Снова умолкнув, я попытался понять, произвела ли впечатление моя речь на Кузьму или лучше перебраться на другой разговор...
- Что, но? - недовольно гаркнул "возница", ага, попался.
- Да то и но. Упыря поймал ты, допрашивал ты, предлагал убить тварь снова ты, в конце концов, в город меня везешь снова ты. Теперь можно связать любой узелок из сплетен, и везде как не крути, будешь ты да упырь...
Хватит. Дальше сам пусть додумает, он мужик башковитый, получше меня всё сведёт воедино.
Не успел я заскучать, как Кузьма заворчал.
- И все-то ты знаешь, нечисть поганая, нет тебе веры, и быть не может.
Видать, до чего-то додумался, вот так запел.
- А мне верить и не надо, ты уму своему верь, да складывай одно к другому. Вот я, скажем, никого, никогда не убивал, а в чем только не обвиняли. Вот скажи, как я мог ухудшить удой? Или Нюрку кривоногой сделать? А Анисиму всё зерно погрызть?
- Откуда я знаю, что у нечисти в голове крутится? Может, и мог, - вяло огрызнулся Кузьма.
- А ты подумай, чай, не дурак, кому выгодно, чтобы я во всем виноват оказался?
Вместо ответа я услышал, как захрустело яблоко под крепкими зубами охотника.
- На вот, яблоко погрызи, может, чушь перестанешь пороть, - под мешковину просунулась рука с огромным красным яблоком.
Вот он - весь наш мужик, ничего не жалко для попутчика, сам ест и другого угостит. А то, что у меня руки связаны да пальцев нет, так про это он благополучно позабыл.
Больше в разговор я не полез, пусть подумает да прикинет, что к чему. Хоть так я старосте нагажу.
Копыта коняги перестали чавкать по грязи, теперь эхом отдавались ударами по каменной мостовой. Как я предполагал, в город мы прибыли затемно, для меня и лучше, можно будет сразу приняться за охоту.
- Привезли? - о, знакомый голосок трусливого мужичка.
- Всё как договаривались, - злобно буркнул Кузьма, слезая с телеги, - я домой теперь, он весь ваш.
- Как наш? Мы так не договаривались! - грозно завопил горожанин, это он конечно зря. Я даже представил, как Кузьма нависает над наглецом, как кулачищи сжимают воротник, приподнимают щуплое тело крикуна, и под конец - злобный взгляд. Никто такого не выдерживал, а этот так точно струсит.
- Хоть развяжи и кровь дай, - тихо захрипел горожанин.
Скинув мешковину, охотник усадил меня на край телеги, разрезав веревку, всунул кувшин со свежей кровью. Спрашивать, откуда они взяли целый кувшин такого пойла, я не стал. Подняв культяпками кувшин, приложился к теплой кровушке, слушая, как, быстро шагая, удаляется Кузьма. Похоже, он сделал правильные выводы из нашего разговора, и теперь у него появилась работенка на ночь. Фу, как заново родился, я прислушался, по телу приятной волной расползается сила, весь сезон без капли человеческой крови. Теперь можно и конечности отрастить, а то, как щенок беспомощный, ни веревку порвать, ни вырастить оторванное - мерзкое ощущение. Поганое это чувство восстанавливать тело, словно в ране кто-то острым ножом ковыряет.
Встав на грязную мостовую, покрутил кистями рук, хорошо то как, еще бы кровушки, да вот нельзя, ума лишусь.
- И где эта иноземная мразь? - спросил я мужиков, стоящих за углом ближайшего дома.
- Да там он, - махнул рукой уже знакомый мужик, куда-то мне за спину.
Там так там. Я развернулся и потопал в указанном направлении. Что они в этом городе нашли? Деревня как деревня, правда, большая, еще и воняет, дышать нечем, нет, надо по-быстрому отсюда убираться. Бесцельно поблудив среди каменных домов до середины ночи, я учуял запах свежей крови, ну вот, голубчик, ты и попался. Завернув за угол, я оказался в небольшом проулке. Ну и наглые эти заморские упыри. Прижав к стене девицу в широком платье, худощавый мужик с длинными волосами приник к шее жертвы. Что за дубина, надо было утащить в какой-нибудь сарай да спокойно поужинать, а тут прям на улице, срамота.
Вампир (это они там себя так называют) резко обернулся ко мне, зашипев, отпустил бедняжку, та, взвизгнув, убежала в темноту. Вот паршивец, даже морок не навел на жертву. Теперь я смог рассмотреть заморского собрата: высокий, худой, длинные засаленные волосы, узкое лицо с бороденкой на подбородке. Белая рубашка с пятнами, наверняка, от крови, штаны, заправленные в длинные сапоги, и конечно же плащ. Вампир с брезгливостью осмотрел меня, ну да, из одежды простая льняная рубаха, штаны из того же материала, подпоясанные веревкой. Да и сам стою, не выпячивая грудь, а сгорбленно.
Вампир что-то резко выкрикнул на непонятном языке.
- Эй, чучело, я не понимаю. Впрочем, не для разговора я тебя искал, - пробормотал я, двигаясь к заморской твари. Надеясь, что чутье подскажет, как правильно действовать.
Когда до горделиво стоящего наглеца осталось не болеешь трех саженей, я прыгнул. Вампир дернулся в сторону, но куда там - мои когти разорвали горло и половину груди. Обидно зашипев, тварюга отскочила от меня, страшные раны быстро заросли. Ну, уж нет, так просто от тебя не отстану. Я атаковал несколько раз, но без особого толку, все раны вампир заращивал почти мгновенно, при его-то худобе каждая капля крови на счету.
"Я так не умею, - дотронувшись да кровоточащей раны, горестно подумал я, - надо же так работать с "силой", остается только завидовать".
Вампир развернулся в пол оборота, снова залопотал на своем языке, явно издеваясь надо мной, это понял бы даже последняя пьянчуга в селе. Изнутри настойчиво пробивалась ярость, в попытке потопить мой ум, как эта жердь смеет надо мной издеваться, вырву его поганый язык. А это идея, резко охладел я от здравой мысли. В тощем тельце не будет достаточно массы, чтобы отрастить новую конечность. А без ног сильно не набегаешься, как и без рук не навоюешься.
- Да заткнись уже, все равно ничего не понимаю, - похоже, мой брезгливый тон обидел вражину. Он прыгнул, выставляя руку вперед, что же, попал удачно, в левую часть груди, там, где у всех находится сердце. Но вот горе, оно у меня находилось совершено в другой стороне, поэтому я до сих пор жив, все колы всаживались влево.
Немного посмотрев в торжествующую физиономию иноземца, я оторвал ему руку. Вампир отпрыгнул на три сажени от меня, его аккуратные черты лица отражали недоумение и обиду. Нет, он думал, мы здесь просто шутим.
- Давай, выращивай руку, - тьфу ты, он же по-нашему ничего не понимает.
Так и думал, просто зарастил рану, всё, теперь он мой, я победно захохотал, потрясая оторванной рукой. О, а это как понимать? В грязную улочку с зашарпанными стенами затекал туман, скрывая от меня жертву. Подобного морока я никогда не видел, интересный подход, это же так удобно, и подкрадываться незаметно можно, и самому скрыться, если что. Я почесал свободной рукой затылок, вот только как правильно направить "силу" на создание морока, пока не понятно. Я поморгал, меняя зрения с обычного на тепловое, ну вот он, милок, обходит с подветренной стороны, что же, не буду его расстраивать.
Задрав подбородок кверху, принялся шевелить ноздрями, водя нос по ветру. Вампир попался на уловку, как Феакул жене с перегаром после пьянки, зайдя за спину, прыгнул. Я шагнул в сторону, схватив за руку, и почти лишил второй конечности, но паршивцу каким-то чудом удалось выскользнуть. На большее вампира не хватило, он дал стрекача, с хрустом выломав дверь ближайшего дома, скрылся внутри. От меня так легко еще никто не уходил. Отбросив ненужную руку, побежал следом. Первый этаж - пусто. В комнату на втором я ворвался вовремя, гад склонился над дрожавшим хозяином с явной целью поправить запасы крови.
- Стоять, охрана села, - я сам замер от глупости сказанного.
Только поэтому вампирское отродье смогло выскочить в окно, я так и остался стоять, не веря глазам, заморский упырь превратился в летучую мышь, скрылся во тьме. Я слышал, что такое возможно, вот сам никогда не видел. Поругавшись смрадными словами, я выскочил наружу, теперь бегай по городу, ищи, а то еще и не один день. А тоска по родному селу не дремлет, так и лезет внутрь, выворачивая всё наружу. Внутренний дворик оказался совсем маленьким, а еще город, с одной стороны валялись какие-то инструменты, с другой - недоколотые дрова. Не успел я сделать шаг, как что-то ударило в ногу, отсекая её ниже колена. Упал на землю, кувыркнулся через голову, врезаясь в дрова. Под окном стоял вампир, нагло лыбясь, подкидывая в руке какую-то железяку.
- Вот же сволота, снова морок, да еще такой добротный, - восхищено рыкнул я.
Что за дураки за морем обитают? Вместо того, чтобы добить, он снова понес какую-то ахинею. У нас в селе таких нету. Я быстренько отрастил ногу, в теле массы хватит еще на три конечности. Вампир заподозрил неладное, прыгнул на меня, а вот и хрен, рука давно уже лежала на тевинке тяжелого колуна. Удар, пробив грудь вампиру, опрокинул его на землю, что же, теперь рутинная работа по разделыванию тела.
Сняв перепачканную в крови рубаху, завернул голову и аккуратно повесил на забор. Сейчас хозяин двора прибежит с подмогой и обнаружит посылочку. Это не наше село, где за подмогой идут только когда нужно зарыть труп нарушителя. Да и то не всегда. Все сами, все сами.
Нет, правильно я решил сам убить эту тварь, с такими изворотами мужики ни за что бы не поймали вампира, - подумал я, перелезая через крышу сарая.
Солнышко озорно выглядывало из-за осенних облаков, лаская лучами мое лицо. Настроение прекрасное, и погода тут совсем ни при чем, я приближался к своему селу. Хворь на пару с тоской исчезали с каждым шагом, словно тень под лучами солнца. Что меня держит в селе, даже не знаю, если раньше предполагал, что должен отомстить за свою смерть, то за сто лет умерли все, кто мог меня убить. Теперь приходится каждых тридцать лет "умирать" и возвращаться уже под новым мороком. За всё время такой жизни я смог узнать одно - при жизни был травником.
- Миша, ты, куда так спешишь-то? - спросил старик Герасим, сидевший на пеньке осины, три года назад сваленной ураганом, позже мною переделанный под стул. Пень стоял ровно в середине села.
- Домой, - изобразив удивление, ответил я.
- Домой это хорошо, - погладив седую бороду, загадочно отозвался дедок, - а где был?
- Как где, - по-прежнему изображая удивление, ответил я, - Варлам послал в город кому-то дверь подправить, я пришел, а там никого. Всю ночь ждал. Потом, правда, повезло. Людей добрых повстречал, работенку подкинули. Как встречу старосту, скажу пару ласковых.
Такое наглое вранье я позволил себе только по одной причине, если Герасим здесь, то Кузьма уже позаботился о старосте, закопав его по глуюже в землю. Хорактер у них тяжелый так что миром никак не могли разойтись. Герасима староста так застращал, что тот не смел на улицу высунуться. А всё из-за того, что старик осмелился усомниться в Варламовой власти.
- Да не скажешь ты ему больше ничего, - я постарался изобразить еще больше удивления, - помер он вчера. Грибочками отравился. Ты же знаешь, как сильно он любил грибки?
Сказал так, что ответа, кроме как утвердительного, и быть не могло. Я не дурак, кивнул в знак согласия.
- Ступай, милок, ступай. Тебе еще хату в порядок привести надо после долгого отсутствия.
Я снова кивнул, похоже, Кузьма начинает подминать под себя село.
Родной двор встретил меня тишиной и грязью, оно и понятно - за две недели ни единая душа не потревожила его покой. Зайдя за калитку, поморщился от мысли, что придется идти по грязи. Деревянные настилы, понятно дело, накидать в начале осени не подумал. Выделенный мне двор находился в конце села, небольшой, обнесенный добротным забором, высотой мне по грудь, внутри дровяник да мастерская, пристроенная к хате. Немного, а больше и не надо. Толкнув не запертую дверь, вошел в сырую горницу, это Степану семь засовов нужно, дабы добро сберечь. А у меня что взять? Инструмент? Да на кой он сдался, у каждого такой же дома валяется, разве что чуть хуже. Скинув мешок на пол, я глубоко вдохнул пыльный воздух родной избы. Хорошо-то как. Трижды я появлялся под новой личиной в родном селе, и всегда подселяли в эту хату. Не, поначалу жил в батраках у кого-нибудь, но не более года, затем отселяли, ибо руки растут с нужного места. Конечно, без меня хватало желающих обосноваться в избе, но вот загвоздка - никто не смог продержаться и месяца. Дом всех выживал, дожидаясь меня. Единственная причина, почему не прокляли да не сожгли, так это моё регулярное появление в разных личинах. Эх, хорошо стоять, но надо и уборкой заняться.