Обязательно было его вспоминать… — вновь разозлилась Танияма. — Я же просто так хотела поехать, хотя теперь мне хочется сделать этому противному Нару назло! Пусть знает, что он не единственный мужчина на всём белом свете.
— Ну так что? — напомнил Монах о себе.
— Я еду! — хотела она сказать бодро, но из-за своего упорства чуть связки не надорвала.
— Я не сомневался в тебе! — рассмеялся он, хлопнув Май по спине. Она от такого чуть с дивана не слетела, а ведь только села, как нормальный человек.
— Но дзасики-боко… — призадумалась Май. — Это ведь дзасики-вараси?
— Да, — кивнул Монах. — В префектуре Иватэ его чаще всего называют дзасики-боко, в префектуре Исикава — макурагаэси, акасагума или кура-бокко в префектуре Токусима. В Европе таких духов называют домовыми. По сути — это всё одно, но только у нас к ним относятся более уважительно…
— Значит, это не опасно…
— Нет, — посмеялся тот, — думаю, что дзасики-боко обиделся, они же, как дети. Мой друг переехал в Токио пять лет назад, дома не появлялся из-за ссоры с матерью, а тут заявился и хозяйничает. Я рассчитывал, что если дела обстоят именно так, то ты, Май, развлечёшь его.
— Кого? — округлила она глаза. — Твоего друга?
— Нет! — расхохотался он. — Дзасики-боко! Правда, его могут видеть лишь дети, но ты в душе точно дитя! Мы заедем в детский магазин, нужно купить каких-нибудь красивых игрушек, а там уже дело за тобой.
Вот из-за такого мнения Нару никогда не обратит на меня внимания, — сжала она зубы и кулаки.
— До посёлка Хаконе ехать часа два с половиной. Это почти восемьдесят километров. Рёкан моего друга расположен немного севернее. В том районе очень много рёканов с горячими источниками. Район туристов — гора Фудзияма и озеро Аси-ноко, но они в какой-то глуши, по лесной дороге пилить ещё больше пятнадцати километров… Если выедем сейчас, то к вечеру точно доберёмся. Пока пробки и магазины… В общем, ты выспишься и этикет мы не нарушим*, — сказал Монах, поднимаясь с дивана, и тут дверь распахнулась с такой силой, что всем показалось, будто это смерч в их офис завалился, а не жрица храма синто.
— Где она? — забегала глазами Аяко.
— Если ты ищешь Май, — начал неуверенный разговор Такигава, — то вот она, — перевёл он указательный палец на девушку в углу дивана. — Ты не обращай внимания, она немного опухшая, но это Май, я тебя уверяю, — начал он шутить, чтобы хоть как-то сгладить озабоченное выражение густо накрашенной мико.
— Это я…я! — заговорила Танияма вытянув губы рыбьим оскалом. Аяко схватила её за лицо и крутила как ей вздумается.
— Что этот нарцисс с тобой сделал? — отпустила она и грозно посмотрела на Лина. — Ты плакала, поэтому опухла, как рыба фугу. Теперь понятно, почему этот высокомерный тип позвонил мне в девятом часу утра и попросил присмотреть за тобой следующую неделю, — сжала она белые зубы и начала судорожно трясти кулаком. — Понял, что наследил…
— Май, вы, что перешли грани офисного этикета? — не меньше удивился Монах. — Неужели прямо на этом диване? — выдал он что-то пошлое, за что тут же получил по голове.
— Да за кого ты меня принимаешь?! — завопила она хуже осипшего дворового кота. — Я бы никогда себе такого не позволила! Да и Нару ещё тот педант доисторический, чтобы он сделал такое, надо чтобы Марс с Венерой воссоединились, и то, думаю, он бы сказал, что это никак не влияет на его чувство здравого смысла. Кроме того, ты бы видел с какой он шваброй уехал, я тут даже близко не стою! — выговорилась она от души, да так, что начала задыхаться.
— Успокойся, успокойся, — похлопала её по спине жрица, — на вот, водички попей… — смотрела она с пониманием и жалостью.
— Так он уехал не один… — почесал себя по подбородку Монах, краем глаза поглядывая на Лина.
— Нет, — ответила Май, когда напилась. — Да и пусть себе катится, мы тоже поедем отдыхать, Аяко, ты с нами?
— Э-э, Май, подожди, я не говорил, что нас будет так много, в принципе, я сразу планировал взять только тебя…
— Это как понимать? — встала жрица в позу. — Ты что собрался с ней делать? Ты, монах неправильный, а ну признавайся! — она схватила его за воротник и хорошенько тряхнула, чтобы правда сама с его уст вылетела.
— В посёлок Хаконе, там находится рёкан моего друга и есть горячие источники, я подумал, что Май нужно отдохнуть. Нару в последнее время злющий ходил, да и сны бы её пригодились, но сейчас она не в форме, значит, она просто составит мне компанию и поправит здоровье.
— Вот уж хрен я вас вдвоём отпущу! Угораздило же меня пообещать этому Нару, что я за ней присмотрю, — тряхнула она своими волосами, гордо задирая голову. — И вообще, если кто-то и мог там наследить, то наверняка это дух земли, в таких старых местах они обычно и появляются…
— Пф… — зажал губы Монах.
— Я больше не могу! — покраснела Май и вместе с тем повалилась на диван в заразительном смехе.
— Да вам не источники нужны, а больничка и рубашка смирительная, — обиделась Аяко.
— Мой друг врач, — сказал Монах сквозь слёзы.
— Тогда вам точно в ту сторону… Поехали, если хотим добраться засветло, а то по ночам может быть опасно.
— Смотри-ка, — поглумился он, — работа с Нару идёт тебе на пользу…
— Да, да…
— Пойдём, Май.
— Да.
— Май, — остановил её Лин, — подумай прежде, чем соглашаться. Нару дал чётко понять, чем тебе стоит заниматься в эту неделю.
— Он мне босс, но не папочка, — обижалась она. — В свой личный отпуск я могу делать всё что пожелаю!
— В таком случае возьми это, — протянул он ей листок с канзи. — Это заклинание, оно обуздает твою ци* и какое-то время ты не будешь иметь связи с миром духов, но подумай дважды, прежде чем использовать, — посоветовал он.
— А мне отказал, — иронично сказал Монах, но Лин его проигнорировал.
— Май, чтобы запустить заклинание, положи канзи себе под подушку, делай так каждый раз перед сном, но когда Нару вернётся, расскажи ему, что именно тебя беспокоит.
— Хорошо…
— А с чего ты вдруг такой разговорчивый? — подозрительно прищурился Монах.
— Я такой, потому что несу за эту девушку ответственность. Я был учителем Нару много лет, уезжая, он оставил её на меня, значит, пока она в офисе, я её учитель, за его пределами мои полномочия снимаются.
— И давно учителя называют своих учеников кличками? Май, ну-ка напомни мне, почему ты так прозвала Сибую?
— Потому что он эгоистичный и высокомерный нарцисс! Попросту Нару!
— Странно получается… — прищурился Монах.
— Нару как-то говорил, что его уже кто-то так называл… — вспомнила она. — Думаю, кто-то из родных.
— А ты что скажешь? — покосился он на Лина.
— Я не обязан отвечать на ваши вопросы, — сделал он безразличный вид. — Если желаете ехать, то делайте это скорее, вы мешаете работе.
— Вот и правильно! — поторапливала всех Аяко. — Нечего здесь задерживаться!
— Верно, — поддержал Монах, выпроваживая Май. — Позже выведем их на чистую воду!
III
Говорят, что Япония — это страна, где божественные силы сосредоточились, образуя эпицентр могущества, представая перед людьми в образе вулканов, гор и неуправляемых водных стихий. Неудивительно, что каждая гора здесь священна, а старое дерево — оберег и защитник.
Рёканы — традиционные японские гостиницы. На территории района Хаконе таких гостиниц насчитывалось великое множество, но как и сказал Монах, гостиница его приятеля располагалась в самой настоящей глуши, к северу от озера Аси-ноко. Когда асфальтная дорога закончилась, и внедорожник Такигавы съехал на лесную дорогу, то Май открыла глаза. Всю дорогу она спала на заднем сидении автомобиля, подложив под голову заклинание Лина, а сейчас могла оценить красоту нетронутой природы.
Гористая местность и светлый хвойный лес. В таком бору, где длинные сосны тянутся к небу, невероятно светло. Их жёлтые стволы подобно янтарю отражают солнце, а воздух наполнен запахом хвои и горьковатой смолы. Здесь мелкие ручейки стекают в реку Хаякава, а она впадает в озеро Аси-ноко. И где-то в километрах двадцати отсюда, в озере отражается величественная гора Фудзияма.
Гору Фудзи сегодня никто не увидел — с погодой не особо повезло, а из-за надвигающегося тумана видимость падала. Кроме тумана, гору скрывали низкие облака, но их отпуск только начинался, поэтому Май находилось в предвкушении. Такигава обещал свозить их к южному берегу озера к императорской вилле Хаконне, откуда открывался чудесный вид на вулкан, а пока их ждал не только отдых, но и работа.
Время близилось к семи часам вечера — самое то, чтобы заехать в рёкан.
Рёкану было уже около 850 лет, и всё это время им владела одна и та же семья, даже фамилия не менялась с тех самых пор.
От Монаха Май узнала, что его друга зовут Наоки Хаяси, ему было двадцать три года и как поняла Танияма по рассказам старшего товарища, то человек он был что надо, по крайней мере, так его описывал Хосё.
Хаяси-рёкан представлял из себя типичное строение тех лет: большие помещения, связанные галереями, открытые наружу благодаря деревянным решётчатым ставням, вогнутые крыши и крытые галереи. В отеле насчитывалось больше пятидесяти комнат, но, по словам Такигавы, в рёкан заселялись лишь «местные» туристов не шибко жаловали, скорее всего, такое отношение возникло из-за младшей дочери последнего владельца рёкана. Она вышла замуж за иностранца и оставила семейное дело, но когда её старшая сестра умерла, не успев выйти замуж, то ей пришлось переехать с мужем в отель. Тот по какой-то причине не прижился в их родовом гнезде, и когда их сыну исполнилось девять, он уехал обратно в Торонто и кажется, там и остался, в этом Хосё немного засомневался, но вопрос не входил в разряд принципиальных, поэтому остановились на той информации, что имелась.
— Май, — окликнул её Такигава, когда они прошли на территорию рёкана, следуя за молоденькой работницей отеля. Девушка была одета в традиционную одежду, скорее всего, ей было не очень удобно ходить в гэтах и узком кимоно, но она отлично справлялась, улыбалась и кланялась при встрече с гостями. — Май… — вновь позвал он, обвешавшись пакетами с игрушками.
— А, да! — обратила она на него внимание, поняв, что нужна помощь.
— Так намного лучше… — вздохнул он, когда девушка забрала у него выскальзывающий пакет и коробку с детским сямисэном. — Но я хотел спросить о твоём самочувствии. Аяко сказала, что у тебя была небольшая температура в дороге. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Думаю, да… — постучала она своим пальчиком по губам, чувствуя себя действительно немного лучше. — Наверно, это воздух, — улыбнулась Май. — Здесь дышится так легко…
— Да, кругом лес и горы — нетронутая природа, что тут скажешь, — согласился он, как и жрица подключилась к их беседе.
— Действительно, не удивительно, ведь деревья живые… А где твой друг, почему он нас не встречает?
— Хаяси-сан сейчас занят, — сообщила низенькая девушка, которая сопровождала их, ведя через сад к главному строению рёкана. — Перед ужином он осматривает учениц. Они проживают в отдельном здании. Он просил передать, что присоединится ко всем за ужином, а пока я покажу вам ваши комнаты.
— А у нас будут отдельные комнаты? — поинтересовалась Матсузаки.
— Аяко! — прохрипела в её сторону Май. — Вы уж простите её… — почесала она свой затылок, улыбаясь. — Аяко у нас жрица храма синто, жутко избалованная особа…
— Ничего страшного, не нужно извиняться. Хозяин велел подобрать для вас лучшие комнаты. Сейчас в отеле никого нет, поэтому вы можете выбрать, если вас не устроит то, что предложу я.
Неужели на свете ещё существуют такие щедрые люди? — изумилась Май, на что Хосё не упустил возможности посмеяться.
Широкая дорожка между двух искусственных прудов привела их к выложенной утрамбованными плитами площадке, где и располагался центральный вход в рёкан.
Главная фасадная часть рёкана ориентировалась на юг и выходила в ландшафтный сад. Стороны здания через открытый коридор связывались со служебными помещениями, соединявшимися между собой крытыми галереями, от которых другой коридор вёл в сад. Вся постройка выглядела немного скачкообразно. Местами можно было насчитать до трёх белокаменных этажей, а где-то тянулся длинный коридор, который уже, можно сказать, врос в землю.
Помимо традиционного строения, рёкан отличался своим горячим источником, который наполнял несколько ванн: крытого и уличного типа. Была баня и небольшой летний театр.
Май никогда не была в таких местах, да и не думала попасть когда-либо. Цена за номер в таком рёкане могла доходить до 50 000 йен с человека и это только за сутки, а их обещали содержать, как важных гостей, тем более что в августе никого кроме хозяев и нескольких работников не было. Это показалось ещё более странным, так как в августе открывался самый настоящий сезон, но, по всей видимости, этой семье денег хватало, чтобы закрыть отель на целый месяц и распустить большую часть персонала на заслуженный отпуск.
Проработав в SPR полтора года, Май уже автоматически обратила внимание на охрану. Как таковой её не было. Камеры или хотя бы собаки… Ничего, за исключением высокого ограждения, которое охватывало всю территорию отеля. Два входа и выхода: с западной и восточной стороны, а вокруг хвойный лес, горы и совсем нетронутая природа, за которую люди были готовы платить огромные деньги.
Заселились быстро. Номера устроили всех. Старательная горничная будто знала, что нужно каждому гостю.
Аяко и Май поселили рядом, а вот Такигаве пришлось покинуть женщин на несколько длинных пролётов. Вероятно, горничная поступила так, чтобы никого не смущать.
Все номера в рёкане представляли из себя одну большую комнату, без душа и туалетной комнаты. Подобные комнаты располагались в этом же крыле, но к комнатам не прилегали. По приходу им всем выдали удобные тапки, которые Май пришлось снять, как только её заселили в комнату. По татами полагалось ходить босиком либо в носках. В центре её комнаты стоял низенький столик. Большое окно с видом на сад, а по правую руку токонома — деревянная ниша, на которой располагалась икебана и над ней традиционная картина на куске шёлка с надписью какэмоно. Вместо дверей комнату от коридора отделяли скользящие сёдзи, а на ночь горничная обещала расстелить удобный футон, который пока хранился где-то в нише.
Оглядевшись, Май благодарно вздохнула — давно у неё не было такого отпуска, а когда она открыла глаза, то на столе её уже ждал зелёный чай и местные сладости. Неподалёку от сёдзи сидела та же девушка, ожидая подходящего момента для любезной беседы.
— Это мне? — спросила Май слегка неуверенно, растерявшись оттого, что угощение на её столе появилось, как по волшебству.
— Да, — кивнула горничная, продолжая приветливо улыбаться.
Май постаралась успокоиться и вспомнить, что в таких местах требовал этикет, больше всего её взволновал вопрос о кокоро-дзукэ, в таких местах так называли чаевые.
Я ведь и вещей с собой никаких не брала… — вспомнила Танияма, как и при каких обстоятельствах попала в этот отель. Канзи Лина работали идеально. Она спала как убитая и никакого Нару и в помине не было, как и денег, которых она взяла с собой столько, чтобы оплатить автобус до работы и обратно. — Боже! Как же мне сейчас стыдно… — взвыла она про себя, но горячий чай отпила. Вкус у него был сладкий, будто медовый и запах такой приятный, цветочный… В горле сразу защипало, а потом успокоилось, словно тот ворс, что истязали весь день против шерсти сгладили, боль почти ушла, глотать стало легче, как и дышать. Май и сказать-то ничего не смогла, только удивлённо оглянулась. На что девушка в синем кимоно сдержанно засмеялась.
— Не удивляйтесь так, я прошу вас, — прикрыла она свой аккуратный рот рукой. — Ещё на улице я заметила, что у вас болит горло. Хаяси-сан вас обязательно осмотрит, он здесь не только за управляющего, но и за врача, поэтому не переживайте. Я побуду с вами какое-то время, если у вас есть вопросы, то не смущайтесь.
— Думаю, есть, — сказала Май, подумав. — Но как мне к вам обращаться?
— Можете называть меня по имени, сейчас в отеле домашняя обстановка, да и наш новый управляющий всех называет по имени. Зовут меня Мичи, я буду угождать вам и вашим друзьям. К сожалению, сейчас в отеле лишь несколько горничных, два повара и подсобные рабочие. Но думаю, что вы с ними даже не столкнётесь. Территория рёкана очень большая и персонал старается не мешать гостям отдыхать. Юкаты для вас я принесу чуть позже, а пока прошу, наслаждайтесь чаем.