Часть 1
Eщe нe copвaны пoгoны и нe pacтpeляны пoлки,
Ещe нe кpacным, a зeлeным вocxoдит пoлe y peки.
Им лeт нe мнoгo и нe мaлo, нo иx cyдьбa пpeдpeшeнa.
Oни eщe нe гeнepaлы, и нe пpoигpaнa вoйнa.
У ниx в зaпace миг кopoткий для бypнoй cлaвы и пoбeд,
Ceнтимeнтaльныe кpacoтки им вocxищeннo cмoтpят вcлeд.
A нa пapaдax тpиyмфaльныx иx ждyт нaгpaды и чины,
Нo эти cцeны тaк фaтaльны, a эти лицa тaк блeдны.
Зоя Ященко
Пролог
Дюзы подрагивали, испуская лиловые выхлопы. Штурвал под ладонями нагрелся, так что мне с трудом удавалось его удержать.
Я скосил глаза на визор и подмигнул.
– Идиот, – прокомментировал Брант.
Как будто бы я не знал. Ха.
Джессика, стоявшая на небольшом пятачке между двумя стартовыми площадками, поправила микрофон и неторопливо начала считать. Издевалась – иначе никак.
– Три.
– Два.
Руки стиснули штурвал так, что побелели костяшки.
– Полтора.
Я зарычал.
– Один. Старт!
Два корвета, взвизгнув моторами, рванулись вперёд. Рейнхардт на старте опередил меня на полголовы – ещё бы, у него под капотом фотон, хотя все знают, что на Тардосе он запрещён.
У меня бы тоже был фотон, если бы я его не проиграл. И я скажу за это спасибо Бранту – если проживу следующие полчаса.
Астероид, несущийся прямиком на меня, ушёл в сторону в последний момент.
Заныли запястья, но я всё-таки выкрутил штурвал – а вот Рейнхардт не успел. Его куколка проскребла крылом и ударилась об один космический булыжник – и отрикошетила к другому.
Отлично. Я выхожу вперёд.
Правда, всего на пять минут – восстановить управление ему удаётся слишком легко. Но, естественно, я не сдаюсь.
Делаю плавный разворот, заходя под него, так что магнитное поле моей малышки мешает ему прокладывать курс.
– Запрещённый приём! – раздаётся в наушниках.
– Брант, заткнись. Делаю, что могу.
Он снова бьётся об астероид крылом, уходит немного вниз и… наносит удар по моему кораблю.
Если бы за пределами рубки разносился звук, уверен, я услышал бы вой. Но нет, там царит тишина – полная и мёртвая, в которой, если нас потеряют пеленгаторы, не отыщет уже никто.
– Ты сам напросился, – слышу в наушниках, но отвечать не буду. Не до того.
Немного прибавляю скорости и опять выхожу вперёд.
Рейнхардт в ярости. Не сомневаюсь. Потому что на его пути очередная ледяная глыба – а на моём космический простор.
Ему приходится сделать разворот, но… чёрт. Он выходит напрямую и поддевает носом брюхо моего корабля.
Судорожно рву штурвал, пытаясь выправить курс, но корвет, вращаясь, уходит в пике. Пара секунд – и я вернусь. Уверен. Но…
Гиперворот раскрывается в паре арнов от моего корабля, и белоснежный «Буран» выскальзывает из него подобно змее.
Канал связи заполняет мат. По-моему, не мой, хотя трудно утверждать. Кажется, на Рейнхардта орёт кто-то ещё, но голоса мне не узнать.
Секунда – и нос моего корвета плавно входит в острое крыло "Бурана".
Я понимаю, что дело швах, когда в точке нашего столкновения полыхает огонь. У кого-то пробит борт. Интересно, у меня или у него? И кто вообще догадался открывать в астероидном кольце гиперврата?
Подозреваю, что мне уже не дано этого узнать.
Всё-таки пробит я. Рубку стремительно покидает кислород. Компьютер нудит об угрозе – но я-то ничего поделать не могу. Сознание плавно отступает в темноту, и последнее, что я слышу – чужой, незнакомый вопль:
– Рейнхардт, я тебя убью!
Глава 1
Исгерд решительно мерила шагами коридор перед приёмной ректора – от двери до двери.
– Идиот, – повторяла она раз за разом, – почему вокруг меня одни идиоты?
Платиновые волосы метались по плечам при каждом движении, голубые глаза сверкали фотонным огнём.
– Как же я ненавижу вас всех!
С самого позавчерашнего дня Исгерд Ларссон не могла понять, за что ей так повезло – отправляться в Нефритовую Академию не столько для того, чтобы учиться, сколько для того, чтобы, по выражению драгоценной госпожи Первого Консула, «налаживать контакт». Налаживать контакт с кем? С идиотом, который палит топливо в астероидном поясе, чтобы показать неведомо что неведомо кому?
– Ему же девятнадцать лет! – сказала Исгерд ещё тогда, когда Первый Консул позвала её к себе.
– Как и тебе.
Исгерд оставалось лишь задохнуться возмущением. Ну да, ей тоже девятнадцать лет… но общение со сверстниками никогда не было её коньком. Она с трудом понимала, чем они живут.
Выросшая при дворе, принятая Консулом в семью, Исгерд была сиротой, но всегда очень хорошо помнила, кому на самом деле обязана всем. Госпожа Консул заботилась о ней и дала ей всё, чего только можно было пожелать. И вот теперь, очевидно, она хотела получить расчет.
Нет, Исгерд, конечно, понимала, что платить однажды приходится за всё – но не так и не сейчас.
– Меня обучали как убийцу! – бушевала она, но чёртова Госпожа Консул только потягивала чай из фарфоровой чашечки с изображением павлина и явно не воспринимала её слова всерьёз. – Ты не можешь так со мной поступить.
– Мы все – служим Империи, – ответила Консул великодушно и вздохнула. – Каждый приносит свою жертву. И ты в том числе.
Исгерд чувствовала себя так, будто её с самого утра саданули обухом по голове.
«За что?!» – не уставала повторять она, снаряжая любимый корабль, тщательнейшим образом проверяя запасы топлива и полируя каждую выпуклость на крыле – уход за кораблём всегда её успокаивал.
И вот, стоило открыть переход, как парочка чёртовых молокососов разнесла её любимую птичку вдрызг.
Исгерд не имела ни капли уверенности в том, что «Буран» удастся починить. Нужно было отправлять запрос в столицу, оформлять заказ на эксклюзивные детали, и всё это срочно, потому что без корабля она не проживёт. А Исгерд вместо этого вынуждена торчать в приёмной местного ректора в ожидании, когда ей вынесут вердикт. Как будто она виновата в том, что этот парень идиот!
– Леди Ларссон! – наконец раздался голос из спикера, и симпатичная секретарша с улыбкой кивнула ей на дверь.
Исгерд заправила за ухо выбившуюся прядь волос, оправила китель и вошла.
Кабинет ректора одним единственным огромным окном выходил на морскую гавань, и хотя Исгерд привыкла ежедневно наблюдать красоты дворцового консульского парка, в первые мгновения ей оказалось трудно сфокусировать взгляд на сухоньком человечке, сидевшем перед этим громадным окном.
– Сэр Одвиг Сааринен, – Исгерд слегка поклонилась, демонстрируя почтение к генералу, который никогда не видел войн.
– Да, это я, леди Ларссон. Хотел бы я сказать, что рад приветствовать вас… – ректор приподнялся и слегка кивнул, – но обстоятельствам вашего прибытия радоваться очень уж тяжело.
Исгерд вздохнула.
– Вы же понимаете, что я не могла рассчитать, что в точке моего выхода двое кадетов устроят какую-то идиотскую игру?
– Леди… Ларссон… – Одвиг Сааринен прокашлялся в кулак. – Я всё понимаю. И поверьте, исполнен почтения к тому, кто прислал вас сюда. Но…
– Но….
– Но и вы меня поймите. Один из этих «кадетов, устроивших идиотскую игру» – наследник дома Рейнхардтов.
– Да! И это поразило меня больше всего!
– И это было бы ещё полбеды. Потому что он, по крайней мере, не пострадал. Беда заключается в том, что тот, второй, идиот, который сломал вам крыло – старший внук герцога фон Крауз. Понимаете меня?
Исгерд молчала.
– Это попытка убийства, моя дорогая, любимая, глубокоуважаемая леди Ларссон. Со всем почтением к той, кто вас прислала.
– Это он пытался меня убить!
– Мда… Мне бы не хотелось, чтобы вы думали так.
– Тем более на территории вверенной вам Академии.
– Особенно на территории Академии… за которую я отвечаю. Я вообще предпочёл бы, чтобы никто никого не убивал.
– Перестаньте, с тем же успехом можно сказать, что Рейнхардт и Крауз пытались убить друг друга! При чём тут я?
– Вы же всё понимаете, – Одвиг вздохнул. – Если вам удастся уладить этот вопрос миром – я только за.
Исгерд моргнула.
– Мне, – повторила она.
– Да. Ведь это ваш корабль так удачно…
Исгерд запрокинула голову и застонала.
«Как же я ненавижу вас всех», – процедила она.
– Простите, что?
– Я говорю, – произнесла Исгерд громко и отчётливо, поворачиваясь к нему, – благодарю вас за гостеприимство. Инцидент будет разрешен.
– Благодарю. Любезнейше благодарю.
Одвиг протянул руку, но Исгерд сделала вид, что не заметила.
– Разрешите идти, – попросила она.
– Само собой. Вас проводят в лазарет.
– В ла… – Исгерд хотела спросить – зачем? – но только махнула рукой. – Спасибо. Именно об этом я мечтаю после двух суток за штурвалом. Да. Определённо. Лазарет нужен мне больше всего.
«Крыло можно попытаться выправить. Хотя… проще, конечно, снять и заехать им этому наследничку по башке. Ещё разок. Высокие Звёзды, да кто же придумал отправить меня сюда?»
Всех, у кого от рождения была приписка «сэр» и больше двух миллиардов содержания в год, Исгерд не любила. Сама толком не знала почему. Не то чтобы Госпожа Консул отказывала ей в чём-нибудь… Просто… Исгерд всегда знала, что должна платить. А у них всё это было просто так.
И вот итог. Вместо того, чтобы заниматься делом, ну, или хотя бы готовиться к тому, чтобы заняться им когда-нибудь – впустую жгут фотон, которого так не хватает в горнодобывающих комплексах, что разработки в астероидных поясах стоят по полгода.
И ладно бы тупой наследничек был один – хотя Исгерд подозревала, что один только Вольфганг – это уже в два раза больше, чем она могла бы перенести. Но два! Два – это, определённо, перебор.
«Придётся ещё и навигацию менять. Звёзды… Это опять целый месяц ждать… „Эран-кан“ раньше не сделают на заказ…»
Выйдя из корпуса администрации, она прошла по дорожке, усыпанной гравием, между двух кипарисовых стен. На мгновение Исгерд прикрыла глаза, вдыхая аромат расплавленной на солнце смолы – растекаясь по лёгким, он немного успокаивал, и когда тьютор открыл перед гостьей дверь лазарета, Исгерд уже почти контролировала себя.
Она поздоровалась с врачом и, скрывая вновь подступившее к горлу раздражение, поинтересовалась, где можно найти фон Крауза-младшего.
Молоденькая медсестричка с подозрением оглядела её со всех сторон.
– Может, уже оставили бы его в покое, а? У человека череп повреждён.
Исгерд не испытала и тени стыда – напротив, с трудом удержалась от того, чтобы сказать: «Он сам виноват».
– А что, к нему уже приходили? – спросила она вместо этого.
– Да с самого утра. Сначала Брант Макалистер кучу гаджетов принес. Это я ещё могу понять – хотя, вообще-то, в его состоянии нельзя долго смотреть в монитор. Потом притащилась ещё одна, Юки Симидзу, всё просила никому о её визите не говорить. Оставила фрукты и букет цветов. Часа не прошло, как явился чёр… наш драгоценный господин Рейнхардт, я имела в виду. Этого вообще нельзя было пускать – пациент после него сам не свой, разве что не прыгает до потолка на сломанной ноге. И вот ещё вы. Вы, простите, вообще кто?
– Исгерд Ларссон, – представилась Исгерд машинально и тут же услышала тихое: «Ой».
– Прошу… эм… прощения… Леди.
– Ничего. Я его надолго не задержу. И без того дел хватает.
Высокомерная рожа Рейнхардта против воли всплыла у неё в голове. «Интересно, нас ещё и поселят вдвоём?» – подумала она.
– Прошу, – медсестра сделала красивый жест рукой, видимо пытаясь запоздало продемонстрировать, что всё-таки знает этикет.
Исгерд проследовала в указанном направлении и, приоткрыв дверь, вошла.
В палате пострадавшего было так же просторно и светло, как и везде здесь. Нога, подвешенная на растяжках, заслоняла больного почти целиком, так что Исгерд пришлось шагнуть в сторону, чтобы разглядеть лицо – бледное после операции, наполовину скрытое бинтами, из-под которых виднелось лишь несколько прядей чёрных отросших волос.
– Брант, я не считаю, что проиграл! – сообщил наследничек раньше, чем увидел, кто вошёл.
Затем взгляд его сфокусировался на лице Исгерд, и он замолк.
– Да, – согласилась Исгерд, – определённо, это была победа. Над моим несчастным кораблём, который теперь месяц не сможет взлететь.
Если в первое мгновение Крауз и хотел сказать что-то вежливое, то желание это быстро прошло.
– Потому что надо быть идиоткой, чтобы открывать гиперворот в двух арнах от астероидного поля! – выпалил вместо этого он.
– Да ладно! Гробить машины на детских гонках точно намного умней!
– Ты вообще не знаешь, что произошло, какого чёрта не в своё дело влезла?!
– Я влезла… – Исгерд задохнулась от ярости. Покраснела. Побелела. Стиснула кулаки и только потом холодно и ровно произнесла: – Я пришла принести вам извинения, сэр Крауз. Мне хотелось бы, чтобы мы забыли про этот инцидент.
– Во-от как… – протянул больной, откидывая на подушки черноволосую голову и с насмешкой глядя на неё. – А что вы готовы сделать, чтобы я вас простил?
На мгновение Исгерд ещё сильнее стиснула кулаки, силясь преодолеть желание врезать ему.
– Сэр Крауз, – сказала она очень тихо и настолько мягко, насколько могла, – если вы будете злоупотреблять моей доброй волей, надолго ее может и не хватить.
– Я просто задал вопрос.
– Например, я готова не говорить Консулу, что вы пытались меня убить.
В глазах пациента промелькнула тень растерянности – но лишь на миг. Картинка, которую Крауз видел наяву, стремительно складывалась с кадрами из новостей, на которых он не раз наблюдал стоявшую перед ним девушку у Первого Консула за плечом.
– Вот ты кто такая, – протянул он. Растерянность в его глазах сменилась на интерес.
Исгерд молчала, ещё не зная, чего теперь ждать. Не похоже было, что у наследничка достаточно мозгов, чтобы перестать затевать конфликт.
«Вот поэтому я не люблю иметь дела с теми, кому девятнадцать лет», – подумала она.
А Крауз смотрел на гостью, и улыбка постепенно расцветала у него на губах. Ещё в то мгновение, когда воспитанница Госпожи Консула только лишь показалась в дверях, он отметил про себя выражение её колких, как заледеневшая гладь зимнего озера, глаз. Её волосы, небрежно падавшие на плечи, отливавшие белым золотом в солнечных лучах. Сказать, что Исгерд была красива, значило не сказать ничего. Впрочем, красив был каждый из них, потомков Великих Домов. Каждый представлял собой результат селекции многих поколений – Рейнхардт, Макалистер и, до определённой степени, даже он сам.
Красоты было так много, что она начинала раздражать – потому, возможно, и Исгерд его раздражала.
– Я не снимаю свой вопрос, – произнёс наконец он, – но пока что готов вас извинить. Вы не могли бы оставить меня? Я тут… болею… как никак… из-за вас.
Исгерд мгновение смотрела на него, видимо, пытаясь заморозить льдом своих глаз, а затем фыркнула и, громко хлопнув дверью, вышла прочь.
Глава 2
Два с половиной дня к Ролану не никто заходил – или попросту никого не пускала медсестра. Он не знал.
Оставалось радоваться тому, что Брант, по крайней мере, успел передать ему коммуникатор, планшет, визор и ещё парочку полезных вещей. При появлении медсестры всё это приходилось прятать под одеяло, потому что она каждый раз грозилась их отобрать. И всё же большую часть времени Ролан провёл, разглядывая в сети фотографии новых моделей кораблей – его впечатлил белоснежный «Буран», переехавший его пополам подобно колесу судьбы. Однако ничего похожего найти не удалось.