Когда девушка развернулась, Ринар отметил и неуверенный взгляд, и еле заметный румянец на щеках, руки в замке.
– Добрый день, мой лорд, – она вновь присела, опуская глаза. И в этом положении девушка находилась слишком долго. Будто ожидая его разрешения поднять взгляд.
– Подойди, Альма, – в чем причина такого поведения девочки, мужчина прекрасно понимал. Она винила во вчерашнем себя. Причем вину чувствовала наверняка не так перед старым шутником, который получил от нее по заслугам, а перед ним.
Ослушаться его девушка даже не помышляла. Один единственный какой-то отчаянный взгляд из-под опущенных ресниц, и она выпрямилась, подходя к столу.
Ринар ждал ее прихода, даже успел забросить свои дела, отвлекшись на это ожидание. А теперь, облокотившись о столешницу, следил за тем, как девушка медленно приближается.
Ей очень шел цвет блузы. Нежный розовый. Плотно застегнутая до самого ворота, блуза облегала стройный стан, еще больше подчеркивая грацию, а широкая юбка, которую носили многие горожанки, придерживающиеся последней моды, на ней сидела лучше, чем на остальных. Или так просто почему-то казалось? Стук невысокого каблучка был единственным подтверждением того, что девушка все же идет, а не плывет, как могло показаться. Сам того не замечая, Ринар залюбовался.
А еще… В голове мелькнула мысль, что он когда-то уже видел все это. Видел себя, сложившего руки на груди посреди кабинета, видел ее, направляющуюся в его сторону. Видел солнце за окном, и порыв ветра, из-за которого ветка старого дуба ударила о стекло, тоже помнил.
Альма остановилась на расстоянии шага от опекуна, заставила сердце биться медленней, а голос перестать дрожать.
– Простите, мой лорд. Я не знаю, что вчера нашло на меня, мне стыдно, что я наговорила столько ужасных вещей.
– Ты не сказала и грамма неправды, душа моя. Тебе не за что извиняться, – Ринар опустил руки, хватаясь за края стола. Ему куда больше нравилось видеть ее решительной, а в своем гневе или радости, это уже не так важно. Сомнения и чувство вины не шло ей. – Вы поговорили с Аргамоном?
– Да.
– Все вопросы решены?
– Да.
– Я рад, – по выражению его лица судить о том, что он «рад», было сложно.
К такому пристальному взгляду серых глаз Альма была не готова. Мужчина практически прожигал кожу, даже не подозревая об этом.
– То, что Аргамон вчера говорил, это неправда. Из тебя получится сильный маг. Будь уверена.
– Спасибо.
– За что ты меня благодаришь, Альма? Я говорю, что вижу. Это не комплимент. Это правда.
Ответом ему стала тишина. Альма не знала что сказать. Впервые ей хотелось, чтоб он быстрее отпустил ее. И впервые с чарами тянул уже он.
– Хочешь, я сам буду учить тебя? Я все же немного смыслю в человеческой магии, конечно, меньше, чем Аргамон, но если ты пока не готова вернуться к вашим с ним занятиям…
Альма хотела, хотела проводить с ним времени куда больше. Хотела не ждать неделями прежде, чем снова увидеться, услышать голос, поймать улыбку и получить на прощание еще одно «душа моя». Но подставлять Аргамона, даже после того, что произошло вчера, права не имела.
– Спасибо, милорд, но в этом нет необходимости. Мы будем заниматься как прежде, а это все глупости.
– Ты уверена?
– Да, мой лорд.
– Хорошо, тогда давай займемся глазами, Альма-чаровница, – мужчина снова улыбнулся, приглашая подойти еще ближе.
И прежде, чем сердце начнет невольно трепыхаться от этих его слов и улыбки, а ноги заплетаться, Альма сделала еще один шаг к нему, оказалась целиком и полностью в его власть.
– Позволишь, я сначала посмотрю? – Ринар поддел подбородок девушки, чуть приподнимая лицо, так, чтоб когда чары спадут, он мог лучше рассмотреть радужки.
После еле заметного кивка Ринал провел другой рукой над глазами, возвращая им истинный цвет.
Снова, как увидев ее впервые, у него возникло желание одновременно припасть к ногам и отшатнуться. И лишь потому, что увиденное теперь не стало для него неожиданностью, Ринар сдержался.
Радужка сменила свет почти полностью. Осталось еще немного. Совсем скоро она сможет сделать то, о чем он так давно мечтал.
– Что, мой лорд? – голос Альмы дрогнул. Каждый раз, когда он снимал морок, девушке становилось страшно. А вдруг случилось что-то плохое, вдруг он, наконец, понял, в чем природа изменений и совсем этому не рад? Сотни «вдруг» и ни одного ответа.
– Они очень красивые, Альма. Если хочешь, посмотри, – Ринар моргнул, отгоняя наваждение, а потом кивнул на зеркало у нее за спиной.
– Нет, – смотреть на себя без морока Альма не хотела никогда, предпочитая незнание. Конечно, это удел слабых, сильные принимают проблему, а потом отважно противостоят ей, но эту слабость Альма признавала в себе и принимала.
– Точно?
– Да.
Выждав секунду, давая время передумать, Ринар опять кивнул, повторяя жест. Через долю секунды глаза вновь приобрели свой привычный зеленый цвет. Даже сама Альма не могла заглянуть под покров морока. Не мог никто, в том числе и наложивший чары был на это не способен.
– Спасибо, мой лорд.
– Пожалуйста, – мужчина снова опустил руки, смотря теперь уже в зеленые глаза.
Прошло больше двух лет с момента ее появления в этом доме. В это сложно было поверить, но это так. И осталось совсем немного, а потом…
– Альма, тебе ведь скоро восемнадцать…
– Да, – девушка непроизвольно дернулась, опускаясь с небес на землю.
– Ты думала о том, что это значит?
Альма кивнула. Это значило для нее лишь то, что все изменится. Она помнила о том, что с нее должны стребовать услугу, и всегда знала, что это произойдет до совершеннолетия. А вот что будет после… Причин задерживаться здесь больше не оставалось. А уходить от него было до жути страшно.
– Я бы хотела остаться, мой лорд.
– Остаться здесь? – Ринар не смог скрыть удивления. – Остаться в глуши? Среди таких развалин как мы с Аргамоном? Неужели это нужно молодой очаровательной леди?
– Я не хочу уходить. Это мой дом.
– Ты права, это твой дом. Всегда был и всегда будет. Но ведь в дом можно возвращаться…
– Я не хочу уходить, милорд.
– Я не гоню тебя, Альма, – Ринару показалось, что она воспринимает все именно так. Что напряженный взгляд говорит именно о том, что она боится быть изгнанной из этого дома. Он понятия не имел, как близок к истине и далек одновременно. – Просто помни, что держать тебя никто не станет. Если ты решишь…
– Я не захочу, мой лорд. Я не захочу покинуть ваш дом, – неизвестно откуда в ней вдруг взялась эта смелость, но ударение Альма сделала на слове «ваш». Боясь и одновременно надеясь, что он, наконец, поймет.
– Хорошо, Альма, я услышал тебя, – оттолкнувшись от стола, Ринар поднялся, оказавшись еще ближе к девушке.
Она вновь запрокинула голову, заглядывая в спокойное лицо объекта своих мечтаний, а потом случилось то, чего даже самой себе она объяснить бы не смогла.
Просто тихий шепот где-то над ухом «смелей», и Альма совершает первое безрассудство в своей жизни.
***
Ринар не понял, что произошло, как такое произошло, но мир вдруг перевернулся.
Еще секунду тому находящиеся так далеко зеленые глаза резко приблизились, девушка поднялась на носочки, запустила руки в коротко остриженные волосы, а потом… поцеловала.
***
Альма никогда раньше не целовалась. Когда-то давно, во время похода в город вместе со Свирой, увидев, как именно люди проявляют приязнь, девушка долго еще не могла понять, зачем, как и для чего это делается.
Тогда Свира очень долго потешалась над госпожой, посвящая во все подробности взаимоотношений представителей разных полов.
Исподтишка следя за тем, как не слишком трезвый юнец чуть ли не ест свою спутницу, а они при этом еще умудряется хихикать, Альму передернуло. Но Свире удалось тогда убедить подругу, что это далеко не образец, что целовать можно по-разному. Можно нежно, можно страстно, можно спокойно и волнительно.
После того их разговора, Альма часто представляла себя на месте той, кого целуют. Но не пьяный горожанин только из трактира. Она представляла, как ее целует другой мужчина. Вот только и помыслить не могла, что когда-то ей хватит смелости поцеловать самой.
За два года она достаточно вытянулась, но Ринар до сих пор был выше на полголовы. Чтобы достать до его губ, пришлось привстать на носочки, и лишь благодаря тому, что мужчина не ожидал такого поворота событий, у Альмы получилось притянуть его лицо к своему, прижимаясь теплыми губами к его рту.
Ей почему-то казалось, что дальше все должно произойти само собой. Конечно, мужчине положена секунда сомнений, но потом… Его руки должны были лечь на талию, притянуть ближе, а губы раскрыться навстречу ее предложению. А потом… В поцелуе он должен был все понять: и ее чувства, и свою слепоту. Понять и сделать главное – признать, что то же обуревает им.
Но секунда сомнений затянулась. Этот поцелуй ничем не напоминал виденный когда-то в городе.
Она целовала будто стену. Каменную холодную стену, не способную не то, что пошевелиться или ответить, принять то, чем она так щедро делится. Но вместо разочарования в Альме снова родилось упрямство. Как всегда, если что-то не получалось, в ней рождалось упрямство. Сама сделала еще один шажок навстречу, прижалась всем телом к мужчине, провела кончиком языка по напряженным губам, взывая проснуться.
– Нет, – он прервал поцелуй слишком резко. Наконец-то ее схватили за талию, вот только не затем, чтоб прижать к себе плотней – чтоб отстранить. Видимо, отрезвила мужчину именно попытка превратить наивный поцелуй в куда более чувственный.
Ринар оторвал от себя Альмы, отмечая, что на лице девушки застывает удивление, что щеки снова розовеют, что руки остаются в воздухе где-то между их телами, что после секундного замешательства во взгляде проступает непонимание и… боль.
– Нет, Альма, – это стало для него неожиданностью. Первой за долгие годы неожиданностью. Ее поступок выбил из колеи настолько, что даже мысли о том, что его слова сейчас могут нанести девушке слишком большой вред, почему-то не возникло. – Никогда больше…
– Простите, – постепенно осознавая, что же только что сделала, Альма приложила ладошку к губам. – Боже, простите! – понимание накрыло с головой, а стыд тут же заставил девушку отпрянуть.
Что она наделала? На что надеялась?
– Альма, – кажется, первым взял себя в руки именно мужчина. Он попытался поймать ее за кисть, чувствуя, что девушка готова сбежать прямо сейчас. Она не дала, дернулась, отступая еще на шаг.
– Простите меня, милорд, я просто…
– Альма, послушай, – Ринар почувствовал свою вину. Свою вину за слепоту и невнимательность. Как он мог пропустить тот момент, когда девочка влюбилась?
– Простите, милорд, я просто… Это просто… Я… Простите, – Альма крутнулась на каблуках, собираясь позорно сбежать. Не так. Просто сбежать. Свою долю позора она получила раньше.
Мужчина метнулся наперерез, преграждая ей дорогу. Альма не сразу поняла, из-за чего пришлось остановиться, лишь через несколько секунд осознав, что это он. Снова он, снова близко, и горящие стыдом щеки уже не скрыть, сбежав с глаз долой.
– Это ошибка, Альма, – Ринар придержал ее за плечи, легко встряхнул. – То, что произошло – ошибка. Моя. Ты не виновата. Так просто случилось, но я клянусь, это не повторится. Ты слышишь меня? Больше не повторится. Слышишь?
– Да, – все, что смогла выдавить из себя Альма – это невнятный писк. Но этого оказалось достаточно, чтоб руки мужчины разжались.
– Забудь об этом, гелин. Я никогда не выгоню тебя из дома. Он твой. Но и этому не бывать никогда, слышишь? Ты не хочешь этого. И я не хочу. Это ошибка, гелин.
– Да, – слезы обиды и стыда выступили на глазах. Расплакаться при нем было бы еще унизительней. Почувствовав, что ее больше не держат, Альма снова помчала прочь из кабинета, пытаясь разглядеть за пеленой слез хотя бы пол, ведь поднять взгляд сил не нашлось.
Святой боже, как же стыдно. Ей было так стыдно за себя и так больно от того, что все произошло не так… Не так, как она мечтала. Совсем не так, как миллион раз происходило в ее мыслях. Никогда в мечтах Ринар не оставался безучастным. Никогда он не повторял раз за разом о том, что это ошибка. Никогда после воображаемого поцелуя не лились у нее горькие слезы.
Несясь по коридору в свою комнату, Альма уже не заметила, как налетела на Аргамона, что тот протянул к ней руку, собираясь остановить, а увидев слезы, отшатнулся, будто от удара. Не видела напряженного взгляда мужчины, буравящего спину. Она мечтала лишь о том, чтобы провалиться сквозь землю. Тут и сейчас. Потому, что худший кошмар сбывался наяву – ее отвергли. Отверг тот, кто успел уже расположиться у нее в душе.
Глава 5
– Дьявол, – Ринар саданул кулаком по столу, даже не обратив внимания на то, что оставил в деревянной столешнице заметный отпечаток.
Каким же он был слепцом! Как он мог быть таким дураком? Девочка влюбилась в него, а он понятия об этом не имел. А ведь должен был заметить, уберечь, предостеречь, запретить. Сделать что угодно, лишь бы не усложнять!
– Что здесь произошло, мой лорд? – в отличие от вечно пунктуальной и деликатной Альмы, Аргамон ввалился в кабинет хозяина без спроса и стука.
Ринар стоял спиной к усачу, уперев руки о стол и склонив голову. Он думал, судорожно думал о том, во что выльется сегодняшнее происшествие. Ведь все должно быть добровольно, а отвергни он ее, она уже никогда не поможет добровольно. Она возненавидит… Но она возненавидит в любом случае!
– Выйди, – Ринар не повышал голос, не оборачивался. Не хотел, чтоб вся гамма чувств и эмоций, отраженная сейчас на его лице, стала достоянием постороннего, пусть даже друга, советчика, верного слуги и отчасти наставника.
– Что стряслось, мой лорд? Альма выбежала белее мела. Что? Что-то не так?
– Выйди, Аргамон, – мужчина не чувствовал в себе сил отвечать сейчас на его вопросы. Он пытался найти ответы на свои.
– Мой лорд…
– Выйди! – когда того требовала ситуация, он умел кричать, умел принуждать, умел воздействовать.
Но сегодня упрямства Аргамону было не занимать. Он не двинулся с места. Ринар продолжал чувствовать его пристальный взгляд где-то между лопаток.
– Выйди, Аргамон, – голос хозяина снова спустился до шепота. Теперь уже угрожающего шепота.
– Что вы сказали ей, мой лорд? Она мчала прочь не разбирая дороги!
– Не твое дело! – Ринар обернулся, сверкая глазами. Он был необычайно зол. Аргамон не помнил, когда видел его таким в последний раз. И цени он свою жизнь хоть немного больше, уже убрался бы восвояси, но он обязан был знать, что здесь произошло. – Где она?
– У себя, – Аргамон ответил и лишь потом понял, что сделал это зря. – Постойте, – потеряв всякий страх, он преградил направившемуся прочь из комнаты лорду дорогу. – Постойте, мой лорд. Она не захочет вас видеть сейчас.
– Отойди, Аргамон, иначе… – сказать, что будет иначе, Ринар просто не успел. Аргамон отступил.
Ринар преодолел расстояние, разделяющее его кабинет и комнату девушки в считанные секунды. Прерывистый стук, и он нетерпеливо дернул ручку, врываясь в ее мир.
Он никогда раньше не заходил в эту комнату. Никогда подумать не мог, что ворвется в девичье царство вот так просто – без стука, обуреваемый миллионом мыслей и чувств.
Времени окидывать взглядом комнату, оценивать, много ли своего Альма привнесла со времен появления здесь, не было.
Альма лежала на широкой кровати, уткнувшись лицом в подушку. Приглушенное рыдание било по ушам вошедшего, а плечи девушки мелко дрожали.
– Альма, – он окликнул ее настолько тихо и ласково, насколько был способен. Не хотел испугать, чувствовал вину и, что самое странное, боялся…
Она, несомненно, услышала обращение. Услышала, и еще несколько долгих секунд рыдания продолжали сотрясать хрупкое тело, но стоило информации дойти до ума, Альма застыла.