В боку и в раненом глазу пульсировала боль; но сильнее боли было упорство и жажда мести. Пес бежал одним из первых в стае – и ясно видел, как заяц с крысой на спине в последний момент свернул в сторону от ловушки и как будто растворился. Пес принюхался – и тонкий, едва различимый запах заячьих следов скоро привел его к подземному ходу, узкому, но вполне проходимому даже для него…
– …Думаю, среди нас есть зверь, которого в первую очередь нам всем следует благодарить и воздавать ему почести.
Звучный голос Маттиаса прорезал другие голоса, как нож прорезает масло. Клуни, выпрямившись, смерил Воителя непроницаемым взглядом.
– Да, Клуни Хлыст, я говорю о тебе, – торжественно продолжал Маттиас. – Не будь тебя, мы не смогли бы остановить беду. Если бы не твои знания, не изобретенная тобой ловушка, не самоотверженные усилия твоих солдат – сейчас Серые Псы уже разоряли бы Рэдволл. Как Защитник Рэдволла, я имею право говорить как власть имеющий – и говорю: твои грехи перед аббатством прощены небесами, наша вражда окончена, и ты и твои крысы всегда будете в Рэдволле дорогими гостями!
При этих словах послышались крики одобрения и аплодисменты. Кажется, особенно радовалась Роза-Лилия.
Клуни молчал, устремив на Маттиаса тяжелый взгляд, с непроницаемым лицом; только хвост его нервно подергивался.
– Что же до Меча и пленницы, – поколебавшись, продолжал Маттиас, – то, думаю, мы готовы будем пойти тебе навстречу и найти такое решение, которое устроит обе стороны. Например, богатый выкуп…
– Значит, вы мне прощаете грехи? – негромко, с каким-то шипением в голосе проговорил Клуни. – И больше со мной не враждуете? Ну спасибо! А меня ты спросил, готов ли я вас простить?
Где-то сбоку ахнула и горестно всплеснула лапками Рози – и что-то словно царапнуло Клуни по сердцу; но он уже не мог остановиться.
– Ты убил меня, – продолжал он с тихой яростью в голосе. – Убил предательски, обманом. Знаешь, каково это – умирать? И каково возвращаться из мертвых? Думаешь, такое можно забыть или простить?
«Уж чья бы корова мычала! – подумал Бэзил. – Сам-то ты, приятель, сколько народу отправил в Темный Лес – и далеко не всех в честном бою!» Но благоразумно промолчал.
– Я пришел на ваш поганый турнир, – продолжал Клуни, постепенно распаляясь, – согласился играть по вашим идиотским правилам, все равно что со связанными лапами – и все равно всех вас обыграл! Ты, Защитник Рэдволла, – этот титул он словно выплюнул, – без боя отдал мне свой драгоценный Меч! Сколько раз я мог тебя убить – и вчера, и сегодня! А когда пришла настоящая беда, беда для всех – всех вас защищал я, а ты только стонал и охал! И после всего этого делаешь постную рожу и говоришь, что «небеса готовы меня простить»?! Да что ты знаешь о небесах, святоша! Знаешь ли, что твой драгоценный Мартин, ваш дух-хранитель или кто он там, назвал Защитником Рэдволла меня?
– Не может быть! – потрясенно проговорил Маттиас.
– Именно так! Он явился мне сегодня ночью, показал Серых Псов и сказал, что мне придется защищать от них Рэдволл и весь Край Цветущих Мхов… Стой! Подожди!
Тут Клуни обхватил голову лапами и забормотал, словно безумный:
– Как же так? Он мне сказал… а я, выходит, побежал выполнять его приказ? Но нет – я же вообще не вспоминал об этом сне, я сам этого хотел… или не сам?
– Лжешь! – покраснев от гнева, воскликнул Маттиас. – Да, ты победил на турнире – чему удивляться, ты в самом деле отличный боец. Украл Меч – что ж, ты и грабитель отменный, хотя гордиться тут нечем. Одолел Серых Псов – да, это действительно подвиг, спасибо тебе большое. Могу согласиться: я оказался недостоин звания Защитника Рэдволла и хранителя Меча. Быть может, теперь мне лучше передать это звание кому-нибудь другому. Но чтобы тебе явился Мартин, чтобы приказал тебе занять мое место… Нет, всему есть предел! Воля небес для нас непостижима, но не настолько же!
– Что ж, давай проверим, какова воля небес насчет нас двоих! – прорычал Клуни, выхватывая Меч.
Но в этот миг…
Огромная серая тень с единственным горящим глазом вылетела из пустующей северо-западной башни и бросилась на зверей!
Крысы прыснули в разные стороны. Питер оттащил к стене оцепеневшую от ужаса Рози. Бэзил попытался преградить чудовищу путь, но Пес отшвырнул его в сторону, словно пушинку.
Он приближался огромными скачками, и ближе всех у него на пути стоял Маттиас.
Мыш замер с широко раскрытыми глазами, беспомощно следя за тем, как, тяжело дыша и обдавая вонью паленого мяса, движется к нему сама Смерть. Перед глазами замелькали в беспорядке картины прошлого: вспомнилось милое личико жены, смешная ушастая мордочка сына – а затем мелькнула мысль, что видение его все-таки сбылось: Меч Мартина позвал его в поход, из которого Маттиас не вернется…
Но тут что-то отбросило его в сторону.
На пути у Пса с Мечом в лапе встал Клуни Хлыст.
Даже не замедляя ход – чем могла навредить ему жалкая крыса со своей колючкой? – Пес разинул клыкастую пасть…
А в следующий миг Клуни взвился вверх и тремя лапами вцепился ему в морду!
Пес взвыл и затряс головой, пытаясь стряхнуть врага. Но Клуни цепко держался за косматую шерсть – и, подтягиваясь, постепенно продвигался выше.
С гневным рычанием Пес ударил себя по морде лапой. Что-то хрустнуло, послышался сдавленный хриплый стон, а вслед за тем – душераздирающий визг Рози. Но Клуни был жив – и продолжал висеть на морде у врага.
Пес метался по двору, мотал головой, пытался потереться мордой о землю; но Клуни словно прирос к его шерсти. Вот он уже напротив единственного глаза твари; вот заносит Меч…
В налитом кровью глазу, полном боли, обиды и жажды мести, он видел собственное отражение – лицо, искаженное свирепой решимостью, и сверкающий Меч с алыми рунами на клинке.
Говорят, в минуты смертельной опасности мгновение растягивается в вечность, и перед зверем проносится вся его прошедшая жизнь. Клуни в этот миг не увидел ничего из своего бурного прошлого; но ему явилось другое, куда более странное видение. В жуткой твари с окровавленной клыкастой мордой, в чудовище, от которого несло кровью и смертью, он узнал себя.
Неотступный голод.
Неутолимая злоба.
Бесцельные скитания по свету в поисках все новой и новой добычи.
Тупое, бессмысленное упорство в погоне за тем, что тебе вовсе не нужно.
Безмозглая тварь, способная лишь убивать и разрушать. Вызывающая только страх и омерзение.
Чего ты хочешь, Клуни Хлыст? Хочешь быть таким?
«Нет! Я не такой!»
С этой отчаянной мыслью он размахнулся – и со всей силы вонзил в пылающий глаз чудовища священный клинок!
Пес издал оглушительный вой и рухнул, скребя лапами по земле; через несколько секунд с ним все было кончено. Меч остался у него в глазнице. Клуни упал, откатился в сторону и застыл неподвижно.
Первым к нему подбежал Маттиас.
Клуни лежал с закрытым глазом; грудь его часто, неровно вздымалась, на губах выступила розовая пена.
– Клуни! – воскликнул Маттиас, не замечая текущих по мордочке слез. – Ты… ты спас мне жизнь…
Раненый приоткрыл глаз.
– Не я, – прошептал он и тут же зашелся кашлем. – Благодари… свой проклятый Меч…
И потерял сознание.
========== Эпилог ==========
Лекари Рэдволла – одни из лучших не только в Краю Цветущих Мхов, но и во всех окрестных землях; а на крысе, как известно, все заживает как на крысе. Однако раны Клуни оказались весьма серьезны, и два с лишним месяца прошло, прежде чем он впервые вышел на улицу из монастырского лазарета.
Был Праздник Урожая – один из тех дней золотой осени, когда солнышко пригревает совсем по-летнему, но именно от этого особенно остро ощущаешь, что лето уже позади. Клуни щурился на солнце, с наслаждением вдыхал свежий воздух, разглядывал красную и золотую листву на деревьях так, словно видел ее впервые. Две недели между жизнью и смертью, а потом – долгое томительное выздоровление заставили его истосковаться по самым простым вещам, вроде солнца, и неба, и свежего ветерка.
По иронии судьбы, он вышел из Рэдволла так же, как пришел – в черном дорожном плаще с капюшоном, с тяжелым посохом в лапе. Только хромота на этот раз была непритворной. Проклятый Пес перед смертью успел-таки сломать ему заднюю лапу в двух местах. Не месяц и не два пройдут, прежде чем Клуни снова сможет бегать или прыгать – но он не сомневался, что рано или поздно поправится. Не так-то легко сделать калекой Клуни Хлыста!
Во дворе аббатства толпился народ. Звери со всего Края Цветущих Мхов сошлись сюда на праздник. Семьи, сидя за складными столиками, угощались яблочными пирогами и сидром, между столиков с визгом бегали дети; в дальнем уголке музыканты настраивали свои инструменты – после ужина ожидались танцы.
Тут и там в толпе виднелись крысы в ярких двухцветных мундирах и с палашами на поясе: почти все разбойники из шайки Клуни теперь поступили на службу в стражу Рэдволла – и очень гордились своей новой работой.
К удивлению Клуни, встретили его приветливо, даже радостно. Оказалось, об истории с Серыми Псами все наслышаны – и теперь имеют о бывшем «великом злодее» самое лестное мнение. Немало зверей подходили пожать ему лапу и сказать какой-нибудь комплимент – хоть и смотрели с опаской; а кое-кто из молодежи пытался даже автограф взять. Что кривить душой, все это было приятно.
Аббат Мордальфус, отведя Клуни в сторону, торжественно извлек из кармана своей рясы ларчик красного дерева, а из ларчика – золотую медаль на широкой алой ленте.
– В прошлый раз ты… э-э… чересчур поспешно нас покинул, – сказал он, – и не захватил с собой нечто такое, что по праву тебе принадлежит.
Несколько месяцев назад Клуни не затруднился бы с каким-нибудь ядовитым ответом, а то и швырнул бы побрякушку аббату в лицо. Но сейчас просто кивнул и сунул медаль в карман. В конце концов, времена ему предстоят нелегкие, а золото всегда в цене.
– У меня есть для тебя кое-что еще, – с этими словами аббат повел его в глубину сада.
Здесь, под кустами сирени, покоился на своем палисандровом ложе Меч Мартина. Прошедшая история, как видно, кое-чему научила обитателей Рэдволла: теперь Меч был прикован к подставке цепью с замком, а возле него дежурил, раздуваясь от гордости, крыс-часовой.
– Маттиас рассказал мне без утайки обо всем, что произошло в день Войны Псов, – значительно сказал аббат. – Обо всем. Я посоветовался со старейшими и мудрейшими монахами аббатства, и все они сказали в один голос: воля небес здесь очевидна. Меч по праву твой, и ты должен стать новым Защитником Рэдволла.
Листья сирени отбрасывали на подставку кружевную тень; легкий ветерок колыхал листья, и от этого казалось, что по Мечу пробегает рябь – как будто меняется выражение лица. Словно он говорит: «Ну что же ты? Возьми меня!»
Клуни наклонился, осторожно провел когтями по рукояти – и ощутил знакомое покалывание в кончиках пальцев и холодок по спине. Да, с этим действительно жаль расставаться.
– Благодарю за честь, – ответил он, – только, думаю, мне эта честь не по плечу.
– Почему же? – На мордочке аббата ясно читалось, что он ожидал от Клуни чего угодно, только не скромности.
И правильно ожидал.
– Не по душе мне то, что этот Меч делает с крысой. Все эти вещие сны, видения, пророчества. Странные мысли, когда не можешь понять, то ли ты сам думаешь, то ли за тебя кто-то другой… Быть может, вашему Маттиасу или кому-нибудь вроде него это и нужно – чтобы ему указывали, что делать. Но не мне. Я не святой, не избранник небес; я – Клуни Хлыст, и свою судьбу определяю сам!
– Что ж, – пожевав губами, заметил аббат, – не смею спорить. Маттиас будет тебе очень благодарен за такое решение. Но куда же ты пойдешь и чем… гм… чем собираешься заниматься?
В голосе его прозвучало такое нескрываемое опасение, что Клуни едва не расхохотался ему в лицо.
– Обо мне не беспокойся, почтеннейший, – ответил он с усмешкой. – Пока не пересохло море, и по нему плавают корабли, корабельной крысе найдется чем заняться в этом мире!
И, тяжело опираясь на посох, двинулся через двор к воротам.
Он хотел уйти незамеченным; но многие улыбались ему, кивали или желали доброго пути. Все были очень ласковы, немного смущены и, кажется, в глубине души радовались, что он уходит.
Заяц Бэзил – он возле крыльца любезничал с хорошенькой зайчихой – оставил свою даму и подошел попрощаться: энергично потряс лапу и сказал, что Клуни всегда может на него рассчитывать, если что. «И ты на меня», – ответил Клуни – и с удивлением понял, что говорит искренне.
Маттиаса видно не было, да оно и к лучшему: снова затевать с ним ссору Клуни не хотел, а обойтись по-дружески не смог бы. Может, как-нибудь потом… лет через двадцать, если снова заглянет в эти края.
Слева от ворот, в тени старого дуба, сидела за отдельным столиком семья Долгохвост. Питер с новенькой блестящей медалью на груди, увидев Клуни, заулыбался во все шестнадцать зубов, замахал ему обеими лапами и даже хвостом. Господин и госпожа Долгохвост сидели, словно аршин проглотили: она шарила глазами по соседним столикам, он задрал нос и разглядывал что-то крайне увлекательное в облаках. Между ними – чинно, опустив глаза долу, как подобает благовоспитанной девице – сидела Роза-Лилия, и взгляд ее не отрывался от кромки стола.
Что ж. Значит, так тому и быть.
Клуни отвернулся и решительно зашагал к воротам. Пусть прошлое остается в прошлом; впереди его ждут новые приключения.
Он уже выходил за ворота, когда за спиной у него раздался звонкий голосок:
– Клуни! Помнишь, ты говорил, что покажешь мне море? Так вот… если ты не передумал… я согласна!