- Что вы делаете?! – рявкнул на нее Торин, внутри которого по-прежнему кипела обида.
- А на что это, по-вашему, похоже?! – неожиданно громко и сердито рявкнула в ответ хоббитянка, и Торин покорно притих под ее руками – ведь даже король не имел права мешать женщине в её выборе.
Едва Бильбо немного отстранилась, Торин тут же полез проверять наличие косички, однако не успел он даже начать перебирать волосы, в надежде, что может на этот раз хоббитянка все же сделает окончательный выбор, как Бильбо бесцеремонно шлепнула его по рукам. Торин снова подчинился и стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу гнев вперемешку с обидой. И вот он явно почувствовал, как Бильбо, собрав волосы на его темечке в пучок, принялась проворно сплетать нетугую косичку. Торин едва успел успокоиться и примириться с мыслью, что вот теперь-то к нему официально посватались, как Бильбо, закончив свою немало раздражающую возню с мазями и повязками, вдруг снова ухватила только что заплетенную косу и принялась ее расплетать.
Но Торин больше был не намерен терпеть подобных издевательств! Он резко рванулся прочь из рук Взломщицы, едва не вырвав себе клок волос, и поспешно отошел на пару шагов. Судорожно нащупав такую долгожданную косу, он победно уставился на сердито глядящую на него хоббитянку. Вот теперь-то все и закончится – Торин не потерпит, чтобы над ним вот так просто издевались! Сейчас откажет, как положено по всем традициям – и дело с концом! А то, видишь ли, то нравится, то не нравится, то хочу, то нет и даром не надо – потомок великого Дурина такое неуважение терпеть не намерен!
- Согласен! – неожиданно даже для самого себя прорычал Торин. – Я принимаю предложение!
- Вы что творите? - возмущенно воскликнула Бильбо. – Вернитесь на место! Я должна закончить с вашей головой!
- Уже закончили, - Торин с торжествующей улыбкой продемонстрировал Бильбо косу на своем темечке, - и я только что принял ваше предложение.
- Мое предложение? – на мгновение растерялась Бильбо.
- Да! Коса заплетена, так что все законно! – победоносно подытожил Торин.
- Та-а-а-ак. Ясно, - протянула Бильбо и обернулась, чтобы позвать Гэндальфа, но вдруг обнаружила, что их с Торином препирательства очень внимательно слушают все без исключения гномы, причем вид у них при этом невероятно взволнованный и внимательный.
Бильбо с чистой совестью решила, что гномы, наконец, заметили, что рана Торина не такая уж и пустяковая. Шутка ли - получить камнем по голове, а после, вместо отдыха и покоя, что являются первостепенными условиями лечения таких травм, падать в гоблинские тоннели, сражаться с этими самыми гоблинами, удирать от варгов, а затем снова как следует приложиться головой об камень тем же самым пострадавшим ранее темечком! Да то, что Торин до сих пор сам на ногах стоит и всего лишь покачивается – уже чудо! Ведь у серьезного сотрясения много самых разных тяжелых последствий, вроде сильных головокружений, головных болей, тошноты и еще много чего. Едва Бильбо собралась донести эту мысль до отряда, как заметила направившегося в ее сторону Гэндальфа.
- Бильбо! – окликнул хоббитянку стремительно подошедший к ней волшебник.
- У меня неутешительные новости, - отозвалась разведчица, - Торин еще не успел как следует оправиться после первого ранения и только что снова довольно сильно ударился головой. У него серьезное сотрясение, и ему нельзя активно двигаться, и уж тем более резко вскакивать на ноги! Похоже, что из-за травм он начал бредить и заговариваться, – отрапортовала Бильбо. – Необходима ваша помощь, чтобы вернуть его в строй…
- Что?! – неожиданно взревел рядом крайне возмущенный, судя по интонации, Торин.
- Что?! – непонимающе завопили гномы.
- Боюсь, что у нас тут возникло некоторое недопонимание, - вклинился Гэндальф, заняв стратегическую позицию между королем и своей разведчицей.
- Недопонимание? – насторожилась Бильбо.
- Видишь ли, в чем дело, - примирительно улыбнулся гномам Гэндальф, - по брачным традициям подгорного народа, женщина, коснувшись волос гнома и заплетя ему косу на темечке, тем самым сватается к нему в жены.
То, что произошло после этих слов, Бильбо очень не любила впоследствии вспоминать. Разумеется, сам факт того, что она умудрилась допустить столь дилетантскую ошибку, казался в высшей степени оскорбительным для нее как для профессионала. Конечно, всему виной был элементарный недостаток информации о гномьих традициях, и Гэндальф, вообще-то, мог бы и предупредить. Но тут Бильбо имела серьезные подозрения насчет того, что не предупредил ее Гэндальф специально – может, решил, будто Бильбо слишком зазналась, и ей не помешало бы небольшое напоминание о том, что учиться никогда не поздно. Так что эта оплошность с Торином хоть и была довольно неприятна, но не смертельна, а вот то, как повела себя Бильбо дальше, она и сама не могла объяснить. Мисс Бэггинс вообще-то по праву могла похвастать разумностью и так необходимой любому разведчику выдержкой, и тактом, и способностью быстро подстроиться под ситуацию, чтобы адекватно среагировать на происходящие события, но тут на нее словно что-то нашло.
Услышав заявление Гэндальфа о том, что Бильбо вовсе не собиралась свататься, а лишь хотела вылечить пострадавшую от удара камнем голову Торина, подгорный король, разумеется, сразу в это не поверил и сильно засомневался в словах мага. Ведь для Торина, как и для любого гнома, все происходящее было более чем очевидно. Поэтому все члены отряда бурно поддержали недоверие Торина и тут же принялись шумно и старательно обсуждать случившееся. Бильбо же тщетно пыталась их разубедить, но ее совершенно никто не слушал – все просто гомонили каждый о своем, не давая хоббитянке и слова вставить, не то что нормально обрисовать ситуацию с ее точки зрения. От такой несправедливости Бильбо неожиданно сильно разозлилась и, прежде чем успела хорошенько подумать и остановиться, громко воскликнула:
- Да не сваталась я к Торину! Он мне вообще ни капельки не нравится!
О своем опрометчивом высказывании Бильбо пожалела в ту же минуту, потому что на лицах всех гномов вдруг отобразилось такое явное разочарование, обида и даже осуждение, что Бильбо почувствовала себя едва ли не предателем и подлецом, вонзающим нож в спину тем, кто считал его своим другом и потому доверял.
Но была еще одна серьезная причина, почему Бильбо корила себя за это эмоциональное высказывание – все дело в том, что сказав, будто Торин ей не нравится, Бильбо сильно слукавила. Ведь Торин ей, вообще-то, нравился, и даже очень. Нет, конечно, ни о каком замужестве Бильбо не думала! Она ни в коем случае не видела себя степенной замужней дамой с выводком детей. Нет. Бильбо хотелось борьбы, неожиданностей, трудностей и опасностей, которые нужно преодолевать, одним словом – приключений!
И еще Бильбо было очень стыдно перед Торином за свои необдуманные слова, потому что она отвергла его вот так грубо у всех на глазах. А ведь Торин хотел на ней жениться и, значит, Бильбо ему небезразлична. Мысль о том, что этот конкретный гном – упрямый, хмурый и вредный, но такой целеустремленный, симпатичный и благородный – мог быть в нее влюблен, заставляла сердце Бильбо биться быстрее, щечки смущенно алеть, и сон почему-то никак не хотел приходить к взволнованной хоббитянке.
========== Глава восьмая, или Мастерство против скорости ==========
На следующее утро побудка была ранней и безжалостной – их разбудил маг, сообщавший, что орки приближаются быстрее, чем можно было ожидать, поэтому Компания снялась с места в спешном порядке. К счастью, Торин уже пришел в себя достаточно, чтобы поддерживать лично заданный темп долго. Немалой долей в этом, конечно, принимало участие гномье упрямство, но король так очевидно и смачно сереть больше не порывался, как отмечала про себя Взломщица.
Бегущим поначалу, потом им пришлось едва ли не красться – орочьи патрули обскакали их с флангов, и маг с королем долго выводили Компанию в обход. Судя по сосредоточенно-мрачному выражению лица Торина, им, а особенно – ей, следовало благодарить свою счастливую звезду, что Дубощиту есть чем заняться, иначе ждал бы их, а особенно – её, крепкий разнос.
Впрочем, орочьи патрули, даже обладая преимуществом в скорости – у них были варги, а у отряда не было пони – не смогли обнаружить отряд в густом подлеске, не в последнюю очередь благодаря Бильбо. Хоть она и опасалась попасть под горячую руку отменно злого, даже принимая во внимание их ситуацию, сына Трайна, но советами делилась, почти самовольно исчезала на разведку и неизменно возвращалась, вызывая ещё более сердитые и настороженные взгляды.
Когда отряд приблизился к обещанному убежищу на расстояние прямой видимости, Гэндальф начал рассуждать о необходимости показываться хозяину хижины малым количеством с перерывом хоть в пять минут… и был безжалостно прерван злющим Торином, который высказывал надежду, что маг потом лично найдет его обглоданные варгами кости и переместит их хотя бы к подножию Одинокой горы. Будто в ответ на яростный шепот, поблизости раздался вой упомянутого варга. Волшебник недовольно вздохнул, но спорить не стал – всё-таки орков было слишком много, разделяться и незаметно выжидать, рассредоточившись по округе, могли бы хоббиты, но не Компания шумных гномов.
Так и вышло, что к домику Беорна, как назвал отшельника Гэндальф, они приближались почти на рысях. Дверь была закрыта снаружи, всего-то на защелку, никто даже не вспомнил, что у них есть специально взятая Взломщица, чтобы открывать подозрительного вида двери, поэтому рухнувшее с косяка увесистое дубовое полено, угодившее по голове Бифура, стало для всех сюрпризом. Однако дверь была открыта, бессознательного Бифура кузены занесли в хижину, за ними зашла остальная Компания и последним опять шел Торин.
Заметно повеселевший маг заявил, что Беорна нет дома, поэтому пока гномы и мисс Бэггинс, конечно, могут располагаться на отдых, но вещи хозяина и еду трогать не рекомендуется. Торин посмурнел ещё больше, разведчица без труда поняла, что короля оскорбило ненужное предупреждение – и в гости они вломились только по крайней необходимости, не думал же волшебник, будто Компания состоит из воришек?!
Торин был сердит, и его старались лишний раз не трогать: пока он расхаживал из угла в угол, Компания устроилась на отдых прямо посреди комнаты. Бофур и Бомбур уложили кузена на расстеленный спальник, подозвали Оина, что-то горячо ему доказывали некоторое время, а потом не до конца убежденный Оин приступил к обработке ушибленной головы Бифура.
Что-то сейчас, размышлял Торин, Взломщица не спешит предлагать свои услуги по «простой обработке ран»! Эта мысль одновременно радовала и расстраивала.
Радовала потому, что как ни крути, а Торину досталось особое внимание. Мелькнула крамольная мысль, что, может, если приложить усилия и продемонстрировать свой интерес более явно и не столь экспрессивно, мисс Бэггинс поменяет свой взгляд? Ухаживательная косичка ведь была заплетена? Была. Свое согласие при свидетелях он дал? Дал. Значит, уже можно приступать к ухаживаниям. Конечно, Бильбо не гном, а хоббит. А у Торина, разумеется, опыта в ухаживании за хоббитянками не было никакого. Впрочем, как и за гномками – одно дело со стороны наблюдать и совсем другое самому ухаживать. И все же Торин был уверен, что у него вполне получилось бы впечатлить мисс Бэггинс. Гномка или хоббитянка, а все равно ведь девушка. И прехорошенькая. Торин покосился на свою Взломщицу и вздохнул. Что, если представить, будто Бильбо гномка, за которой следует поухаживать как минимум полгода-год? Ну, или, принимая в расчет обстоятельства их встречи и скорость приближения к Горе, хоть месяца два? Едва успев додумать эту мысль, Торин тут же одернул себя: какие еще ухаживания?! Что на него вообще нашло?! Она ведь даже не гном! И к тому же заявила, что он ей совершенно не нравится! И вообще, сейчас не время думать о таких вещах - есть дела поважнее. Но все же, несмотря на все обстоятельства, мысль об отсутствии у хоббитянки желания лечить голову Бифура продолжала радовать Торина.
А расстраивала потому, что тут явно кузены дали разрешение Оину от своего лица, как ближайших родственников, и от лица бессознательного Бифура – у него и так лезвие топора в голове застряло, дополнительные травмы там явно ни к чему. И если принять во внимание эту информацию, то все рассуждения о своей особенности для мисс Бэггинс можно смело отложить – хоббитянка просто пожалела его разбитую голову, вот и всё. А ещё не была знакома с брачными обычаями. И заплела косицу просто так.
Пока Торин сердито мерил шагами пространство и бросал странные взгляды на Бифура и Бильбо попеременно, Балин воспользовался моментом отдыха, чтобы поговорить с братом - все же они Торину почти родня, следовало как-то обмозговать сложившуюся ситуацию. Отвернувшись к очагу и протянув к огню руки, Фундины обменялись одинаково хмурыми взглядами и завели тихую беседу. Скрипучий голос Балина совершенно терялся за громкими лекарскими командами глуховатого Оина.
- Эх, брат, похоже, рано мы порадовались за узбада, видимо, одинокой без него себя чувствует только гора…
Двалин тяжело вздохнул, ещё раз глянув через плечо на сердитого Дубощита, досадливо повел плечами и только потом ответил:
- Девушка ни при чем. Но надежду подала зря. И всё у Торина не как у обычных гномов! - младший Фундин чуть оглянулся и понизил голос опять. - Нет бы приглядеть себе уже сто лет назад нормальную гномку в Синих горах или Железных холмах.
Балин кивнул, еще раз - контрольный - глянул на прически Торина и Бильбо, кос всё-таки не было. Значит, так и не договорились ни до чего. Старому гному по-отечески было жаль Торина: доля внука Трора была нелегкой, и разделить эту ношу королю было не с кем. Его, конечно, поддерживали и друзья, и родичи, племянники заменили родных детей, но очаг его дома, когда Торин там появлялся, был холоден и тих. В отличие даже от очага в доме этого загадочного отшельника Беорна. Балин размял руки, услышал, как Торин негромко позвал его, кивнул Двалину и отошел.
Глядя на то, как хмурый Торин подзывает Балина и Гэндальфа, чтобы обсудить дорогу дальше на восток, Бильбо испытала мимолетное чувство вины, в груди кольнуло оттого, как сейчас выглядел и смотрел на окружающих подгорный король. Может быть, не следовало так сразу его отшивать?..
«В конце концов, - Бильбо пригляделась к чеканному профилю, маячившему в дверном проеме следующей комнаты, - Торин и впрямь мне нравится, да и эти его объятия на Карроке…» - тело хоббитянки обдало теплом снова от одного только воспоминания.
Разведчица настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила отворившейся позади входной двери, массивной фигуры, легких крадущихся шагов – до того момента, как её оторвали от пола, удерживая за воротник курточки, и не подняли на уровень глаз. Перед задохнувшейся от восхищения хоббитянкой стоял великан! Настоящий, всамделишный великан! Смотрел поначалу несколько враждебно, но приметив, как восторженно сложила руки на груди и немного затаила дыхание Бильбо, видимо смягчился.
От взаимного разглядывания друг друга их оторвал возглас Торина, начавшееся среди гномов движение и перекрывший все звуки голос Гэндальфа:
- Приветствую тебя, Беорн!..
Потом великан ответил, и его голос был под стать внешности – грубоватый, громкий, раскатистый, услышать рёв этого гиганта можно было, наверняка, и на расстоянии пятидесяти лиг! Гэндальф достаточно долго рассыпался в любезностях, пока его не прервал Торин, вежливо попросивший славного хозяина этого дома, знакомство с которым – честь, опустить, наконец, девушку на пол.
Беорн спохватился и с извинениями посадил Бильбо на высоковатую лавку. Мисс Бэггинс расстроилась поначалу, но ощупав недавно укрепленный воротник курточки, подумала, что просьба была своевременной – ещё немного и тряпица бы не выдержала, а падать из рук великана было бы весьма прилично.
Далее беседа протекала вполне мирно и ещё более вежливо, гномы назвались, разведчицу маг представил просто по имени, сопровождают они, мол, девушку, которой понадобилось в те края, за Лихолесьем. А им было по пути – так отчего же не оказать услугу давним добрым ширским друзьям?