— Саммерс, — старик поворачивается и перешептывается с Дугласом: «Каррехен оказался прав… Глуповат». Но Малфой и Поттер слышат каждое слово.
— Я предлагаю вам зайти в Имение, — вмешивается Гарри. Драко кидает на него весьма раздраженный взгляд, но Поттер хватает его за плечо и встряхивает.
— Ты не обратил внимания на их мантии? — шепчет он ему на ухо. — На них знаки, непонятный язык… Они явно не просто прохожие, и явно имеют отношение ко всему происходящему. А сейчас прекрати выпендриваться, и давай их выслушаем.
С минуту Малфой молчит, рассматривая волшебников и оценивая их далеко не вежливое поведение.
— Пройдемте, господа, — стиснув зубы, он разворачивается и проводит нежданных гостей в Имение.
*
Грейнджер нездоровится. Она отсылает мужу сообщение об отравлении и решает позаботиться немного о себе. Рвение к обсуждению информации из книги постепенно угасает. Появляется новое чувство, доселе неизвестное ей. Девушка решает, что можно немного расслабиться и отдохнуть от работы, семьи и Поттера с Малфоем. Это странно, уходить в разгар таких… Открытий? Приключений? Но сейчас ей хочется покоя. После жуткой новости о возвращении Волдеморт больше не появлялся. Лишь несколько объявлений о пропаже волшебников, но это происходило и раньше.
И Гермиона отправляется гулять по маггловскому миру. Тратит давно отложенные маггловские деньги, покупает всякие милые глупости, заходит в SPA-салоны, в магазины с духами, причудливыми подарочными коробочками, всевозможными украшениями, нежными лентами для волос, помадами… ее это так увлекает, что незаметно проходит целый день, и растрачивается маленькое состояние. Но наутро Гермионе легче не становится. Мужа дома не было всю ночь, к чему она тоже оказывается весьма безразличной, а родственники угрюмы и погружены в собственные переживания. Почти все внимание уделяется вот-вот готовой родить Джиневре и ожиданию вечера — прихода отца семейства и новостей о Волдеморте, которых почему-то нет. Все облегченно вздыхают, но к вечеру напряжение снова растет. Гарри приходит к ней два раза, но она просит его молчать и не рассказывать ничего. На вопрос «Что с тобой?» Гермиона не отвечает. И правда, что с ней? В этом отстраненном состоянии что-то определенно ей нравится. Девушке хочется быть с собой наедине. Словно что-то прекрасное есть в этом, но неуловимое.
Гарри не дает ей возможности разобраться самой и спустя неделю почти силком приводит ее в Малфой-мэнор, где сам уже практически живет. Гости все еще находятся в Имении. Но они не спешат поведать свою историю. Пристально наблюдают за Малфоем и Поттером, велят готовиться к Совету Посвященных, как только переговоры со Вторым Подземельем окончатся. Они уходят ночью и возвращаются под утро, с каждым разом все более встревоженные.
Гарри заводит девушку в зал и усаживает в кресло. Сам садится на корточках рядом.
— Что с тобой? Ты заболела?
— Нет… я давно так хорошо себя не чувствовала. Все нормально, Гарри.
Поттер хмурится.
— Что нормального? Ты сама не своя. Столько всего мы узнали, а ты…
— Не надо… не нагружай меня этим.
Поттер встает и молча уходит. Спустя несколько минут возвращается с одним человеком.
— Здравствуйте, — здоровается Гермиона, заметив хмурого незнакомца.
— Это мистер Гатсон, личный колдомедик Малфоя. И он сейчас тебя осмотрит, хочешь ты этого или нет.
Гермиона вздыхает. Сопротивляться бесполезно.
— Ну ладно.
Поттер кивает и оставляет их одних. К тому времени, когда мистер Гатсон оканчивает осмотр, к Гарри присоединяется Малфой.
— Ну что с ней? — нетерпеливо спрашивают оба, как только тот выходит.
Вечно угрюмый Гатсон к великому удивлению Малфоя улыбается:
— Девушка в положении.
— Гермиона? — Малфоя пробивает холодный пот.
Поттер смеется.
— Ну а кто ж еще? Как она? Надо поздравить! Такая новость!
— Спасибо за работу, мистер Гатсон, вы свободны.
Гарри вбегает в зал, обнимает девушку, даже кружит в объятии.
— Я знаю, Рон давил на тебя все это время, но ты правильно сделала, уже стоило согласиться, Джинни второго рожает, а у Рона ни одного, это…
Грейнджер садится обратно в кресло с немного отстраненным видом. Беременна? Но как это случилось? Она же всегда была аккуратна, она же не хотела! Но это ощущение… оно такое прекрасное, разве имеет теперь смысл, хотела она или нет?
— Да, Гарри, спасибо. Я… да, решила согласиться.
— То есть беременность запланированная? — Драко сидит в кресле напротив и внимательно изучает ее лицо.
— Ммм…да, — как она может сказать «нет»? Выглядело бы глупо… да и что это меняет?
— Ясно, — Малфой чувствует разочарование. — А не кажется ли тебе, что вы не совсем вовремя? Волдеморт вроде вернулся.
Гермиона задумывается, как бы поумнее ответить. Она ощущает себя сильно уязвимой, не совсем понимает, почему, но ей очень важно сейчас выглядеть умной перед Малфоем.
— Нет, я… я не стану подстраиваться под планы Волдеморта. Так может и вся жизнь утечь.
Поттер смеется, приносит Гермионе апельсиновый сок, спрашивает, придумали ли они уже имя, и как им вариант назвать ребенка в его честь. Малфой фыркает — что за глупости?
Ни Поттер, ни Грейнджер не замечают, как Драко тихо удаляется из зала, как щелкают ворота Малфой-мэнора. Льет дождь, но он не пользуется водонепроницаемыми чарами. Он злится на ощущения внутри себя. Такие острые и колючие, как и известие о ее беременности. «Нужно запретить ей появляться в моем доме. Какого черта Поттер приволок ее сюда? Мне не до детей сейчас и не до голубых ленточек в ее волосах. Что за нелепости? Над миром нависает угроза, а я должен вызывать колдомедика, чтобы проверить здоровье какой-то там грязнокровки!»
Малфой кричит в голос, дождь заливает ему за шиворот, попадает в рот и глаза, и Драко осознает, что не хочет больше участвовать в жизни этой девушки и ее ребенка от рыжего уродца Уизли.
— С меня хватит, — произносит вслух он и поворачивает обратно.
*
К его возвращению ни Поттера, ни Грейнджер в замке не оказывается. Драко подзывает слугу и дает ему распоряжение пригласить в Имение мисс Кларенс. Спустя пару часов в покои Малфоя аккуратно стучатся. Тонкая фигура красивой женщины проскальзывает внутрь. Драко в который раз убеждается, что это самая красивая женщина на всем свете. Маргарет. Его любовница. Точнее, одна из его любовниц. Просто идеал красоты. И на душе так спокойно. Не трепетно, не запретно. Не… стыдно?
Завязанные в пучок волосы, запах дорогих духов, черные чулки, никакого нижнего белья — все так, как он любит. Все привычно, правильно. Скучно?
— Что-то не так, Малфой? — Маргарет уважает его желание не обращаться к нему по имени, хотя они знакомы уже больше года.
— Распусти волосы.
— Как скажешь, дорогой, — она удивляется. Ведь Малфою мешают длинные распущенные волосы. — Так?
— И сними чары аромата.
— Но… — нет, это слишком. Слишком непривычно. Она привыкла быть для него идеальной, даже запах пота был непозволителен в ее понятии. — Я… — Кларенс смотрит в его глаза. Серые и безразличные. — Хорошо, — сдается она. Может, если выполнить все его просьбы, он потеплеет?
Он притягивает ее к себе. Но ему мешают ее волосы, раздражает еле уловимый запах пота, и он жалеет о своих просьбах. Наутро Малфой быстро ее провожает, все еще пребывая в скверном настроении.
*
Стол ломится от яств. Желтые лампы висят так низко, что можно удариться головой. Воздушные шары мешают ходить в и без того переполненном гостями доме. Яркий приторно-зеленый цвет скатерти раздражает взгляд. Сочные, в жиру окорока вызывают тошноту. Но Гермиона сидит за столом в красивом платье и улыбается. Все рады и празднуют. Близкие гладят ее по рукам, обнимают за плечи. Гермиона теряется в своих переживаниях и ощущениях, и этот уютный дом ей напоминает муравейник, а она в нем — главная матка. Глубоко внутри ощущается нарастающее напряжение. Она не понимает, что с ней происходит. То прекрасное чувство, что она испытывала вчера, почти полностью улетучилось. Его место заменила тревожность, беспокойство, даже беззащитность. Но праздник продолжается, и Гермиона старается выглядеть счастливой. Из всего гула и множества голосов она улавливает фразу:
«Она утомилась», — это Гарри обращается к Рону. — Тут шумно, да и поздно уже. Беременным пора спать, — улыбается он, — Мирч давно уже увел Джинни в комнату.
Но Рон настолько перевозбужден и счастлив, что не хочет уходить так скоро с вечеринки, ведь он сам ее организовал!
— Хорошо… — мнется он. — Слушай, а пусть переночует у тебя. Присмотришь за ней ты. А то ко мне еще не все гости подошли, я ведь пригласил Джона Бакланда, одного из лучших игроков в квиддич, Гарри! — в близком свете ламп глаза Рона страстно сверкают. — Он как-то приводил своего младшего сына к нам в магазин за волшебной палочкой, — Уизли продолжает, делая большой глоток сливочного пива, — мы разговорились о… Хогвартсе, — Рон не признается, что речь шла на самом деле о Поттере. И так же про себя отмечает, что, если Гарри сейчас уйдет, то лучший игрок этого года будет общаться весь вечер только с ним. — Будет некрасиво уходить в самый разгар праздника, — виновато пожимает плечами он.
Поттер несколько мгновений разглядывает его раскрасневшееся лицо. «Как же ты изменился, Рон». После кивает и пробирается к Гермионе, и ее лицо озаряет первая искренняя улыбка за весь вечер.
— Мы уходим? — спрашивает она.
— Да. Пойдем, тебе пора отдыхать, — он бережно выводит ее из переполненного гостями дома.
«Рон что, всю Магическую Британию пригласил?»
И они аппарируют в Гримаулд-плейс, 13.
========== Глава 6 ==========
Тянет. Но, словно попробовав — отталкивает. И снова, и снова.
«Что это такое?»
Гарри подходит еще раз. Тело касается чего-то липкого, невидимого. Оно тянет за собой, приглашает… принуждает? Но дальше Поттер не действует. Разрешает затянуть ненадолго, прикидываясь немощным, ничего не подозревающим магглом. Для чего создана эта… воронка? Именно такое ощущение возникает, когда он вновь делает шаг ближе.
— Интересно… — отталкиваясь назад, произносит Гарри. Так ли легко это делать остальным? Руки в местах соприкосновения краснеют. Он осматривается вокруг. Место довольно пустынное. Небольшое поселение, сейчас тут никого нет, эвакуировали. Зачем Волдеморту появляться именно здесь?
Слышатся шаги. Гарри быстро отступает назад и прячется в кустарниках неподалеку. Это молодой человек, на вид обычный маггл. Очень целеустремленно идет вперед. Вот уже близко. Оно касается его, затягивает. Насильно, без приглашения. Если бы он захотел, не успел бы даже вскрикнуть.
И вот снова тихо. Гарри выходит из укрытия. Уже темнеет, но еще достаточно светло, чтобы заметить кровь на сухой земле. Поттер закатывает рукава выше, осматривает свои руки: лишь небольшие покраснения, словно кто-то его щипал.
— Что за чертовщина…
Гарри еще немного ждет, но больше никто не проходит мимо странного места, и становится слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Он возвращается домой. Поднимается наверх, тихонько заглядывает в спальню. Гермиона уже спит. Поттер спускается вниз, садится в кресло. Но ложиться спать он не собирается. «Зачем ждать? Чего? Эти гости что-то недоговаривают и медлят».
Малфой не настроен решительно, но Поттер знает: так тихо потому, что что-то происходит. Незаметное и необратимое. В деревне Билбери точно творится неладное, и, скорее всего, об этом никто не догадывается.
«Или делают вид».
Поттер решительно встает и отправляется в Малфой-мэнор. Его не встречают. Умелый не появляется — это настораживает. Камин не зажжен. Странно, Малфой любит ночами оставлять его. Поттер не спешит звать Драко, тот, скорее всего, спит, уже поздно — начало третьего ночи. Гарри знает, где расположены комнаты гостей. Находит их, приоткрывает дверь. Гостей не оказывается на месте. Что ж, подождем… Или они уже не вернутся?
В мэноре пусто и тихо. Звенящая тишина, словно напряженное ожидание кого-то или чего-то.
— Стоять! Я вижу тебя!
Гарри не пугается. Это Малфой. Перепуганный Малфой.
— Угомонись, это я. Не предупредил о приходе, не было времени, да и я у тебя часто бываю, пора бы привыкнуть.
Малфой опускает волшебную палочку.
— К теням, прячущемся в коридорах, не привыкнуть, Поттер, — он щурится, присматривается. — Что ты тут в темноте делаешь? — направляет свет от волшебной палочки ему в лицо.
— Погаси. И не бойся.
— Я не боюсь! — поспешно выкрикивает Малфой и с раздражением машет на него рукой. — Мне не до тебя, Поттер. Не заставляй меня нервничать… — он трет шею сзади, гасит свет, тяжко вздыхает. — Книга отца пропала, — его ладони вспотели, пульс участился. — Это ты ее взял?
— Нет, не я. А где гости?
Малфою кажется, что он потерял контроль над своим Имением. Впустил внутрь червяка, который вот-вот выжрет сердцевину. Это ощущение возникло еще с самого утра. Его разбудил Умелый, он ничего не говорил, только пристально смотрел. Это вызвало раздражение, и он прогнал странно ведущего себя слугу. Но весь день после он вспоминал этот взгляд. Умелый пытался сказать ему что-то, но Драко не умеет читать мысли. В глубоко посаженных маленьких черных глазах читались одновременно страх и страдание.
— Они ушли еще утром… пока не вернулись, — Малфой не уверен в этом. Он вообще ни в чем не уверен. Днем в имении было очень тихо. И, казалось бы, откуда взяться шуму? Умелый куда-то исчез, и Малфой думал, что тот таким образом выполнял приказ «убирайся». Малфой жалеет, что прогнал его. Идиот.
— А Умелый?
— Он… где-то здесь.
— Позови его.
Малфой не хочет этого делать. Тогда он точно будет знать. Сейчас лишь в подсознании бьется «я совершил ошибку».
— Зови его, Малфой, — приказывает Гарри.
— Да… сейчас, — мешкает Драко. — Умелый!
Никто не появляется.
— Где же он?
Малфой тяжко вздыхает и рассказывает о случившемся утром. И о постоянном ощущении нарастающего оцепенения. А еще в мэноре ближе к вечеру откуда-то распространился запах земли. Сырой, мокрой, словно после дождя.
— Это ловушка, — после нескольких минут молчания произносит Гарри. — Я уверен, все спланировано, и, может быть, за нами даже следят, — Поттер сосредотачивается, стараясь учуять чье-то присутствие. Да, кто-то определенно есть. Он чувствует это знакомое ему чувство… охоты? Но сейчас жертва он. Охотник неподалеку — рыщет.
— Ты знаешь этот дом лучше любого, Малфой. Сосредоточься. Где мы можем укрыться?
— Погоди… ты точно уверен, что ловушка? А как же защита и…
— Я чувствую. Они уже ближе. Думай быстрее.
— Мы можем… вот сюда, — Малфой тянет Гарри, и они передвигаются в сторону гостиной.
«Воевать? Я не хочу», — Малфой растерян. В его собственном доме враг, которого он сам провел, впустил. Он начинает на себя злиться. Беспомощный напуганный глупец.
— Что им надо? — шепотом спрашивает он, касаясь узорной декоративной тарелки, тянет Поттера за рукав внутрь открывшегося узкого прохода. — Это место… я тут прятался в детстве. Можно сидеть между стенами. Тесно, но поместимся.
Они протискиваются в детское укрытие Драко и закрывают за собой маленькую дверь. Сквозь щели виден темный проход и часть гостиной. Лунный свет призрачно освещает большую комнату. Тяжелый занавес плавно движется, подгоняемый дуновением ветра из незакрытого окна.
— Может, книга, может, книга и мы. Одно из двух.
Малфою страшно. Но он не признается в этом. Нет смысла, Поттер и так уже понял.
Гарри всматривается в однотонные цвета комнаты, мебель, проход, часы — в свете луны все призрачное, черно-белое.
Драко присматривается к выделяющемуся темному пятну — оно словно приближается, приобретая очертания. Его бросает в холодный пот.
— Я вижу… Оно там, в проходе, — сердце Малфоя бьется где-то под шеей.
Поттер замечает силуэт. Ростом с два метра, а то и выше. Долговязые черные уродцы. Водяные демоны. Вот кого послали их уничтожить. Что ж, вряд ли они настолько умны, чтобы искать между стен.
— Прекрати трястись. Они нас не найдут.
— Откуда тебе знать?
— Неважно. Лучше помолчи.
Малфой старается взять себя в руки. Но быть застигнутым врасплох в собственном доме его обескураживает. Родовая защита пробита, он ощущает себя беспомощным младенцем.