Дог проводил гостя до кают-компании и, открыв ему дверь, отошел назад. Светловолосый посетитель вошел, нерешительно уставился на незнакомых людей, его взгляд безуспешно зашарил по лицам, безотчетно ища среди них эльфов, Элладана и… Валар ведает, как выглядит теперь малышка Нори. Один из них, высокий и странно, неуловимо знакомый, вдруг подался к нему с удивленным возгласом:
— Леголас?!
— Элладан? О, Валар Великий! Что ты с собой сделал?!
Они обнялись, крепко, с хрустом, сдавленно хохоча и рыдая.
Что такое тридцать лет разлуки для эльфа? Ну, пустячок, собственно говоря, и нормально, если два эльфа всё-таки встречаются после столь долгой разлуки без существенных изменений во внешности при этом. А если один из них ушел эльфом и спустя тридцать лет возвращается человеком, то худшего бедствия и не придумать, особенно, если это твой лучший друг, знакомый с детства и нескольких эпох.
Данила отстранился, оглядел Леголаса и взволнованно спросил:
— Почему ты один? Где отец и Эрлоир?
— В Кер-а-Дайне они, переселились туда с тех пор, как вы пропали, — Леголас нетерпеливо оглядел присутствующих: — Но где же Нори?
Данила оглянулся на Лери:
— Отца здесь нет, можешь не бояться. Встреча с ним ещё нескоро.
Трудно сказать, что испытала Лери, досаду, смешанную с облегчением — точно. Но к этим чувствам примешивался теперь и страх, а что случилось? Почему отец не встретил их? Её тревогу почувствовал Данила и поинтересовался у Леголаса:
— Отсюда до Кер-а-Дайна трое суток по суше пешим ходом, но пришел ты один. Почему?
Леголас отвел глаза, а потом и вовсе голову опустил и еле слышно проговорил:
— Ну… слег он. После того, как вы сгинули в Жемчужном море возле Птичьего, — Леголас поднял голову и с отчаянием вгляделся в лицо Данилки: — Мы его едва уговорили покинуть Острова, а когда вернулись… то всё, его дух не выдержал. Это был слишком тяжелый удар для него, он и так потерял старшую дочь, а тут пропали сразу двое его детей. Скажи мне, Элладан, какое отцовское сердце это выдержит?
Данила тихо выругался и бросил умоляющий взгляд на Лери, но её и просить не нужно, сама испугалась за горюющего отца, поэтому торопливо спросила:
— По суше три дня, а на клипере сколько?
— До ближайшего причала сутки с гаком, а там вглубь материка к Северу-Западу придется проехаться, вот только лошади… я не знаю, как быстро мы сможем найти их…
— Данилушка, а ничего, что мы с собой одиннадцать лошадей везем?
— Да, Лери, я — идиот! О чем речь? Леголас, ты ведь приведешь наших людей туда, в Кер-а-Дайн? Мы с Лери поедем прямо сейчас.
Северус схватил Гарри за плечо и что-то шепнул ему на ухо, тот кивнул, соглашаясь. Михаэль их правильно понял:
— Вы должны взять с собой волшебника.
Лери кивнула, одобряя слова мужа:
— Хорошо. Дог, приготовь в дорогу Соломона, Яна и Мери, Гарри поедет со мной на Соломоне, Мери для Северуса, а ты, Данила, поедешь на Яне Малкольме.
Быстрые сборы, с корабля свели трех лошадей, и вот четверо человек поехали прочь. Эльфы понимающе расступились, разумеется все знали историю трагедии, произошедшей в семье Элронда, и на многих лицах по щекам текли слезы благодарности и облегчения. Всё в порядке, вот она, принцесса, едет, спешит на встречу с отцом, она приехала, она здесь.
Всё будет хорошо, Элронд, дождись её, она уже в пути!..
====== Глава семнадцатая. Встречи ======
Сперва миновали портовый городок, а проехав его на хорошей рыси и выехав на главный тракт, пустили лошадей галопом. Тут Гарри сделал ещё одно открытие касательно лошадей, а именно, тяжеловозы шайры очень быстро бегают. Соломон так понесся, что только ветер в ушах засвистел, а всё по сторонам дороги слилось в размытую от скорости полосу. Мери и Ян не отставали, тоже показали приличную резвость. И тем не менее их всё-таки вскоре догнал олень — просто вдруг увидели, что он уже какое-то время бежит рядом.
Чуть придержав лошадь, Данила крикнул:
— В чем дело, Сильверин?
— Леголас забыл предупредить, что прежнего брода через Старицу нету, вам следует проехать вправо вниз по течению, там в паре километров будет переправа.
— Понял, спасибо.
Скачут дальше, олень всё ещё рядом. Данила снова придержал коня:
— Что-то ещё, Сильверин?
— Нет, благодарю, принц Элладан, просто у меня личный вопрос к королю Элронду, да и путь домой в компании гораздо интересней, — немного невпопад ответил олень.
Они выехали в полдень, так что к закату так и так пришлось останавливаться на ночь и готовиться к ночлегу. Местность вокруг была своеобразна, лес-не лес, парк-не парк, что-то среднее между ними…
Лери немного растерянно разглядывала родные по России деревья, березы и осины с тополями, которые соседствовали с не знакомыми ей видами, вот это дерево, к примеру, похоже на клён, точно такие же листья, но само дерево толще и выше стандартного клёна. Да и берёза, что-то она больно огромна. Лери с недоверием обошла толстый прямой ствол и задрала голову, пытаясь рассмотреть крону, которая уносилась ввысь на невообразимую высоту. А ведь берёза, насколько она помнила, едва превышает тридцати-сорока метров. Потом, правда, припомнила, что в России растут преимущественно молодые деревья, старые великаны там большая редкость. На всякий случай неугомонная Лери сорвала берёзовый лист и, отправив его в рот, тщательно прожевала. Да, всё в порядке, настоящая берёза, её лист именно такой, какой и должен быть — дегтярно-горький с кисловатым привкусом в черенке. И она довольно хлопнула ладонью по стволу, мол, привет, старушка!
Пока она занималась дендрологией, Данила и Северус занялись очагом и приготовлением ужина, а Гарри увлеченно рассматривал стоянку, благо, что здесь было на что посмотреть: небольшой каменный очаг с невысокой стенкой полукругом — защитой от ветра. Кстати, на ней удобно сидеть, прямо как на диване, вокруг костра.
Расседланные лошади тихо-мирно паслись неподалеку, к ним присоединился и олень. Гарри поискал глазами Лери и удивился, увидев её в тот момент, когда она вздумала пробовать берёзовый лист. Это она чего делает? Так проголодалась, что ли? Ну так ужин скоро, что ж так не терпится-то...
На ужин Данила сварил отличную пшенную кашу, потрясающе вкусную, с дымком, с непонятно как попавшими в неё хвоинками. После еды раздобревшего Данилу потянуло на философию, он мечтательно потаращился на луну и так же мечтательно спросил:
— Интересно, а почему американцы больше не высаживались на луну? После подвига Нила Армстронга на это больше никто не решился, луна настолько страшная или просто слишком затратно?
Северус и Гарри промолчали, не зная, что можно сказать, а Лери задумчиво ответила:
— Думаю, слишком одиноко. И при этом надо помнить, что Луна не необитаемый остров, на острове-то вокруг тебя море, полное живности, а где-то, пусть и далеко, но находятся люди. А Луна висит в безвоздушном пространстве, родная Земля в миллионах километров от тебя, и что с того, что ты оставил на ней след, толку-то… Да ещё и жуткий вопрос в голове вертится: а получится ли вернуться на ракету, а на ней — домой? Да от одной такой мысли уже крыша гарантированно едет. А случись что с тобой, кто на помощь придет? Зеленые человечки с Тау Кита? Так ведь и их в помине нет…
Данила выслушал, подумал и кивнул:
— Думаю, ты права.
Потом хмуро глянул на оленя, обратился уже к нему:
— Почему нас никто не встретил?
Сильверин поднял голову и вздохнул:
— Потому что гонцы не увидели на корабле эльфов, ни Элладана, ни принцессу Нори.
— Понятно…
Кер-а-Дайн показался к вечеру второго дня, и это несмотря на то, что пришлось сделать небольшой крюк в поисках переправы через реку Старицу. На саму переправу ушло часа два, причем часть пути лошади просто проплыли, когда Лери плюнула на поиски мелководья и пустила коней вплавь, с чем они отлично справились. Что касается города, то Лери, Гарри и Северус ожидали увидеть именно город, как раз в таком виде, в каком они представляли себе обычный город, но вместо этого… Сперва они, ни о чем не подозревая, ехали среди полей, время от времени проезжая мимо домов, которые скоро научились определять по наличию деревьев — если они растут, то, значит, где-то за ними прячется дом. Во всяком случае, это стало видно, когда они въехали на холм и с его вершины увидели хаотично разбросанные тут и там рощицы, в глубине которых виднелись ажурные крыши эльфийских домов. В голову Лери закралось запоздалое подозрение, и она спросила у брата:
— Это Кер-а-Дайн?
— Да, — лаконично ответил Данила.
Дом Келеборна, казалось, был окружен лесом, а не рощицей, по крайней мере они минут десять галопом скакали по нему, прежде чем впереди показался просвет, а затем и дом. Въехали во двор и прямо так, верхами проследовали дальше по лестнице в коридор. Здесь пришлось спешиться и спросить, а где, собственно, Элронд находится?
Офигевшие от неожиданного конного вторжения эльфы показали странным и непонятно откуда взявшимся людям, как пройти в покои Элронда, продолжая с изумлением взирать на лошадей, которые запросто летают по лестницам, словно по холмистым лужайкам. Олень, по понятным причинам, остался во дворе.
На хорошей крейсерской скорости Данила со товарищи устремился в указанном направлении. Промчавшись мимо столбенеющих при их виде эльфов, они, не замедляя шага, вошли в большую затемненную тяжелыми шторами комнату, где в глубине стояла кровать с балдахином на четырех столбиках. В изножье располагалось кресло, в котором сонно моргала миниатюрная женщина, с недоумением смотрящая на посетителей. Взгляд её карих глаз замер на Даниле, и она неуверенно спросила:
— Элладан?
Данила сглотнул, подошел к женщине, рухнул на пол перед ней и зарылся лицом в её колени с глухим стоном:
— Мама…
Келебриан потрясенно обняла своего сына, не спрашивая, не гадая, просто принимая этот нежданный дар, преподнесенный ей самой жизнью, просто приняла факт того, что её мальчик вернулся к ней и стоит здесь, перед ней, живой, настоящий…
Лежащий на постели Элронд пошевелился и, приподняв голову, вопросительно смотрел на них, его серые глаза медленно скользили с лица на лицо, задержались на Даниле и почти сразу метнулись к Лери, внезапно всё поняв.
— Нори… — хриплый, надсадный голос короля был едва слышен, но, боже ты мой, сколько отчаянной надежды прозвучало в этом голосе, а в глубине потухших глаз разгорались искры возрождающейся жизни. И Лери не выдержала, рванулась и крепко, отчаянно вцепилась в Элронда. И это было правильно, единственно правильная манера поведения, потому что сколько бы тебе не было лет, ты всё равно для кого-то будешь оставаться ребёнком, тем более что ты сама являешься матерью и прекрасно знаешь, как это страшно, бояться за детёныша.
А ещё Лери была приёмной дочерью в большой семье, где её никак и ничем не выделяли от родных детей, отец одинаково драл ремнём все детские задницы, не разбирая и не вникая особенно, где свои, а где чужие. Приёмная мать также одинаково любила и жалела всех дочек без разбору. Так что Лери пребывала в большом смятении до встречи с Элрондом, она не знала, как реагировать на встречу с родными родителями, в самом деле, как? Если всю свою детскую любовь она без остатка отдала приёмным маме и папе, которых любила по-настоящему, всем своим сердцем?
А теперь, после реальной встречи, Лери поняла, что скучала по ним, по настоящим родителям, ведь это же оказалось так просто, обнять родного отца… и чего она, спрашивается, так боялась, дурёха?..
Матрас прогнулся, и Лери со спины обняла мама, а потом присоединился Данила, обнявший всех троих. Целую вечность спустя Элронд, оживающий на глазах, обратил внимание на застывших в дверях Северуса и Гарри и с тихим любопытством спросил:
— Кто это там?
— Северус, брат моего мужа, и мой старший сын Гарри, — твёрдо ответила Лери.
В серых глазах Элронда засияли звёзды, и он протянул к ним руку, безмолвно зовя к себе. Гарри и Северусу, конечно же, пришлось подойти и дать себя обнять, правда, Гарри распирало ощущение неожиданного и нечаянного счастья от того, что Лери назвала его старшим сыном, а не как когда-то пафосно заявила Молли Уизли, что Гарри ей «как сын». Большая разница, согласитесь?
А тут Элронд ещё… решил добить, не иначе:
— Старший внук? А сколько их у меня?
— Трое! — обрадованно сообщила Лери, поняв, что папа не собирается ругаться и вполне мирно принимает её замужество.
— Это прекрасно, — сказал Элронд, отстраняясь и с любовью вглядываясь в лица всех без исключения. По спине Северуса проскочил табунок щекотливых мурашек от осознания того, что Элронд принимает его по-отечески, считает своим сыном.
«Ну ладно, родного отца я уже не застал в живых, так хоть пусть этот будет», — обреченно подумал Северус. А Элронд сидит и продолжает их обнимать, словно боится разжать руки и выпустить их хоть на секунду, словно всё еще не веря тому, что они все здесь и что никто не собирается никуда исчезать. Ну ничего, посидим, подождём, мы же всё понимаем, верно?
Нескоро, ох, далеко не скоро Элронд решился их выпустить и тут же спросил у Лери про её мужа, на что она ответила, что им пришлось ненадолго разделиться, но Михаэль с детьми скоро приедет, их Леголас привести обещал.
Тем временем в комнату Элронда продолжился наплыв остальных домочадцев. Влетел и замер, тревожно озираясь, стройный темноволосый эльф, молодая копия Данилки, его брат-близнец Эрлоир; степенным шагом и в то же время торопливо вошел высокий среброволосый хозяин дома — Келеборн, а за ним вбежала взволнованная Галадриэль, так называемые дедушка и бабушка Лери, но ей, честно говоря, легче язык откусить, чем назвать их так…
А потом влетела прекрасная златовласка и с плачем повисла на шее Данилы, вслед за ней просочились две юные красавицы, застенчиво замерли в дверях. Данилка, радостно смеясь, протянул к ним руки, и девушки бросились к нему с криком:
— Папа!
Хорошо, что Лери сидела, иначе бы она точно рухнула на пол от удивления, чёртов братец никогда ей не говорил, что женат и имеет двух дочерей. В эту минуту она простила ему всё, потому что теперь стало понятно, почему Данила так рвался домой. Его ждала не только мама, но и жена с дочерьми. А нет… вон ещё кто-то жмется у дверей — стеснительный юноша, симпатичный каштановый мальчик с синими глазами. Данила его тоже увидел и замер, а потом тихо спросил:
— Это то, о чём я думаю? Я помню, Лея, ты была в положении, когда Балинор разлучил нас… Как зовут моего сына?
— Тобиэйр.
Ой блин... Лери тоскливо подумала о том знаменитом астраханском проклятии: «Да чтоб к вам родственники на всё лето приехали!». И кто же это её так… проклял?
Михаэль, дети и весь бывший экипаж “Фродо Бэггинса” прибыли через два дня, на закате. Лери и Гарри с Северусом сидели во внешнем дворе, куда пришли после сигнала пограничного рога, и вскоре увидели их — впереди трусил табун лошадей, а за ними шагали и все остальные.
====== Глава восемнадцатая. Корона Трёх Королей ======
Новоприбывших представили королям и тут же развели по выделенным им покоям.
Михаэль, наскоро перекусив, завалился спать, он очень устал с дороги, а Лери вышла из комнаты, решив поискать Данилу, два дня его не видела ведь, кроме как за столом, и то не всегда. Ноги её против воли понесли в отцовские покои, оказалось не зря, Данила именно там и был, и не только он. Вся семья там собралась, а судя по тому, как они смолкли при её появлении... Хм-м-м, не о ней ли говорили? И она подозрительно спросила:
— О чём речь ведете?
— О коронации, — ответил Данила. — О том, что пора провести церемонию. Врата, конечно, закрылись, но этого недостаточно. Нужна коронация.
— Зачем? — без особого интереса спросила Лери, её лично корона не интересовала, вот ещё, царскую обузу на себя напяливать, увольте... Данила задумался, крепко и надолго. Потом нерешительно проговорил:
— Слушай, я эту легенду уже и не помню толком... если бы Арвен раньше надела корону, я бы знал — зачем. Но она не надела, и поэтому никто не в курсе, просто помнится, что Балинору это надо, что ему это очень сильно поможет.
Элронд, сидевший на кровати откинувшись на подушки, подал голос:
— Корона Трёх Королей призовет Хранителей Валинора, то есть теперь уже Балинора, прошу прощения.
— Хранителей? — переспросила Лери.
— Да, — улыбнулся Элронд, — Хранителей, которые позаботятся о нас и о нашем мире, с их приходом настанет гармония и установится равновесие, которое когда-то было нарушено. Ведь много плохого проникло сюда из-за моря за последние столетия, и только Хранители способны восстановить порядок, очистить Балинор от ненужного и чуждого.