Конечно, вряд ли перемены принесли пользу, скорее даже наоборот, а это раздражало, ставило в тупик его рациональный ум. Даже пугало, в чем он едва ли признавался самому себе. Александр привык бороться, фаталистические идеи, восхищавшие многие, не привлекали. Положительные случайности он относил к грамотно просчитанным действиям, отрицательные – к показателям лени и глупости. И в том, что свобода выбора у него осталась, Вольный не сомневался. Пусть над ситуацией поработал рок, жребий или кто-то там еще. Главное разобраться с нависшей опасностью, а потом он решит, что делать дальше.
– Как начать инициацию снова? – задал он, наконец, вопрос.
– Как и в первый раз – войти в физический контакт с обеими. Это несложно. Партнерш как магнитом тянет к источнику силы – вам, думаю, напрягаться не придется.
– Смерть грозит только мне?
– Да. Женщины останутся в живых, вот только жизнь без чувств и эмоций вряд ли можно назвать счастливой.
Внезапно силуэт Гембела стал размазываться. Комната расплывалась, словно свежая картина, подмоченная водой. Возможно, из-за этого Александру, наконец, удалось увидеть признаки эмоций на лице носителя. Марк кричал, но Вольный успел разобрать только одно:
– Заверши…не расставайтесь…вас найдут…
Проснулся Александр, по-настоящему проснулся от голода. И, не теряя времени даром, поспешил домой. Быстро преодолел этажи, отпер дверь и вошел внутрь. В квартире было тихо, но Вольный точно знал – Дарья здесь.
Так и было, с кухни доносились едва слышные удары ложки о чашку. Разувшись, Александр прошел дальше, остановившись на пороге. Невеста сидела за столом и с меланхоличным видом размешивала сахар.
– Даша, – его голос звучал приглушенно. – Ты дома.
Мимолетный взгляд и резкое:
– Как видишь, да.
– Я волновался.
Она пожала плечами.
– Прости, – скрипнул Вольный зубами. – Пустишь? – и, не дожидаясь ответа, вошел.
Поставив чашку на стол, Дарья, молча, удалилась в комнату. Александр поспешил за ней.
– Где спал? – отметив мятый костюм, для приличия поинтересовалась невеста.
– Тут рядом, на площадке.
– Ммм, понятно, – посчитав разговор законченным, отвернулась.
– Дорогая, – протянул Александр. – Мне нужно кое-что тебе рассказать.
– Я не уверена, что именно сейчас, это хорошая идея.
– Это важно.
– А я так не считаю! – вспыхнула она.
Однако, звонок в дверь опередил взрыв эмоций.
– Кто там? – спросил Александр, на что получил раздраженное.
– А я знаю? Иди и открой.
Привыкший к более почтительному к себе отношению Вольный сдержал недовольство, сейчас он был не в том положении, чтобы еще больше портить отношения с Дарьей. Подтверждая слова носителя, в груди прочно поселилась тупая ноющая боль, с каждой минутой становящаяся сильнее.
– Хорошо, – буркнул он. – Я открою.
Метнувшись в коридор, не спрашивая, распахнул в дверь и чуть не упал от радости, увидев того, кто стоял напротив.
– Я, конечно, дико извиняюсь, но можно я войду? – топталась на пороге Рада Любимова.
– О да! – Вольный со свистом выдохнул воздух.
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.
– Да, конечно, проходи.
Рада переступила порог и едва не запнулась, натолкнувшись на злобный взгляд Первоцвет.
– Вы совсем страх потеряли? – голос невесты звенел от едва сдерживаемой ярости. – Вам вчерашнего было мало?!
– Я объясню, – выскочил вперед Александр. – Закрой хоть на мгновение свой рот!
– Закрой рот! – взвизгнула Дарья. – Да пошел ты! Объясняйся с этой куклой! С меня хватит!
Как и была в халате, она рванула к выходу. Александр, ругнувшись, кинулся ей на перехват. Успел. Захлопнул дверь перед носом. Схватил. И тут же пожалел о содеянном.
Первое касание оглушило. Каленым железом прошлось по нервам. Он содрогнулся. Охнул. Пошатнулся, но устоял на ногах. Лишь стиснул в объятьях Дарью, вызывая новую волну мучений.
Стискивая запястье невесты, Александр больше всего на свете желал разжать пальцы и скрыться. Подальше от боли, силы, от знания. Вот только даже отвести взгляд от лица Дарьи, ему было не позволено. Она тоже смотрела, запрокинув в спазме голову. Ее губы кривились в попытке сдержать вопль, искажалось в мучительной корче лицо. Сила нарастая, втекала и в нее. Стремясь возродиться, бурной рекой сметала преграды. Разрывала клетки, вклинивалась в ДНК, проносилась по крови огненной лавиной. Подстраивала тела под себя. Только вот закончить цепь не могла. Пульсируя между ними двоими, вызывала ужасную боль.
– Прикоснись! – Александру показалось, что вместе со словом он исторгнул из себя кислоту, разъедающую горло. – Прошу…
Рада молчала.
Секунда, две, десять. Больно. Как же ему больно.
Внезапно страдания прекратились. На смену боли пришло желание. И вот уже две пары рук скользили по его телу, вырывая стон. Личности раскололись, чтобы через миг осколки соединились в сверхсущество. В токе силы разлеталась одежда, обнаженные тела дрожали от вожделения, стараясь прижаться теснее.
Александр почти ничего не видел, но ему и не было нужно. Тело знало, как действовать. Разум отключился, уступив древнейшему инстинкту. Страсть и сила сплетались в невозможный клубок ощущений. Ограничения и навязанные моральные устои падали под напором сумасшедшей любви и принадлежности. Энергия защитников вступала в свое право, усиливая удовольствие в миллионы раз. Здесь и сейчас, содрогаясь от взрывов наслаждения, они были едины.
Глава третья
Звонил телефон. Мелодия вызова, поставленная на возрастание, врезалась в уши. Дарья нехотя поднялась, с закрытыми глазами пошарила справа от себя. Но вместо прохладной глади прикроватной тумбочки ее ладонь нащупала нечто другое. Первоцвет в панике одернула руку и распахнула веки.
Рядом, повернувшись спиной, спал обнаженный Александр. С другой стороны, собственнически возложив ногу на бедро, к нему прижималась Любимова.
Дарья заскулила, с обреченностью отмечая собственную наготу. Вскочила на ноги и заметалась по коридору. Мысли метеорами проносились в голове, эмоции топили сознание, хотелось выть от собственной беспомощности и снедавшего ее стыда.
– Прости, – неожиданно рядом раздался мрачный голос.
Дарья вздрогнула, инстинктивно прижимая руки к груди.
– Возьми, оденься, – Александр уже успел натянуть штаны и теперь отводил взгляд, протягивая ей халат. – Я не буду смотреть.
Первоцвет выдернула из протянутых рук одежду и принялась судорожно одеваться. Вольный, как и обещал, глядел в другую сторону. Почему-то за это Дарья была ему сейчас благодарна.
Проснулась Рада. Вперилась бессмысленным взглядом в стену и некоторое время сидела на одном месте. После, будто только очнувшись, тряхнула волосами и поднялась. Встав, неуверенно заозиралась по сторонам.
Дарья следила за лицом Любимовой, отмечая изменения. Вот Рада заметила Александра и вспыхнула, очаровательно прикусив припухшую нижнюю губу. Вот взгляд побежал дальше, наткнулся на саму Первоцвет, девушка охнула и скрючилась, стараясь ладонями прикрыть полную грудь со следами засосов. Только Дарья уже успела все рассмотреть.
Не говоря ни слова, запахнула халат посильнее и, подхватив лежащую на полке связку, пошла к выходу.
Ключ провернулся, но дверь не открылась. Дарья крутанула ручку – не поддалась.
– Открой, – произнесла раздраженно, повернувшись к Вольному. – Открой эту чертову дверь!
Александр скрипнул зубами. Вытащил из кармана связку, отличающуюся от Дашиной только наличием дополнительного ключика.
– После того, как все расскажу.
– Я ничего не хочу знать, – припечатала она. – Дай ключ.
Вольный показательно сунул связку обратно в карман.
– Ты считаешь, что я не смогу оттуда достать?
– А ты сомневаешься?
– Пусть расскажет, – отозвалась из угла Любимова, успевшая накинуть на голое тело рубашку Александра.
Дарья метнула в нее взбешенный взгляд. Но сдержалась и выместила злобу на маленьком столике, заваленном разной мелочевкой. Смахнув дребедень на пол, уселась сверху.
– Ну-с, я готова.
Александр, вроде бы и привыкший к вниманию, едва заметно сдулся. Словно ища поддержки, глянул на Раду, но та опустила голову. Не найдя понимания, набрал в легкие побольше воздуха и начал повествование:
– Помните, в ресторане. Все началось именно там, – пустился он в объяснения. – Хотя нет, – замотав головой, исправил сам себя. – Это началось гораздо раньше…
***
Три, четыре, десять минут, полчаса, время как будто остановилось. Александр рассказывал и рассказывал свою бредовую историю. Дарье уже начало казаться, что его объяснения навечно останутся в памяти и скоро она сама станет такой же безумной.
– Знаешь, Саша, вот от кого, а от тебя такой ерунды я не ждала, – с силой произнесла она. – Но…, – прикрыла на мгновение глаза. – Нет, я даже на секунду не могу предположить, что это правда. Слишком…даже для меня.
– К сожалению, это правда! – с чувством возразил он.
Первоцвет, покачав головой, отвернулась.
– И что дальше? – едва слышно спросила Рада.
– Ничего, – ответил Вольный. – Иди домой.
– Но…
– Даже не думай, – повысил он голос. – Я позволил провести инициацию, потому что от нее зависела моя жизнь. Но больше такого никогда не повторится.
– Но, Саша, – вскинулась девушка. – Ты же сам сказал, что носитель просил не расставаться.
Поморщившись на панибратском «Саша», Дарья повернулась к говорившим, с огромным желанием разбить что-нибудь об их головы, но не успела. Вольный разобрался с ситуацией самостоятельно.
– Во–первых, для вас, Рада Алексеевна, я – Александр Николаевич, во–вторых, если кто–то и придет, я вам обязательно сообщу.
– Но как?! – открыла рот девка.
– Идите домой, Рада.
– Да вы не понимаете!
– Не стоит.
Любимова вспыхнула, но удержалась от дальнейшего спора. Одевшись, забрала из протянутой ладони связку и отперла замок. На миг остановилась у порога, но, так и не обернувшись, вышла в коридор.
***
Рада брела по городу и слушала ветер, что завывал в трубах, свистел в форточках домов. Гремел железом на крышах, танцевал на асфальте с мятыми бумажками и пел с птицами в кронах деревьев.
Вечер наступил внезапно. Вроде бы еще недавно она только проснулась, только-только сбежала от Ремизова, притащилась на квартиру к Вольному. И на тебе, странная инициация, слизавшая часы, словно корова траву.
В скверах и кафе отдыхали люди. Призывно горели неоновые огни вывесок, завлекая посетителей выложить деньги именно в их заведении. Из кинотеатра толпой выходила молодежь, жарко обсуждая просмотренный фильм. Глядя на ровесников, Рада ощущала себя древней старухой, десятки лет, коптившей небо.
Любимова не спешила. Пусть в квартире Максима и ждали с нетерпением, она не хотела встречи. Потому и шла, считая шаги, осознанно сдерживая желание побежать. Так на автомате и добралась до дома. Словно в тумане преодолела пять этажей и неожиданно нос к носу столкнулась с отцом. Родственник стоял рядом с дверью, подпирая плечом косяк.
– Папа?! Привет!!! – воскликнула Рада. – Ты откуда здесь? Почему не позвонил?
Отец загадочно улыбнулся.
– Решил сделать сюрприз. Может, зайдем в дом?
– Да, да, конечно, проходи, – засуетилась она.
Растягивая губы в улыбке, открыла дверь. Вопросительно посмотрела на отца, он галантно пропустил дочь вперед. Недоуменно пожав плечами, прошла внутрь. Не оборачиваясь, разулась и, бросив сумочку на трюмо, потопала в комнату.
Внезапно кто-то грубо схватил ее за воротник. Рывок, и Рада полетела в распахнутую дверь кухни. Ударившись о холодильник, на миг ослепла. Когда зрение восстановилось, Любимова постаралась встать. Только вот ноги не слушались, а голова отзывалась болью на любое движение. Опираясь все на тот же холодильник, кое-как поднялась, с трудом повернулась к двери.
Отец стоял напротив, по-птичьи склонив голову, и пристально смотрел на нее.
– Решил сделать сюрприз. Может, зайдем в дом? – он мерзко заухмылялся. – Мы зашли в дом, милая. Теперь повеселимся.
Вдруг тело родственника пронзила крупная дрожь, заставляя наклоняться вперед. Ткань рубахи затрещала, превращаясь в лохмотья. Рывок – отец распрямился, на глазах испуганной дочери он отращивал себе дополнительную пару рук. Кисть развернулась, щелкнули друг о друга острые когти. Неведомое создание, в которое вдруг превратился родной человек, любовно оглядело новообретенный маникюр.
От шока Рада плохо соображало, но тело самостоятельно отодвигалось, как можно дальше от монструозного родственника. Недолго – размер кухни не позволял пятиться бесконечно. А отец приближался.
– Папочка? – пискнула Рада.
– Почти, – зловеще усмехнулся тот. – Не бойся, маленькая, я тебя не обижу.
Его лицо заострилось, глаза приобрели округлую форму, мужчина не шел, подпрыгивал, странно оттопыривая зад, словно неведомая птица. Не хватало крыльев, а так образ был полным.
Словно в насмешку, он выпустил из-за спины крылья.
– Так лучше, не находишь? – спросил он.
– Черт, что происходит?! – заорала Любимова.
– Папулечка, ты где? Папочка, что происходит? Что происходит?! – пародировал отец, глумливо, улыбаясь. – Ничего. Я здесь. Здесь. Только присмотрись, милая.
Рада прыгнула. Со всей возможной скоростью сорвалась с места, подныривая под крыльями. Кафель скользил – она упала на колени. Уже на четвереньках поползла прочь из квартиры. Вожделенная дверь была почти рядом, когда ее вновь схватили и впечатали лицом в стену.
– Папааа! – подавилась Любимова кровью.
– Нее. Вы зовете нас по-другому.
– Что ты хочешь?! – Рада забилась, пытаясь освободиться.
– А ты догадайся! – монстр больно дернул за волосы.
– Тварь!
– Ну да, именно так вы нас и называете, – он развернул Любимову к себе лицом, держа одной рукой за горло, двумя прижимая запястья к стене.
– А сейчас мы с тобой поиграем, доченька.
Коготь вонзился в плечо. Рада закричала.
– Так и знал, что тебе понравится, – морда чудовища просто лучилась от удовольствия. – Повторим?
– Отпусти! Прошу! Смилуйся! – заверещала Рада, но тут же взвыла, получив еще удар.
– Тю! Слабачка! Это только начало, я совсем еще не наигрался.
Монстр опять пырнул ногтями, и новый вопль боли огласил помещение.
– То ли еще будет! – веселился мучитель. – То ли еще будет.
***
– Ушла, – не глядя на невесту, подтвердил Александр.
– Пусть катится, – Дарья захлопнула входную дверь. – Давно пора, итак, загостилась что–то.
– Возможно, я не прав, выгнав Любимову?
– Что! – возмутилась Первоцвет. – Да я видеть ее не могу!
– Понимаю. Вот только в одном она права, носитель просил, чтобы мы не разлучались, – напомнил мужчина.
– Я помню наше соглашение, Саш, – устало проговорила Дарья. – Я понимаю, захотелось экзотики, но хватит уже нести этот бред. Я, правда, больше не нуждаюсь в продолжение шоу.
– Дорогая, перестань. Я же все рассказал. Почему ты не хочешь мне поверить?
– Ты меня оскорбил Вольный, очень сильно оскорбил, – Первоцвет поморщилась, как от зубной боли. – И продолжаешь бередить рану. Может, довольно? Не переходи границу, мы, итак, очень близко подошли к черте, после которой нашей семьи может и не стать. Понимаешь?
Но Александр, будто не понимая, продолжал талдычить одно и то же.
– Может, все-таки надо было ее остановить? Гембел просил подождать, к нам должны прийти.
– Сашка, хватит!!! Остынь!
– Ведь не зря же носитель просил. А если…
– Что, мне теперь ее и в квартире терпеть?! – в возмущении Дарья уставилась на мужчину. – Кто бы там ни шел, пусть идут. Найдут Радку у себя, нас здесь. В чем проблема-то?!
– Вдруг с ней что-то случится!
– Какая разница!!! – взревела Первоцвет. – Ничего с твоей Любимовой не случится! Я понимаю, понравилось, но не надо так явно это показывать.
Дарью трясло. Еще чуть-чуть и она бы бросилась на Вольного с кулаками. Ссору остановил стук в дверь