========== Искатели приключений ==========
Ночной воздух был напоён свежестью и прохладой. Я шагал по ровной мощеной дорожке, наслаждаясь тишиной и отсутствием вечно орущей мелкоты, которая в дневное время носится туда-сюда и все время путается под ногами.
Уже третью ночь подряд мне не спалось. Слишком спокойной и размеренной казалась мне моя новая жизнь. Слишком скучной, слишком… однообразной. Подъем в семь утра, завтрак, лечение до десяти часов, затем свободное время, в которое я обычно читал книги или болтал с друзьями по средству связи, потом обед, опять лечение, опять свободное время, ужин, затем, угадайте, что? Правильно, лечение и отбой.
И так уже две недели. С ума сойти можно! Даже поговорить было практически не с кем. Вышло так, что в молодежном отделении кроме меня было всего три пациента, да и то они находились в глубокой коме, и общаться с ними не представлялось возможным. Уж лучше бы в коме лежало детское отделение. Так нет же, носятся как угорелые и раздражают своими веселыми воплями.
«Что-то непохожи они на умирающих», — сказал я как-то Элвису — молодому сотруднику, заведующему детским отделением. — «Таких надо в спортивную секцию отдавать, а не в Долину Жизни. Вот чем, например, больна та розовощекая девочка с мячом?»
«Если бы ты хоть немного разбирался в медицине, ты бы так не говорил», — заметил Элвис. — «Бывают болезни, внешне никак не проявляющиеся, причем болезни серьезные и зачастую оканчивающиеся летальным исходом. У той девочки, на которую ты показал, тяжелая форма рака крови, и мы даже не уверены, что сможем её вылечить».
Да, с Элвисом я ладил и болтал иногда, но долго общаться не получалось, потому что он, как и другие сотрудники, работающие в Долине Жизни, был вечно занят. А совсем взрослым и тем более пожилым пациентам было попросту неинтересно общаться со мной, точно так же, как мне неинтересно с детьми. Так что почти все время я проводил в одиночестве, и за две недели мне это ужасно надоело.
Размышляя так, я подошел к самой границе территории Долины Жизни, которая отделялась от внешнего мира прозрачным магическим полем. Уже третью ночь я приходил сюда и глядел на темный, непроходимый лес, начинающийся почти сразу за полем.
И что удивительно, этот дикий, неприветливый лес манил и привлекал меня куда больше, чем аккуратные и ухоженные поляны, парки и аллеи, расположенные на территории Долины Жизни. Да, территория медицинского центра была воистину огромной, и на ней было все, что необходимо для комфортного отдыха пациентов.
Но в том то и дело, что для отдыха. Всё здесь было простым, понятным, удобным и безопасным. А лес, дикий и неизученный, словно бы звал разгадывать свои тайны, бросал мне, человеку, вызов, спрашивая: «А способен ли ты противостоять могущественным силам природы?»
Я был готов хоть сейчас пойти и доказать, что да, способен, но не мог. Защитное поле не пропускало людей за территорию медицинского центра так же, как не пропускало из внешнего мира жару, холод, ветер и дождь: в Долине Жизни всегда поддерживались оптимальные для людей климатические условия.
«Клетка», — подумал я, с ненавистью глядя на защитное поле, едва заметно светящееся в темноте. — «Большая, комфортная клетка». В последнее время я всё больше и больше чувствовал себя заключенным в тюрьме. Несмотря на огромные размеры Долины Жизни, мне было здесь тесно и хотелось вырваться на волю.
Хорошо маленьким детям — им и центральный парк кажется лесом, и они там чувствуют себя отважными путешественниками, решившимися отправиться в опасный поход, полный трудностей и приключений. А большой бассейн представляется им безграничным морем, надувной матрас — надежным кораблем, а сами они, конечно, бесстрашные моряки или жестокие пираты, стремящиеся взять на абордаж соседнее судно. Им тут интересно и весело, и к тому же они в безопасности. Жаль, я уже давно вырос из этого возраста.
Людям, которые значительно старше меня, здесь тоже, наверное, комфортно. Им нравится постоянство, размеренность и уверенность в завтрашнем дне. Им ни к чему приключения и тайны, они за спокойную, тихую жизнь. Им нравится неспешно прогуливаться по тому же самому парку, беседовать между собой и с улыбкой глядеть на резвящихся детей, вспоминая о своей давно ушедшей, но прекрасной юности.
Такая же пламенная, неукротимая страсть ко всему новому и неизведанному, такая жажда приключений и риска бывает только у молодых. У таких, как я. Вот почему лучший санаторий галактики кажется мне темницей. Сам по себе медицинский центр великолепен, но не для меня.
— Эй, кто там?! Выйди из мрака! — услышал я вдруг знакомый голос.
«Выйди из мрака», — эта фраза заставила меня улыбнуться. Я был более чем уверен в том, что Элвис почерпнул её в одной из приключенческих книг, которые очень любил читать.
— Привет, Эл, — поздоровался я с приятелем, становясь так, чтобы на меня падал свет от фонаря.
— Что ты здесь делаешь? — юноша тоже вышел на свет. — Тебе не положено здесь находиться, — Элвис изо всех сил старался говорить суровым и официальным тоном, но получалось у него плохо, и я чувствовал, что на самом деле он рад нашей встрече.
— Послушай меня, Элвис. Я побывал в прошлом, убил Грегора, участвовал в операции на Альфе, спас галактику от «Чёрного Квадрата», побывал в параллельном мире и был на Конкордии в тот момент, когда она взорвалась. Заметь, это лишь самые основные мои заслуги. А что за свою жизнь сделал ты, Агент Света? Около года проработал целителем в безопасной Долине Жизни, только и всего! А самый твой большой подвиг заключается в том, что ты в одежде нырнул в бассейн и спас плюшевого мишку пятилетней девочки, которого она нечаянно уронила в воду. И ты ещё будешь указывать мне, что мне положено делать, а что нет?
— Так ты видел эту комедию с мишкой? — несмотря на то, что было темно, я заметил, что лицо Элвиса залила густая алая краска.
— Да, это было забавно, — ухмыльнулся я.
— А знаешь, Локи, ты прав, — Элвис печально вздохнул. — Мне двести сорок три года, а я так ничего и не достиг. Когда я пошел в Агенты Света, я думал, что все поменяется, я буду летать на задания, выполнять ответственные миссии и бороться с «Чёрным Квадратом». Я ждал экстрима и новых ощущений. А что получил в результате? Должность нянечки в Долине Жизни, которую гордо именуют «заведующий детским отделением». Знал бы ты, где уже сидит эта работа! Каждый день одно и то же, одно и то же! С утра веду это орущее стадо на завтрак и слежу, чтобы они не кидались друг в друга кашей, затем — на лечебные процедуры, где успокаиваю их и рассказываю сказки, чтобы они не боялись и не плакали. Потом иду с ними на улицу и провожу для них конкурсы и викторины, затем они плавают в бассейне, а я смотрю, чтобы никто не утонул. И эти малявки всё время у меня перед глазами, с утра до вечера. И не деться от них никуда, не спрятаться. Ведь я — заведующий детским отделением! Даже не знаю, сколько здесь придется просидеть, прежде чем мне доверят что-то стоящее. Сказал я это недавно Коре, а она, как всегда, завела своё: «Спасать жизни детей и дарить им надежду на светлое будущее без болезни — это очень важная, ответственная и героическая работа». Я возразил ей, что, когда веду за собой в столовую вереницу этих спиногрызов, чувствую себя не героем, а полным лохом. А Кора мне: «Агентами Света становятся не для того, чтобы чувствовать себя героями, а для того, чтобы помогать людям. Ты помогаешь людям на том уровне, на котором способен». Задавака несчастная! Сама сидит в этой же дыре, а ещё и умничает.
— А кто такая Кора? — я уже не в первый раз слышал от Элвиса это имя.
— А вон кто, — приятель с явным беспокойством указал куда-то в сторону.
Я проследил за его рукой и увидел, что по освещенной дорожке к нам быстрым шагом идет молодая девушка, ровесница Элвиса, наверное.
Одета Кора была не так, как Элвис и другие сотрудники центра, в черные брюки и легкую бирюзовую куртку — официальную униформу, а в строгий деловой костюм, состоящий из серой юбки ровно до колен, жилета того же цвета и белоснежной блузки. Русые волосы девушки были заплетены в тугую строгую косу, на лице не было заметно косметики. А вообще, косметика ей была совсем не нужна, она и так выглядела довольно мило, и если бы оделась более свободно, запросто стала бы королевой любой вечеринки.
— Что ты здесь делаешь, Элвис?! — голос Коры звучал неподдельно серьезно и даже раздраженно. — Почему не на рабочем месте?! Хочешь выговор схлопотать?!
— Я поймал нарушителя, — попытался перевести на меня стрелки парень. — Он возле границы разгуливал.
— Вот, значит, как? — теперь суровый взор Коры был обращен уже на меня. — И что же ты здесь, интересно, делал в ночное время?
— Да вот, прикидывал, каким образом можно обмануть это защитное поле и сбежать отсюда, — я улыбнулся девушке, в надежде очаровать её и избежать наказания.
Но с Корой этот трюк не прошел.
— Сбежать?! — она гневно скрестила руки на груди и смотрела на меня, как на преступника галактического масштаба. — И тебе не стыдно? Фригга, заботясь о твоём здоровье, выделила тебе место в лучшем медицинском центре галактики! На это место претендовали сотни человек, а взяли тебя! Ты должен матери в ноги поклониться за то, что она для тебя сделала! А ты сбежать хочешь! Это значит, что тебе плевать на заботу матери! Если бы Фригга узнала…
— Так возьми и доложи ей, — с вызовом предложил я.
Кора презрительно поджала губы.
— Ещё чего! Фригга не терпит доносительства. Пусть тебя совесть накажет, если она у тебя, конечно, осталась! Элвис, отведи его в номер, а потом иди ко мне в кабинет. Я что, одна должна заполнять ведомости? И учти, пока всё не сделаем, спать не ляжем! И только попробуй уснуть, положив голову на документы, как в прошлый раз!
— Слушай, Кора, а это обязательно — провожать Локи до номера? Поверь, если человек на сто пятьдесят лет младше тебя, это ещё не значит, что он бестолковый ребенок, который не в состоянии найти дорогу домой.
— А дело тут совсем не в ребенке! Локи — пациент Долины Жизни, а значит, он тяжело болен, и в любой момент может потерять сознание. Пациентов нельзя оставлять одних среди ночи, вне зависимости от их возраста! Это техника безопасности!
Я фыркнул. Неужели Кора и в самом деле полагает, что я, пережив столько опасностей и трудностей, не смогу пройти триста метров до номера из-за какой-то болезни?
— Ладно, — Элвис возвел глаза к небу, тоже понимая, что Кора явно перегибает палку со своей безопасностью. — Хоть с нормальным человеком пообщаюсь. С ним, знаешь ли, говорить можно, а не только ругаться, как с тобой.
— А ты веди себя нормально, и ругаться не придется!
С этими словами Кора резко развернулась и гордо удалилась.
— Она невыносима, — сообщил мне Элвис, когда девушка отошла достаточно далеко.
— Я заметил, — мы направились к жилому комплексу. — А кто она вообще такая?
— Управляющая Долиной Жизни. Генеральный босс, короче, и по совместительству моя соседка по общежитию. Жить с ней — это истинный кошмар, мне все сотрудники сочувствуют. Она Агент Света до мозга костей, по-другому не скажешь. Знал бы ты, как меня бесит эта её «правильность», дисциплинированность и организованность. А как она следит за порядком в комнате — просто жуть! Кинул рубашку на кровать — уже скандал. Недавно она вообще дошла до того, что взяла мел и разделила комнату на две половины — мою и её. «Если ты свинья, Элвис, то свинячь на своей половине, а на мою даже не заходи!» — так прокомментировала она свой неординарный поступок. И с тех пор наша комната — соседство двух миров: порядка и хаоса. У Коры идеальная чистота: всё блестит, и каждая вещь лежит на своём месте, включая авторучку и заколку для волос. А у меня… у меня всё, как у нормальных людей. Гигиена и правильное питание — отдельный кошмар. Да, я в отличие от неё неряха и не чищу зубы после каждого приёма пищи, но это не повод напоминать мне об этом постоянно. Мне даже пришлось сесть с ней на диету, ведь в противном случае мне бы каждый раз приходилось выслушивать лекцию о влиянии вредной еды на организм. Про алкоголь я вообще молчу. В глазах Коры это самый ужасный яд, который «превращает людей в безмозглых животных». Согласен, если речь идет о том, чтобы напиться в стельку. Но бокал вина на ночь ещё никому не вредил. Но Кора если что-то запрещает, то радикально. Компромиссов для неё не существует. А каждое утро она встает в половину шестого или даже раньше, бежит десять километров, а затем плавает в бассейне, потому что она «ведет здоровый образ жизни». Хорошо ещё, что меня с собой не таскает и дает поспать, но всё равно это бесит. Такое ощущение, что я живу с роботом, а не с человеком. Но больше всего меня раздражает фотография Фригги, стоящая у неё на тумбочке. Точнее, не сама фотография, а то, что для Коры Фригга — настоящий идол, которому она поклоняется, как божеству. И во всех своих разговорах на неё ссылается: «А Фригга никогда бы так не сделала», «А Фригга так не считает!». Своего мнения у Коры, значит, нет, а есть только мнение Фригги. Короче говоря, она кошмарный человек. Был бы я здесь главным, всё было бы по-другому. По ночам — тусовки, музыка и алкоголь. Никакого режима: встаешь, ложишься и ешь, когда захочешь, а не как указано в расписании… Наверное, поэтому главной и назначили правильную Кору, а не меня.
В это время мы дошли до моего номера — небольшой комнаты с кроватью, письменным столом, стулом, тумбочкой для мелких вещей, шкафом для одежды и большим окном, выходящим в сторону парка. Я жил на самом верхнем, двадцать пятом этаже, и мне это нравилось — люблю высоту.
— Я посижу тут у тебя, не возражаешь? — спросил разрешения Элвис. — Не хочу к этой чокнутой фанатичке идти.
— Конечно, без проблем, — я поставил электрический чайник, стоявший на тумбочке.
— Слушай, а вдруг в ночное время и чай пить смертельно опасно? — с притворным ужасом глядя на меня, спросил Элвис, явно издеваясь над Корой.
Мы рассмеялись.
— Слушай, а Кора же твоего возраста, — осторожно заметил я.
— Ну да, двести пятьдесят шесть лет недавно отметила, — согласился Элвис.
— Так почему её назначили главной? Я думал, на этой должности должен быть по-настоящему взрослый человек.
— Думаешь, серьёзные Агенты будут сидеть в этом лягушатнике? — хмыкнул парень. — У них есть дела поважнее. В таких мирных точках как эта работает только неопытная молодежь. Никого старше трехсот пятидесяти лет ты здесь в жизни не встретишь (я имею в виду медперсонал, а не пациентов), разве что проверка раз в месяц приедет. Поэтому и поставили Кору — «разумного» человека, который не даст нам распоясаться и будет следить за дисциплиной. А вообще, у нас все сотрудники какие-то слишком «правильные», хоть и не до такой степени, как Кора. Десять километров они не бегают, но алкоголь не употребляют и питаются правильно. И к своей работе ответственно подходят. Мне сложно так жить. Я так не привык.
Элвис помолчал немного, затем отхлебнул чай из чашки и продолжил:
— Знаешь, тут незадолго до твоего приезда один забавный случай вышел. Ну как забавный… Мне за него сильно влетело. Хотя виноват, по сути, был вовсе не я, а моя сестра.
— Сестра? — удивленно переспросил я.
— Ну да, — подтвердил Элвис. — Мелкая. Двенадцать лет ей всего. Она здесь лечение проходит. Уже год лечится. Я стал Агентом Света сразу после того, как её взяли в Долину Жизни. Наша мама была так благодарна Агентам за то, что они спасут её дочку, что сказала мне: «Становить одним из них, Элвис. Я бы сама пошла, но кому я нужна там? А ты молодой, перспективный, и медицинское образование у тебя есть». Вот и загремел я со своим медицинским образованием в Долину Жизни. А вообще, когда мама отправляла меня в Агенты, она думала и обо мне. Она знала, что здесь мне будет лучше, чем на моей родной планете.
— Неужели на твоей планете так плохо?
— Да, есть такое, — Элвис вздохнул и сделался непривычно серьезным. — Она захвачена «Черным Квадратом». Не официально, конечно, но захвачена. Все те, кто стоит у власти — марионетки Лидеров. И на протяжении столетий они вели политику, ориентированную на снижение культурного уровня населения.
— Зачем им это? — удивился я.
— Мама мне говорила, что населением, у которого нет духовных ценностей и принципов, легче управлять, чем людьми, которые будут до последнего отстаивать то, что им дорого. Вот власть и стала развращать сознание людей. И знаешь, им удалось. Старшее-то поколение переделать сложно, на моих родителях, например, это безобразие никак не отразилось. Они, так сказать, старой закалки. А вот молодежь… С молодежью у них вышло очень даже «удачно». Культурный уровень на нуле, если не в минусе. Ты сам подумай: вместо книг — просмотр порнофильмов, вместо музеев и театров — ночные клубы, а если ты в своей речи не употребляешь нецензурных слов, то с тобой и общаться никто не будет. Я так благодарен своей семье, своим родителям за то, что они, несмотря на такую политическую ситуацию, все же смогли привить мне истинные духовные ценности и спасли меня от «морального разложения». Но всё же эта гадость меня коснулась. Не могла не коснуться. Ведь не мог же я всё время сидеть дома. А за пределами квартиры я волей-неволей попадал в эту атмосферу, и мне приходилось жить по её правилам, хоть в душе я и не одобрял этого. Да, я ругался матом, да, напивался иногда до посинения, в общем, много грязи было, не хочу вспоминать. Общество не оставило мне выбора. Иногда, чтобы выжить, приходится плыть по течению, пусть даже и не в нужную тебе сторону, потому что поток реки слишком велик, и тебе не преодолеть его, как бы ты ни старался. Но были и вещи, которые я просто не мог стерпеть. Например, однажды один мой знакомый очень грязно оскорбил мою маму, я не выдержал и треснул его по башке. На меня посмотрели с удивлением. Для общества семья давно перестала быть ценностью, и ругать матом своих и чужих родных было в порядке вещей. Но я не смог сдержаться. Меня тогда очень сильно избили — это тоже считается нормой. Удивительно, что я остался жив. И этот случай подтвердил правильность моей теории о том, что бывает так, что против течения плыть невозможно. Но и по течению я все время плыть не мог — слишком уж это мерзко. А значит, нужно было просто выйти из этой реки, что я и сделал. Я давно мечтал стать Агентом Света, но не решался, потому что был уверен, что не достоин. И только когда мама подтолкнула меня к этому и сказала, что из меня выйдет хороший Агент, я решился. И знаешь, что бы я ни говорил о том, что терпеть не могу эту дыру и роль нянечки для малолеток, это всё же намного лучше, чем оставаться дома. Но и здесь я не чувствую себя своим. Дома я был слишком хорошим, а здесь я слишком плохой. Что ни говори, а всё-таки я привык к той маске, что так долго носил, и иногда бывает трудно от неё отказаться. Например, мне трудно без алкоголя и сигарет. С вредными привычками всегда бороться трудно.