— Что?! — мама удивилась, да и Руэри был ошарашен. — Как, убийство?! Эгни Старый умер давно и своей сме…
— Если вы называете «своей смертью» черный кривой кинжал в спине, то я, безусловно, согласен, — Экк не перебивал, но как-то разом перекрыл все мамины возражения. — Эгни Старый зарыт под крыльцом своего дома с соблюдением ритуала, выполненного без вложения сил, поэтому у вас в селении есть место сбора неупокоенных, мертвых и нежити.
Руэри погладил по темной голове Дверь, почесал на пробу за наколдованным ухом, что вызвало счастливый скрип и радостное вздрагивание. После слов Экка становилось понятно, отчего земля за забором такая страшная. И дом такой жуткий. И упыри обретаются именно там.
— Я спрашивала о другом! — мама потрясла головой и опять сердито уставилась на Экка.
— Вы спросили, знаю ли я, за что вас заточили и обвинили, я знаю, а предлог для этого сгодится любой, — ши не изменился в лице нисколько. Покосился на Руэри и немного подобрел. — Ваш сын сообщил мне, что вы умеете творить волшбу, что вы старались воспрепятствовать упырям, так что и предлог, если дело в нем, мне тоже известен.
Папа обернулся, услышав про упырей, а потом двинулся дальше аккуратнее и осторожнее. Руэри казалось, что они все равно топочут, как стадо овец или табун лошадей. Экк, казалось, даже не думал скрываться: изумрудные глаза сияли совершенно по-прежнему, шагал он различимо для слуха, голос не понижал.
— Что касается второго вопроса, то я готов поклясться еще раз: вы ничего не смыслите в магии, ни в темной, ни в светлой, — встретился с мамой взглядом, вежливо-холодно приподнял забавные брови. — Потому что если бы смыслили, не стали бы бороться с упырями и темным колдовством, будучи беременной.
Мама ахнула громко, прикрыла рот ладонью, папа споткнулся на ровном месте, Руэри охнул, Дверь вопросительно скрипнула.
Экк перехватил маму поудобнее и приостановился, так как папа замер тоже.
— Вижу, для вас это открытие, — невыразительный голос теперь явно осуждал, — но не оправдание. Вы рисковали своей жизнью, жизнью младшего сына, старшего сына, мужа — ради призрачного шанса остановить упырей. Весьма слабо представляя, что именно происходит на земле Эгни Старого. Ваш поступок выглядит неумно. О каком понимании магии тут может идти речь?
Вопрос висел в воздухе, родители пытались поспеть за мыслью ши, Дверь беспокойно перебирала лапами, а тревога внутри Руэри все нарастала. Он не выдержал и взмолился:
— Пожалуйста! Пойдемте! Этот Самхейн и так волшебный, пора домой, хватит! Пожалуйста!
Экк глянул печально.
— Прости, Рыжий король, сейчас твои взрослые вспомнят про тебя и твоего младшего брата, и мы пойдем.
— Мы и не забывали! — папа рассердился на ши, бросил фразу, развернулся и пошел дальше, указывая путь.
— Это не главное. Главное, что вспомнили, — собеседник из Экка все-таки был очень странный. — Наверное, это ваш дом?
Из теней деревьев, смешивающихся тонкими полосками голых веточек в одно шуршащее и пугающее грозовое облако черноты, проступил действительно их дом. Опустевший и холодный с тех пор, как арестовали и обвинили Рионнан-травницу, ее дом все одно отличался от соседских неуловимой аурой лекарства, чистоты и помощи.
Руэри не появлялся тут пару дней, когда схватили отца, дома находиться стало просто невозможно, а сейчас ему казалось, что здание встречает их, дружелюбно и предупреждающе поскрипывая, как Дверь.
— Следует поспешить, Рионнан и Руэри должны оказаться дома как можно скорее, — отец подгонял Экка, пошел живее сам.
— Это верно, — ши сделал еще шаг, вступая на дорожку к дому, а потом неподобающе спешно, почти перебросив, пересадил маму на Дверь, к Руэри. — Опоздали.
Его, упиравшегося второй ногой, подтащило чуть ближе, а вокруг застывшей фигуры заплясали кровавые руны, по земле зазмеились скрытые до того канавки, наполненные чем-то, подозрительно напоминающим кровь.
Дверь рванула вперед, не дожидаясь понуканий, сбила папу с ног, подкинула, подныривая плоской мордой, забросила на спину, заскочила за заборчик их дома и остановилась только там. Затрясла головой, Руэри обернулся и увидел точно так же трясущего головой Экка в зачарованном кругу. Ши сумел помочь, будучи заточен сам! Но что будет с ним!
— Он же не должен был колдовать, — голос Виллема прогудел из-за дальних кустов. — Теперь у нас опять урезанный обед, Фаррел, где ты перемудрил?
Мама обернулась, разглядывая, кем оказались ее противники, и в удивлении ахнула. Руэри ее удивление виделось далеким и непонятным — произошедшее вечером ощущалось теперь событиями годичной давности, настолько мысль о потере друзей уже прижилась.
— Я клянусь, Виллем, все было начерчено как надо! — тощий упырь в теле мальчишки показался с другой стороны дороги, обошел красный горящий круг, полюбовался замершим Экком. — Я не знаю, как он умудрился!
— Какая разница, лишь бы можно было поесть! — Виллем подошел к границе тоже, вытянул руку навстречу Экку, целясь прихватить за левую ладонь. — Он мне за все заплатит! Мне нравились те зубы!
Руэри закусил губу, чтобы не закричать: упыри их то ли не видели, то ли не обращали внимания. Не стоило их приманивать!
Мощный упырь прихватил Экка за ладонь, покрутил, осматривая следы своего недавнего пиршества, а Руэри лихорадочно размышлял — наверняка был, был способ помочь ши!
Виллем раззявил игольчатую пасть, примерился укусить, и не успел Руэри додумать, как сомкнул челюсти. Раздался звон, неприятно отбившийся по ушам дважды, силуэт ши сверкнул изумрудно-зеленым, рука осталась целой.
— Фаррел! Я убью тебя! Что ты тут накрутил!
— Я клянусь, Виллем, ничего! Все, как надо! Кровь, имя, фигура! Полная неподвижность и беззащитность! — кусать, впрочем, за вторую руку пока не рисковал. — Я не знаю! Может, дело в том, что он неблагой? Или что мы видели сегодня в исполнении Короля-грифона? Старик впервые за сто лет сподобился на масштабное представление, может, и свиту свою заколдовал?
В голове отчаянно билась какая-то догадка, но вместо этого Руэри схватил более важную и своевременную мысль: Король-грифон! Может быть, его можно позвать? Тогда всякая опасность для Экка точно исчезнет!
Руэри для храбрости погладил Дверь по голове, спрыгнул с собачьей спины, увернувшись от руки матери, приблизился к калитке, позвал:
— Король-грифон!
Ничего не изменилось.
Упыри, кстати, тоже не обратили никакого внимания. Раз Экк так старался спровадить их именно за забор, в этом был какой-то особенный смысл. Руэри прикинул так и эдак, вгляделся в черту частых прутьев, где привиделась на момент прозрачная серая стена. Жаль только, стена служила преградой в обе стороны: упыри не замечали травницу с семьей, но Король-грифон их тоже не слышал.
Второй укус Филлема высек искры из руки Экка, при этом Руэри показалось, что изумрудно-золотые огоньки вылетели на тон бледнее. Это значило, что защиты не хватит до утра.
Кто-то должен был позвать короля.
Руэри призвал все свое мужество, вспомнил, что бояться — занятие бесполезное, и шагнул за калитку.
Фаррел тут же отвернулся от неподвижного ши, Виллем прогудел что-то одобрительное, Руэри поспешил произнести:
— Король-грифон! Король-грифон, Экку нужна твоя пом!..
Маленький и тощий упырь оказался близко, одна холодная рука примостилась на затылке, вторая запечатала рот. Фаррел приблизил свое лицо к Руэри и высказался проникновенным тоном.
— Нам совершенно тут не нужен кто-то лишний, Руэри, мы собрались тут как друзья, тесным кругом! Было бы неплохо, если бы ты привел еще свою обессилевшую маму, да и папу, просто за компанию! Вашей крови нам хватило бы надолго!
Он дернулся на пробу, хоть и знал, что хватка упырей мертвая, а зубы острее острого! Заточенный Экк оказался строго напротив, волосы колыхнулись как от порыва ветра — это Фаррел подтащил Руэри ближе к ши и Виллему.
— У нас есть более простой завтрак! — в голосе упыря теперь ясно значилось торжество. — Прежде чем обламывать зубы о защиту неблагого, можно перекусить мелким паршивцем!
Виллем вместо ответа ухватил пострадавший еще вечером локоть, хмыкнул, оглядев круглый след своих же зубов, приблизил запястье, втягивая запах, и неожиданно поперхнулся, вздрогнул всем телом, выпустил Руэри, качнулся назад, остановился, наткнувшись на кого-то.
Высокий и яростный голос раздался совсем близко, Руэри поднял глаза и попался в безотказную ловушку желтого взгляда.
— Я же говорил! Вырывать позвоночник! — когти Короля-грифона показались самыми кончиками из груди Виллема. — И отрубать голову!
Ребром второй ладони ши ударил по шее Виллема, кровавые брызги разлетелись близко, ошарашивая и смущая тем, что были холодными. Руэри передернуло, когда Король-грифон с явным удовольствием воплотил все свои слова в жизнь. Голова Виллема прокатилась по тропинке, похожий на кривую ветку позвоночник улетел в кусты на обочине.
Яростный ши отряхнул руки, больше размазывая по ним стылую мертвую кровь. Отвел наконец взгляд от Руэри, перешагнул тело поверженного упыря, пронзительно посмотрел на Фаррела.
— Сам отпустишь или рискнешь бежать? — высокий голос звучал жестоко, хотя Руэри не сомневался, что вреда Король-грифон им с мамой не причинит, становилось страшно от одного его присутствия. — Вы зря напали на этого мальчишку, очень зря, да и на второго, человеческого, тоже напрасно. Жаль, это ваш последний опыт, который уже ничему вас не поучит, ни на что не пригодится…
— Я убью его! — Фаррел выпустил клыки и когти, Руэри стало нечем дышать.
— Но ты же знаешь, что я все равно убью тебя? — Король-грифон наклонился на уровень их мальчишеского роста. — А вот если ты отпустишь мальца, шанс пробежаться у тебя появится. Малая вероятность не найти маленького упыря в тенях у меня есть. Не королевское это дело, искать упырей в тенях!
Руэри практически чувствовал, как напряженно Фаррел думает над озвученным предложением ши. Бежать было заманчиво. Пусть в словах Короля-грифона снова чудилась какая-то… неблагость.
Упырь дернулся, толкая его в объятия Короля-грифона. Руэри, конечно, хотелось бы их избежать, однако ши поймал его сам, обхватил за плечи, коснулся головы, что ощущалось почти невыносимо тяжело.
— Теперь ты будешь здоров, мальчик. Рыжий король, да? — вместе с касанием ши по телу прошла странная волна. — Кровь упырей ядовита, но я тебя полечил. Спасибо за мальчишку, он-то позвать сейчас никого не в состоянии!
Экк протестующе шевельнулся, постепенно оживая в своих магических путах. Грифон выпустил Руэри на волю, а сам начал затаптывать рисунки и подрывать кровавые линии.
— Это еще повезло, что они имени твоего не знают, мальчишка! А что было бы, если бы знали? Мне пришлось бы провожать тебя в мир теней?!
Первыми ожили и отмерли подвижные ушки, смущенно прижавшиеся к голове.
— А вы не будете догонять Фаррела? — Руэри рискнул вклиниться с вопросом, чтобы все шишки не достались только Экку. Вопрос с именем, конечно, озадачивал, но с упырями был более насущным.
— Похоже, что я буду кого-то догонять? — Король-грифон удивленно воззрился на него, тут же потряс большой головой. — Если это не моя супруга верхом на благом волчаре, будь уверен, я найду в себе силы не гоняться!
Настойчивое повторение слова не давало Руэри расслабиться.
— Это значит, Фаррел уйдет безнаказанным?
Старший ши перехватил младшего за голову, ощупывая лицо, кивнул и отпустил.
— Ты слишком торопишься с выводами, человеческий мальчик. Зачем мне догонять его в тенях, если я знаю, куда маленький уродец прибежит? Его манит родная земля, что дает силы и обещает защиту, место, оскверненное ритуалом и проживанием темного мага.
— Дом Эгни Старого?! — Руэри не смог сдержать удивления.
— Наверное, вы называете его так, мне до подобных тонкостей дела нет. Я просто приду туда по одну упыриную душу. Они не имели никакого права трогать мальчишку!
Теперь Руэри наконец соотнес: мальчишкой для Короля-грифона был именно Экк! В первую очередь этот взрослый и серьезный ши! Сам Руэри назывался у Короля-грифона «человеческим мальчишкой».
Экк покаянно поглядел на Руэри, вздохнул устало:
— Прости, Рыжий король, тебя чуть не убили из-за меня, — хотел добавить что-то еще, но покачнулся, более не удерживаемый заклятьем, и его перехватил поперек туловища старший ши.
— М-мальчиш-шка! — высокий король подставлял плечо, стараясь удержать Экка ровно. Обернулся к Руэри. — Его надо уложить, твой волшебный помощник потерял много своей волшебной крови, есть у вас, куда устроить гостей?
Руэри не был уверен, что мама с отцом согласятся пустить пришельца из Нижнего мира на ночь в дом, из других вариантов присутствовал разве что сарай — там можно было бы устроить Экка на сене.
Мамина ладонь легла на плечо.
— Конечно, у нас есть, куда устроить гостей, судя по состоянию вашего мальчишки, — мама выделила эти два слова голосом, — устроить его надо потеплее, сейчас муж затопит печь, проходите, там есть удобная лавка.
— Ну наконец, люди научились слышать произносимое, а не додумывать несуществующее, — Король-грифон хмыкнул, перехватил Экка под спину и колени, невзирая на слабые протесты. — Ты молодец, мальчишка, хотя до старых богов по силам тебе еще далеко!
Калитка была открыта, мама выехала через нее все так же, сидя на Двери, поэтому Руэри забежал вперед, чтобы распахнуть дверь домой, впуская двух жителей Нижнего мира без заклинаний и условий.
Стоило Королю-грифону пройти сени и оказаться в комнате, просторная, она показалась вдруг небольшой. Старший ши аккуратно устроил младшего на указанной отцом лавке, скатал свой бело-голубой плащ, устраивая под голову Экку. Обернулся, оглядывая их всех: маму на собаке-двери, Руэри, замершего возле печки папу с дровами.
— Настоящее волшебство не пропадает с рассветом, мальчишка очень для вас постарался, — засиял желтыми глазами в полумраке жутковато. — Я вернусь за ним, когда повстречаю второго упыря. Оставил бы кровососа вам, да вы мало того, что ничего не смыслите в магии, место силы тоже обратно не закатаете.
Потер глаза, махнул рукой, то ли прощаясь, то ли подводя итог своей речи, и вышел, чуть не задевая макушкой притолоку.
Мама с отцом взялись за обычные домашние дела, при этом дверь-собака прилежно возила маму на спине, не позволяя вставать и напрягаться сверх меры. Руэри подсел к Экку, размышляя теперь, как могли ошибиться в имени упыри и не связано ли его значение как-то с приметами, что попадались уже на глаза.
Он попытался восстановить каждую в памяти: Экк легко шел по болоту, не погружаясь в топкую землю; темный цвет его куртки смотрелся слишком однотонным и будто умел сниматься с нее, от движения маминого локтя он колыхался; упыри заподозрили, что старый король мог заколдовать своих приближенных во время представления со старостой; «Экк» означало «пёстрый». И это имя не принадлежало ши, появившемуся, но не показавшемуся в момент, когда объявляли последнего из свиты Короля-грифона.
С замиранием дыхания Руэри поднес ладонь к куртке ши, погладил по плечу, и ощутил под пальцами разнонаправленные швы.
У них на лавке возле печки спал Лоскутный Ловчий.
Осознание этого повергло мальчика в смятение. Лоскутный Ловчий! Тот самый! Настоящий!
Он хотел было сказать маме с отцом, но они присели на лавку к столу и тихонько о чем-то шептались, поглядывая на Руэри. Наверняка обдумывали какой-нибудь взрослый вопрос, вроде того — как сказать ему, что волшебство не решение всего в жизни или что жители Нижнего мира не несут добра.
И Руэри ничего им не сказал.
Новая встряска от столкновения с Королем-грифоном и упырями опять вытеснила сон, есть по-прежнему хотелось, но готовить что-то сейчас никто бы не стал. Дверь тихонько скрипнула, ткнулась мордой под руку, счастливо дрогнула от почесывания за ушами. Длинный мех ее в свете домашней лучины напоминал тонкие щепки — Экк постарался, заколдовывая необычное создание.
За окнами, где ночь перевалила уже за вторую половину, внезапно полыхнуло — столб желтого яростного огня поднялся в небеса от того края деревни, где находился дом Эгни Старого. Мама ахнула и прижалась к папе, Руэри покрепче перехватил Дверь, подвинувшись так, чтобы спиной упираться в ногу лежащего ши.