Посреди открывшейся перед ними лужайки стоял круглый стол; двенадцать мест за ним были заняты, тринадцатое пустовало. Люди за столом сидели неподвижно, словно погруженные в тяжкий сон; они застыли в странных позах, лица их были искажены уродливыми гримасами. Были здесь рыцари в богатых одеяниях или в воинских доспехах; был человек с крестом в руке и бесконечным изумлением на постной физиономии; был и длинноволосый юноша с багровым следом на шее – на тонком мечтательном лице его застыл мучительный, полубезумный восторг.
Все они выглядели блеклыми, словно размытыми, но – странно! – казались более реальными, чем сад, и дворец, и гости во дворце; быть может, оттого, что хотя бы когда-то в прошлом были живыми.
Влюбленные прошли мимо них, не глядя, и остановились у бьющего в отдалении фонтана. Необычайный этот фонтан делился надвое. С правой стороны из него била золотистая влага – тугой искристой струей взмывала она в воздух и растворялась там без следа, оставляя по себе лишь легкую радужную дымку. С левой стороны текла тяжелая густая струя, манящая в сумеречном свете призрачным серебристым блеском.
- Как странно, - проговорила принцесса, - что Вода Вечной Жизни и Вода Погибели текут из одного источника.
- Это величайшая из загадок нашего мира. – Осторожно обойдя золотисто-радужную половину фонтана, принц присел на бортик с серебряной стороны. Зачерпнул тягучей серебристой жидкости, с удовольствием смочил лицо. – Любимая, ты сегодня грустна. Что тебя тревожит?
- Не знаю… Я чувствую: что-то не так. Как будто кто-то следит за мной с самого заката. Даже и сейчас – неужели ты не чувствуешь?
- Кто может здесь следить за тобой, кроме этих бедных неудачников?
Принц обошел призрачный стол, встал позади одного из сидящих за столом – немолодого благообразного человека в пенсне, положил руки ему на плечи. Призрак в пенсне застонал, словно пробуждаясь от кошмарного сна к еще более мучительной яви.
- Эльза! – воскликнул он, увидев перед собой принцессу. – Эльза, дитя мое, теперь-то я понимаю, в чем твоя проблема! Послушай, еще не поздно тебе помочь! Если ты…
- Поздно. – Принцесса улыбнулась ему широкой улыбкой мертвеца. – Уже поздно.
Принц резким движением запрокинул пленнику голову и, склонившись над ним, впился ему в горло. Раздался душераздирающий вопль – и тут же смолк; дальше слышались лишь чавканье и хруст, и отдаленные звуки вальса, и мелодичный перезвон золотых и серебряных листьев.
Наконец упырь оторвался от своей добычи. Глаза его провалились, превратившись в две черные ямы, под прозрачной кожей пульсировали темные клубки жил, сквозь щеку просвечивали длинные острые зубы – но голос по-прежнему звучал нежной и чарующей музыкой:
- Любовь моя! – проговорил он. – Какое это наслаждение! Если бы ты только знала… Впрочем, скоро ты узнаешь. Совсем скоро…
Принц и принцесса скрылись, а плененный дух уже готов был погрузиться в прежнюю мучительную полудрему – как вдруг над ухом его раздался голос:
- Простите, не вы ли будете доктор Параскельс?
Призрак подскочил бы на стуле, если бы не был к нему прикован. Тринадцатое, свободное место рядом с ним уже не пустовало. Там сидел какой-то незнакомец – и самое удивительное, что он…
- Вы… живой?!
- Вроде живой… пока, - без особой уверенности в голосе отозвался незнакомец. – Вот что, доктор: я здесь человек новый, а вы, я смотрю, уже освоились. Не объясните ли вы мне насчет этого фонтана? Про Воду Вечной Жизни я уже понял; а Вода Погибели – это что? Как она работает?
Солнце взошло в 7 часов 13 минут.
В 7 часов 10 минут из зеркала появилась принцесса и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Близящийся рассвет стер с ее лица следы тления; исчез мертвецкий оскал – она снова стала миловидной девушкой с темными кругами под глазами и скорбной складкой губ. Через несколько секунд она уже спала крепким сном.
А в 6 часов 57 минут из спальни принцессы нетвердым шагом вышел Декстер — белый, как стенка, но живой.
Добравшись до своей комнаты, он привалился к стене и зажмурился. Его мутило. В ушах, перекрывая утренние звуки пробуждающегося дворца, навязчиво звучал бесконечный, как мелодия шарманки, вальс из Подземной страны. Перед глазами плыли разноцветные наряды, сверкание драгоценностей, недвижные огни мертвых свечей, и искаженные смертной мукой лица незадачливых женихов, и другие лица — мужские и женские, но равно безупречные, четкие, холодные, как мрамор, с огромными неподвижными глазами, завораживающе и тошнотворно прекрасные. Лица, на которые можно смотреть вечно. И сладковатый запах тлена, и серебряный блеск мертвой воды в бокалах, и смех, чарующий, но лишенный радости. Праздник, которому нет конца…
Не открывая глаз, он нащупал в кармане стальную фляжку с завинчивающейся крышкой, не без труда открыл, поднес к лицу. Из горлышка вырвалась маленькая радуга. Декстер сделал большой глоток сияющей золотистой влаги — вздохнул и с наслаждением потянулся, словно просыпаясь от тяжкого сна.
Живая вода действует! Уже неплохо. А что там с остальной добычей?
Торопливо заперев дверь, он выгрузил из карманов пригоршни драгоценных камней, извлек из-за пазухи ветку, сломленную с золотого дерева…
И испытал, пожалуй, самое сильное впечатление за сегодняшнюю ночь.
Сокровища, с таким риском добытые им в Подземном мире, одно за другим почернели и рассыпались в прах.
- Ее высочество вместе с… э-э… с будущим мужем ее высочества изволили уединиться под сенью струй.
- Где?!
- В саду, ваше величество. В беседке у водопада.
- Там же солнце!
- Ее высочество изволили заметить, что разговор предстоит строго конфиденциальный, а у дворцовых стен, как известно, имеются уши.
- Так-так… - На лице короля отражалась надежда пополам с опасением.
- Но, если ваше величество прикажет, можно скрыть в ближайших кустах отряд гвардейцев…
- Не надо! Не спугните! Боже мой, она сама, сама вышла на свет! Невероятно! Вдруг у него получится?
- На месте вашего величества я бы вообще не стал оставлять ее высочество наедине с этим… - Тут церемониймейстер пожевал губами и умолк, понимая, что у короля просто нет иного выхода.
Кто бы знал, что главным препятствием в нелегком деле избавления принцессы окажется сама принцесса!
Удивительно, но первую часть плана она приняла практически на ура. Сначала, разумеется, поахала, поужасалась, сообщила, что не может поверить и не может себе представить. Потом забросала Декстера вопросами о Подземном принце и его родне. Поужасалась еще минуты две. И согласилась.
Но вторая идея – даже не идея, а так, соображение – повергла ее в ступор.
- Нет, я так не смогу! – повторила она в четвертый раз, упорно глядя на носки собственных туфель, с железной решимостью в голосе. – Ни за что не смогу, потому что… ну, не смогу, и все!
- Да почему, черт возьми? Чего тут вообще «не смочь»?
- Потому что… ну, я просто не могу! Это же будет скандал!
Кажется, принцесса сама понимала, что этот аргумент не слишком убедителен. Лицо ее раскраснелось, губы дрожали – выглядела она сейчас глубоко потрясенной… и абсолютно живой.
- Напомни мне, пожалуйста, - с тяжелым вздохом начал Декстер, - кто здесь не далее как две недели назад поехал в чужую страну… Хотя нет, перед этим ты еще уломала отца – подозреваю, задача была не из легких. Так вот: приехала в чужую страну, сняла там, на минуточку, висельника с виселицы и объявила, что выходишь за него замуж. При большом стечении народа. Что это было?
- Глупость! – сердито отрезала Эльза.
- Да! То есть нет. Гм… Это был смелый, решительный поступок! И, само собой, большой скандал.
Некоторое время принцесса обдумывала эту новую для себя мысль, а затем решительно заявила, что это было совсем, СОВСЕМ другое дело.
Декстер понял, что такими темпами не уберется из дворца и до будущего года.
- Послушай, детка, - сказал он резко. – Это тебе нужно – не мне. Я-то в любом случае завтра буду уже за тригонской границей.
От взгляда, которым наградила его принцесса, у сентиментального человека могло бы разорваться сердце. Но Декстер сентиментален не был.
- Мне здесь по-любому не жить. Не доберутся до меня упыри – так доберется твой папаша. Я таких знаю, он скорее удавится, чем станет делиться королевством. Это твоя история, а не моя. Твое проклятие – тебе и решать, что с ним делать. Все очень просто. Нравится тебе этот упырь – отлично, выходи за него. В конце концов, почему нет? Не нравится – не выходи.
Снова томительная пауза.
- Если бы я только не была совсем одна… - жалобно проговорила наконец принцесса. – Если бы просто знать, что ты где-то рядом, что ты на меня смотришь – тогда я бы ничего не боялась…
- А с чего ты взяла, что где-то рядом меня не будет? – усмехнулся Декстер.
В отдалении, со стороны дворца, послышался шум и встревоженные голоса.
- Что это? – воскликнула принцесса.
- Это… - Декстер прислушался. Похоже, его прощальный визит в королевскую сокровищницу не прошел незамеченным. – Это значит, что мне пора. Так… Про грим все поняла? Справишься сама?
- Справлюсь.
- Про воду помнишь? Повтори.
- Мертвую воду не пить, только делать вид. Живую пить утром и вечером по паре капель, больше не надо, а то…
- Пропалишься.
- А то пропалюсь, - послушно повторила принцесса.
- Молодчина! Все у тебя получится, вот увидишь. Удачи тебе, детка. Пока.
- И тебе удачи, Декстер, - дрогнувшим голосом проговорила Эльза.
Голоса звучали все ближе. Мгновение поколебавшись, он наклонился к ней, легко поцеловал в губы – и бросился бежать.
Принцесса провожала его взглядом, пока он не перемахнул через ограду и не скрылся из виду. Потом опустилась на скамейку и глубоко задумалась.
Суета, поднявшаяся во дворце из-за сбежавшего жениха, ее почти не трогала. За сегодняшний день она узнала о себе много нового – и в самое ближайшее время ей предстояло узнать гораздо больше.
- Идет, идет! - послышались голоса в толпе.
Кафедральный собор Тригонии был полон народа. На скамьях у алтаря сидели почетные гости — властители соседних королевств и местная знать, все в роскошных траурных одеяниях; простонародье толпилось ближе к дверям.
Невесту, как полагалось, ввел под руку отец. Король едва передвигал ноги; казалось, за последний месяц он постарел на двадцать лет. Принцесса в черном подвенечном платье с тяжелым шлейфом скользила к алтарю бесшумно, как привидение; лицо ее скрывалось за плотной вуалью.
Дворцовый церемониймейстер, с торжественно-скорбным лицом, шагнул им навстречу; в руках он держал картину, скрытую покрывалом.
- Упыри-то дневного света боятся, - полушепотом объяснял своей соседке кто-то из гостей, - так что сейчас, значится, ее с портретом обвенчают, а уж ночью он сам за ней явится и заберет к себе.
- Бедняжка!
В толпе послышались перешептывания и вздохи; многие утирали слезы. Церемониймейстер откинул завесу с портрета — и зрители дружно ахнули. Каждый из них видел Подземного принца по-своему — но на всех (или почти на всех) с холста смотрело отвратительное чудовище.
Принцесса подняла вуаль. На щеках ее играл нежный румянец, в лице читалось волнение и решимость. Теперь из задних рядов донеслись громкие женские всхлипывания: невыносимо было думать, что эта прекрасная юная девушка, такая цветущая и свежая, достанется живому мертвецу.
Послышались торжественные звуки органа; церемония началась.
- Кто отдает эту женщину? - вопросил старик епископ.
- Я отдаю ее, - еле слышно проговорил король.
- Принцесса Эльза, согласны ли вы стать женой Принца Подземной страны?
- Не согласна.
- Что?!
Мертвая тишина воцарилась под сводами собора — и в тишине звонко прозвучал голос девушки:
- Почтенные гости, будьте вы все нашими свидетелями! Мой отец поклялся отдать меня в жены Подземному принцу — и свою клятву только что сдержал. Но я ни в чем не клялась. Я не хочу быть его женой — да и не могу, ибо обручена с другим человеком.
Несмотря на остроту момента, отец-король не выдержал:
- Как?! Ты об этом бродяге, который обокрал нас и сбежал?
Наступило молчание; многим показалось, что принцесса ищет глазами кого-то в толпе.
- Как бы там ни было, - коротко вздохнув, ответила она наконец, - но Декстер Пойнт — мой жених, и я намерена ждать его и хранить ему верность. Так что венчание не состоится. Не тревожься, отец, - добавила она, - когда Принц придет за мной, я сама все ему объясню.
С наступлением вечера принцесса заперлась у себя в спальне. Вот уже несколько часов она сидела неподвижно, словно погруженная в сон наяву — спиной к зеркалу, держа на коленях портрет своего подземного жениха.
В отдалении послышался бой часов. Одиннадцать, двенадцать… Тринадцать. Эльза не оборачивалась.
Из-за спины повеял ветерок, прохладный и сладкий, с едва уловимым запахом тления. А вот и голос, звучащий сладостной музыкой:
- Любовь моя! Я пришел за тобой.
Принцесса обернулась. Он стоял перед ней в зеркале — еще прекраснее, чем прежде. Стройный золотоволосый юноша с сияющими глазами и улыбкой победителя, воплощение молодости, блеска, силы, самого Света; за один взгляд на него не жаль и умереть.
Улыбка его стала еще нежнее, когда он увидел ее изуродованное лицо.
- Ты ждала меня! - проговорил он. - Напрасно эта девчонка в последний миг попыталась взбунтоваться — нас двоих ей не одолеть. Неужто и вправду влюбилась в этого мошенника, что так жестоко ее обманул?
- Почему же обманул? - задумчиво ответила принцесса. - Он ведь не обещал любить меня, или оберегать и защищать от тебя. Сказал, что поможет мне освободиться от проклятия — это и сделал.
Сияющая улыбка Принца застыла — и исчезла, когда принцесса, протянув руку, взяла со стола влажную губку и провела по мертвой половине своего лица.
- А ты и не замечал, что весь последний месяц с тобой на балах танцевала живая Эльза, а не мертвая? - Губка, вместе с трупными пятнами, полетела на пол. - Что же, выходит, живая я оказалась ничуть не хуже? Или ты был так поглощен собой, что не заметил разницы?
- Но…
- Нет, Декстер меня не обманул, - улыбнулась девушка. - Незамеченным спустился он в Подземный мир, объяснил мне, что там происходит, оставил склянку живой воды. И посоветовал в следующий раз сойти вниз в ясном рассудке, защитившись от твоих чар. Открытыми глазами взглянуть на твое королевство — и самой решить, с кем я хочу остаться, с живыми или с мертвыми. Весь этот месяц я смотрела, думала, выбирала — и сделала выбор.
- Ты же обещала!..
- Обещал мой отец. Я тебе ни в чем не клялась.
- Ты обязана исполнить договор! Иди ко мне!
- Приди и возьми, - усмехнулась принцесса ему в лицо. - Что, не можешь выйти из зеркала? Вся ваша власть призрачна: и сокровища ваши, и силы в нашем мире обращаются в прах. Все, что вы можете — заманивать к себе людей, соблазнять их, запугивать, морочить голову, заключать с ними сделки и обращать в свои орудия или в пищу. Но мое королевство сильнее твоего, и у тебя нет власти надо мной.
Изумленный, ошарашенный, разгневанный, Принц сейчас выглядел почти живым.
- Как же так?! Вспомни, что мы можем дать тебе: вечная жизнь, молодость, красота…
- Красота у меня и так есть. Быть может, не слишком много, но мне хватит. А жить я собираюсь долго и счастливо, но не вечно.
- Неужели же ты меня больше не любишь? - Нежному зову в его голосе было почти невозможно противостоять.
Принцесса шагнула к зеркалу. Теперь они стояли почти вплотную друг к другу.
- Люблю, - тихо, словно бы удивленно ответила она. - Я знаю, что ты чудовище, маска, за которой нет лица — и все же какая-то часть меня по-прежнему рвется к тебе. И его я тоже люблю, - добавила она, бросив быстрый взгляд куда-то в сторону. - Но принадлежу отныне только себе самой.
Принц пошатнулся, словно от пощечины; прекрасное лицо его стремительно и страшно изменялось.
- Что ж, любовь моя, - прохрипел он, - мы еще встретимся! Кто побывал у нас хоть однажды, уже от нас не избавится! Остерегайся зеркал!