========== Часть 1. Они ещё не генералы... Пролог ==========
Комментарий к Часть 1. Они ещё не генералы... Пролог
Дорогие читатели, хочу, чтобы вы поняли. Я выкладываю эту работу здесь только потому, что хочу иметь возможность обсуждать её в процессе написания. Поэтому то, будет ли она выложена здесь целиком, зависит исключительно от вашей активности.
Eщe нe copвaны пoгoны и нe pacтpeляны пoлки,
Ещe нe кpacным, a зeлeным вocxoдит пoлe y peки.
Им лeт нe мнoгo и нe мaлo, нo иx cyдьбa пpeдpeшeнa.
Oни eщe нe гeнepaлы, и нe пpoигpaнa вoйнa.
У ниx в зaпace миг кopoткий для бypнoй cлaвы и пoбeд,
Ceнтимeнтaльныe кpacoтки им вocxищeннo cмoтpят вcлeд.
A нa пapaдax тpиyмфaльныx иx ждyт нaгpaды и чины,
Нo эти cцeны тaк фaтaльны, a эти лицa тaк блeдны.
// Зоя Ященко
Дюзы подрагивали, испуская лиловые выхлопы. Штурвал под ладонями нагрелся, так что мне с трудом удавалось его удержать.
Я скосил глаза на визор и подмигнул.
— Идиот, — прокомментировал Брант.
Как будто бы я не знал. Ха.
Джессика, стоявшая на небольшом пятачке между двумя стартовыми площадками, поправила микрофон и неторопливо начала считать. Издевалась — иначе никак.
— Три.
— Два.
Руки стиснули штурвал так, что побелели костяшки.
— Полтора.
Я зарычал.
— Один. Старт!
Два корвета, взвизгнув моторами, рванулись вперёд. Рейнхардт на старте опередил меня на полголовы — ещё бы, у него под капотом фотон, хотя все знают, что на Тардосе он запрещён.
У меня бы тоже был фотон, если бы я его не проиграл. И я скажу за это спасибо Бранту — если проживу следующие полчаса.
Астероид, несущийся прямиком на меня, ушёл в сторону в последний момент.
Заныли запястья, но я всё-таки выкрутил штурвал — а вот Рейнхардт не успел. Его куколка проскребла крылом и ударилась об один космический булыжник - и отрикошетила к другому.
Отлично. Я выхожу вперёд.
Правда, всего на пять минут — восстановить управление ему удаётся слишком легко. Но, естественно, я не сдаюсь.
Делаю плавный разворот, заходя под него, так что магнитное поле моей малышки мешает ему прокладывать курс.
— Запрещённый приём! — раздаётся в наушниках.
— Брант, заткнись. Делаю, что могу.
Он снова бьётся об астероид крылом, уходит немного вниз и… наносит удар по моему кораблю.
Если бы за пределами рубки разносился звук, уверен, я услышал бы вой. Но нет, там царит тишина — полная и мёртвая, в которой, если нас потеряют пеленгаторы, не отыщет уже никто.
— Ты сам напросился, — слышу в наушниках, но отвечать не буду. Не до того.
Немного прибавляю скорости и опять выхожу вперёд.
Рейнхардт в ярости. Не сомневаюсь. Потому что на его пути очередная ледяная глыба — а на моём космический простор.
Ему приходится сделать разворот, но… чёрт. Он выходит напрямую и поддевает носом брюхо моего корабля.
Судорожно рву штурвал, пытаясь выправить курс, но корвет, вращаясь, уходит в пике. Пара секунд - и я вернусь. Уверен. Но…
Гиперворот раскрывается в паре арнов от моего корабля, и белоснежный «Буран» выскальзывает из него подобно змее.
Канал связи заполняет мат. По-моему, не мой, хотя трудно утверждать. Кажется, на Рейнхардта орёт кто-то ещё, но голоса мне не узнать.
Секунда - и нос моего корвета плавно входит в острое крыло "Бурана".
Я понимаю, что дело швах, когда в точке нашего столкновения полыхает огонь. У кого-то пробит борт. Интересно, у меня или у него? И кто вообще догадался открывать в астероидном кольце гиперврата?
Подозреваю, что мне уже не дано этого узнать.
Всё-таки пробит я. Рубку стремительно покидает кислород. Компьютер нудит об угрозе — но я-то ничего поделать не могу. Сознание плавно отступает в темноту, и последнее, что я слышу - чужой, незнакомый вопль:
— Рейнхардт, я тебя убью!
========== Глава 1. ==========
Эйлерт решительно мерил шагами коридор перед приёмной ректора — от двери до двери.
— Идиот, — повторял он раз за разом, — почему вокруг меня одни идиоты?
Платиновые волосы метались по плечам при каждом движении, голубые глаза сверкали фотонным огнём.
— Как же я ненавижу вас всех!
С самого позавчерашнего дня Эйлерт Коскинен не мог понять, за что ему так повезло — отправляться в Нефритовую Академию не столько для того, чтобы учиться, сколько для того, чтобы, по выражению драгоценного Первого Консула, «налаживать контакт». Налаживать контакт с кем? С идиотом, который палит топливо в астероидном поясе, чтобы показать неведомо что неведомо кому?
— Ему же девятнадцать лет! — сказал Эйлерт ещё тогда, когда Первый Консул позвал его к себе.
— Как и тебе.
Эйлерту оставалось лишь задохнуться возмущением. Ну да, ему тоже девятнадцать лет… но общение со сверстниками никогда не было его коньком. Он с трудом понимал, чем они живут.
Выросший при дворе, принятый консулом в семью, Эйлерт был сиротой, но всегда очень хорошо помнил, кому на самом деле обязан всем. Консул заботился о нём и дал ему всё, чего только можно было пожелать. И вот теперь, очевидно, он хотел получить расчет.
Нет, Эйлерт, конечно, понимал, что платить однажды приходится за всё — но не так и не сейчас.
— Меня обучали как убийцу! — бушевал он, но чёртов консул только потягивал чай из фарфоровой чашечки с изображением павлина и явно не воспринимал его слова всерьёз. — Ты не можешь так поступить со мной.
— Мы все — служим империи, — ответил консул великодушно и вздохнул. — Каждый приносит свою жертву. И ты в том числе.
Эйлерт чувствовал себя так, будто его с самого утра саданули обухом по голове.
«За что?!» — не уставал повторять он, снаряжая любимый корабль, тщательнейшим образом проверяя запасы топлива и полируя каждую выпуклость на крыле — уход за кораблём всегда успокаивал его.
И вот, стоило ему открыть переход, как парочка чёртовых молокососов разнесла его любимую птичку вдрызг.
Эйлерт не имел ни капли уверенности в том, что «Буран» удастся починить. Нужно было отправлять запрос в столицу, оформлять заказ на эксклюзивные детали, и всё это срочно, потому что без корабля он не проживёт. А Эйлерт вместо этого вынужден был торчать в приёмной местного ректора в ожидании, когда ему вынесут вердикт. Как будто он был виноват в том, что этот парень идиот!
— Сэр Коскинен! — наконец раздался голос из спикера, и симпатичная секретарша с улыбкой кивнула ему на дверь.
Эйлерт заправил за ухо выбившуюся прядь волос, оправил китель и вошёл.
Кабинет ректора одним единственным огромным окном выходил на морскую гавань, и хотя Эйлерт привык ежедневно наблюдать красоты дворцового консульского парка, в первые мгновения ему оказалось трудно сфокусировать взгляд на сухоньком человечке, сидевшем перед этим громадным окном.
— Сэр Одвиг Сааринен, — Эйлерт слегка поклонился, демонстрируя почтение к генералу, который никогда не видел войн.
— Да, это я, сэр Коскинен. Хотел бы я сказать, что рад приветствовать вас… — ректор приподнялся и слегка кивнул, — но обстоятельствам вашего прибытия радоваться очень уж тяжело.
Эйлерт вздохнул.
— Вы же понимаете, что я не мог рассчитать, что в точке моего выхода двое кадетов устроят какую-то идиотскую игру?
— Сэр… Коскинен… — Одвиг Сааринен прокашлялся в кулак. — Я всё понимаю. И поверьте, исполнен почтения к тому, кто прислал вас сюда. Но…
— Но….
— Но и вы поймите меня. Один из этих «кадетов, устроивших идиотскую игру» — наследник дома Рейнхардтов.
— Да! И это поразило меня больше всего!
— И это было бы ещё полбеды. Потому что он, по крайней мере, не пострадал. Беда заключается в том, что тот, второй, идиот, который сломал вам крыло — старший внук герцога де Триаль. Понимаете меня?
Эйлерт молчал.
— Это попытка убийства, мой дорогой, любимый, глубокоуважаемый сэр Коскинен. Со всем почтением к тому, кто вас прислал.
— Это он пытался убить меня!
— Мда… Мне бы не хотелось, чтобы вы думали так.
— Тем более на территории вверенной вам Академии.
— Особенно на территории Академии… за которую отвечаю я. Но вообще предпочёл бы, чтобы никто никого не убивал.
— Перестаньте, с тем же успехом можно сказать, что Рейнхардт и Крауз пытались убить друг друга! При чём тут я?
— Вы же всё понимаете, — Одвиг вздохнул. — Если вам удастся уладить этот вопрос миром — я только за.
Эйлерт моргнул.
— Мне, — повторил он.
— Да. Ведь это ваш корабль так удачно…
Эйлерт запрокинул голову и застонал.
«Как же я ненавижу вас всех», — процедил он.
— Простите, что?
— Я говорю, — произнёс Эйлерт громко и отчётливо, поворачиваясь к нему, — благодарю вас за гостеприимство. Инцидент будет разрешен.
— Благодарю. Любезнейше благодарю.
Одвиг протянул руку, но Эйлерт сделал вид, что не заметил её.
— Разрешите идти, — попросил он.
— Само собой. Вас проводят в лазарет.
— В ла… — Эйлерт хотел спросить — зачем? — но только махнул рукой. — Спасибо. Именно об этом я мечтаю после двух суток за штурвалом. Да. Определённо. Лазарет нужен мне больше всего.