Артур невозмутимо поставил перед страшным и ужасным захватчиком вторую кружку с чаем, подвинул ближе свою и доброжелательно взглянул прямо в глаза:
- Ну, рассказывай! – всё такой же изумленный взгляд в ответ. – Ну, чего ты? Любая проблема решаема, если подумать над ней в две головы, да ещё под чашку восхитительного английского Эрл Грея! У президента Галактики, конечно, у одного было нужное количество голов – две, представляешь? – но ты на него совсем не похож, что несомненно к лучшему! – Артура передёрнуло, будто упомянутый президент чем-то ему очень не нравился.
В голове Хана сама собой возникла нелепая мысль: «А раз я не похож на того, кто ему не нравится, значит ли это, что я вполне симпатичен мистеру Денту?»
Впрочем, и эту мысль Нуньен Сингх постарался откинуть поскорее – ледяной ком она, конечно, подтапливала, но направление её немного настораживало. Чтобы не сказать, будто одинокого диктатора тут что-то пугало.
Артур тем временем перестал передёргиваться и продолжил:
- Да и чай он пить не умел, а тебя я могу обучить! Всякому уважающему себя властителю миров нужно какое-нибудь хобби! – мистер в халате опять улыбался. Нет, даже сиял. А потом, игнорируя вопросительный взгляд того, кто, фигурально выражаясь, пламя и смерть, набросил ему на плечи своё бесценное полотенце.
Хану сразу стало намного теплее. Может, дело было в чае, может – в полотенце или уютном присутствии Артура, но ледяной ком отступил, зато подступило желание посоветоваться с этим странным, восхитительным человеком, разделить бремя на двоих - раздробить его, расчленить, изорвать в клочья проклятую тревогу! - и перенести.
========== Глава третья, оптимистическая ==========
Хан рассказывал и рассказывал Артуру о сложившейся непростой ситуации: как его извлекли из криокапсулы, ставили опыты, всесторонне исследовали безупречное создание евгеники, а потом - шантажировали жизнями его людей, его экипажа, его семьи.
Артур слушал на удивление хорошо: не перебивал, не вставлял банальные и такие ненужные охи-вздохи, не пытался играть - уж что-что, а игру Хан определял мгновенно!
Но при этом Нуньен Сингх всей своей потрепанной шкурой, покрывшейся от пережитых невзгод, как казалось ему временами, твердой чешуей (и хотя Хан предпочитал видеть на себе другие цвета, чешуя упорно рисовалась красно-золотой), ощущал тепло и сочувствие: в потемневших глазах, во всей позе, в чашке этого странного чая и наброшенном, а потом - заботливо расправленном на плечах полотенце.
Хан говорил и говорил, иногда отпивал бодрящий и освежающий напиток, рассказывал о “сотрудничестве”, а вернее - о честном рабском, но качественном труде на проклятого адмирала Маркуса! Говорил о проектировании и строительстве этого флагмана, конструировании боеголовок, побеге и провокации, плене у Кирка - да-да, вон того, самого бодрого, в желтой рубашке, он сейчас как раз оторвал очередную панель и весьма эмоционально стенает - Кирка, оказавшегося единственным человеком этого времени, который имеет представление о чести и порядочности!
Артур слушал, изредка прикладываясь к чашке, поправляя махровый халат или молча сжимая плечо собеседника, не демонстрируя никаких признаков усталости, скуки и недовольства, даже остывший напиток мистер Дент оставил без внимания.
Хан в порыве взмахнул рукой, задел тонкостенную чашку - пролил свой недопитый чай и отчего-то ужасно расстроился по этому поводу. Тогда Артур всё же поднялся, хотел было реквизировать уютное и многофункциональное полотенце, но великий диктатор не дал, поэтому мистеру Денту пришлось обыскать стойку столовой, чтобы найти какую-никакую тряпицу. После гость, вызывающий столь странные - почти сверхъестественные! - доверие и симпатию, убрал непорядок и снова вернулся под бок с двумя свежими, исходящими паром чашками.
Прибранный стол и новая порция чая каким-то образом почти решили проблему плохого настроения, хотя и не упразднили - разумеется! - проблем более глобальных.
Это было до жути странно. Но, кажется - диктатор прислушался к себе со всем возможным тщанием - не опасно.
Ледяной ком плавился и таял от теплого присутствия Артура, сочувственного его внимания, от полотенца, чашки английского чая - да даже от самого вида уютного мистера Дента, поначалу так выбивающегося из привычных металлически-синих интерьеров, а теперь - просто притягивающего взгляд.
Ещё одна чашка Эрл Грея окончательно привела диктатора в чувство, согрела не только телесно, но и душевно, заставила забыть о чешуе - Хан больше не ощущал ни тщательно маскируемой до сего момента апатии, ни - впервые за долгие, безумно долгие годы одиночества и отчаяния - тяжести привычного ледяного кома в груди. Голова прояснилась, на душе полегчало, усталость будто вовсе исчезла.
Кажется, именно на этот эффект и рассчитывал невозможный мистер Дент:
- Ну вот, совсем другое дело! - всё такая же дружелюбная улыбка, только глаза теперь прояснились и будто засияли. - Я же говорил, что чашка чаю способна творить чудеса!
Хан возразил только из внезапно поднявшего голову озорства:
- Мы выпили по две чашки!
Артур заразительно засмеялся в ответ:
- Ну, будем считать, что это было дело на две чашки! - оперся на пушившееся полотенцем плечо захватчика миров. - Ситуация была слишком серьёзной, одной чашкой тут никак не обойтись! Больно уж ты всё запустил! - беззлобный тычок в бок.
Хан Нуньен Сингх сначала удивился, а потом удивился ещё больше и рассмеялся в ответ.
Артур, по-видимому, обладал не только внешностью и снаряжением подходящими сказочному персонажу, но и настоящими волшебными силами - Хана совершенно неожиданно осенила Идея!
========== Глава четвертая, двигательно активная ==========
- Знаешь, Артур, а ты бы мог мне помочь… - доброжелательное лицо обращается к Хану. - Но помощь эта может быть связана с риском и опасностью для жизни, так что если не захочешь связываться, я пойму.
Очень выразительное лицо: распахнувшиеся глаза, приподнятые брови, приоткрытый рот - просто иллюстрация к словарной статье “Удивление”.
- Ты говоришь о способе вытащить твою команду? - всё ещё удивление. Прямо-таки сквозит в каждом слове. Откажется. Точно откажется. И правильно сделает, он не воин, не сверхчеловек, и чего бы ради… - Конечно, разумеется, я согласен. Что от меня требуется?
***
Хан и - почему-то! - Артур материализовались на мостике военного флагмана. Команда буксировки совершенно опешила - и на Энтерпрайзе-то ещё не знали об их побеге, а уж отсюда тем более не могли ничего заметить! Впрочем, сориентировались быстро: через долю секунды слышен щелчок снятого с предохранителя фазера, Хан тратит эту секунду, чтобы швырнуть Артура за переборку, поэтому первый выстрел - на оглушение - обжигает правое плечо, диктатор прыгает с места - минус один! - бессознательное тело ближайшего офицера скользит по полу.
Их много тут, в командном центре - сердце корабля, зачем, спрашивается? Что за примитивный подход! Он не для того проектировал флагман, которым может управлять один человек, чтобы на мостике одновременно находилось столько бездельников!
Второй выстрел обжигает левый бок - близко к сердцу, мощность увеличена, догадались, наконец, что простым оглушением его не проймешь! Разворот, уклонение, удар - минус два! - снова уклонение, быстрый взгляд: ещё пятеро и Артур начинает шевелиться!
Рывок с места, упасть на колени, проскользить по полу, разогнуться и ударить - колено, пах, солнечное сплетение - минус три! Ощутимо плеснуло болью в правом плече - опять! - и под левой лопаткой - да мы начинаем целиться, смотрите-ка!
Хан не позволяет себе даже поморщиться, не то что замедлиться - снова рывок, снова удар, разворот, ещё удар - проклятый продвинутый электрошок отлетает, но офицер Федерации продолжает атаку врукопашную. Ош-шибка!.. Незадачливый офицер с головой, разбитой об консоль, по странному стечению обстоятельств оказавшейся приснопамятным узлом связи, чему Хан мимолетно удивляется, падает к ногам - даже взгляд “пади предо мною” применять не пришлось! - но этой заминкой пользуются товарищи отключившегося: три более мощных выстрела вновь обжигают тело и пробегают мгновенным разрядом по нервам.
“Ещё трое”, - бьется в висках вместе с болью: Хан даже слишком хорошо чувствует её после серии экспериментов над “этим совершенным созданием евгеники”. Ненависть и злоба помогают собраться - за переборку, оттуда ещё один взгляд на обстановку: оставшиеся офицеры засели за укрытиями и - проклятье! - Артур поднимается! Нужно срочно оттянуть внимание на себя!
Максимально неожиданный выход из укрытия: грудью вперед, без рывков и метаний - провоцирует два попадания - кажется, они договорились бить в одно место: ожог под сердцем обдирает болью снова и снова, вот только третий уже никуда не попадет! Хан дошел! Отчаявшийся звезднофлотец бьет Нуньена Сингха туда же, куда стреляли другие, вернее, пытается. Но скользнувший по ране приклад фазера всё же чертовски неприятен! Хан бьёт, уже не заботясь о соизмерении силы - мужчина отлетает далеко в коридор, будто кто-то дернул его оттуда на канатах.
Артур подымается, смешно пыхтя, но диктатору не до смеха - если оставшиеся офицеры обернутся, то пальнут в незадачливого автостопщика фазером на поражение, а этого Артур - хоть и восхитительный, а все же не сверхчеловек - пережить не сможет! Боль от ожогов и уже опасной раны под сердцем вынуждает разум идти на крайние меры: на мгновение Хан представляет себя покрытым той золотисто-красной чешуей, обманывая тело - ничто не сможет меня достать! Я огонь и смерть! - и снова устремляется вперед.
Хан распластывается в прыжке, главное - дотянуться до дальнего, этот офицер может успеть скрыться за переборку или улизнуть в коридор, чего ни в коем случае нельзя допустить! Нельзя дать возможность, дать сбыться вероятности оповещения, сигнала тревоги до сих пор нет, и такой расклад абсолютно устраивает беглого - в очередной раз! - диктатора. Ещё один выстрел лупит по нервам и обжигает ребра - Артур тихо ахает в своём углу - но поздно стрелять, Хан уже у цели! Сокрушительный удар в солнечное сплетение, добавить по ушам - какие же вы смелые все на одного, да ещё и с фазерами! - завершить серию по подставленной шее, обернуться и… застыть.
У временного командующего его, Хана, кораблем, оружие пострашнее здешнего электрошока: видимо, раздраконил один из местных боксов. И если офицер выстрелит по Нуньену Сингху из модели “Черная стрела”, целясь, разумеется, в жутковатую прожаренно-рваную дыру под сердцем, то этому самому Нуньен Сингху, фигурально выражаясь, хана. Энергетический жгут, который нанес бы серьёзные повреждения абсолютно здоровому Хану, мгновенно убьёт Хана измотанного, истощенного и раненого.
Хан чувствует - опять, опять! - одно неверное движение любой степени резкости, и жизнь его закончится здесь и сейчас. Момент неподвижности, зрительный контакт разрывать нельзя - если офицер Федерации, похоже, лейтенант, заподозрит хоть намек на движение - Хану не уйти живым.
Раны начинают ныть с новой силой, волны боли тянутся захлестнуть сознание, и Хан Нуньен Сингх понимает, что всё кончено: лейтенант уже жмёт на курок - из-за вывертов восприятия диктатор видит этот жест будто в замедленной съемке. Откуда-то из-за спины предприимчивого лейтенанта, с периферии, - пространства, мостика, сознания, самой жизни - доносится голос, обеспокоенный, тревожный, а потом взгляд затуманивается, и весь мир становится махровым, в бело-зеленую полоску, с сердечками…
========== Глава пятая, затейливая ==========
- Слушай меня, Артур, и слушай внимательно! - Хан уже почти жалеет, что вообще озвучил своё предложение, ведь это значит - опять, опять! - быть зависимым. Однако диктатор успокаивает себя тем, как теперь изменились условия: он сам выбрал человека, которому сможет довериться, вручить жизнь свою и своих людей.
***
Кирк самозабвенно ругается и осматривает комнатушку, в которой они оказались заперты: дверь одна, панели стенные сидят крепко - еле отодрали самые подозрительные на вид, гладкий, как на мостике, пол и люк в потолке, который почему-то открывать не хочется. Может быть потому, что чувство опасности, удача и опыт твердят в один голос: Не лезь! Там открытый космос!
Скотти всё ещё немного туго соображает, он в себя-то пришел не так давно, и обещается вычислить нужную панель! Лучший инженер он во флоте или кто? Кирк в такие разговоры не очень верит, но и вставлять свои замечания не спешит: Кэрол нужна надежда, что этот трехсотлетний психопат не убьет и их тоже, просто за компанию с её отцом.
Поэтому Джим подсаживается к девушке, приобнимает за плечи и тихо подбадривает: хотел бы Хан их убить - уже бы убил не один раз! Так что пока их жизням ничего не у…
Успокоительную реплику прерывает шелест открывшейся двери, офицеры вздрагивают и замирают - зачем к ним явился Хан, знать не особенно хочется, учитывая непредсказуемо-агрессивный характер последнего и полное отсутствие средств обороны под рукой.
Впрочем, слышен только голос захватчика, под сопровождение которого в камеру влетает нелепый и забавный человек в халате, тот самый, которого Джим разглядел мельком на проекции. Скотти отчего-то подбирается, хотя и старается этого не показать.
- Не надо больше кормить меня байками о белых мышах! - голос просто сочится ядом. - Я хочу знать, кто ты и как проник на мой корабль! Подумай над простыми ответами к этим несложным - элементарным! - вопросам! - и всё, дверь закрывается.
Человек тормозит в стену, не успевает - на нем что, тапки? - ударяется боком и медленно разворачивается лицом к Джиму. Гражданский испуган, ему больно и неуютно, он нервно мнет полотенце и обводит камеру загнанным взглядом - а чего можно было ожидать от неподготовленного домоседа после общения с Ханом?
Кирк поднимается, стараясь не делать резких движений: в таком состоянии слабонервный человек может ударить или потерять сознание с равной вероятностью. Джеймс Тиберий двигается медленно, поднимает руку ладонью вверх, здоровается вроде как:
- Привет, мы пока не представлены, но у нас общая проблема, а познакомиться с товарищем по несчастью - самая естественная в мире вещь! - невезучий пришелец смотрит на Кирка всё ещё настороженно, кажется, ему не понравилось общаться с людьми в этом парсеке. И учитывая, на кого он налетел первым, это подозрение и неприятие абсолютно понятно.
- В-вы кто? - голос срывается, плохо, нельзя, чтобы у них был ещё один неходячий!
- Я - капитан звездолёта ЮСС Энтерпрайз, Джеймс Тиберий Кирк, - привычные слова вселяют уверенность не только в пришельца, но и в самого Кирка, - а как зовут вас?
- А-артур, - с трудом приходит в норму, но опять стремительно бледнеет, похоже, вспомнил другой диалог такого же толка. Недавний. - Артур Дент, человек, с Земли.
- Очень хорошо, Артур! - Кирк улыбается ему, как лучшему другу, важно понять - сможет им помочь мистер Дент или нет. - Ты, главное, не паникуй, Артур! Вот увидишь, мы выбере…
Сегодня просто День внезапных пауз, недовольно думает Джеймс. Кирка перебивает сначала тихий, а потом всё более громкий и даже несколько истерический смех гостя. Иногда прорываются отдельные слова “девиз”, “автостоп”, “путеводитель” и некто Форд, который был прав.
В ожидании пока Артур отсмеется и сбросит напряжение таким нетравматичным способом, Кирк оборачивается к своей команде: Скотти активно шевелит бровями и на что-то Джиму намекает, Кэрол тоже будто загорелась новой надеждой - заразилась воодушевлением от инженера.
- Каптэн! - боже, Скотти, что за драматический шепот? - Каптэн, я кое-что заметил!
Похлопав Артура по плечу, Джим подходит к своему главному технику:
- Что? В чем дело, Скотти? - и тоже не может сдержать чувств, надежда расправляет крылья с новой силой: они ещё выберутся из этой заварушки самостоятельно, не прибегая к остроухой помощи!
- Каптэн, пока этот парень отчитывал нашего нового друга, он не смог удержаться и посмотрел! - взгляд, который должен Кирку всё объяснить не достигает цели, и Скотти приходится недовольно растолковывать дальше: - Пока выговаривал нашему новичку, этот чертов чокнутый терминатор не смог удержаться и бросил взгляд на панель! На ту, которую я подозревал! Там наверняка есть что-то, что нам поможет открыть дверь!