Следующим в списке версий значился маловероятный казус - волосы у Торина расплелись сами, недаром же он их так крепко держал, когда соглашался! Впрочем, Кили признавал, что правдоподобность этой версии стремится к нулю - он сам довольно часто, особенно в детстве, пробовал дядю заплетать (особенно - когда дядя спал, зато дядя очень быстро просыпался и сразу же становился очень бодрым, глядя на плоды стараний Кили), и уже тогда запомнил, что как раз расплести или, вернее сказать, распутать жесткие Ториновы волосы было достаточно сложно.
Третья версия, самая маловероятная на пристрастный взгляд младшего принца, позволяла предположить, что Торин не нравится Бильбо просто ни капельки, как озвучила сама хоббитянка. Однако принять это объяснение Кили не мог ни в какую. Ну как дядю вообще можно не любить? Даже ни самой малой капельки? Кили не верил, а когда потихоньку обсуждал сложившееся положение с братом, поймал отражение своего неверящего взгляда от Фили - такого просто не бывает!
Слова хоббитянки о незнании элементарных и необходимых обычаев, то есть обычаев брачных, всколыхнули в душе молодого гнома лукавое недоверие - да Взломщица просто прячется от сложного решения за выдуманным незнанием! Как будто можно свататься без косички! Глупость какая-то!
И хотя Кили даже не думал Бильбо за такое поведение осуждать - благодарность за обработку Торинового ранения перевешивала любые хоббитячьи причуды - но склонен был думать, что даже для поведения в ситуации подтверждения ухаживаний поступки разведчицы смотрелись излишне экстравагантно.
Таким образом, все рассуждения указывали на невозможность возникшей ситуации, однако ситуация продолжала существовать и длиться. Кили активно переживал за дядю - Торин был мрачнее тучи - искал способ помочь и остановился в этих поисках на варианте обучения Бильбо ухаживательному плетению. Чтобы в следующий раз Бильбо могла заплести дяде косичку как следует. Разумеется, обучение проходило на цветочных стеблях, счастливо миновав вариант расчесанной гривы пони, который неосторожно предложила Бильбо. У Кили вовсе не было желания вновь будоражить еще не вполне выздоровевшего Торина. Хоббитянке стоило отдать должное - сориентировалась она быстро и перестала предлагать явные глупости.
Приключение шло своим чередом, в такт мелким шагам Беорновых пони, Кили рвался научить разведчицу новым способам плетения венков и единственное, что портило идиллическую картину этого перехода, состояло в том, что необходимость общаться с Торином никуда не делась, но его (вполне законная) обида не прошла, а Бильбо преследовала некая неловкость. Вот если бы ситуация была боевой, с тоской размышляла хоббитянка, на лишние мысли не осталось бы времени и эта тягостная неловкость отпустила бы её в момент. Уже на последнем привале перед въездом в Лихолесье мисс Бэггинс ещё раз обновила пластырь на монаршей голове и не удержалась – осторожно провела рукой по Ториновой гриве, маскируя жест под случайный. Кажется, он ничего не заметил.
Торин, двое суток волновавшийся о предстоящем въезде в Лихолесье, о преследовавшем их звере, о пристрастии Кили к цветочным украшениям – обо всем том, что действительно не могло подождать – сейчас старался даже не дышать громко: а вдруг Взломщица передумает обрабатывать рану на голове и уйдет? А уж этот её случайный жест! Торин прикрыл глаза, запоминая ощущение, но в целом постарался ничем не выдать своего настроения. Кажется, она ничего не заметила.
Комментарий к Глава десятая, или Дары и отдарки
Эта и следующая главы как по заказу вышли не очень длинными, поэтому продолжение будет уже завтра :D
========== Глава одиннадцатая, или Магия леса ==========
На границе мрачной чащи лошадок пришлось распрячь и навьючить вещи на себя, при этом Торин отрядил в помощь мисс Бэггинс своих бойких племянников, так что большую часть припасов с её пони взяли именно они. Бильбо тряхнула кудряшками и подумала, что путешествие в Компании всё же до странного приятная вещь. Особенно – в приятной компании!
Несколько омрачил её радость Гэндальф, который заявил, что встретит их на отрогах Одинокой горы, а до тех пор им надо двигаться дальше самостоятельно. От такого поворота в восторг, понятное дело, не пришел никто, и Дубощит снова выглядел на редкость мрачным. Даже Фили и Кили, казалось, подрастеряли свою энергичность. С таким дурным настроем они двинулись в зачарованную чащу, и, разумеется, чаща не преминула этот настрой оправдать.
Тропа выглядела просто кошмарно – уж на что разведчица была опытным следопытом, но сходить с дороги не хотелось и ей: странной формы изломанные и скрюченные деревья наводили на мысли о темном характере леса, мелькающие иногда спины черных белок создавали ощущение присутствия тут мрачных духов, находящихся за границей зрения, а вздрагивающие от прыжков тех белок ветви только усугубляли впечатление от царящей кругом давящей тишины. Да, думала Бильбо, Лихолесье явно в полной мере заслужило своё название!
И во всем отряде не было того, кто бы с ней не согласился – гномы пребывали в тревоге и смятении, владение лесных эльфов, давних соседей и деловых партнеров, выглядело так, что никаких дел с этими эльфами иметь больше не хотелось ни за что и никогда в жизни.
По мере того как Компания продвигалась все дальше, дневной свет мерк – а они вступили в лес на рассвете и ещё не прошло даже четырех часов! – зато чернота и сумеречность играли тут новыми красками. Множеством, прямо-таки непостижимым множеством оттенков серого. Бильбо поёжилась и начала думать, что прощальный дар Беорна был не таким уж и бесполезным – даже без учета магических свойств фонарь мог им пригодиться попросту как источник света.
По прикидкам хоббитянки прошло уже время не только обеда, но и ужина, когда они остановились на первый привал под кронами Лихолесья, однако она испытывала острое желание не пристраиваться на отдых, а продолжать идти – выбраться из чащи хотелось больше, чем восстановить силы. Впрочем, оглядевшись, мисс Бэггинс поняла, что привал как раз жизненно необходим – гномы переносили здешнюю атмосферу явно хуже, чем она, да и её груз был несколько меньше, поэтому многие сейчас просто повалились на землю, и только самые стойкие принялись за обустройство стоянки.
В этот вечер Оин и Бильбо, посовещавшись, приняли решение напоить весь отряд травяной настойкой, снимающей усталость, и вообще стараться держать Компанию в бодром расположении духа – враждебной и тёмной силе Лихолесья надо было сопротивляться всеми возможными способами.
Чем дальше от опушки заходили гномы с хоббитянкой, но без волшебника, тем тревожнее делалась обстановка и смурнее – сами вынужденные путешественники. Лес угнетал, давил и пытался подчинить своей недоброй воле.
Гномы один за другим испытывали на себе это влияние – периодически кто-то пытался свернуть с тропы, бедолагам казалось, что там можно срезать, кто-то видел проблеск Долгого озера между ветвей, но или Взломщица, не терявшая бдительности, или кто-то из ближних гномов (чаще прочих ими оказывались Фили с Кили и сердитый Торин) успевали оттащить товарища от края дороги.
Теперь рассказы Беорна о местных пауках больше не вызывали в Бильбо недоверия, здешние паучары могли быть какого угодно размера, она бы не удивилась и тварям величиной с хорошо откормленного барашка из стада двоюродной тёти Розы. С удивлением поймав себя на таком сравнении, мисс Взломщица вдруг осознала, что очень соскучилась по Ширу, уютной норке, приветливой и живой зелени полей, лугов и даже – да-да! – лесов! Вместе с этим тревожным осознанием прорезалось настойчивое желание развернуться строго обратно и пойти домой. Благо, Бэг-Энд ясно виделся хоббитянке за поворотом тропы, который они недавно миновали.
И опытная разведчица уже развернулась, чтобы бодро шагнуть назад, когда в памяти всплыл, кроме домашнего уюта, домашний застой – там не было Приключения, не было дракона, не было Торина, сейчас тревожно её окликнувшего. Так что Бильбо уверенно крутнулась на пятке, поворачиваясь обратно к Дубощиту и краем сознания отмечая, что видение Шира завело бы её в чащу. От такой перспективы мисс Бэггинс передёрнуло, она резко пришла в себя, отбрасывая морок, и ускорилась, чтобы догнать подгорного короля – возле него было будто спокойнее. Причем, похоже, им обоим. По крайней мере, так тревожно на неё оборачиваться внук Трора стал реже.
Бильбо время от времени украдкой бросала взгляды на широкую спину идущего немного впереди Торина. Время от времени потому, что в столь недружелюбном месте, как этот лес, Бильбо предпочитала больше смотреть по сторонам и быть начеку. А украдкой потому, что после своего заявления о том, что Торин ей не нравится, она вроде как не должна была в открытую им восхищаться. А Бильбо сейчас восхищалась. Торин целеустремленно шел вперед несмотря ни на что. Лес действовал на него так же, как на других, но король был слишком упрям, чтобы поддаваться его чарам. Сила воли Торина Дубощита не могла не вызывать у Бильбо вполне закономерного уважения. Вот так же упрямо, смело, преодолевая все препятствия и не сгибаясь под ударами своей нелегкой судьбы, должно быть, шел Торин много лет назад в неведомые земли и вел за собой свой народ, изгнанный драконом из Эребора. С таким же решительным выражением лица отправился он на битву при Азанулбизаре, где потерял брата, деда и отца, где сразился с Азогом и получил свое прозвище. Казалось, что даже тьма расступается перед несгибаемой волей этого гнома. Весь вид Торина говорил о том, что сдаваться он не собирается, а это придавало сил и уверенности тем в отряде, кто не был так же крепок духом. Глядя на то, как уверенно идет вперед их король, уставшие и измученные гномы заставляли себя двигаться вперед, хотя порой казалось, что сделать следующий шаг уже совершенно невозможно.
Лес выматывал и пил силы, Бильбо потихоньку начинала терять концентрацию, и это пугало неустрашимую дочь Туков больше всего. Нужно было срочно изобрести способ освежить голову. Вечерний привал пришелся очень кстати, а ещё очень кстати пришлась идея Балина разведать местность посредством оглядывания с верхушки дерева.
Бильбо вызвалась добровольцем, благо – навыки она у оборотня в гостях восстановила, да вдобавок была самой лёгкой в Компании. Торин посмотрел несколько недоверчиво, но вздохнул, смиряясь, и лично, вновь – королевской рукой, плечом и головой, помог взобраться на нижний сук.
Карабкаться по ветвям оказалось ничуть не легче, чем шуровать по тропе: часть сучьев норовила подломиться прямо под хоббитянкой, предупреждая её, впрочем, жутким треском; другая часть – прогнила настолько, что даже не трещала, просто обламывалась, с пугающей бесшумностью отделяясь от ствола; и только треть всех веток после некоторых уговоров соглашалась выдержать Бильбо.
Однако наверху все сложности подъема окупились стократ – здесь гулял вольный ветер, весело щебетали птицы, отчего-то совершенно неслышимые с тропы, порхали бабочки и шелестела листва. А ещё тут было солнце! Красноватые закатные лучи нежно пригрели Бильбо, вновь ощутившую себя боевой разведчицей, лучшей в своём деле, но не единственной в своём роде. Определившись с направлением и прикинув расстояние до опушки, хоббитянка подышала ещё привольным и свежим воздухом Средиземья, а затем аккуратно стала спускаться к беспокойно ожидающим её гномам.
Прояснившиеся глаза спустившейся раскрасневшейся разведчицы произвели на Торина большое впечатление – явно взбодрившаяся мисс Взломщица звонко рапортовала, что опушка в далях, но далях обозримых, почти сразу за рекой, которая совсем недалеко отсюда. По всем прикидкам выходило, что Компании достанет как припасов, так и сил, чтобы добраться до другого края Лихолесья задолго до дня Дурина.
Ко всему прочему Бильбо добавила, что воздух поверх крон этой пущи совершенно обычный, он проясняет мысли и бодрит дух, но, к сожалению, ветви деревьев, которые росли по краю тропы, не смогли бы выдержать вес гнома, даже скинувшего снаряжение, поэтому проветриться всем не удалось.
До реки Компания добралась на следующий день, преодолела её, почти не задержавшись - у ближнего берега была пришвартована лодка, погрузка-выгрузка прошли без происшествий. Торин немало по этому поводу насторожился: слишком простой переход, никаких сучков и задоринок, всё прошло как по маслу, что не могло не настораживать вообще, а в этом лесу - особенно. И, разумеется, его мрачные предчувствия не преминули оправдаться.
Комментарий к Глава одиннадцатая, или Магия леса
Продолжение в грядущую субботу, как обычно :D
========== Глава двенадцатая, или Обещанные неприятности ==========
Уже за черной рекой отряд Торина Дубощита прибавил ходу, даже невзирая на многодневную усталость и подходящие к концу запасы пищи и воды - всем хотелось выбраться из Лихолесья как можно быстрее. Сам Торин пылал этим желанием больше прочих: короля преследовало ощущение, что над ними сгущаются тучи (пусть рассуждать о погоде в этих вечных сумерках можно было только фигурально) и эта колдовская чаща ещё возьмет своё за простой переход реки. На ночлег Компания устраивалась при удвоенном карауле.
Впрочем, как водится в таких ситуациях, никакие меры безопасности не помогли.
В самый глухой ночной час, когда головы измотанных дежурных сами клонились вниз, а во всём лесу стояла тревожная и тоже, кажется, черная тишина, чуткий сон разведчицы прервал долгий и недобрый шорох. Бильбо подняла голову, старательно вгляделась в кусты у тропы, но ничего не увидела, тогда она приложила ухо к ближайшему, торчащему покатым боком из земли валуну и зажмурилась - узнать о приближении врагов можно и по-другому. В следующий момент глаза мисс Бэггинс резко распахнулись, она крикнула тревогу и максимально быстро выпуталась из одеяла: валун дрожал и сигнализировал приближающийся топот множества ног. Количество врагов не поддавалось подсчету - слишком слитным был гул, но отчаиваться было рано.
Гномы повскакивали со своих мест, тут же заняли круговую оборону, Бильбо резво рванула к ним, когда на весь этот сомкнувшийся круг упала огромная липкая сеть. Пауки появились сразу отовсюду, со всех сторон, даже спрыгивали сверху и вылезали из-под коряг, и мисс Взломщица с ужасом поняла, что насчет размеров этих тварей Беорн всё-таки погорячился.
Преуменьшил.
Застывшая на месте от шока хоббитянка опустила одну руку в карман курточки, а другую - на рукоять меча, но в следующий момент получила прямо по макушке твёрдым хитиновым панцирем спрыгнувшего сверху паука. На отработанных рефлексах Бильбо откатилась в сторону, мельком отметив опустившуюся перед лицом паучью лапу, успела подумать, что они с Торином теперь оба по голове битые, а потом всё же потеряла сознание.
Пришла в себя хоббитянка довольно быстро, была ещё ночь, прошел от силы час, как подсказывало внутреннее ощущение времени, но тропа была пуста: ни пауков, ни Компании. Бильбо почувствовала, что её захлёстывает злость - на себя, на пауков, на дежурных, Приключение не должно было повернуться так!
Мисс Бэггинс безусловно удивило то, что она осталась здесь, на месте разоренной стоянки, тогда как гномов, очевидно, уволокли всех до одного. Но эта загадка решилась просто - на безымянном пальце правой руки поблескивало волшебное Кольцо. Разведчица приняла решение пока его не снимать, возможно, огромные пауки до сих пор где-то рядом.
Разрешив самые насущные вопросы, Бильбо обратилась к вопросам самым животрепещущим. Дальнейшая перспектива обрисовывалась безрадостно: либо продолжить путь по тропе и иметь все шансы когда-нибудь отсюда выйти, но бросить Компанию на растерзание паукам в самой чаще Лихолесья; либо свернуть с тропы и иметь все шансы заблудиться тут навсегда, но хоть попытаться помочь гномам отбиться от пауков в самой чаще Лихолесья. Мисс Взломщица глубоко вздохнула, усмехнулась, что от самой чащи Лихолесья ей всё равно не отвертеться, надо же побывать и тут, несколько нервно пригладила взъерошенные и измазанные чем-то липким кудри, опустила руку на меч и решительно шагнула с тропы, следуя за пауками.
Идти по следу было легко: гномы были сравнимы с пауками размером, чтобы протащить сопротивляющуюся Компанию по веткам, тварям приходилось идти кучно и прямо. По мере того, как след становился уже и перемещался выше, можно было понять сколько гномов потеряли сознание на данном этапе. Результаты умозаключений Бильбо не нравились. Ещё больше ей не понравился один знакомый щит нетипичной формы, который валялся прямо посреди тропинки, тускло отсвечивая металлическими полосами. Мисс Бэггинс вздохнула тяжелее и приладила дубовую ветвь себе на спину. Оттягивающий плечи привыкшей к легким доспехам разведчицы щит был тяжелым и всё никак не устраивался удобно, упираясь то одним сучком, то другим, но странным образом дарил при всем при этом ощущение надёжности.