— Не надо. Я всё понял.
Алёша сделал охранный знак и принял ещё настойки.
Карл продолжил:
— Наши новые друзья владеют очень большими знаниями, и от этих знаний, которыми они так щедро готовы поделиться, зависит судьба Янсена, да и успех нашего предприятия. Кара-Чур знает секрет мертвой и живой воды. И то, что я сейчас стою перед вами, — лучшее доказательство эффективности этого лекарства.
Карл повернулся к врачу:
— Янсен, ты же видел, что я был на краю. Да что там. Черту переступил. И саркофаг жизнеобеспечения, в который ты меня поместил, только продлевал мою агонию, но спасти бы не смог. Но вот я перед вами, и это только благодаря совместным слаженным действиям: медицинской науке Янсена, помощи Горецвета и тайным знаниям Кара-Чура.
Карл вновь повернулся к товарищам:
— Итак, Кара-Чур и я, мы разработали два новых лекарства — одно для оживления Полины, второе для увеличения силы и скорости Янсена. Но есть одно «но» — нам надо опробовать лекарство для Янсена… Например, на кошечке…
Все дружно посмотрели на Эниаса. Спинан-мур напряглась.
И тут Кара-Чур всех удивил. Протянул обсуждаемой кошечке руку и громко мяукнул.
Животное от неожиданности подпрыгнуло, присутствующие снова приложились к настойке.
Карл глубоко вздохнул и протиснулся мимо Горецвета в подсобку. Необходимо было срочно пополнить запасы успокаивающего средства.
Спинан-Мур, тем временем, несмело мявкнула в ответ и уставилась на Кара-Чура не мигая. И Властелин Болот выдал длинный монолог на кошачьем наречии, во время которого лица доблестных мёльнцев вытягивались, а огромные золотые глаза Спинан-Мур наполнялись любовью.
Когда Кара-Чур договорил, кошечка поднялась и легко запрыгнула на стол. Грациозно обойдя расставленные в произвольном порядке жестяные кружки, села перед Кара-Чуром и, кажется, даже кивнула.
— Она согласна, — возвестил Властелин Болот, а Алёша свалился под стол.
— Как? — коротко спросил Карл, едва перекрикивая поднявшийся гвалт.
— Анна научила, — хитро ухмыльнувшись, ответил Кара-Чур.
*
— Вам не кажется, что Спинан-Мур… несколько подросла? — Янсен перевел недоуменный взгляд с кошки на Кара-Чура.
— А мне нравится!
Эниас довольно улыбался и поглаживал метровую кошку, растянувшуюся на полу во весь свой новый рост.
— Что-то не так, — Кара-Чур нахмурился, пытаясь разглядеть лапы кошки, — к тому же я не помню, чтобы среди запланированных мутаций были бионические. Карл, твоя работа?
Карл проследил взглядом за указующим перстом друга и тоже нахмурился.
— Это я! — гордо возвестил Эниас. — Нравится?
— Зачем?! — хором ответили мужчины.
Кошка хитро сощурилась, выпустила из когтя алмазное сверло и демонстративно крутанула его пару раз.
— Мы со Спинан-Мур посовещались, и я решил, что так будет веселей, — Эниас выпрямился и стоял теперь глядя на товарищей с высоты своего немалого роста.
— А ещё… — Эниас жестом привлек внимание кошки и подкинул небольшой мячик.
Спинан-Мур грозно рыкнула, сверкнула глазами и, совершив немыслимый пасс, задними лапами разодрала мячик прямо в воздухе. На пол полетели только жалкие клочки. Кошка широко улыбнулась и подошла к хозяину.
— Не-не, товарищи, я на такое не соглашался, — голос Янсена предательски дрогнул.
— Ты же хотел спасти Полину любой ценой, — Гуннар опасно улыбнулся.
— И потом, это же результат действия вакцины на кошечке. На человеке-то мы ещё не проверяли…
Карл задумчиво смотрел на ван Берга.
— Я знаю, что нужно доработать!
Воодушевляющий вопль Кара-Чура прервал спор. Гуннар и Карл отпустили припертого к стене Янсена. Янсен облегченно вздохнул.
*
— А вы уверены, что получится?
Янсен с недоверием смотрел на пробирку с вакциной.
— Вообще, уже получилось. Ты все ещё жив, — Кара-Чур сверкнул своими черными-черными глазами и ухмыльнулся, — я не стал дожидаться, пока ты согласишься, и просто добавил тебе каплю вакцины в питье.
Янсен немного изменился в лице и сжал кулаки.
— Напоминаю, если что — я бессмертный…
— Ничего-ничего, и даже на крупную рыбу найдётся крючок… — Янсен угрожающе придвинулся ближе к Властелину Болот.
— Так! Ну-ка все дружно хлебнули успокоительной настойки Эниаса! Скёль! — Карл хлопнул пустой кружкой по столу и обвел товарищей суровым взглядом.
Кара-Чур удовлетворенно оглядел Янсена и спросил как ни в чем не бывало:
— А поляна у вас тут какая есть? Или просто помещение, где можно не бояться что-то сломать или разбить?
Нордсьены переглянулись и дружной толпой направились в спортзал.
Кара-Чур встал в центре зала, попросил остальных отойти подальше, на безопасное расстояние, и обратился к ван Бергу, стоящему у стены:
— Представь, что я хочу, например, разрушить твою лабораторию…
Янсен и бровью не повел.
— Ладно, попробуем по-другому. Я хочу украсть твою Полину?
Янсен немного напрягся, но остался на месте.
Кара-Чур недобро усмехнулся, в угольно-черных глазах полыхнул зловещий огонь, и он тихо сказал:
— Я обманул тебя. Нет лекарства, чтобы её спасти. Смирись!
Друзья даже не поняли, что случилось. Тень Янсена метнулась к Кара-Чуру, но того и след простыл, он был уже дальше, у соседней стены. Янсен же теперь стоял ровно на том месте, где только что был Властелин.
Мужчины смерили друг друга тяжелым взглядом. Кара-Чур опять усмехнулся и, презрительно скривив губы, снова тихо сказал: «Слабак».
В этот раз Янсен оказался проворней, он подлетел к Кара-Чуру и нанес тому удар. Властелин болот отлетел на маты, лежавшие на другой половине зала. Тут же поднялся на ноги и завопил:
— Получилось!
После чего кинулся к Янсену и ударом кулака швырнул его в стену.
Пока Янсен пытался подняться, Кара-Чур оказался рядом с Горецветом, схватил его на руки и, даже не скривившись, потащил к месту, где мотал головой ван Берг. Подошёл и просто передал Горецвета с рук на руки. Янсен, даже не задумываясь, что он делает, подхватил дракона и … удержал.
А когда понял, что сделал, расхохотался!
Друзья кинулись поздравлять друг друга, Горецвет, наконец оказавшись на полу, радостно переминался с ноги на ногу и крутил головами.
Только Кара-Чур внимательно смотрел на Янсена, а затем сказал:
— Не хотелось бы портить праздник… но тебе надо помнить, что действие лекарства временное, а каждая последующая доза будет иметь более кратковременный и слабый эффект.
========== 6. Репетиция ==========
Две недели до дня Х
Посреди малой лаборатории Карла стояла труба. Ее притащили Гуннар и Эниас, и теперь она сиротливо торчала посреди почти пустой комнаты. Все оборудование они предусмотрительно выволокли в основное помещение.
Алёша установил тонкие пластинки на равном расстоянии. Карл, Гуннар и Янсен сделали шаг назад. Эниас остался рядом с Алёшей и только смотрел во все глаза.
— Не хочешь отойти? — Алёша еще раз проверил пластинки на трубе.
Эниас жизнерадостно хлопнул Алёшу по плечу.
— Неа. Ты же остался.
— Я знаю где стоять. Но я могу и ошибаться …
— Тем интереснее!
Алёша недоверчиво покосился на товарища и утащил со стола салфетку. Вытащил из-за уха карандаш и стал что-то чиркать на бумажке. Несколько раз хмыкнул, а потом спросил:
— А рост у тебя какой?
— Нормальный у меня рост, я не жалуюсь, — парировал Эниас.
Алёша только усмехнулся и снова что-то стал чиркать. Закончил, поправил пластинки, подвинул Эниаса и снова повернулся к трубе.
— Ну-с, товарищи нордсьены, названные мои братцы и просто веселые ребята, праздник объявляю открытым!
С этими словами Алёша нажал на кнопку дистанционного детонатора.
Раздался глухой щелчок, и труба раскололась на равные части, которые сложились на пол. На Алёшу и Эниаса даже пылинки не попало. Программист жизнерадостно толкнул Алёшу плечом.
— Считаю, что праздник удался. А теперь показывай, как и мне устроить такой же, только в два раза веселее! Чтобы все НИИ потом меня добрым словом поминало!
Гуннар настолько опасно улыбнулся, что правая голова Горецвета икнула, левая зажмурилась, а руки по привычке зажали рот центральной.
Алёша похлопал дракона по руке.
— Не бойся, профессор. Надо будет — мы и тебя научим.
— Научим-научим, — нетерпеливо подгонял Алёшу Гуннар. - Но сначала меня, а потом хоть Спинан-Мур, хоть Кара-Чура.
Алёша содрогнулся, вспоминая, как кошечка давеча пробралась на кухню и, использовав свой излюбленный приём «разрыватель», нижними лапами разорвала упаковку макарон на кошачий туалет, а алмазным сверлом вскрыла все банки с мёдом. Попробовала из каждой, но доедать не стала — видимо, фигуру берегла, как истинная женщина…
Алёша тряхнул головой, прогоняя наваждение, и указал Гуннару на пол.
— В ногах правды нет, как говорит один мой знакомый, бессмертный, — Алёша попытался опасно улыбнуться. Но похоже, у него ничего не вышло, потому что Гуннар только усмехнулся и прозаично плюхнулся на пол.
Тяжело вздохнув, дрыгвич принялся объяснять азы саперного дела на пальцах. Буквально. Потому что заряды, которые нужно было использовать в НИИ, были размером с подушечку большого пальца.
Заметив, что Гуннар не впечатлился размером предполагаемого смертоносного оружия, Алёша заявил:
— Двадцать вот этих малышек, если их правильно расположить, уничтожат Мёльн. Как считаешь, что одна может сделать с самонадеянным, беспечным и примитивным нордсьеном?
Гуннар опасно ухмыльнулся и в этот раз более почтительно, как показалось Алёше, сказал:
— Я весь внимание, мой учёный друг. И буду сосредоточенно слушать и тщательно выполнять твои указания. А то праздник близко, а мы ещё не во всеоружии.
Алёша благодарно кивнул и принялся объяснять, а заодно демонстрировать, правда, пока не подпуская товарища к практическому применению. Для практики они с Гуннаром отправились в открытый космос под недоуменные взгляды друзей.
Алёша же пояснил, что так будет для всех безопаснее:
— В открытом космосе давления нет. Значит взрыв сразу рассеется, как только попадет в условия вакуума. А главное, всё это произойдет настолько быстро, что вы даже моргнуть не успеете. К тому же ударной волны, которая является самой разрушительной частью взрыва, тоже не будет. Так что все желающие посмотреть на предварительную экзаменацию Гуннара — на выход.
Гуннар насупился:
— А в помещении когда взрывать будем?
— Не раньше, чем мы поймем, что ты сможешь все сделать, не причинив вреда ни станции, ни окружающим! — В дверях стоял Янсен.
Вдохновенный взор и лихорадочный румянец врача говорили о том, что он либо наконец подвергся чудесному воздействию настойки, либо разговор по душам с Кара-Чуром открыл для него какие-то тайны. Например, смысл жизни.
— Сорок два? — поинтересовался Карл.
— Тридцать восемь! — парировал ван Берг.
— Идиоты, — Кара-Чур устало закрыл лицо рукой.
Десять дней до дня Х.
В самом центре галактики NGC 292 (землянам известна под названием малое Магелланово облако, примеч. автора) находилась маленькая, но очень уютная планета. Климат Нерфус-2/3, по каким-то своим межгалактическим законам, представлял рай для практической науки. Именно здесь одновременно можно было проводить разнообразные опыты, связанные как с разреженным высокогорным воздухом, так и с неимоверным давлением морских глубин, найти абсолютный ноль, пустыню, беспрерывный дождь и прочие условия, необходимые для исследований.
Отдельного внимания заслуживали природные ресурсы, также необходимые для всевозможных изысканий и экспериментов. Отсутствие аборигенов при наличии безопасной флоры и фауны также являлось неоспоримым плюсом.
Но самое главное, это была первая планета, до которой долетели далёкие-далёкие предки межгалактических путешественников.
Поэтому, кроме климатических условий, Нерфус-2/3 являл собой исторически значимый объект. И когда зашла речь о выборе места для научного оплота по изучению проблем развития межгалактических территорий — сомнений не было. И учёные мужи, убелённые сединами и придавленные жизненным опытом, единогласно приняли решение о строительстве НИИ ПРОМЕТЕЙ именно здесь.
И в этом году Институт отмечал большой праздник — 1570-летие. По этому поводу планета, ранее известная исключительно своими научными сотрудниками и только своим же научным сотрудникам, неожиданно стала меккой туризма. Количество посетителей, любопытствующих, зевак и просто праздношатающихся на квадратный метр зашкаливало. Желающие посмотреть на НИИ, послужившее отправной точкой в развитии межгалактических путешествий, слетались со всех сторон. И были среди них как антропоморфные существа, подобные человеку, так и другие формы жизни, представленные во всём своем межгалактическом разнообразии.
Небольшая группа очередных туристов стояла перед парадным входом в главное здание НИИ ПРОМЕТЕЙ. Карл, одетый в цивильный костюм с клетчатым шарфом, небрежно намотанном поверх парки, нетерпеливо помахал табличкой «Гости из Дали».
Янсен, с аккуратно подстриженной бородой, в костюме и светло-сером пальто, что-то доказывал Гуннару. Разведчик опасно усмехался и поправлял ворот косухи, надетой поверх растянутой белой футболки.
Кара-Чур не изменил себе и стоял в чёрном-чёрном бушлате с наглухо застегнутым воротником и угрюмым выражением лица. Алёша и Эниас ничем не отличались от местных студентов — свободные джинсы, кроссовки и бомбер, накинутый поверх растянутой толстовки.
Звездой туристической группы «Гостей» был Горецвет. Дракон привлекал внимание то ли ярко-красной курткой и белым шарфом с синими оленями, намотанном на шее центральной головы, то ли неожиданным обращением Карла: «Профессор Горянин, пройдёмте, мы только вас ждём».
Современное здание Института, выполненное в лучших традициях неокубизма имени Нео Кубика (великий скульптор современности межгалактических путешественников, примеч. автора) являло собой сплав науки и истории. Многоэтажный колосс, построенный с использованием самых передовых технологий, простой и функциональный, снаружи был окружен голографическим изображением прежнего НИИ. Колонны, атланты, кариатиды, барельефы, пальметты, фризы и эмблемы в обилии украшали старинные ордера. И контраст производил неизгладимое впечатление. Дрыгвич уже несколько раз сделал охранный знак, Эниас потянулся к фляге, и только суровый взгляд Карла остановил его от попытки успокоить нервы.
«Гости из Дали» уже осмотрели фасад, воссозданный в своем первоначальном виде с помощью высокотехнологичной голограммы. И теперь в некотором удивлении изучали гигантскую скульптуру Прометея. На лице героя, принесшего огонь человечеству и символизировавшего технические достижение, была маска сталевара, а в открытой ладони он держал атом.
— А почему он в маске? - поинтересовался Алёша у Карла.
Биотехнолог поправил очки, принял сосредоточенный вид и менторским тоном начал:
— Чтобы пройти огненную печь, так сказать, горнило, призванное укрепить дух человека и подготовить его к…
— А вот мне вы легенды рассказывать не даёте! — перебил Кара-Чур и сверкнул чёрными-чёрными глазами.
— Потому что твоя легенда состоит из 132 частей, 47 песен и одной ритуальной пляски! А я рассказываю о символе науки в двух предложениях! — Карл возмущенно смотрел на друга.
— Зато моя легенда правдива и подтверждена фактами! Я лично был свидетелем того, как творилась история. А у твоего сталевара в руке атом размером с дом! Где правдоподобность? Объективность?
— Это мирный атом! Аллюзия! — начал было Карл, но Янсен шикнул на всех и, отобрав у биотехнолога табличку, сам повёл группу дальше.
Они двинулись внутрь, осмотрели просторный холл, прошли в главный зал с колонами и чудовищной акустикой. И наконец подошли в святая святых — музей, посвящённый созданию Института. Там, под куполом из углепластика, стоял остов здания НИИ в его первозданной красоте и даже с настоящей бронзовой табличкой, поцарапанной и поврежденной временем и студентами, гласившей «НИИ Пр0..ТеЙ..» (игра слов, Протей в средние межгалактические века символизировал лицемерие высших чинов и уклонение от ответственности, примеч. автора).