- Заходи, - он не повернулся, когда дверь открылась.
И только когда гнев окончательно сошёл с лица он повернулся. Сергей выглядел внушительно, под два метра ростом, огромные плечи, мощные руки, даже ряса не могла спрятать столь могучую фигуру, и лицо как назло, не тупое сельское, а вполне себе умное. В орден он загремел чтобы не сослали в дальне монастырь за похождения по-бабам. Не дурак, но, как и весь молодняк горечь и скок в решениях.
- Чего звал? - он попытался сесть, но Дмитрий слегка стукну по ножке сдвигая стул, тем самым давая понять, что вальяжности тут не место.
- Ты чего? - удивился Сергей, не привык к подобному обращению.
Дмитрий не удосужился ответить, медленно обошел стол, под удивлённым взглядом Сергея, неспешно уселся на свое место.
- А теперь поганец рассказывай, как умудрился потерять троих ребят?
- Э, - только и смог выдавить сбитый с толку Сергей.
- Я бы попросил подробнее. Что ты баран безголовый, и так понятно, можешь не говорить - добавив в голос злости, продолжил говорить Дмитрий.
- Вурдалаки... эээ. Дали нам поручение, отправиться в зимовье, что у начала реки Умка. День пути туда, день назад, - с каждым словом он набирал уверенности, даже выпрямился и руки прижал к телу, - выдвинулись стандартным отрядом из пяти человек, еще затемно, к зимовью подошли далеко за полдень, где-то за несколько часов до сумерек. Окружили дом, прочли молитву, расставили на моленые символы. После распалили кадила со специальными травами, построились в боевой порядок и под чтение молитвы "изгоняющего" вошли в дом, - набрав побольше воздуху, продолжил приободрено, раз не перебивают, значит, все правильно излагает, - битва была быстро и скоротечной, защищаясь священным дымом, мы порубили мечами погань. Но при проверке дома был укушен Семен. После под молитвы сожгли и закапали тела погани. Переночевали, поочерёдно читая отходную молитву. Не помогло. Семен обернулся в погань и укусил Николая. Пришлось упокоить обоих. Второй Николай напоролся на капкан местных жителей, со сломанной ногой доставлен в госпиталь. Все.
И замер что статуя святого возле ворот. Повисла гнетущая пауза, одна из тех, когда слышно полет мухи, она может и пролетела бы, только вот душно в келье оттого и нет их тут. А Дмитрий, молчал не зная, что и сказать, обругать да вроде не за что, сейчас все так воюю, все благодаря отцу Никодиму. Попробовать объяснить, а толку? Ему же в голову вбивали те догматы что он сейчас пользуется.
- Вот скажи мне Сережа, - бугай подумал, что теперь то можно и сесть главный поостыл, сделал попытку, но услышал, - стоять!
Парень выпрямился, боясь дышать, до него только сейчас дошла вся серьезность ситуации.
- Почему нельзя было просто закидать дом дымовыми шашками?
- Да так можно, священную траву кидать в поганое гнездо? - искренне удивился Сергей.
"Господи ты мой всемогущий как же стало тяжело жить", - мысленно простонал Дмитрий.
- Почему при обыске не задыми помещение?
- Священную траву надо беречь аки слово божье.
"Ну конечно, траву что вам носили, вы признали ересью. Запугав травниц и крестьян до куликов в животе. А замену придумали столь сложную, что только в одно монастыре и могут сделать", - мысленно сокрушался Дмитрий.
- Чего укушенного, не упокоили сразу, - почти безысходно спросил Дмитрий.
- Да как можно, - на парня было страшно смотреть, словно его языческому идолу кланяться заставляют, - брата по вере убивать.
Дмитрий готов был выть от отчаяния, беспомощного отчаяния. Когда это случилось, как он смог это проморгать? А ведь как все хорошо начиналось, орден косил нечисть что умелый жнец поспевшую рожь. А сейчас без горьких слез и не взглянешь.
- Знаешь, если бы ночью выспались, то и в капкан никто не угодили, - и не дав оправдаться парню, рявкнул, - Пшел вон.
Сергей был рад что не сидит, быстро выскочил наружу. Дмитрий не обрадовался даже легкий сквозняк, при открытии двери. Закрыв руками морщинистое лицо, старик предался печальным мыслям. Через полчаса вызвал помощника, и затребовал все отчеты за год. Когда ему принесли кипу бумаг, он лишь зло проворчал что-то неразборчивое, и принялся за работу. Не жалея дорогой бумаги, он составлял списки с общими данными о погибших. Возвращаться в пустой дом для ночлега не стал, затребовав кровать на место. И чем больше он копался в бумагах, тем больше тоска оседала на сердце. Как не уследил? Как проворонил? Все чаще возникали эти вопросы в голове и все труднее становилось искать оправдания себе.
На второй день из омута темных мыслей его вырвал шум за дверью, по звукам казалась что кто-то бороться с медведем. В конечном итоге дверь распахнулась, в комнату валился здоровенный мужик, с висящими на плечах послушниками. Хорошо одетый на пухлом лице имелась клиновидная борода, щеки выбриты, и сбитой набок шапкой обнажала вспотевший лоб.
- Отпустите меня, кому говорю, - рычал здоровяк, - видит бог, задавлю же.
- Младшой? - устало вопроси Дмитрий.
- А, кто еще, - ответил незваный гость.
- Эй вы слезьте с него, - слова хоть и произнесены тихо, послушники не без облегчения выполнили приказ. С таким бугаем бороться это не бумагу чернилам марать не каждый и справиться, - чего встали идите вон... делом займитесь.
Сил на ругань не хватало, последние дни выжили все соки из немолодого тела.
Послушники еще только выходили как Дмитрий приподнялся, покрикивая обошел стол, и не дойдя до бугая пары шагов замер, придав лицу недовольный вид.
- Чего заявился?
- Так ли друзей встречают, - весело ответил мужик, - совсем ты тут с этими озверел.
- Работ токая.
- Ты на работу все не верни, как Люду схоронил так совсем быгылем стал, - хлопнул старого приятия по плечу, теска сел на стул. Дмитрию ничего не оставалось как вернуться на свое место.
- Чего пришел, ведь не нотации читать, - как ни странно, но видеть старинного друга было неприятно.
- На рыбалку поедем, - не терпящем возражения тоном сказал здоровяк.
- Рабочим своим будешь приказывать, а не мне.
- Да-да понял, что ты гордый. Но вот скажи мне, когда мы последний раз сидели как люди. Что молчишь? Вспомнить не можешь. Вот. А все почему? Потому что ты тут в затворника играешь. Нехорошо друзей забывать. Так что собирайся.
- Да не могу я, - Дмитрий поднял несколько бумажек, помахал ими, - работы много, а делать некому.
- Ничего за один вечер не случиться.
- Глава ордена не отпустит, - старику очень не хотелось покидать пределы монастыря, но и старому другу хамить тоже не с руки, не по-человечески это.
- Я уже договорился со всеми и обо всем.
- Как? - машинально спросил Дмитрий.
- Я тебя умоляю, все мы люди, все мы единым живем.
Вот этому Дмитрий не удивился, сам бы мог догадаться, да только стар стал соображает медленно.
- Пешком не пойду, - выдвинул он последний аргумент.
- Повозка подана к дверям. Хватит дурака валить, ты же знаешь, что я тебя уговорю. Зря теряем время.
- Да, тебя я знаю, - сдался Дмитрий.
Младшей Дмитрий, хлопнул себя по колену, радостно хекнул, подхватил стакан, набрал в грудь воздуха, но ничего не сказал, выпил.
- Да жизнь твоя скатилась на самое дно. Воду таким дрянным вином разбавляешь.
Дмитрий только пожал плечами.
На улице их ждала добротная повозка, с крытым верхом, она напоминала ту, на которой они когда-то ездили на охоту. Щурясь от осеннего солнца, старик дошел до повозки, взялся за теплый поручень, (как ему подумалось сделанный специально для него), рывком влез на козлы, сбив при этом дыхание, подобрал рясу, уселся. Повозка ощутимо качнулась и под весом здоровяка, он хмыкнул, передал теплый плащ старшему.
- И удобно тебе в этом, - он кивнул на рясу.
- Несколько. Устав, чтоб его.
Младшей ударил вожжами по бокам рябой кобылы, и под косые взгляды присутствующих монахов они выехали из ворот монастыря.
- Потомство от Пчелки нашей. Порода дрянь, но как вспомню сколько раз старая кляча нас спасала так вот рука и не поднимается отправить ее на живодерню, - под стук колес по мостовой принялся рассуждать младшей.
- И сколько раз?
- Два раза, и то потому что ты был пьян. Знаешь, и одного раза за глаза хватает, жизнь она одна, - беззлобно ответил здоровяк.
Дмитрий откинулся на спинку козлов, подставляла морщинистое лицо лучам солнца. Нет определено поездка ему нравилась, одно то, что вырвался из душной кельи уже радовало. И где-то втайне надеялся, что все только одной поездкой и ограничиться, доедут они до озера, а он сошлёшься на усталость и назад.
Дальше младшей распинался про местные сплетни, не капли не интересовавшие Дмитрия, по простой причине, он не знал этих людей. Под монотонные россказни младшего, Дмитрий задремал.
- Подъем глыба, пора удочки разматывать.
Дмитрий с трудом разлепил веки, голова чугунная, словно после бодуна, вот всегда так, когда задремлет на улице так проснуться не может, а с возрастом стало только хуже. Вокруг был жидкий лес, редкие березки, да проплешины кустов, повозка стоит на хорошо укатанной дороги.
- Спасибо развлек старика, а теперь поворачивай назад, - растирая лицо, пробубнил Дмитрий.
- Ничего не знаю, я пока десяток рыб - вот такой длины, - он, отвлекаясь от привязывания кобылы к дереву, развел руки в стороны на локоть в ширину, - не поймаю никуда не поеду. А ты можешь выдвигаться, я тебе не держу.
- Сволочь ты.
- Что есть, то есть. Ладно хорош брюзжать, помоги лучше.
Дмитрий хотел было спрыгнуть на землю, но передумал не стал рисковать, держать за поручень аккуратно слез на зеленую траву. Левое колено предательски кольнуло, он удержался, не первый раз уже, опытный.
- Червей капать не буду, - Дмитрий приблизился, к кустам где копошился младшей.
- Не переживай все уже накопано, - он достал из кустов сверток, с довольной улыбкой протянул старшему.
Из свертка приятно тянула копченым мясом.
- Пост же, - внезапно вспомнил Дмитрий.
За календарём постов и праздников он не следил, зачем, когда живешь в монастыре, всегда подскажут, да принесут нужную еду.
- У тебя же. А я грешный могу себя побаловать, - с этими словами младшей вытянул пузаты кувшин, темно-коричневого цвета.
Дмитрий едва удержался чтобы не сглотнуть слюну, нормального вина он не пил года так два.
- Пошли, рыба сама себя не поймает.
Старик лишь вздохнул и последовал за бугаем, тропинка уходила куда-то вниз в кустарник. Ни чего страшного, когда ты молод, а вот старику пришлось приложить немало усилий, отклоняя ветви, и выбирая куда поставить ногу. Когда наконец-то вышли к озеру, старику с трудно дышал, во рту пересохло, и что самое противное левый глаз заслезился, одна ветка все же ударила его по лицу. Пока спускались лес стал плотнее, а вот у озера кто-то заботливо вырубил лишнее кусты, и даже озаботился удобным подходом к деревянной лодке. По срезам на кустах было видно, что чистили заводь поутру.