мне на прощанье огромным крылом так, что я чуть не улетел в кусты.
***
Грязный, исцарапанный, весь в хвое и с красным от мороза лицом, я завалился, наконец, домой.
Люська уже вернулась.
- Так и знала, - сказала она, - что ты ёлку не купишь. Где ты, вообще, шлялся? Мама сказала, какой-то друг, какие-то проблемы... Ты пьян?
Я помотал головой.
- В общем, я купила ёлку утром. Мужики на остановке продавали. Бросила в гараже, вот, смотри!
В углу стояла болотно-зелёная ель цвета молодого крокодила с мясистыми иголками.
Зигмунд.
Я сполз на пол и услышал громкий булькающий стон.
Кажется, это стонал я.
КОНЕЦ