— Я всё сделал, — сказал Ньют, слегка задыхаясь. — Спрятал палочки, взял фонарь и два оберега… А ты?
Тесей кивнул.
— Укрытие готово. Я камней в ведро набрал — на всякий случай… — Он повертел на пальце отцовский перстень и нахмурился. — Больше не знаю, что нового придумать без магии.
Ньют помолчал.
— Я по гиппогрифам скучаю, — тихо сказал он. — По Гнедому… По Ястребу…
В свете магического фонаря-шара в руках Ньюта было видно, как печально опустились уголки его губ. Тесей поцеловал в макушку.
— Мы ведь никак не могли за ними присматривать. И деньги ещё эти чёртовы нужны постоянно. — Он придирчиво оглядел Ньюта. — Тебе вот уже купить бы новую пижаму, ты почти меня догнал. И другую одежду тоже.
Ньют упрямо дёрнул плечом и обнял шар крепче.
— Я могу твою доносить, только давай лучше низла купим.
Тесей вспомнил, что Ньют как-то во сне перебирал его волосы, словно шерсть шишуги Спотти, которого им тоже пришлось отдать — в Хогвартсе запрещены собаки.
— Ладно, купим.
Слабая улыбка осветила лицо Ньюта, и он залез в «укрытие» — палатку из одеял и мебельных чехлов, которую они соорудили вдвоём ещё прошлым летом, когда мама…
Тесей тряхнул головой, выгоняя из неё грустные воспоминания, и влез следом. Ньют деловито проверял, на месте ли оружие, поднял вопросительно глаза. Тесей положил большой нож рядом с дубинкой и стареньким вредноскопом, хотя, честно говоря, от этого набора большого толку не было.
— Что сегодня почитаем? — спросил Ньют, когда Тесей тщательно закрепил вход.
— Я наугад с полки взял, вроде что-то про оборотней, но не страшное.
Ньют кивнул, поднимая с одеяла потрёпанную книгу и бегло просматривая аннотацию и содержание, чтобы убедиться. Страшилок они не читали.
Это была их первая подобная ночь после возвращения из школы — первая этим летом и десятая, если посчитать ещё прошлый август. Дом резко перестал быть безопасным местом, он перестал быть домом, но и в Хогвартс впервые возвращаться не хотелось. Тесей чувствовал себя неприкаянным, и он знал, что Ньют разделял его эмоции. В отличие от прошлых лет, они сели в купе вместе.
И ехали обратно так же.
В поезде Ньют был бледен, как полотно, а Тесей беспокойно кусал губы, думая, не заметил ли кто чего-нибудь за год — пусть даже их дом стоял на отшибе. Поверили ли соседи вранью?..
Путь через городок и рощу был долог. Оказавшись у ворот, Тесей тронул заржавевший замок, потянулся за ключом — и проснулся. Ньют, сидящий рядом, положил ладонь на его щеку, погладил.
— Я спал, что ли? — хрипло спросил Тесей, ещё плохо отличая реальность от сна. Он приподнялся на подушке.
— Да. И я, но потом…
Тесей понял его без слов. Заскрипели половицы, и Ньют поджал к себе ноги, обняв колени и с ужасом вперившись в тени, мелькавшие перед входом. Одна из них замерла, раздался ехидный призрачный кашель — близкий и словно бы далёкий.
— Это дедушка, — шепнул Тесей и, несмотря на свои слова, поднял нож. — Так кашлял дедушка, помнишь?
— Нет. — Ньют едва двинул губами. Тесей обнял его одной рукой.
— Я говорю: точно дедушка.
Вредноскоп вспыхнул и зачирикал испуганной птицей, опровергая слова. В окна заколотили разом, будто стаи сов рвались к ним в дом. Рядом что-то упало — по звуку, полка сорвалась с креплений, и книги сыпались на кровать с глухим стуком. Ледяной ветер, взявшийся из ниоткуда, зашелестел страницами, проник под полог их убежища, и стало отчётливо видно, что он имеет форму. Призрак завис прямо перед Ньютом, скалясь, протягивая к его лицу руки, и сквозь полупрозрачную голову было видно, как пустые на первый взгляд глазные яблоки призрака разворачиваются зрачками вперёд. Тесей выпрыгнул к нему с амулетом и ножом в руках, замахиваясь.
— Не трогай моего брата! — прошипел он в призрачное лицо. — Не смей!
Призрак смотрел одним глазом на него, а второй быстро вращался в глазнице со звуком игрушечного волшебного волчка — скр-скр-скр. Мгновение — и призрак дёрнулся к Ньюту с потусторонним хохотом, а после пропал, только дохнуло холодом в лицо Тесея, да полог приподнялся, будто невидимой рукой. Тесей бросился к Ньюту — тот сидел ни жив ни мёртв и почти не реагировал на объятие и поцелуи.
Наконец он с трудом разомкнул губы:
— В этом году хуже, чем в прошлом, да?..
— Без разницы, — яростно сказал Тесей. — Никто не посмеет… Ни за что!..
Он задыхался то ли от ужаса, то ли от злости. Ньют шевельнулся в кольце его рук, поднял голову и коснулся губами подбородка.
— Я утром сделаю омлет, — сказал он, будто был уверен, что они доживут до утра. — А чай у нас остался? Кажется, да, — ответил он сам себе. — Только выпечки бы купить.
Тесей посмотрел на него дикими глазами, а потом понял.
— Сходим, — сказал он. — Надо корзины найти только. Хорошо, что яйца и бекон вчера взяли.
За укрытием всё ещё колотили в стёкла, падали книги и скрипел паркет, словно все призраки старого семейного дома собрались в одной комнате, радуясь, что им снова есть, кого пугать. Но на них теперь не обращали внимания. В приятном желтоватом свете шара Тесей говорил в самое ухо Ньюту, как станет расчищать заросший сад — потому что знал, что слова и тёплое дыхание будут отвлекать от шума. Ньют слушал и улыбался, рисуя дрожащим пальцем на одеяле что-то крылатое, а потом склонял к себе голову Тесея и, немного неразборчиво от волнения, рассказывал про единорожьи леса, и его губы во время рассказа были так близко к уху, что касались его.
Всё стихло спустя полчаса. Ньют улёгся снова на подушку, а Тесей долго не спал, вглядываясь в темноту и не отнимая руки от плеча брата. Позволил себе сон он только ближе к рассвету и, ложась под одеяло, прижал к себе Ньюта. Тот во сне перевернулся на бок, лицом к лицу, и задышал в шею. Под ровный ритм его дыхания Тесей и заснул.
*
Проснулся он от запаха омлета. Вылез из укрытия, наведался в ванную и, наконец, прошёл на кухню, чувствуя себя совершенно разбитым. Ньют стоял над очагом и уговаривал его уменьшить огонь, но тот был непреклонен.
— Снизу ведь непрожаренным останется! — скрипел он.
— Так вкуснее! А бекон скоро подгорит.
— Я, молодой человек, готовлю вашей семье больше века…
— Замолкни, — строго сказал Тесей, оттирая Ньюта бедром от очага. Огонь обиженно взметнулся ярким языком вверх, а потом утих, почти исчезнув, и Тесей спустя минуту снял сковороду и разделил омлет вилкой на две равные части. Ньют разложил еду по тарелкам и поставил греться чайник. Очаг помедлил, ещё раздосадованный, но всё-таки зажёг огонь.
Ньют сел и бросил быстрый взгляд на Тесея поверх тарелки.
— Не выспался?
— Ещё спрашиваешь.
Ньют мимолётно улыбнулся.
— Ты лучше к зеркалу сегодня не подходи — обругает. Кстати, я сейчас мельком видел кого-то из наших нарлов, но тот убежал от меня. — Он помолчал. — Одичали уже совсем.
Он грустно вздохнул и принялся за еду, а Тесей всматривался в лицо, пытаясь разглядеть на нём отпечаток сегодняшней ночи.
— Ты как? — наконец спросил Тесей прямо. Ньют поднял глаза, неопределённо качнул головой.
— Ничего. Нормально.
Его голос дал петуха на последнем слове, и Ньют порозовел, пряча лицо в тарелке. Тесей силой заставил себя не улыбаться — он ещё помнил, как сложно было пережить собственную ломку голоса.
Они доели в молчании. Потом Ньют помыл тарелки и спросил через плечо, вытирая руки полотенцем:
— Сходим к маме?..
Её они похоронили в саду позади дома, в укромном месте. С одной стороны могилу скрывал разросшийся виноград, примыкавший к дому, с другой — кусты шиповника. Тесей в тот день посадил на холмике цветы — ароматный тимьян, а Ньют помогал выкладывать гальку, и о том, что он плакал, говорили лишь его покрасневшие глаза да слипшиеся ресницы.
Теперь же Ньют был спокоен, лишь смотрел печально на мелкие сиреневые цветы, покрывшие холмик пушистой шапкой. Тесей не знал, стоит ли сейчас обнимать Ньюта, ушедшего глубоко в себя, или лучше обождать, но тот сам приобнял и посмотрел в глаза пытливо. Кажется, пока Тесей беспокоился за Ньюта, тот волновался за него.
— Это несправедливо, — сказал Ньют. — Мама даже не работала с драконами.
Тесей часто думал о том же.
— А ведь ты собираешься… — сказал он.
— Везде есть риск. — Ньют упрямо сдвинул брови. — Я надеюсь, мы с тобой уже невосприимчивы к драконьей оспе.
Он отвернулся и зашагал по тропе, огибавшей дом. Тесей бросил последний взгляд на могилу, вдохнув запах тимьяна, и догнал Ньюта.
— Я знаю, ты теперь очень боишься, что и со мной тоже что-нибудь случится. Но не надо, не опекай меня. — Ньют говорил быстро и отрывисто. — И сегодня я буду дежурить ночью.
Это было сложно принять, и Тесей боролся с собой, глядя на ссутуленные плечи Ньюта, ещё по-детски узкие. Брат за этот год вымахал на добрых дюйма три, но ему пока было только четырнадцать.
— Тесей?..
— Знаешь, о чём я подумал? Что надо попробовать перенести укрытие на улицу, — сказал Тесей, который пока не знал, что ответить.
Ньют засунул руки в карманы брюк, сердито поднял плечи. От него явно не укрылось, что его предыдущую фразу проигнорировали.
— Да, хорошая идея, — неохотно ответил он.
Уже на пороге, когда Ньют открывал дверь, смахнув рукавом облупившиеся чешуйки зелёной краски, Тесей сказал:
— Ты только разбуди меня, если что.
Ньют резко поднял голову и обернулся; уголки его губ поднялись вверх.
— Договорились, — ответил он серьёзно.
Тесея успокаивала одна мысль: им нужно вынести единственное лето. Ещё шестьдесят ночей, потом Хогвартс, а потом ему исполнится семнадцать, и он как совершеннолетний сможет наконец получить доступ к семейной ячейке в Гринготтсе. После он снимет квартиру — и прощай, сумасшедший старый дом.
А Ньют будет приезжать на каникулы.
Тесей мечтательно улыбнулся и перехватил поудобнее большую плетёную корзину, не сбавляя шаг.
— Будешь жить со мной после окончания школы? — спросил он.
Ньют, кажется, даже удивился вопросу.
— Конечно. Только ты рано предлагаешь — вдруг девушку какую встретишь…
Тесею это как-то не пришло в голову. Отчего-то подобная мысль казалась странной.
— А ты сам? — спросил он.
Ньют вдруг напрягся.
— Я — вряд ли.
Тесей не стал расспрашивать дальше, но ответ Ньюта запомнил, чтобы поразмыслить над ним на досуге. Сейчас же стоило думать о более важных проблемах — например, об их легенде, которую необходимо скормить каждому в этом крохотном городишке, кто полезет не в своё дело.
— А, вы уже слышали? Да, мама уезжала поправить здоровье на материк, — спокойно врал Тесей, смотря прямо в глаза старому лавочнику. — Вот вернулась к нашему приезду… Да-да, столько работы теперь в доме, а ей до сих пор нехорошо…
Ньют не принимал участия в разговоре и придирчиво выбирал овощи, тыкая в понравившиеся пальцем. Лавочник складывал выбранные в большой бумажный пакет.
— Спасибо, сэр, — кивнул Тесей, убирая пакеты в корзину, и открыл дверь. Колокольчик звякнул, потом ещё раз, когда следом вышел Ньют.
— Здорово у тебя получается, — сказал он через пару минут и тут же пояснил: — Врать.
Тесей про себя подумал, что для защиты своей маленькой семьи он готов и глотки перегрызать, но озвучивать это не стал.
— Так себе умение, если честно.
— Но полезное.
Ньют помрачнел, о чём-то глубоко задумался, но Тесей не стал пытаться его разговорить. Он знал, что с Ньютом такое случается, и тормошить его бесполезно, пока не отойдёт. Поэтому Тесей заговорил будто бы сам с собой — в отличие от брата, долго молчать он не любил.
— Я сейчас пойду сад приводить в порядок, а потом, если успею, помогу с обедом, — бодро рассказывал он широкой, посыпанной гравием дороге. — Найду нарлов — скажу тебе. Особенно усердствовать с садом не буду, всё равно нам тут только два месяца жить…
Ньют сначала просто слушал, потом начал кивать, а ещё спустя час после их возвращения, когда Тесей ввалился на кухню весь грязный и с мелкими листьями в волосах, Ньют со смехом назвал его лечуркой. И сам вычесал весь сор, действуя так деловито, словно то была не голова брата, а шерсть какого-нибудь из их животных. Тесей терпел и пытался не засмеяться, когда рука повелительно ложилась на загривок, будто Ньют хотел поднять за шкирку.
К вечеру они закончили всё, что запланировали на сегодня, и устроились на пыльном диване в верхней гостиной: Тесей сидя, а Ньют — головой на его коленях. Тесей взлохматил ему волосы, провёл пальцами от лба до затылка, и Ньют зажмурился, улыбаясь. В этот момент казалось, что он младше своих лет.
— Можно спросить? — тихо сказал Тесей. Ньют насторожился, приоткрыл один глаз.
— Давай.
Тесей некоторое время за делами размышлял об ответе Ньюта на вопрос о девушках. У него возникло несколько подозрений, и одно из них, хоть и не самое очевидное, всё-таки главенствовало над прочими.
Ладонь Ньюта лежала на животе, и Тесей сжал её на всякий случай.
— Ньют, — начал он, — тебе ведь на самом деле мальчики нравятся?
Тот разом вскочил и отпрыгнул бы, если бы Тесей не держал за руку. Ньют выглядел, как пойманный зверь в капкане — испуганный, с затравленным взглядом.
— Всё нормально! — стал горячо уверять Тесей, сам ошеломлённый такой реакцией. — Всё хорошо, Ньют. Правда.
Он притянул к себе, несмотря на сопротивление, и насильно обнял, прижимая, пока Ньют не перестал вырываться и не заглянул недоверчиво в лицо.
— Не врёшь? — спросил он.
— Это ты лавочника вспомнил? Кто он и кто ты.
Ньют выдохнул с облегчением, а потом застенчиво поинтересовался:
— А тебе только девушки?..
— Вообще-то нет, — признал Тесей, вспомнив пару знаменитых игроков в квиддич, чьи колдографии повесил когда-то на стену в их спальне. — Но не влюблялся ни разу.
— Я тоже. Ну, чтобы серьёзно, — сказал Ньют. А потом добавил: — Ты первый понял про меня, больше вообще никто не знает.
Он снова лёг головой на колени Тесея, но теперь из его взгляда ушла мрачная задумчивость.
— Пожалуй, — пробормотал он, — я больше ничего не боюсь.
— Тебя это правда так волновало? Моё мнение?
Ньют вместо ответа взял ладонь Тесея, переплетая пальцы, и закрыл глаза. Кажется, в итоге даже задремал — его рот приоткрылся, а хватка ослабла. Тесей смотрел на Ньюта, ощущая разом целый ворох эмоций: и ответственность, давящую на плечи, и доверие Ньюта, которое так страшно было предать, и безграничную нежность. Тесей уже жалел, что в прошлые годы пытался отдалиться от брата, слишком гордый, чтобы продолжать играть с «малолеткой» и слушать истории про волшебных зверей. Как же глуп он был. Как же быстро им обоим пришлось повзрослеть.
Тесей обождал немного, пока первые сумерки не легли на сад, и коснулся губами лба Ньюта.
— Просыпайся, — произнёс негромко. — Пора готовиться к ночи.
Ньют открыл глаза и, осознав сказанное, кивнул.
Они по частям перенесли свою самодельную палатку в сад, подальше от дома, и собрали заново. С ясеня за ними следила их домашняя сова, Медея, которая недоумённо косилась на происходящее и изредка моргала жёлтыми глазами.
Когда Тесей в последний раз зашёл в особняк, он вынес два свитера — становилось прохладно — и бутерброды, которые были съедены почти мгновенно.
— Моргана побери этих полтергейстов, — проворчал Тесей и, поморщившись, допил одним глотком холодный чай.
— Думаешь, это только они?
— Сейчас мне кажется, что да. Мама когда-то рассказывала про призраков предков, охраняющих дом, но, наверное, это были лишь истории. А к нам просто подселились полтергейсты, потому и хулиганят только ночью. Пивз — он исключение. А так они ночные существа, и старые дома магов их притягивают, я вычитал это недавно в какой-то библиотечной книге.
— А вчера ты меня просто успокаивал? Говоря про дедушку.
— Да.
Ньют досадливо вздохнул.
— Мне не пять лет.
Тесей улыбнулся ему и открыл их вчерашнюю книгу.
— Извини, я могу тебя недооценивать. Переживаю просто.
Тесей уже успел понять, что в разговорах с Ньютом честность — лучшая политика. Скрытный по натуре и иногда излишне прямой в выражении своего мнения, Ньют привык не доверяться людям, и тогда Тесей решил: пусть брат доверяет хотя бы ему. Это походило на долгую, изнурительную осаду неприступной крепости, но Тесей понял, что взял её, когда Ньют как-то раз отвёл в сторону и шёпотом поинтересовался про заклинания, доставляющие определённого рода удовольствие. В тот день и обозначился перелом.