<p>
Но было что-то ещё.</p>
<p>
В тот вечер в опере Доминико не врал. Он в самом деле не любил слабаков. Но коп, хотя и стоял не на той стороне, явно не был слабаком.</p>
<p>
Доминико то и дело вспоминал его горячие губы на собственном ухе, и мысли его были совсем не о том, о чём он должен был бы думать теперь. Собственно, мыслей не было вообще — был только зудящий напряжением член.</p>
<p>
С улыбкой, крепко приклеившейся к лицу, он поднялся с кресла и, подняв Матео за талию в воздух, поставил его на пол, как куклу.</p>
<p>
— Scusi bimbo*, мне нужно ещё поработать сегодня.</p>
<p>
Матео обиженно моргнул.</p>
<p>
— Простите, сеньор, у вас есть кто-то ещё?</p>
<p>
— Всё может быть, — Доминико ловко развернул юношу и подтолкнул в спину, направляя к двери, не обращая внимания на осторожные намеки и явные попытки задержаться.</p>
<p>
Работать не было никакой нужды — встреча с Антонио Джамонной, вторым человеком, из тех что должны были высказаться в пользу Доминико на выборах в Капитул, была назначена на вторник, и оставалось ещё три дня. Но Доминико хотел быть один — или, точнее, не совсем.</p>
<p>
Закрыв дверь за спиной Матео, Доминико повернул ключ в замке и, проверив запор, взял в руки телефон. Немножко покатал трубку из ладони в ладонь, размышляя, не слишком ли спешит, а потом набрал номер, который Мариано доставил ему днём.</p>
<p>
— Да.</p>
<p>
— Buongiorno, мой сладкий! Как твои дела? — Доминико взял в свободную руку аппарат и подошёл к окну, где алое закатное солнце опускалось за кромку домов.</p>
<p>
Стефано заледенел. Доминико чувствовал этот холод даже сквозь кварталы, разделявшие их.</p>
<p>
— Не звони сюда… — прошипел Стефано, очевидно, прикрывая трубку рукой.</p>
<p>
— Куда же мне звонить тебе? В участок? Думаю, твой друг Габино нас не поймёт.</p>
<p>
Стефано молчал. Доминико почти что слышал скрежет его зубов.</p>
<p>
— Ты получил мой презент?</p>
<p>
Стефано помолчал секунду. Затем на пределе слышимости Доминико почудилось шуршание листов — Стефано, очевидно, доставал из конверта фото, которое Доминико прислал ему на днях. Их совместный вечер в опере отпечатался неожиданно хорошо. Доминико даже обнаружил на фотографиях несколько моментов, которые сам припомнить не мог: например, как входя в зал, обнимал Стефано, а тот тянул руку, чтобы обнять его.</p>
<p>
— Чего ты хочешь от меня? — ледяным голосом поинтересовался Стефано.</p>
<p>
— Я ведь уже сказал.</p>
<p>
— Я тоже уже сказал.</p>
<p>
— Хочешь, чтобы такое же письмо получил твой шеф?</p>
<p>
Стефано скрипнул зубами.</p>
<p>
«Мой шеф идиот», — хотел ответить он, но, поразмыслив, промолчал — Доминико вполне мог записывать разговор.</p>
<p>
— Я согласен на торг, — сжалился тем временем Таскони, — помнишь, я предлагал небольшую поездку в пустыню?</p>
<p>
— Помню, — признался Стефано.</p>
<p>
— Можешь не беспокоиться — ты вернёшься домой до двенадцати, малыш.</p>
<p>
— До двенадцати?</p>
<p>
— Да. Я хочу видеть тебя прямо сейчас.</p>
<p>
Стефано посмотрел на часы.</p>
<p>
— Так не пойдёт. У меня ещё есть дела.</p>
<p>
— Только так. Автомобиль будет ждать тебя у подъезда через полчаса.</p>
<p>
Доминико повесил трубку и снова посмотрел в окно, где в розоватой дымке проглядывал контур загадочного пика. Сам он уже успел там побывать. Но ему хотелось ещё.</p>
<p>
</p>
<p>
На северо-западе от Сартена, в центре Le Vaste Pianure**, вблизи от поросшего пиниями невысокого хребта Монтане Нера взмывал в небо одинокий пик.</p>
<p>
Видом своим он напоминал огромную башню замка со Старой Земли — или захватывающий дух своей величиной пень. Невероятным казалось и само его появление здесь — посреди бескрайней глади Степей, простиравшихся на мили и мили вокруг.</p>
<p>
Преследовавшие дичь в тех местах аборигены рассказывали, что на вершине колоссального утёса живёт грозный дух, который иногда приходит в ярость и пытается уничтожить все живое. Тогда демон заходится в танце и лупит в тамтамы, громыхание которых созывает черно-фиолетовые тучи, закрывающие небо над землей. И когда становится темно, словно ночью, демон выхватывает огненные стрелы из своего колчана и швыряет их вниз, стараясь истребить всех, кто дышит. И только опасение, что вызванное им пламя сожжёт дотла его самого, вынуждает это исчадие преисподней закончить шаманские пляски.</p>
<p>
Молнии и правда часто били в плато на вершине Torre del Diavolo***, потому как во всех Ле Васте Пиануре Торре дель Дьяволо — единственный пик. Её величественный усечённый конус с неровными краями возносился над бегущим внизу ручьем на пятьсот ярдов, и в хорошую погоду его можно было разглядеть за милю, а может, и дальше. Внизу поперечник гигантской базальтовой скалы достигал четырехсот ярдов, а в верхней части он сужался до размеров двадцатишестиэтажного дома.</p>
<p>
Десятки миллионов лет назад вместо Ле Васте Пиануре здесь бушевало море. На дне его оседали непрерывным потоком огромные пласты скелетов крабов и рачков, превращаясь со временем в известняк. А на месте, на котором теперь стоит Торре дель Дьяволо, через эти пласты прорвался из недр планеты огненный поток магмы. Просочившись через мягкие породы, образующие морское дно, магма застыла, не достигнув поверхности и спрятав в морских водах базальтовый нарост невероятных размеров.</p>
<p>
Со временем, кратким для истории планеты, но огромным для человеческой жизни, море обмелело и ушло. Ветры и вода потихоньку разъели оболочку более мягких осадочных пород, явив миру скрытый от глаз исполинский столб. Базальты, создавшие его, постепенно остыли и превратились в вертикальные образования, напоминающие шестигранные колонны. Подобные им многоугольные призмы можно было встретить и в других местах, где встречаются базальты — из них сложена была и исполинская дамба Мостовой Гигантов на Альбионе.</p>
<p>
Как бы ни восхищали путешественников каменные леса, которые можно было отыскать на Корсике в некоторых других местах, все они оставались лишь прекрасными видами — и не более того. Ими можно было наслаждаться, их можно было описывать или рисовать, однако вскоре следующие природные чудеса отодвигали на задний план, а потом и вовсе стирали воспоминания о прекрасных пейзажах.</p>
<p>
Торре дель Дьяволо не мог забыть никто из тех, кто успел увидеть её хотя бы раз — исполинский монолит, созданный за много миллионов лет совместным трудом ветров, дождей и солнца с одной стороны и исступленным, неукротимым неистовством бурлящих раскалённых недр с другой. При взгляде на Башню хотелось склонить голову и замереть в почтении от осознания нечеловеческого, бескрайнего всемогущества тех сил, что скрывались, не давая о себе знать до срока, в огненной глубине Корсики и, вырвавшись на свободу, окаменевали гигантскими чёрными дулами орудий, словно стремившимися начать битву с самим небом. Торре дель Дьяволо подставляла свои неровные гранёные бока всем стихиям.</p>
<p>
Доминико не спешил — оказаться на месте первым он не хотел. Даже приблизившись к равнине, он удостоверился вначале, что машина Стефано уже стоит на месте, а затем только приказал опустить вертолёт.</p>
<p>
Стефано окинул его полным ненависти взглядом и без слов принялся забираться в кабину.</p>
<p>
— Собрался бросить меня на вершине? — мрачно спросил коп.</p>
<p>
— Расслабься, детка. Я уже сказал тебе — всё будет хорошо.</p>
<p>
Доминико потянул Стефано на себя и едва не задохнулся от волны жара, которая передалась его рукам — Стефано был горячим, как раскалённая на солнце каменная плита.</p>
<p>
— Посмотри туда! — выдохнул Доминико в самое ухо своему гостю, усаживая его рядом с собой и протягивая палец вперёд. Стефано смотрел. Долина в самом деле была хороша.</p>
<p>
Но взлетавшая на сотни ярдов базальтовая мачта Торре дель Дьволо, сама собой заставлявшая смотреть только на нее, являла поистине неповторимую и зачаровывавшую картину. Безусловно, даже самые твердые базальты в итоге не выдерживали натиска стихий, и обломки гранёных колонн отрывались постепенно от края скалы и летели вниз, создавая низкий холм у её основания. Но основная часть высеченного базальтового конуса по-прежнему представляла собой великолепный каменный скол из блестящих черных переплетений каменных канатов с отвесными стенами. Подняться на него, а главное — потом спуститься вниз, было серьезным вызовом для самого умелого альпиниста — по крайней мере, последнего, кто попытался, пришлось снимать на вертолёте.</p>
<p>
— Вижу… — сказал Стефано тихо. Голос его потонул в шуме винта, но Стефано было всё равно. Он тонул в горячих руках Доминико, оплетавших его. Вопреки всякой логике Стефано было спокойно и легко, как не было уже давно.</p>
<p>
— Был на вершине когда-нибудь? — спросил Доминико, всё так же удерживая Стефано рядом с собой, будто опасался, что тот может упасть.</p>
<p>
Стефано покачал головой.</p>
<p>
— Отлично.</p>
<p>
Доминико подал знак пилоту, и тот стал опускать вертолёт. Полозья ударились о камень, и Доминико подтолкнул Стефано к проёму. Тот не успел ничего сообразить, когда ноги его уже снова оказались на земле. Стефано с опаской оглянулся на вертолёт, но увидев, что Доминико тоже покидает кабину, стал дышать немного ровней.</p>
<p>
С осторожным любопытством он наблюдал за корсиканцем, который, потягиваясь, как пантера, двигался к лавовому карнизу. Бешеный ветер трепал полы его плаща, делая его похожим на рвущиеся навстречу наступающей ночи крылья летучей мыши.</p>
<p>
Стефано осторожно шагнул вперёд и остановился у Доминико за плечом.</p>
<p>
Оба молчали, разглядывая бескрайний простор.</p>
<p>
— Зачем ты привёз меня сюда? — спросил Стефано негромко.</p>
<p>
— Хотел, чтобы ты побывал здесь со мной.</p>
<p>
Стефано молчал. Он понимал. И ему безумно хотелось коснуться хотя бы кончиками пальцев маячившего перед ним плеча.</p>
<p>
Стефано бросил короткий взгляд на вертолёт.</p>
<p>
— Мне это место напоминает те края, где я начинал.</p>
<p>
Стефано поднял брови.</p>
<p>
— На Манахате есть подобная гора?</p>
<p>
Доминико покачал головой.</p>
<p>
— Глупый коп. Знаешь, чем я занимаюсь?</p>
<p>
— Плациус?</p>
<p>
— Вроде того, — губы Доминико надрезал смешок, — сейчас никто не любит его.</p>