— Э-м, Нару, а нас не должны встречать? Ну ты знаешь, обычно это такой представительный человек с табличкой в руке… — Сибуя посмотрел на Монаха, как посмотрел бы на любого туриста, который спросил бы его о том, где обитает Несси, и чем его лучше приманить. — Что, глупость сморозил?.. Ну ладно, с кем не бывает, — пожалел Хосё сам себя. — Покажи хоть, где здесь курилка! Надо нервишки успокоить, не каждый день в такую ситуацию попадаешь…
— Первым делом проследуем в пункт обмена валют, — сказал он, когда речь зашла о вещах существенных.
— А разве ваша организация не все наши расходы оплатит? — выкрикнул он свой вопрос, догоняя куда-то торопящегося босса и его единственную сотрудницу.
— Ты думай своей головой хоть немного! — Аяко бы ему подзатыльник отвесила, но бегать на каблуках не больно-то хотелось. — Нару прав. Пару фунтов при себе иметь следует.
— Курс всё такой же? Один к ста пятидесяти? — поинтересовался Джон.
— Да… — Нару недоверчиво посмотрел на священника, идущего рядом с Матсузаки.
— А ты откуда об этом узнал? Неужели и здесь бывал? — Монах поспешил разузнать детали.
— Нет, — заулыбался Браун. — Я посмотрел перед вылетом.
Какой подготовленный! А я об этом не сильно задумывался… — Хосё начал шевелить мозгами, потирая при этом свой подбородок.
Не без слёз они наменяли немного наличности, после этого перекурили в специально отведённой зоне. В каком-то смысле Нару оказался прав, предложив первым делом разменять деньги, а уже потом идти курить, после стресса некоторым из самостоятельно странствующих экзорцистов понадобилось успокоиться.
Температура на улице колебалась от нуля до минус одного, однако сырость и ветер, гуляющий по родным просторам и отнюдь не как доброжелательный хозяин, отпугивал не то что туристов, разгонял по машинкам и автобусам местных жителей, привыкших к подобным причудам погоды.
Такигава закутался в свою коричневую куртку, стоило им выйти на улицу. Зона парковки и автобусная остановка выглядели такими же серыми: металлический застеклённый каркас, пятнистый асфальт, ограждения возле дорог и несговорчивые, уткнувшиеся в свои одежды люди.
Небо заволокло плотной дымкой, вот-вот снова пойдёт снег или, того хуже, дождь. Надежда прибывшей рабочей группы крылась в микроавтобусе марки Ford Transit. Нару подвёл именно к нему — белому, немного квадратному транспортному средству, где предпочёл занять ближайшее к водителю сидение.
Микроавтобус вмешал семнадцать человек, пятеро уже заняли свои места, а скольких ещё следовало подобрать по пути в графство Эссекс, Сибуя предпочёл не озвучивать. Вместо этого, он попросил всех держаться как можно крепче.
— А в чём проблема-то? — Монах не особо понял данной рекомендации и занял самое крайнее место, уступив Аяко сидение у окошка, Джона, как самого замёрзшего и маленького, он пустил в серединку, а сам довольно вытянул ноги в проход.
— Понижение температуры и снегопад может вызвать затруднения. У нас нет такого понятия, как зимняя резина. Как правило, в такую погоду люди, имеющие транспортные средства, оставляют их дома, — объяснил он, после чего закрыл глаза, позволив Май, сидевшей возле окна, прижаться к его немного влажному, но быстро нагревающемуся плечу.
— То есть, если где-то гололёд, то нас будет таскать и кидать, пока водитель не совладает с этой громадиной? — Монах ударил ладонями о колени, чудом сдерживая крик.
— Волноваться не о чем. Заносить будет пассажиров на задних сидениях, — ответил Сибуя без капли каких-либо эмоций.
Ну и чего здесь ему скажешь?! — Такигава приоткрыл рот, поднял указательный палец, издал какой-то звук, похожий на «э-э», и покорно замолчал на весь оставшийся путь, пока их микроавтобус не достиг городка, где находился Тринити-колледж.
II
Дорога до Кембриджа заняла час с небольшим. Конечно, если бы ехали напрямую в деревню Дэнжи, которая расположилась неподалёку от Молдона, то прибыли бы уже на место исследования, а так пришлось сделать маленький крюк, отнявший лишний час и девяносто километров в пути.
Май пригрелась и спала всю дорогу, пока микроавтобус не сделал остановку возле стен Тринити-колледжа.
Неприступная крепость! Ничего подобного Танияма в своей жизни не видела. Удивительного в том ничего нет. Тринити-колледж образовали в результате слияния двух учебных заведений: Майклхауса и Кингс-холла. Король Генрих VIII поддался уговорам своей шестой жены и вместо закрытия колледжей организовал новый на базе нескольких старых.
Строения во многом напоминали церковные: в те времена, в эпоху Генриха VIII, всё было пропитано новыми теологическими концепциями. В XVI–XVII веке Тринити-колледж приобрёл больше консервативных черт. Высокие крыши, большие окна, эркеры на фасадах и чего уж говорить о Большом дворе, дворе Невила и реке Кэм.
— А это точно колледж, а не какая-нибудь там крепость наподобие Тауэра? Призраки здесь, небось, тоже водятся… — наивные вопросы Май, конечно, делали честь колледжу, но разве они добавляли баллов ей? Ответ однозначный — нет! Нару давным-давно передал ей брошюры, ознакомиться с историей колледжа следовало как раз-таки в тот день, когда она получила от него письмо.
— Не бойся, Май! — оскалился Монах. — Если бы они здесь и были, то Нару бы давно их выгнал! Впрочем, они бы сами ушли, никто столь неординарный с ним не уживётся.
Это значит, что я совсем обычная или ненормальная? Монах выразился так, что я подумываю о двойном смысле… — Танияма начала мять свою нижнюю губу, думая над словами Хосё.
— Кстати, я тут кое-что вспомнил, — Монах запрокинул голову и посмотрел в серый потолок микроавтобуса. — У Тринити-колледжа весьма солидная репутация. Я даже слышал, что многие представители британской королевской семьи являлись его выпускниками. Вроде бы Чарльз, принц Уэльский, как раз-таки оканчивал этот колледж. Нару, ты уверен, что Май такое потянет?
Это он о наследнике британского престола?! Нару совсем из ума выжил?! Я туда ни в жизни не поступлю! — Танияма расширила глаза и мечтала вопить не своим голосом, прямо здесь, в микроавтобусе, у стен этого элитного учебного заведения.
— Принц Чарльз окончил среднюю школу весьма посредственно. И несмотря на это, он поступил в Тринити-колледж и в 1970 году получил диплом «бакалавра искусств». В 1975 году Кембриджский университет присвоил ему степень «магистра искусств», — слова лились из него, как ни в чём не бывало, пожалуй, глядя на его невозмутимое лицо, Май казалось, что он в ней ни на минуту не сомневается или, быть может, он не сомневался в себе?
— Удивительное совпадение, — Аяко высказалась на этот счёт расплывчато.
— Ты это о чём? — Монах быстро сообразил, что лучше уточнить, уж больно часто её слова затрагивали его честь и достоинство.
— Подумала, что-либо у тебя феноменальная память, либо обострённые отцовские чувства. Признайся, ты ознакомился с историей и программой колледжа! — она не только раскусила Такигаву, но и выдала его с потрохами.
— И чего же в этом плохого?! — не смог он ничего сделать с этим заявлением. — Да, я волновался за Май и её будущее. Это же нормально…
Возможно, не совсем, ну да ладно… — не стала она спорить, тем более что сама заходила на сайт колледжа, где просматривала эту и многую другую, несомненно, важную информацию.
— Доброго утра, господа, добро пожаловать в Тринити-колледж, — к ним заглянул мужчина в годах, скажем, лет пятидесяти, быть может, немного меньше. Его старили морщины на лбу, припухлости под глазами и немного обвисшая кожа у щёк и тех же серых глаз.
— Профессор Элмерз, — Нару назвал мужчину по имени, приветствуя этим же своего заведующего кафедрой.
— Оливер, ты приехал с женой… — мужчина ласково улыбнулся и, присев на первое одиночное кресло от выхода, заинтересовался девушкой, сидящей рядом с Нару. — Как вам местные виды? Надеюсь, дорога не сильно утомила? — он адресовал свой вопрос Май, ей же от излишнего гостеприимства стало дурно — голова закружилась.
— Профессор, время не ждёт. Мы устали с дороги, — Сибуя незримо встал между потерявшейся Таниямой и заведующим кафедрой философии религии и религиоведения.
— Вам придётся подождать, Оливер. Вы задержались в дороге. Я отправил студентов в кампус, — сообщил он, сомкнув дряблые веки. С закрытыми глазами профессор Элмерз показался Май опечаленным. — Спасибо, что позвонил из аэропорта, ни то ребята мёрзли бы здесь целый час. Молодец, что приехал с женой. Другие студенты будут рады познакомиться с ней. Твоё восстановление вызвало много шума среди преподавательского состава, а уж новости о том, что ты женился — они взбудоражили всех и вся.
О чём говорит этот мужчина? — Май улыбалась и изо всех сил пыталась разобрать речь этого англичанина, какие-то слова казались ей знакомыми, но вот смысла она никак не могла уловить. — Вроде бы он говорит о чьей-то жене… О своей не должен бы… Тогда о чьей же?.. — рассуждать приходилось на уставшую голову. Целые сутки в небе, час в автомобиле — после всего этого извилины, что называется, слипались, причём похлеще каких-то там тяжёлых век, а они у неё как из стали выкованные, тяготели и притягивались друг к другу, словно намагниченные.
Мозговую активность возродило не что иное, как крепкая дружба. Монах, всеми силами сдерживаясь, зажимал ладонью рот, итак и эдак подсказывая. То оттопыривал указательный пальчик от губ, тыкая им в каком-то непонятном направлении, то покашливал и потирал на той же левой руке безымянный палец, однако, в конце концов, отказался от игры в шарады, схватил Нару за левую руку и подсунул её к самому носу Май.
— Э-э… — приоткрылся её рот и забегал потерянный взгляд. На безымянном пальце Оливера светилось такое же платиновое колечко, как и у неё, разве что без камушка, и тут всё деланное спокойствие пошло прахом. — Когда это успело произойти? — она от переизбытка чувств подскочила с места, ударилась о низкий потолок микроавтобуса головой и рухнула обратно на своё место, подобно мешку свежего риса.
— Май! — Аяко оторвалась от своей тёпленькой спинки и приложила ко лбу Таниямы свою ухоженную кисть.
Профессор Элмерз недоумевал, глядя на девушку, которая минутой ранее выглядела милой и тихой, а тут, ни с того ни с сего, как ураган всполошила всех.
Оливер прикрывал глаза и поджимал губы. Ему было нечего на это сказать, разве что какую-нибудь грубость. А вот Такигава вполне радовался жизни, пробравший его смех захватил даже Джона, правда, тот осмеливался явить миру лишь лёгкую улыбку, которая не совсем ясно выражала то ли радость, то ли сочувствие.
— Почему ты не позволил мне позаботиться об этом? — на хромом из-за ушиба японском Май изрекла свои недовольства, адресовав их не кому иному, как профессору Оливеру Дэвису. — Знаешь ли, с кольцом-то я бы справилась!
— К незначительным деталям зря внимания не привлекают, — сказал он по-японски, оставив на этом все неуместные в присутствие третьих лиц разговоры.
К незначительным? К незначительным, говоришь?! — в Май булькала раскалённая лава, она бы незамедлительно подорвалась, развернула бы этого наглеца к себе и потребовала бы вернуть ей её ниспосланное богами и узаконенное монахом и жрицей право, мешали, однако, руки Матсузаки. Вставать и лишний раз двигаться она не позволяла.
— Простите мою жену, — Оливер был вынужден извиниться, и это «вынужден» щекотало ему нервы. — Она впервые покинула свою страну…
— Не бери в голову, Оливер. Это моя вина, — вкрадчиво сказал мужчина. — У вас был непростой перелёт… Я проверю, как там идут дела у твоей исследовательской группы. Вам пора отправляться, пока погода снова не ухудшилась…
— Нару, так другая команда исследователей — это студенты? — Монах заговорил сразу, как только профессор Элмерз закрыл за собой дверку фургона.
— Не стоит употреблять в речи именно это имя. Здесь я — Оливер Дэвис… — он сделал замечание, хотя всем было давно известно о его просьбе, срабатывала привычка: всё же нарцисстичное имя, данное ему Май, характеризовало его едва ли не всецело. — Что касается студентов колледжа, то не вижу в этом особой проблемы. Они вас не должны тревожить, у них в этой поездке исследовательские цели, а вас я пригласил с тем, чтобы работать, не отвлекайтесь по пустякам…
III
Приятный в общении джентльмен покинул их, чтобы заняться своими непосредственными должностными обязанностями, и с его уходом Май почувствовала, как в ней коренится страх и нарастает внутренняя паника. Эти студенты являлись представителями, несомненно, выдающихся семей, исконно английских, должно быть, у их родителей имелись какие-нибудь титулы, да чего уж там, сам наследник британского престола учился в этих стенах! Давление усиливалось…
Раздвижная дверь микроавтобуса дёрнулась и, кажется, у Таниямы остановилось сердце.
В многоместный автомобиль с приземистой крышей чуть ли не тараном вломились пятеро парней в возрасте от восемнадцати до девятнадцати лет. Они о чём-то разговаривали друг с другом, не сильно-то обращая внимания на Май или Оливера. Конечно, он-то следил за их перемещением по салону, сопровождавшимся толкотней и излишним шумом, а вот их больше интересовали места, которые они займут, прежде чем водитель заставит всех пристегнуться.
А они не сильно похожи на Нару… — Танияма поводила глазами по рассевшимся за её спиной парням, облегчённо вздохнув. — Почему-то я думала, что они будут в точности как он! А здесь вроде бы простые ребята, в свитерах, с рюкзаками и наушниками в придачу… — Май оценила ситуацию, почувствовав расслабление, и всё потому, что в какой-то момент, а это было за секунды до открытия двери микроавтобуса, она представила себе целую группу студентов, у которых не было своих лиц, все лица принадлежали Нару, боже, как же она напугалась! Да и любой бы напугался, а уж в какой бы ужас пришёл тот, кто знал истинный характер Оливера…
— Хай всем новоприбывшим! Я Лен. Очень приятно с вами познакомиться! — с краю, на том самом кресле, где не так давно сидел профессор Элмерз, уместился невысокий, узкий в кости, жизнерадостный юноша. — Я, кстати, в этом колледже по обмену. Сам я буду из Штатов! А вы, должно быть, из Японии! Оливер говорил, что его жена японка, а вы правда экзорцисты? Думаете, в той деревне злые духи?
Любопытный и шумный… — подумала Май, разобрав лишь часть слов рыжеволосого юноши. Лен говорил бодро и живо, она с непривычки не поспевала. — Наверняка Нару это немного раздражает… — она посматривала на Сибую краем глаза и то, что замечала, заставляло тревожиться за болтливого паренька.
— Какой любознательный мальчишка нам попался! — Монах подмигнул сидящим рядом коллегам, говоря пока на японском, хотя и радушия на английском он проявить не успел, начальник взял право первого слова.
— Где Блер? — его немногословность и привычка надменно закрывать глаза иногда доводила команду SPR до задержанного у горла крика. Разве можно быть таким эгоистичным и бесчувственным?!
— А, Питер?! — ничуть не обиделся Лен. — Он уехал ещё до завтрака. Сказал, что хочет быть там первым! Не думаю, что его приход интересует, быть может, какие-нибудь местные городишки или ещё что…
— А кто такой Питер? — Май постаралась вникнуть в курс дела. От Нару толка было мало, вероятность того, что он объяснит или кого-либо представит, колебалась возле пересечения двух осей координат, где обычно находился прямой угол, обозначенный нулём, а чуть ниже, буквально на миллиметр, уже начинался отрицательный счёт.
— Оливер, ты не говорил, что твоя жена знает язык! Это замечательно! — Лен бы пожал Май обе руки, но мешал проход и сам Дэвис, сидящий всё же к нему ближе, поэтому юноша предпочёл пожать руки ему. — Питер Блер — это шестой участник нашей группы, — объяснил он, когда перестал одаривать Сибую рукопожатиями. — Он любит всякую технику. Его родители — владельцы крупной транспортной компании, поэтому он немного помешанный на этих железках.
Мне как-то стыдно… — у Таниямы щёки от жара задёргались. Ладно ещё вымученное выражение лица Нару, когда ему пожимали руки, но вот первое впечатление Лена о ней — это кошмар! — Он переоценивает меня, и это наверняка из-за исключительности Нару! И это на глазах у всех! — у Май пропало всякое желание рот открывать.