- Это заметно.
- И какие выводы? Опыта у меня достаточно.
- Опыта, который висит над тобой дамокловым мечом. Я временами думаю, что бы с тобой такое сделать, чего ты ещё не пробовал.
- И что придумал? – во взгляде сверкнула сталь.
- Пока представляется что-то такое. Второй этаж моего особняка. Там, знаешь, такая интересная спальня… с просторным балконом, с которого видно море. Так вот, мы на балконе, я спаиваю тебя. Но не до бесчувственного состояния. Всего лишь так, чтоб ты меня не изувечил к утру.
- Пока вроде ничего нового.
- Слушай дальше. Я беру тебя за плечи, и мы встаём из-за стола. Слегка пошатываясь, но ещё довольно трезвые. Я открываю дверь в спальню и пропускаю тебя вперёд. Сам захожу следом и, пока ты стоишь, потеряв дар речи, обнимаю тебя сзади за талию.
- Почему я стою, потеряв дар речи?
- Тут я не решил. Многие советуют лепестки роз, но этот запах… в Александрии должны быть орхидеи. И лотосы. Что ты выбираешь?
- Лотосы. Никогда их не видел.
- Хорошо. От балкона к кровати ведёт дорожка, выложенная лепестками лотоса. Кровать тоже усыпана лепестками.
- Стоп, Вендер. Ты в курсе, что я не девушка?
- Что, правда? Слушай дальше. Я прижимаюсь грудью к твоей… хм… спине. Опускаю голову тебе на плечо и целую твою шею чуть ниже уха, но выше камзола. Вот тут, – он коснулся пальцем этого кусочка кожи, заставляя Авеля поёжиться.
- Щекотно.
- Это пока. Ты запрокидываешь голову мне на плечо, и теперь я могу добраться до твоего горла. Я рисую губами дорожку от подбородка к ключицам. Потом резко отпускаю руки и поворачиваю тебя лицом к себе. Медленно, не прекращая целовать твою шею, расстёгиваю твой камзол. Он соскальзывает на пол по твоим плечам. Я опускаюсь перед тобой на колени и, постепенно приподнимая рубашку, целую твой живот, грудь, плечи. Наконец рубашка у меня в руках, она падает на пол следом за камзолом. Я швыряю тебя на кровать и замираю, любуясь капельками пота, которые бегут по рельефу мышц, по изгибам шрамов… Я люблю эти шрамы, ты знаешь?
- А что потом? – голос Авеля слегка охрип.
- Ну… дальше я пока не придумал. Думаю, к этому времени я так озверею, что просто сорву с нас остатки одежды и жёстко тебя оттрахаю.
- Очень романтично, - растрёпанная голова поднялась с колен, и эдайн попытался встать.
- Ложись, где лежал. И говори, что тебе нравится. Или сам знаешь что.
***
- Намэ!
Голос… чужой. Незнакомый.
Ларэ открыл глаза. Перед ним сидел катар-талах.
Ладонь Авеля лежала поверх вспотевшего лба.
- Вам что-то снилось, намэ.
Ларэ судорожно кивнул. Он прекрасно знал, что ему снилось. Авель посидел секунду, а затем осторожно погладил Ларэ по волосам. Тот не отстранился.
- Разбудить мастера Инаро?
- Нет… не надо.
Ларэ обернулся к Авелю.
- Я немножко полежу вот так. Не убирайте руку.
Авель улыбнулся и исчез в темноте. Ларэ стало холодно. Он глубже закутался в полы мантии и пододвинулся к костру. Авель что-то смешивал в металлической кружке.
- Что это?
- Выпейте, - Авель протянул ему густой зелёный отвар. Ларэ сделал глоток. Напиток был горьким.
- Пахнет ромашкой и печалицей.
- Так и есть.
- Сонное зелье? – Ларэ поднял бровь.
- Скорее успокоительное.
Ларэ снова оправил мантию и, обхватив себя левой рукой, стал потихоньку пить отвар.
- Как вы себя чувствуете, намэ?
- Спасибо, хорошо.
- Я спрашиваю не только, чтобы поддержать разговор.
Ларэ поднял бровь и покосился на Авеля.
- Вы на меня не злитесь?
Авель отвернулся к огню.
- Вы первые настоящие эдайн, которых я вижу за четырнадцать лет. У меня нет сил злиться на вас.
- Тогда… всё нормально. Только сны. Вам они снятся?
Авель покачал головой.
- Мне снится Амариль. И Помпеи.
- Помпеи?
Авель не отвечал некоторое время, и голос его был таким, будто он давно не пил воды.
- Я участвовал в четырёх битвах за Помпеи. Когда в четвёртый раз энтари выбили нас с укреплений, командование… мастер Инаро… отдал приказ сжечь город дотла и уничтожить всех, кто попытается бежать. Думаю, это был жест отчаяния.
Авель протянул руки к огню, согревая пальцы.
- Вы попали в тюрьму всего лишь за то, что были намэ. Но мои руки всласть напились крови энтари, прежде чем оказались скованы.
- Теперь вас мучает вина? – спросил Ларэ тихо.
Авель рассмеялся.
- Вы снова пытаетесь искать психологические корни моей привязанности к энтари. Нет, меня не мучает вина. Но я изменился. Когда я был в плену, меня держали связанным, так что бы я не мог пошевелить пальцем. Двенадцать лет. Они боялись. И когда через двенадцать лет мой… как это называется? Тюремщик? Позвал меня к себе, он всё ещё думал, что я готов убить любого энтари, которого увижу. Я стоял связанный, и мышцы у меня были как кисель. Я бы и таракана, наверно, не смог раздавить. Но он всё ещё верил, что я опасен. Он, - Авель улыбнулся, - предложил мне убить Вендера.
Авель сделал паузу, потирая пальцы.
- Знаете, сейчас это кажется мне смешным. Тогда я и сам верил, что могу только убивать энтари. И вот судьба, направляемая моим тюремщиком, сложилась так, что я оказался в доме Хайна – связанный, конечно. Он думал, что это мелочь. А Вендер… вам, наверно, не понять этого, Ларэ. Он развязал меня и сказал, что я могу уйти. Что бы вы почувствовали, если бы вас вот так вышвырнули из темницы, которая была вам домом двенадцать лет?
- Страх.
Авель сверкнул глазами.
- Отчасти. Пустоту. Я думал, эдайн больше нет.
Он поёжился.
- Но с тех пор многое изменилось, Ларэ. Два года в Риме это много больше, чем пятнадцать лет под Римом.
- Вы больше не эдайн.
Авель сжал кулаки, и это не ускользнуло от взгляда Ларэ.
- А я им был? Вы, талах-ар, творящий знание. Дайнэ – талах-ир, творящий красоту. И когда… если… война закончится, вы будете творить. А что стану делать я?
Ларэ пожал плечами.
- Я отвечу вам. Когда… или если… мы победим.
========== Акт 3. Глава 3. Кровные узы ==========
Вороной конь Вендера остановился и ударил копытом в пыль, ясно показывая, что дальше он не сделает и шага. Авель остановился рядом, опустив ладонь на рукоять ножа.
- Мы не сбились с пути? – услышал он суровый голос из-за спины. Вендер бросил короткий взгляд на Авеля. Отвечать Дайнэ, по-видимому, было ниже его достоинства.
- Мы не сбились с пути? – перевел для него Авель.
- Нет, - уверено сказал Вендер и хлестнул коня по бедру. Тот с неохотой тронулся с места, и Вендеру пришлось повторить движение. Авель постоял еще несколько секунд, рассматривая полуобгоревший остов особняка. Некогда роскошный фонтан перед фронтоном зарос плющом, и вода в нём зацвела. Левое крыло здания просело, и скульптура на фронтоне обвалилась.
- Но, - он легонько ударил жеребца по бокам и тоже стал спускаться.
***
- Когда ты был здесь в последний раз?
Вендера он нагнал уже у самых дверей. Тот привязывал коня к небольшому столбику у крыльца.
- Ты же знаешь, разве нет? – Вендер не смотрел на убийцу, но сверкавшие под густой пеленой волос глаза делали его похожим на небольшую грозовую тучку.
Авель покачал головой.
- Видимо, ты плохо слушал. Я жил здесь с семьёй… - он на секунду замолчал, затем сжал на мгновение зубы и продолжил. - Потом началась война. Когда вести о ней дошли до сюда, отец и братья уехали. Прошло три года, вестей о них не было, и мать тоже отправилась на запад – хотела их разыскать. С тех пор я не видел и её. А когда пришло письмо… весть о гибели Помпеев. Тогда меня вызвали в Рим для передачи регалий. Мне было пятнадцать. Я не утруждал себя назначением управляющего. Но моя сестра, Эстель, осталась в Александрии.
- И ты думал, что она присматривает за домом?
Вендер пожал плечами и, наконец, перевёл взгляд с конской сбруи на лицо слуги.