Метания её, надо сказать, продолжались не первый час, а потому на Вернона должного впечатления уже не производили.
Или дело было в тройной порции успокоительного?
Но как бы там ни было, а мистер Дурсль истерических настроений жены не разделял. Действительно, чего панику разводить на пустом месте? Ну, подумаешь, ребёнка подкинули, с кем не бывает…
— Что значит, с кем не бывает?! — возмутилась Петунья, внезапно тормознув напротив дивана, и Вернон сообразил, что последнюю фразу случайно произнес вслух. — Да ни с кем не бывает! Вот что о нас теперь соседи подумают? А я тебе скажу, что они подумают! Они подумают, что это твой сын, которого ты нагулял на стороне!
Вернон аж воздухом поперхнулся.
— Бог с тобой, Петти, что за нелепые мысли?!
— Скажешь это Джейн Полкисс, когда она разнесёт эту сплетню по всей округе! — рявкнула Петунья, продолжив старательно вытаптывать ковер. — Ну сестричка, ну удружила! Всё детство мне испоганила со своим треклятым волшебством, а теперь ещё и это! Всё, о спокойной жизни можно забыть!
— Дорогая, мне кажется, ты преувеличиваешь, — миролюбиво заметил Вернон. — Всё не так плохо…
— Да всё просто ужасно! — взвыла Петунья, падая в одно из кресел. — Ты просто не понимаешь, о чём говоришь. Ты не знаешь этих ужасных магов, а я знаю! Это страшные люди, дорогой! Они могут загипнотизировать тебя, залезть в голову, стереть память и бог знает, что ещё! Я даже боюсь подумать, что с нами будет, если кто-то из них появится здесь…
И в этот момент раздался звонок в дверь.
Вернон моргнул. Петунья резко побледнела.
— Это они, — в ужасе прошептала она.
— Звонят в дверь? — усомнился Вернон. — Разве твои «страшные и ужасные» волшебники не должны, ну не знаю, вырастать из-под земли? Или появляться из чёрного дыма?
Звонок повторился.
— Пойду посмотрю, кто там, — храбро объявил Вернон, сползая с дивана.
— Не вздумай! — Петунья мертвой хваткой вцепилась в руку мужа. — А вдруг это действительно они?
Вернон тяжко вздохнул.
— Дорогая, их вряд ли остановит обыкновенная дверь. Поэтому думаю, лучше им открыть, пока они ещё вежливые.
И, не без труда высвободив рукав рубашки из цепких пальцев жены, пошёл встречать грудью Неведомое Зло.
«Зло» — оказалась вполне приличной парой, с виду ничем не отличающейся от обычных людей.
Высокий мужчина лет сорока — сорока пяти, в чёрном пальто, пусть слегка старомодном, но элегантном, со спускающейся до плеч гривой тёмно-каштановых волос, благородной проседью на висках и белой тростью с резным набалдашником в руке.
И хорошенькая девушка с золотистой косой до пояса, румяными щеками и ясными голубыми глазами.
Нет, определенно, на «страшных и ужасных» эти двое были похожи мало.
— Э-э, добрый день, чем могу помочь?
— Здрасте! — девушка ослепительно улыбнулась, демонстрируя кошмар любого стоматолога — здоровые, идеально-белые зубы. — Мы тут кое-кого ищем… у вас, случайно, жильцов за последние пару дней не прибавилось?
***
Василиса искренне считала, что улыбка и дружелюбный тон — лучшее начало беседы.
Но смертный отчего-то попятился.
— Так вы все-таки из этих, да? — зеленея на глазах, пробормотал он. — Из волшебников? За ним пришли?
Васька и Кощей недоуменно переглянулись.
— За ним?..
— Забирайте! — внезапно появившаяся рядом со смертным молодая блондинка, украдкой оглядевшись, сунула в руки совершенно офигевшей Васе свёрток из двух пелёнок и младенца. — Забирайте и уходите, ради всего святого!
Василиса моргнула.
— Минутку, но…
— Мы вас не видели! — делая страшные глаза, замотала головой блондинка. — Ни вас, ни его! Мы никому ничего не скажем! Только, умоляю, не появляйтесь здесь больше никогда!
БУМ! Дверь дома №4 с грохотом захлопнулась.
— Э-э… Кажется, что-то пошло не так…
— Может, переводчик глючит? — Кощей покосился на мирно спящего черноволосого малыша.
— По-моему, у кого-то мозги глючат, — Вася с опаской глянула на захлопнувшуюся двери и на всякий случай отошла на пару шагов. — Всё-таки, англичане — психи, что маги, что смертные…
— Погоди-ка, — внезапно насторожился Кощей. — Ну-ка, дай мне это…
— «Это», дядь, называется — «ребёнок», — первый шок прошел, и к Ваське вернулось привычное ехидство.
— Да нет, Вася, — задумчиво протянул Кощей, беря на руки младенца и с возрастающим интересом разглядывая ссадину в виде молнии на его лбу, — это — называется «якорь».
— Да ну? — не поверила Василиса. — В живом носителе?! Быть не может!
— Вот щас как дам больно…
— Не, ну, то есть, может-то оно может, но в маленьком ребенке!..
— А как зовут ребенка?
— Как?
Маги переглянулись… и с утроенным энтузиазмом забарабанили в дверь дома №4.
***
— Ага, — глубокомысленно изрекла Васька десятью минутами позже.
— М-да, — столь же глубокомысленно согласился Кощей.
Разговор с Дурслями получился… интересным.
Ну, как с Дурслями, скорее, с их воспоминаниями, в которые Кощей влез без спроса. Оно, конечно, может, и не слишком этично, зато быстро и куда более эффективно, чем выуживать информацию у нервных, перепуганных до заикания смертных путем диалога.
Конечно, знали эти двое не так уж и много, но итоговая картина, сложившаяся из всех доступных фрагментов, все равно выглядела крайне странно и местами даже возмутительно, как для Василисы, так и для Кощея.
Правда, возмущались они по совершенно разным поводам.
— Годовалого младенца! На крыльцо! В ноябре-месяце!..
— Идиоты! Такой уникальный материал — и к смертным!..
— Э, материал?
— Ну конечно! — глаза Кощея загорелись исследовательским азартом. — Это же феномен! Ты когда-нибудь слышала, чтобы «якорь» создавался случайно, да ещё не убивал при этом носителя? Вот и я нет! Этого ребёнка нужно как следует изучить! Немедленно возвращаемся домой!
— Воу, дядь, погоди, — забеспокоилась Васька. — Мы не можем просто так взять и забрать Гарри Поттера себе!
— Почему? — искренне не понял Кощей.
— Потому что это называется похищением, — Василиса округлила глаза. — А похищение, что у нас, что в Англии — суть есть деяние противозаконное. Одно дело — втихаря утащить никому не нужные остатки Тёмного Лорда, и совсем другое…
— … втихаря утащить никому не нужного национального Героя, — иронично закончил за неё Кощей.
— Да! То есть, нет. Постой…
— Который так нужен этой самой нации, что они его аж к смертным на порог выкинули в порыве благодарности…
— М-м…
— … и уж конечно страсть как необходим своим родственникам, что они его радостно сбагрили первым встречным. В буквальном смысле.
Васька покосилась на малыша, который, проснувшись, очень заинтересовался её косой и теперь радостно тянул к ней пухлые ручонки.
— Ну… нет, звучит логично, но…
— Никаких «но»! — заявил Кощей, которому не терпелось приступить к изучению «феномена». — Считай, что мы с тобой сорвали джек-пот, бездарно профуканный этими убогими. К тому же, если повезет, с помощью «якоря» я таки найду настоящего потомка Певереллов и вот тогда… — он внезапно замолчал, рассеянно оглядывая Тисовую улицу. — Вась, а где мы припарковали ступу?
Василиса только глаза закатила.
Ох уж эти сумасшедшие учёные…
— Налево, за углом, дядь, — она с трудом отвоевала кончик косы у малолетнего Героя и спешно добавила: — Только чур, веду я!
========== И днём и ночью кот учёный… ==========
Научный азарт — штука мощная.
Он способен замотивировать кого угодно и на что угодно. Может помочь совершить открытие тысячелетия, толкнуть на преступление и даже заставить убеждённого мизантропа-отшельника притащить в свое жилище маленького ребенка.
Только вот Гарри Поттер — Избранный, Герой, Грозный победитель Темных Лордов, Уникум, Феномен и т.д., и т.п. — по факту в первую очередь оставался обыкновенным карапузом полутора лет отроду, а потому требовал к себе внимания, выходящего далеко за рамки исследовательских интересов «похитителя».
И это оказалось проблемой. Которая, впрочем, была вполне решаема, если бы не одно «но»…
— Что это?
Кощей с изрядной долей сомнения оглядел компанию из трёх… человек?.. существ?.. персон, явившуюся к нему на порог во главе с неприлично довольной Васькой.
Низенькое — в половину человеческого роста — создание условно-мужского пола, в лохмотьях, с гигантской шапкой жёстких соломенных волос, носом-картошкой и хитрющими глазёнками, сверкающими из-под чёлки.
Экзотического вида старушенция — морщинистая, сгорбленная, с шишковатой клюкой-корягой, вся опутанная длинными сизо-зелеными волосами, весьма гармонирующими с салатовым цветом кожи.
И невысокая рыженькая девчушка с огромными янтарно-жёлтыми глазами (которые совершенно не портил змеиный вертикальный зрачок), очаровательными рожками и не менее очаровательными вампирскими клыками, которые она мельком продемонстрировала в скромной улыбке.
— Не что, а кто! — радостно заявила Васька, ненавязчиво пропихивая гостей внутрь холла. — Знакомься, Тихомир, Баяна и Айша… Что ты на меня так смотришь? Сам же просил найти мелкому няньку!
Левая бровь Кощея медленно поползла вверх.
— И поэтому ты приволокла малолетнего домовёнка, болотную кикимору и… — он с непередаваемым выражением покосился на девчушку, — ламию?
— Одна голова хорошо, а три — лучше! — авторитетно заявила Васька. — И потом, я тут тебе ценнейшие кадры раздобыла! Тишка — гениальный нянь…
— Да он сам еще ребенок! Ему хоть сотня-то стукнула?
— Да! Ну… почти. Зато детям с ним никогда не бывает скучно! А Баяна — мастер рассказывать сказки и петь колыбельные…
— На дне болота.
— И вовсе не обязательно, что за махровые стереотипы?! Вот увидишь, с ней мелкий и есть будет по часам, и засыпать вовремя, и еще в целительстве и травничестве разбираться научится, вот! А Айша — так вообще клад! Ламия она всего лишь на четверть, зато обожает малышей и на воспитании детей собаку съела!
— Чью?
— Дядь Кость! — возмутилась Васька. — Вот чего ты вредничаешь, а? Можно подумать, у тебя тут очередь из желающих поселиться в этом склепе на неопределённый срок, заимев при этом в соседи подвального упыря, завывающего по ночам, парочку фамильных привидений — которых ты никак не упокоишь, ибо лень, и зловредного аспида…
— Прошу не трожь, — тут же вскинулся Кощей.
Проша, он же Прохор, он же гигантская крылатая огнедышащая змеюка, которую Константин Алексеевич привёз лет триста тому назад из деловой поездки в Грецию еще детенышем, обитал в скалах рядом с замком, питаться предпочитал мелким (и не очень) скотом, периодически совершая грабительские налёты на ближайшие деревни, страстно обожал Кощея (при этом столь же страстно ненавидя все остальное человечество) и имел уникально-мерзопакостный характер.
Что при его комплекции и возможностях создавало определённые проблемы.
Васька закатила глаза.
— Ой, ну все, молчу, Проша — это святое! Только ты бы, дядь, вместо всего этого зоопарка лучше бы прислугу нормальную завёл, а то склеп свой — простите, замок! — запустил, смотреть страшно! Окна не мыты, ковры не биты, пылищи три кило и паутина в углах!
— Я не терплю посторонних в доме, — возразил ничуть не смутившийся Кощей. — Поэтому и просил найти одну — одну! — няньку. Тихую, незаметную…
— … а еще желательно немую, глухую и нематериальную, — язвительно закончила Василиса. — Только вот мелкий, боюсь, такой заботы бы не оценил. А Тихомир, Баяна и Айша тебе и за ребёнком приглядят, и с уборкой помогут, и кормить тебя наконец начнут по-человечески, а то вон, на скелет уже похож. Да ты и сам не заметишь, как к ним привыкнешь!
— Соглашайся, милок, — неожиданно проскрипела Баяна, обаятельно скалясь двумя рядами острых пильчатых зубов, — не пожалеешь, клянусь родным болотом.
— Честное вампирское, Константин Алексеевич, вы нас даже не заметите, — поддержала ее Айша, мило улыбнувшись.
— Зуб даю! — поддакнул Тихомир, для убедительности закивав головой так интенсивно, что его огромные лопухообразные уши затрепыхались, как у слонёнка.
— Ни за что! — отрезал Кощей с поистине железобетонной решимостью. — Я не позволю превратить мой дом в балаган!
Васька хитро прищурилась и с деланным безразличием протянула:
— Ну ладно, если ты передумал и решил заботиться о Гарри сам — готовить кашки, кормить с ложечки, менять пелёнки, мыть его, укачивать по ночам…
Кощей, начавший стремительно зеленеть еще на стадии кормления, резко обернулся к приунывшей было компании.
— Вы наняты!
***
А тем временем, в Англии Великий Светлый Маг Дамблдор костерил на все лады собственный идио… кхм… собственную недальновидность.
А дело-то было в чём?
А дело было в том, что не далее, как пару часов назад, достопочтенная Арабелла Фигг (старая кошелка), переехавшая по его просьбе (приказу) в совершенно случайно освободившийся (кто их считает, этих магглов, ей-Мерлин?) коттедж по соседству с Дурслями, доложила Светлейшему о непредвиденно-возникших проблемах (Караул! Всё пропало, Альбус! Всё пропало!).
При выяснении подробностей оказалось, что спустя неделю (неделю!) после переезда старуха таки сподобилась вспомнить о своем задании (Нет, ну, а что вы хотели, Альбус?! Переезд в моем возрасте равен даже не двум, а всем пяти пожарам!), напряглась, сосчитала до двух и сообразила, что в доме №4 не хватает ребёнка.
И ладно бы просто ребёнка, по закону подлости не хватало, конечно, именно Гарри Поттера.
Поэтому пришлось Светлейшему (как раз в этот момент почивавшему на лаврах) бросать все дела и тащиться в Литтл-Уингинг, дабы на месте разобраться, куда эти кретины-магглы дели столь заботливо переданного им на воспитание Спасителя.
И вот тут началось самое интересное.
Ибо спустя полчаса содержательного диалога в духе: «— Где ребенок? — Какой ребенок?»… выяснилось, что Дурсли никакого Гарри Поттера в глаза не видели и видеть не хотят.
Дамблдор, конечно, не поверил. И, конечно, без зазрения совести (ну ради дела же!) пошуровал у магглов в мозгах. Вот только ситуацию это нисколько не прояснило, потому что ни в сознании Дурслей, ни в их подсознании ему никаких зацепок обнаружить не удалось. Складывалось впечатление, что Гарри Поттера на Тисовой вообще не было.
Только как, спрашивается, его могло не быть, если Светлейший его самолично (не поленился ведь) оставил на крылечке?
Загадка, однако.
Дамблдор загадки любил.
Но не в том случае, когда они грозили лично ему грандиозным геморроем. Он-то ведь уже объявил себя магическим опекуном маленького Героя (пока другие желающие не прочухались и не подсуетились первыми). Он-то ведь уже намотал километры лапши на уши всему волшебному сообществу, мол, с ребёнком все в порядке, он в безопасности (где, я вам, конечно же, не скажу, но это ради общего блага!). Он-то уже так замечательно все придумал и распланировал (ну не гений ли? А то ж!).
И главное — ему все поверили и покивали. Всё же авторитет — страшная сила.
А вот что будет с этим самым авторитетом, если хоть одна собака пронюхает, что Героя он проморгал…
Вот поэтому и был Великий Светлый Маг Дамблдор мрачен, аки туча чёрная, туча чёрная, беспросветная.
Ясно было одно — Гарри Поттера надо найти и вернуть. Причем срочно, пока кому-нибудь из посвященных (а их было хоть и не так много, как могло бы быть, но и не так мало, как хотелось бы Дамблдору) не пришло в голову проверить, как там национальному достоянию у магглов живется.
Ясно-то оно ясно, вот только самый верный и надёжный способ поиска — ритуал на крови. Который в Британии уже лет сто пятьдесят, как запрещен законом. А стало быть, на какого-нибудь ручного Снейпа его не свалишь (это ж такой компромат!), придётся закатывать рукава и возиться с ритуалом самому. И это вместо заслуженного победой над Тёмным Лордом отдыха…
Ну нет в жизни счастья!
***
— Васька!!!
Василиса, мирно грызущая яблочко у камина, чуть не подавилась с перепугу.