Морозильная камера стояла у стены. Она напоминала небольшой шкафчик, какой можно найти на маленькой кухне. Его содержимое мне ни о чем не говорило – флаконы с лекарствами, уже готовые к тому, чтобы набрать их в шприцы, но я ничего о них не знал. Если Пауэлл говорил про эту камеру, его последние слова пропали даром. Однако старый наркоша всегда смотрел на меня столь снисходительно, будто в рейтинге наличия мозгов я находился в самом низу таблицы, поэтому я решил, что нужно искать что-то хотя бы наполовину понятное простым людям. Я продолжил поиски. Я проверил каждую комнату в подвале, даже те, в которых уж точно не могло быть морозильных камер. Спустя некоторое время я нашел кладовую: полки с одноразовыми перчатками, халатами, скальпелями, перевязочными материалами, и многоразовым оборудованием из пластмассы кремового цвета и хромированной стали. И, в одном углу, урчал холодильник. Только он не был похож на обычный охлаждающий прибор. Холодильник имел круглую форму и оранжевый цвет, он напоминал уменьшенное оборудование для исследования океанского дна. По бокам у него тянулись трубки, и предупреждающие наклейки, а вместо двери какой-то цилиндр около фута шириной, что вставлялся в верхушку.
На стене возле него висела пара плотных, хорошо защищенных перчаток и щипцы. Очевидно, этим нужно было воспользоваться, что я и сделал.
Когда рассеялось облако пара, я разглядел внутри стек с замороженной кровью, кучка плоских полэтиленовых пластин. Я вытащил их щипцами одну за другой. Они казались настолько твердыми, что могли разбиться. Даже если это была кровь Карен, это ничего не значило. Я не видел, чтобы ублюдки Пауэлл и Белла вытягивали из кого-то кровь. Скорее всего, эти пластины предназначались для переливания во время операций на почки. Но в холодильнике нашлась еще пара-тройка странных предметов. На самом дне, за последней пластиной, я нашел небольшие пластиковые пакеты с замороженной белой жидкостью. И еще кое-что тонкое и плоское, покрытое липкой лентой. Я убрал пластины с кровью обратно и закрыл морозильную камеру. Остальное я забрал с собой в гостиную. Сев за стол, я стал ждать, когда оно растает.
Это не заняло много времени, в конце концов, я не курицу размораживал. Я немного встряхнул бледную жидкость. Она казалась маслянистой на ощупь под полиэтиленом. Догадаться было не трудно – сперма. И на установление того, чья она тоже много времени не понадобилось. Белла решила спрятать немного кончи после траханья с Пауэллом. Я весь дрожал от восторга. Эта находка полностью разрушала алиби Беллы – она не могла накончать в потроха Карен, но все, что ей было нужно, это вылить содержимое одного из пакетов в тело после убийства.
Конечно, можно найти и другое объяснение. Пауэлл сам хранил свою сперму в морозильной камере, или это семя одного из ее доноров. Но чутье подсказывало мне, что это не так. Пауэлл не был похож на того, кто хотел бы сохранить свои гены на благо человечества, да и какой резон Белле хранить семя одного из лузеров, что они подцепили на улице.
Я представил себе, как разозлится Белла, когда я расскажу ей о видео и о том, как сперма оказалась в теле Карен. И когда я развернул плоский предмет, покрытый пленкой, то уже убедился в этом окончательно – квадратный кусок кожи с черной татуировкой в виде египетского скарабея. Когда в парке нашли тело Карен, у нее отсутствовал кусок кожи. Это Пауэлл точно не захотел бы хранить, зачем ему часть тела ненавидимого человека. А вот Белла куском кожи Карен наверняка дорожила.
Я выложил мешки со спермой и кусок кожи на стол, и закурил. Я думал о Пауэлле. Это его последние слова помогли мне найти улики. Он знал, где они хранятся, знал об убийстве в деталях. И зная обо всем этом, он не мог не понимать, что Белла собирается его подставить. Но старый мудак и не скрывал, как сильно тащился от своей дочери, даже не попытался спасти себя, держался до конца, пока его кишки не вывалились ему между колен. И, оглядываясь назад, я вспоминал, каким голосом он сказал последние слова. Меня осенило, Пауэлл не пытался разоблачить свою дочь, но он хотел лишить меня уверенности в собственной правоте, уверенности в том, что он виновен. Пауэлл знал, как я хотел, чтобы убийцей оказался он, знал, что я закрою глаза на все, способное уличить Беллу. И он не хотел позволить мне пребывать в блаженной иллюзии.
Если бы убийцами были и Белла, и Пауэлл, то все отлично. Старик заслужил смерть, а я могу шантажировать Беллу. С другой стороны, если Белла убила сама – а я, положа руку на сердце, уже в это поверил – то сперма по-прежнему хорошая улика, но Пауэлл погиб незаслуженно. Я помог убить невиновного, или, вернее, невиновного в убийстве Карен.
Я заставил себя вспомнить ту ночь, снова увидеть залитый кровью салон, взорвавшийся живот Пауэлла, почувствовать запах его внутренностей. Я постарался вызвать у себя чувство отвращения. Попытался разозлиться на себя за свой поступок, на Беллу, за то, что манипулировала мной. Но мои попытки взывать к эмоциям не увенчались успехом. Я был слишком занят сбором информации, что лежала передо мной на кофейном столике. Я думал лишь о том, как вернуть себе прежнюю жизнь.
Глава сорок восьмая
Я связался с Беллой через ее автоответчик. Она не отвечала на мои сообщения с тех пор, как меня уволили из «Двадцати восьми кадров», но я записал на него несколько дорожек, где сообщил, что хочу поговорить о том, что мне хотел сообщить Райан, когда я в последний раз видел его живым. Белла ответила еще до полудня.
Мы сидели в хорошо знакомом месте, комнате с видеооборудованием. Белла завязала волосы в хвост, на ней был только халат. Она сменила позу, шелк отошел в сторону, открыв ее пизду. Белла не считала нужным закрываться, я почувствовал в воздухе запах рыбы.
Я запустил видеокассету, и после просмотра объяснил, что у Карен должны были быть швы на животе. Белла больше смотрела на меня, чем на экран. От одного вида ее довольного лица мне стало не по себе, мне показалось, что с этого момента все пойдет совсем не так, как я рассчитывал. На мгновение в мою голову пришла абсурдная мысль, что я пришел на встречу не обвинить Беллу в убийстве, а признать собственную вину, что интриговал против нее. Я изо всех сил старался подавить это чувство, но при этом осознавал, как слабо звучал мой голос.
− Райан все понял той ночью, когда ты убила его, у меня на это ушло больше времени. Ты думала, мы это не заметим?
− О, в том, что заметите, я не сомневалась. Но куда больше я была уверена, что вы не захотите этого замечать.
− Из-за твоих денег?
− Вы с Райаном очень похожи. Для тебя деньги высшая ценность. Это делает тебя предсказуемым.
− Пауэлл не убивал Карен.
− Не убивал.
− Ты сама сделала эту запись. Ты знала, он снимет копию, и рано или поздно мы ее найдем. И ты знала, как мы это истолкуем.
− Я знала, как вы захотите это истолковать.
− И долго ты все это планировала?
− Убивать Карен? Я вообще этого не планировала.
− Но запись была сделана до того, как ты забрала ее почку.
− Запись была единственной, сначала она не была частью какого-то плана. Я сделала ее в квартире отца, посыпать ему соль на рану, так сказать. Вот и все. Потом я поняла, как ее можно использовать. Стереть свою копию, сочинить историю про браслет…Совсем не трудно.
− Зачем ты ее убила?
− А тебе какое дело?
Я не ответил. Белла пожала плечами, перемотала кассету и запустила снова в замедленном режиме. Теперь она говорила, не отрывая глаз от экрана.
− Карен вернулась раньше, чем я ожидала. После ее восстановления мы решили не встречаться пару недель, но у нее начались проблемы дома. Человек, с которым она жила, выгнал ее, а пойти ей было некуда. Конечно же, я разрешила ей остаться. Но я прекрасно знала, что Карен была женщиной без тормозов, готовая в любой момент продать свое тело, даже частями, меня все время терзало искушение. Дверь была открыта, и я не хотела отступать. Через неделю я предложила ей продать аппендикс, и Карен согласилась.
− Только ты не ограничилась аппендиксом.
− Нет. Это была совсем простая операция, я провела ее без Пауэлла. Я планировала сделать лишь то, за что заплатила. Но когда мы остались наедине, Карен лежала на столе такая…доступная. Я бесстрашно приступила к операции, не ограничивая себя ни в чем. Я забрала почти все, что у нее было.
− Но зачем?
− Я тебе уже говорила. Операции - это испытание, даже когда делаешь их аутсайдерам, это требует силы воли. Когда я забрала почку Карен, я перешла на новый уровень. Она не была мне чужой. Она была моей возлюбленной, я к ней привязалась. И ранить ее, даже хирургически, далось мне во много раз тяжелее. Следующее испытание было еще труднее.
− Но ты прошла его честью.
− Мы можем достичь самоконтроля только преодолевая себя, Джек. Это единственный способ стать чем-то большим, чем ты есть сейчас. Но я и не надеялась, что ты поймешь.
− А как насчет Пауэлла, он понимал?
Белла рассмеялась.
− Едва ли. Он вообще хотел уехать из страны. Он был так напуган, что замаскировал ее шрам на почке, боялся, что нас смогут выследить. Мне это казалось смешным, но, похоже, Райан доказал, что здесь я ошибалась. Я бы вообще не привлекала к этому Пауэлла, но мне нужна была его помощь, чтобы избавиться от трупа.
− И вот благодарность, ты его подставила. Убила.
− Я не могла позволить ему жить, обладая способной разоблачить меня информацией.
− Он бы никому не сказал.
− Может и нет. Но смерть Карен изменила наши отношения. Он почувствовал, что вправе чего-то требовать от меня. А я такого не допускаю. Кроме того, было бы глупо не предпринять все необходимое, чтобы избежать полицейского расследования.
− Но он был невиновен. Он ничего не делал.
− А ты хоть представляешь, каково это, вытирать отцовскую сперму у себя между ног?
Белла остановила запись и повернулась ко мне.
− Если Пауэлл так много для тебя значил, то подумай вот о чем – он погиб только потому, что в Малибу появился Райан. А Райан появился в Малибу только потому, что ты привел его сюда. Не будь тебя, Джек, Пауэлл был бы жив.
− Я на такое не куплюсь. Я хочу вернуть свою жизнь.
− Твоя жизнь по-прежнему с тобой.
− Дом, машина, шоу, все. Я хочу вернуть все.
− Но ведь ты сказал Лорн, что я опасна. Это было…неосмотрительно.
− Или все встанет на свои места, или эта запись идет в полицию.
− О, Джек, я искренне надеялась, что ты не станешь так поступать. Это было так мило, когда ты притворялся, что любишь меня.
− Я серьезно.
− И что эта кассета показывает? Девушка мастурбирует. Я полагаю, видеозапись может показать, что у меня была с ней связь. Но Карен была проституткой, никаких доказательств, что я вообще встречалась с ней позже. Для обвинения в убийстве этого явно недостаточно. Я могла найти эту кассету на улице.
− Другая запись, та, где ты с донорами. Она тоже там.
− Уже стерта. И ты забыл про сперму в ее теле. Очень трудно будет связать это со мной, как думаешь?
Я достал из кармана куртки пакеты с семенем и кусок кожи с татуировкой, я бросил улики на пульт управления возле Беллы. Она даже не дернулась, даже не попыталась к ним прикоснуться.
− Последняя шутка Пауэлла, я так полагаю.
− В конце твоя красота перестала его очаровывать. Полагаю, только смерть смогла сломать его.
− В которой ты сыграл немалую роль.
− А зачем татуировка? Карен была настолько неважной, что боялась, что забудешь ее, если не сохранишь кусок ее плоти?
− Я не собираюсь забывать ее, Джек. Мы сделали их вместе, в одном и том же заведении, в один день. Это не обычный рисунок, это была тонкая связь между нами. Ее необходимо было удалить. Возможно, мне не стоило хранить ее, но у меня есть и сентиментальная сторона.
Я фыркнул и показал на пакет с семенем.
− Милая идейка.
− Главное, эффективная.
− Ты, наверное, от радости прыгала, когда узнала, что Райан был способен не только на шантаж. Он хорошо подготовился. Ты избавилась от Пауэлла, и никакой суеты, никакого расследования.
− И я еще кое-что получила. То, что связывает тебя с убийством Пауэлла. Забавно, как одно тянет за собой другое.
− Это Райан втянул меня в это, не ты.
− А как ты думаешь, кто подсказал ему сделать именно так?
− Чушь.
− Я не собираюсь с тобой спорить. Факт есть факт, даже если ты сможешь объяснить, откуда сперма, ты не пойдешь в полицию. Ты сам замешан в этом. А поскольку Райана больше нет, то ты один за все в ответе.
− Нет никаких доказательств, что я замешан.
− Вообще-то есть.
Белла извлекла кассету с Карен, взяла из шкафа другую и запустила ее. На экране появилась пара резиновых перчаток, измазанных кровью, они лежали на газете.
− От Райана. Я уверена, в них есть твои отпечатки.
− Не могу поверить! Ты меня подставила!
Белла извлекла кассету и убрала ее.
− Нужно было подстраховаться. Я надеялась, что мне не придется воспользоваться этим.
Все менялось отнюдь не в лучшую сторону, теперь оставалось только включить заднюю, чтобы исправить ситуацию. Я предпринял отчаянную попытку.
− Слушай, я не собирался показывать запись полиции. Я просто пытался вернуть мою жизнь. Я хочу сказать, я не могу по-другому, Белла. Разве ты не понимаешь?
− Тебе не следовало говорить это Лорн.
− Знаю, господи, что я теперь могу сделать?
Я взял кассету с Карен, положил в магнитофон и стер.
− Вот, я просто нес ахинею. Я бы ни за что не пошел в полицию. Ты же знаешь, я бы никогда так не поступил. Неужели ты больше ничего не чувствуешь ко мне?
− Дело не в чувствах, а в безопасности.
− Но ты в безопасности. Спрячь татуировку и сперму. Без них я не смогу тебя разоблачить.
− Там был еще один мешок.
− Конечно, вот он.
Я достал еще один пакет со спермой и протянул его Белле.
− Теперь у тебя есть все. Пожалуйста, Белла, умоляю. Ты вернешь мне хотя бы работу на шоу?
Белла взвесила мешок в руке, затем выключила питание видеооборудования.
− Оставь мне свой номер. Я подумаю.
− Отлично!
Я дал ей одну из визиток «Палм Гроув», меня не покидала надежда, что Белла улыбнется, и скажет, что у нас снова все хорошо. Но она не улыбнулась. Белла холодно посмотрела на меня и одернула халат.
− Я не обещаю, что позвоню. Джек.
Обратная дорога в мотель была мерзкой. Океан под полукруглой луной казался холодным и враждебным, я не мог перестать думать о том, каким жалким дерьмом оказался. Мой план заставить Беллу дать мне то, что я хочу, не дал ничего, обратился в пыль под настиком ее воли. Я приехал к ней с доказательствами, которые могли ее уничтожить, а уехал ни с чем.
Глава сорок девятая
Телевизор, телевизор, телевизор. Я стал одержим, буквально обезумел. Я смотрел его не переставая. Прошло много дней, а Белла так и не позвонила, и убеждать себя в том, что рано или поздно она выйдет на связь, становилось все труднее. Казалось, я навсегда застрял в этом кошмарном мире дешевых мотелей, где все время чувствуешь себя ничтожеством.
Иногда я выходил па улицу, чаще всего, полюбоваться вечерним небом. Я бродил вверх и вниз по улице перед мотелем, пытался снова почувствовать связь с городом. Но теперь все казалось мне незнакомым, я словно потерялся в каком-то азиатском городе, где я не знаю даже языка и вообще не представляю, как правильно себя ввести.
Я велел персоналу отеля подключить видеомагнитофон. Теперь я мог смотреть, как грабители в ювелирном магазине до смерти затрахивают уборщицу. Стараясь побороть страх, я часами просматривал видеозапись Райана и непереставая дрочил. Я купил еще один телевизор, теперь я мог смотреть Мэлроуз, Бэйвоч, и 90210 одновременно. Но ничего не помогало, каждый раз, когда моя сперма капала на ковер, меня охватывала злоба, граничащая с яростью.