Дин лежал на резиновом покрывале лицом вверх, он надрачивал свой вставший член и посылал Ларатину воздушные поцелуи.
− Я тоже люблю тебя, Питер.
Я залез на кровать и присел над лицом Дина. Мои яйца терлись о его щеку, он принялся ласкать их языком. Я посмотрел в сторону двери. Меня пугала сама мысль взглянуть в глаза незнакомке. Но в тоже время мне хотелось увидеть, как женщина отреагирует на эту сцену. Но ее там не оказалось, что принесло мне большое облегчение.
Дин кончил, струя спермы взлетела вверх. Она залила его грудь и живот. Я выпустил из задницы струю мочи Питера ему на лицо.
Я слышал, как он издавал булькающие звуки, когда моча затекла ему в нос.
После этого мы вытерлись полотенцами, оделись и продолжили пить.
− Готов поспорить, ты восхищен моим самоконтролем, верно, Джек? Восторгаешься тем, как я веду себя.
− Если ты не хотел кончить слишком рано, то все в порядке.
− О, нет. Я просто смакую ожидание, сладенькое оставляю на конец ночи.
− О.
− Почему бы тебе не выйти и не поразвлечься самому часик-другой? Мне нужно обсудить дела с Дином. Я и так слишком долго его задержал. Но помни, Джек, не заигрывай с гостями. Я не потерплю, чтобы мне изменяли.
Дин вывел меня за дверь. Когда Ларатин уже не видел нас, он протянул мне пачку денег.
− Это за оказанные услуги.
− Надеюсь, у тебя своя доля есть.
− Спасибо. Он настолько же щедрый, насколько безумный. Что поделать? Ты пока здесь потусуйся. Потом он тебя трахнет. Здесь ведь денег достаточно.
− Это уж точно.
− Надеюсь, тебе можно доверять. Если не вернешься, все остальное потеряет смысл, и обернется пустой тратой времени. Пойми, для меня это очень важно.
Дин поцеловал меня в щеку и вернулся в комнату с анусами.
Похоже, ничего особого делать не придется. Идея слоняться туда-сюда пока Ларатин разогревается не слишком вдохновила. Я почувствовал себя измотанным и уставшим, захотелось домой. Но Дин мне понравился, не хотелось его подводить. Так что я решил где-нибудь уединиться, занюхать пару «дорог», и прогуляться по местным угодьям.
Вдруг чья-то рука обхватила мою ладонь. Женщина. Она стояла прямо передо мной. Незнакомка повела меня за собой по коридору, она улыбалась через плечо. Мы вообще не разговаривали, просто не могли. Воздух вокруг нас двигался с огромной скоростью. Мы находились где-то в своем мире, который вышел за грань времен. Мы попали в другое измерение, где не нужны объяснения, а все самое важное превратилось в единый поток страсти.
Мы уходили все дальше вглубь дома. Отраженное освещение, шелк на стенах, произведения искусства. Все словно специально обставили таким образом, чтобы вызвать зависть. Женщина не пользовалась парфюмом, но ее запах и так сводил меня с ума. Волосы, кожа, даже небольшой вырез платья между ног. Мы шли все быстрее, нельзя было терять ни секунды, мы почти срывались на бег как псы, бегущие к еде или акулы, плывущие по следу крови. Никаких мыслей, только инстинкты.
Мы забежали в ярко освещенную комнату. Там горничная мексиканка трудилась над кучей белья возле гладильной доски. Когда мы вошли, она подняла голову. Но тут же продолжила работу. Казалось, сама аура богатства моей спутницы заставила ее замолчать.
У меня мелькнула мысль, что можно было бы найти место и получше, но женщина уже запечатала мои уста своими. Разум вовсе отошел на второй план. Мы принялись кататься по полу, горничная старалась игнорировать нас, старалась сосредоточиться на белой простыне, лежащей на доске. Но когда из брюк показался мой стоячий член, она закричала и выбежала из комнаты.
Женщина задрала платье выше талии, ее расстегнутая блузка висела на плечах, обнажив белые груди с темными сосками. Я сунул руку ей между ног, она была уже мокрой, волосы ее пизды на ощупь напоминали шелк. Мы вцепились друг в друга слово борцы. Меня поражало, сколько силы она вкладывала в секс. Мы словно были давно влюбленной парой или что-то вроде того.
Я посадил ее на невысокий шкаф, вмонтированный в стену. Она села, откинувшись назад с расставленными руками. Женщина раздвинула ноги и встала пятками на край шкафа. Я прильнул к ней, она схватила мой член и буквально вонзила в себя. Он вошел легко, не ткнулся ни в волосы, ни в половые губы − быстрое проникновение в другое тело.
Мы трахались грубо. Словно некая сущность внутри нас питалась нашей еблей. Нас все сильнее притягивало друг к другу. Впервые со времен первых дней с Карен, я занимался сексом испытывая сильные эмоции.
Она шептала мне на ухо непристойности, мы задыхались от страсти. Нам казалось, что мы уже долгие годы трахаемся где-то в гиперпространстве. Но реальность все равно настигла нас. Женщина дернулась, застонала и кончила. Я собирался накачать спермой самые глуьины ее пизды, но дело приняло скверный оборот. Чьи-то руки схватили меня за плечи и оторвали от нее. Мое семя вылилось ей на живот, и не попало в пизду.
Ларатин. Разъяренный. А с ним парочка здоровенных парней в костюме официантов, они толкались между собой, каждый старался покрепче меня схватить.
− Ты гребаная свинья. Ты...гребаная свинья. Ты сказал, что любишь меня. Я доверился тебе.
Я видел, как на его лысой голове набухла вена. За его спиной в дверной проем заглянула горничная-мексиканка, и тут же скрылась из виду. Женщина закончила подтираться шелковой тканью и принялась приводить в порядок одежду. Похоже, ее совершенно не беспокоило, что они вторглись сюда.
− Так и есть, Питер...
Ларатин обратился к ней:
− Это мой дом! Мой! ТЫ понимаешь, как это мерзко? Теперь все знают, что он не любит меня?
− Конечно не любит, ты идиот. Тебя никто не любит.
Ларатин закричал, закрыв руками уши.
− Это не правда, не правда. Не смей так говорить.
Затем он обратился к официантам:
− Вышвырните его отсюда. Я не желаю видеть его в моем доме.
Я натянул штаны, охранники вытащили меня из комнаты. Женщина молчала, она не пыталась их остановить. Перед уходом я увидел только как она застегивала пуговицу на блузке. Меня вели по коридору, Ларатин вышел из комнаты и смотрел нем вслед.
− Ты блядь! Ты кусок дерьма! Блядь!
Здоровяки утаскивали меня за угол, он махал кулаками в воздухе.
Когда мы вернулись на вечеринку, мне дали возможность дойти до двери без сопровождения. Но под присмотром, само собой. Так что все остались довольны. Увидев Дина, я почувствовал укол вины. Он сидел на диване, закрыв руками лицо.
И вот я на улице. Какое-то время я разгуливал неподалеку, надеялся, что выйдет женщина. Но она не вышла. Я посмотрел на дом, потом окинул взглядом территорию, по черной полосе дороги все прибывали машины. Кусочек мира за экраном телевизора – я попал прямиком из мечты в реальность. Я видел ее вживую. А теперь был далек от нее как никогда.
Я устал. Я пошел к фонтану и умыл лицо. Я наклонился к воде, посмотреть нет ли какого-то послания в колыхающемся отражении. Повезло – послания существуют только в воображении пьяных и психов. Я знал это той ночью, когда ехал по Оушн-авеню, почему что-то должно измениться?
Я пошел к автомагистрали. Парень у ворот выпустил меня, не сказав ни слова. Я пошел вниз по склону холма, надеясь поймать где-нибудь такси.
Глава пятнадцатая
Сгущались сумерки. У Рекса оставался еще час до начала мероприятия. Ему подкорректировали прием медикаментов, так что он вел себя спокойнее, чем в прошлый раз. Мы ехали в его желтом Порше кабриолете. Неоновые вывески на бульварах светились всеми цветами радуги. Звезды кино с безразличием смотрели с рекламных щитов, они были слишком далеки от бесконечной уличной толкотни, чтобы прочувствовать ее.
Тротуар кишел девушками, готовыми запрыгнуть в спортивную машину крутого парня. Но меня они не интересовали, не платят ведь. Калифорнийские сиськи и жопы, на вид ничего, но только один процент из них хоть на что-то годится. Рекс на них даже не глядел.
− Ты проебал заказ Латиноса.
− Знаю.
− Он тебе больше не позвонит.
− Слушай, извини, если это и на тебе отразится.
− Я тебя порекомендовал. А ты все просрал, сам виноват.
− Я не хотел, но выбора не было. Иногда все происходит само собой.
− Боже, только не говори, что постиг суть вселенной.
− Если только калифорнийской.
− С тобой больше ни одно агентство работать не станет.
− Ну еще улица осталась.
− Господи, надеюсь эта женщина того стоила.
− Она была при деньгах, чувак. Богатая. Уж ты поверь.
− Не ищи готового рецепта для жизни, чувак, таких не бывает. Вылезти из болота очень трудно. И знаешь, что? Стоит подумать, что ты уже вылез, а оглядишься вокруг, ничего ровным счетом не изменилось.
Мы ехали еще некоторое время, затем настало время мероприятия. Я велел ему высадить меня возле аптеки на Ла-Бреа Авеню. Обширное место со множеством рекламных щитов. Многочисленные фотопрезентации шампуня и парфюма. Смотреть на предметы обожания было даже приятнее, чем фильмы. Безупречные женщины-модели, всегда счастливые, одетые в дорогие одежды. Их фотографировали в самых экзотических местах планеты. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять какой жизнью они жили: дорогие путешествия, квартира за миллион долларов, ночные клубы, поцелуи в щечку и общение с такими же влиятельными людьми, рестораны, везде их обслуживали по первому разряду, пятизвездочные отели. Они выходили из блестящих машин под щелчки фотокамер, которые и приносили им деньги. А потом… о, у меня голова кружилась от одних мыслей о такой жизни...
Да, реклама парфюма самая лучшая. Невозмутимые смуглые мужчины, женщины с развевающимися волосами. Они живут в таких прекрасных местах, как Малибу, или Беверли-Хиллз, или Париж, или Лондон. Конечно, я понимал, что фотографии постановочные, но ведь изображенные на них люди действительно жили такой жизнью. Сами фотографии не обманывали, они и правда показывали, как выглядит мир удачливых людей.
Вернувшись на Эммет Террейс, я позвонил на радио-конкурс, посвященный разным мелочам на тему кино и без проблем его выиграл. В качестве приза дали подписку на журнал. Я достал свою любимую фотографию и подрочил.
Я снова оказался на улице. Скажу просто и честно, нужны деньги. Я сосал члены и трахал клиентов в задницу. Моя жизнь превратилась в рутину − я поздно вставал, шатался по улице до тех пор, пока мне не удавалось подзаработать немного денег. На них я покупал еду, выпивку, иногда наркотики. Потом возвращался домой и сгорал от зависти, смотря телевизор. Затем вставал и опять все по-новой. Примитивные удовольствия. Но однажды ночью все пошло по-другому.
Я стоял в нескольких шагах от ночного магазина, ждал того, кто захочет попользоваться моим членом. Вдруг у тротуара припарковался черный «Ягуар». Мне показалось, что я сплю. Вдруг какой-то гребаный серфингист опередил меня. Он наклонился к окну автомобиля и начал о чем-то болтать с седовласым водителем. Я подошел ближе, мне надоело просто стоять и наблюдать за сценой. Несколько баксов перекочевали из одних рук в другие, но сумма была слишком маленькой для оказания таких услуг. Серфингист пошел в магазин, чем сильно меня удивил. Но я быстро сообразил – решил взять бутылку пивка.
Я догнал с серфингиста возле прилавка, прежде чем пневматическая петля закрыла дверь. Несколько секунд я притворялся, что ищу очень качественную выпивку, чтобы не вызвать подозрений. А затем решил поговорить с ним, как шлюха со шлюхой.
− Скажи, ты был с тем парнем на улице? Который в черном «Ягуаре»?
Серфингист сразу понял, что я тоже мальчик для секса. Поэтому не послал меня сходу.
− Да, раскрутил уебка на выпивку.
Я выжидал, какой выбор сделает серфингист – зависело от того, сколько долларов попало ему в карман.
− Этот старикашка странный, верно? Берегись, чувак.
− А?
− Ты не слыхал о нем? Бля, да его все зовут Седой Бритвой.
− Что-о-о?
Серфингисту не хотелось в это верить, парень в «Ягуаре» сулил немалые бабки. Но проституция весьма опасная профессия, много мальчиков для секса погибло от рук тех, кто обещал, что все пройдет гладко.
− Правда, парень. Как-то раз он снял меня, повезло, что я жив остался. Только я начал ему сосать, как он выхватил бритву и принялся резать мне плечи. Прямо сквозь, мать ее, рубашку.
− Не врешь?!
У серфингиста глаза расширились, а рот открылся как у персонажей мультфильмов.
− Хочешь шрам покажу?
Я начал вытаскивать рубашку из штанов. Но серфингист меня остановил.
− Нет, чувак. Не хочу я на шрам глядеть, он может в окно увидеть. Тогда узнает, что я про него пронюхал.
− И тогда тебе пиздец. Он все время будет преследовать тебя, почаще оглядывайся. Видишь, он меня преследует с тех самых пор, как я убежал от него с порезанной спиной.
− Твою ж мать.
− Да хреново все складывается, скажу я тебе. Но блин, мне повезло, я не прошел полное лечение бритвой.
− Полное лечение...
Серфингист уже потерял голову, перебирая в голове возможные сценария смерти от расчленения.
− Да, гребаное полное лечение. Слышал о парне, которого нашли за вино-водочным магазином «Де-лонгпре»?
− О каком парне?
− Молодой мексиканец, тоже на этой улице работал.
− Да, чувак, вроде слышал.
− Умер от бритвы, чувак. Гребаное полное лечение. Он ему член на ремни порезал. Снял с него кожу, как кожуру с банана. А потом вообще со всего тела также кожу содрал.
− Твою ж мать, я в его машину не полезу.
− Бля, вообще на улицу не выходи. Просто стой на виду где посветлее и молись, чтобы он не осмелел этой ночью.
− Осмелел?
− Один раз он за мной в Мак-Дональдс зашел.
− Срань господня, Мак-Дональдс...
Серфингист даже не мог подобрать слов.
− Я выйду через черный ход. Ты со мной?
− Не могу. Со мной он впервые почувствовал вкус крови на улице. Я чувствую себя виноватым перед тобой. Я побуду здесь какое-то время, задержу его, если попробует чего сделать. А ты беги. Просто...Просто выпей за меня, если потом прочтешь обо мне в газетах.
Серфингист схватил меня за локоть и пристально посмотрел в глаза, словно мы были ожившими персонажами «Грязной дюжины».39
− Спасибо, чувак.
Он убежал, аж пыль под пятками клубилась. Обо мне и вовсе думать забыл.
Я вышел из магазина и направился к «Яугару». Я старался вести себя как серьезный человек, который просто хочет помочь.
− Э…извините. Вы дали денег тому блондину?
Английский кузов, светло-коричневая кожа, приборная доска орехового цвета с жидкокристаллическим дисплеем. Сидевший в машине человек оказался именно тем, кого я искал. На вид лет шестьдесят, хорошо сохранился. Легкий загар, густые седые волосы, зачесанные назад, мужественное лицо с благородными чертами. И тусклые глаза, которые выглядели довольно странно в свете уличных фонарей – не такими добрыми и чуткими, как ожидаешь. Одет он был в черный костюм с галстуком, выполненный в традиционном британском стиле, явно сшитый на заказ.
Он посмотрел на меня, его нисколько не удивило, что через окно на него смотрело совсем другое лицо.
− Прошу прощения.
− Тот серфингист, который только что вошел в магазин. Вы дали ему денег?
− О хотел купить выпивку. Я дал ему десять долларов.
− Не хочу вас расстраивать, но понимаете, этот район и все такое… вы, наверное, хотели куда-нибудь с ним поехать, так?
− Я просто хотел поговорить с ним, не то, что вы подумали.
− Что бы вы не хотели, у вас не получится. Он сбежал с вашими деньгами. Там в магазине есть черный ход.
И никакого возмущения, в ответ только тихое «Оу».
− Да, он уже сотни раз проделывал такое.
− Вы хорошо его знаете?
− Не могу вам сказать его имени, но вы здесь часто бывали, сами уже все видели.
Седовласый улыбнулся.
− И много времени вы проводите на улице?
− Человеку нужно что-то есть.
− А вы сами откуда?