– Единственный случай за все время. Никогда они так не лажали.
– И надо ж было такому случиться, чтобы именно этот грав достался Тэни! – с досадой воскликнул Барн.
– Хорошо, что не в гонке, – отозвался Тэнс.
– И все равно на Чемпионате.
– Полосатое проклятие, – буркнул в сторону один из менеджеров.
Психолог погрозил ему кулаком. Он старался сделать этот жест шутливым, но не преуспел. В глубине души он считал, что поверить в полосатое проклятие означало навлечь его на себя.
Нет, никто в «МТА» всерьез не верил в эту легенду, старую, как сам грависпорт. Но любой мог припомнить, сколько их было, сильных, талантливых, побеждающих гонщиков, чья карьера пошла по наклонной после того, как они облачились в черно-полосатую форму чемпиона Мира. Одних начинали преследовать неудачи, другие вдруг теряли уверенность, третьи серьезно травмировались. Нет, не каждый первый, но если посчитать все провальные сезоны, проведенные разными спортсменами в чемпионских цветах, цифры получались поистине пугающие. Суеверие или… статистика?
***
Представление «МТА» на старте вышло длинным: к каждому имени приходилось добавлять титул. Команда чемпионов, как ни крути. Ведущий даже новичку не поленился дать лестную характеристику, упомянув заслуги, благодаря которым он оказался здесь сегодня. И расцветка у них оказалась довольно разнообразной. Только Мирк носил обычную для команды синюю форму, куртки Барна и Сэна пестрели вставками, напоминающими о победах в национальных чемпионатах, Тэнс и вовсе был одет в черное с полосами. Скромнее выглядела команда соперников, ядовито-желтая с черным, но их возможности не следовало недооценивать.
Пока гонщики строились на старте, толпа гудела, заглушая даже голос ведущего; гул перерос в рев, когда начал отсчет таймер, а на десятом гудке рев этот поднялся до небес. Публика предвкушала интереснейшую баталию.
Тэнс осторожно пробовал пределы своих возможностей, почти не думая о мяче. Закладывал в поворот чуть порезче, когда приходилось сильнее вцепляться в машину, и прислушивался к ощущениям в колене. От усилия оно начинало ныть, но почти сразу переставало, стоило выйти из поворота и выпрямить грав. Кажется, можно сражаться. Короткую игру на половине поля вполне можно пережить.
Внезапно ожили наушники в шлеме. Тожно скороговоркой отдал распоряжения: «Барн – один, Сэн – шесть, Мирк – восемь, Тэни – три». Этот шифр никто никогда не поймет, даже если знает, в чем его суть. Непосредственно перед гонкой, изучив поле, Тожно отметил на нем несколько ключевых точек и пронумеровал их. Цифры были перед глазами только у него и у гонщиков. Вмешиваться в программное обеспечение гравов запрещали правила, так что точки подписывались маркером по стеклу экрана с картой. И теперь Тожно, моментально сориентировавшись в мешанине отметок на мониторе, указал каждому позицию, которую ему следует занять.
И тут же – вот сюрприз! – знакомый голос менеджера команды соперников затрещал на совершенно незнакомом языке. Большая редкость, когда в гонках Высшей лиги звучат совсем уж неизвестные языки. Гонщики, постоянно переходя из команды в команду, приносят с собой родную речь, выучивают чужую. Есть всего несколько языков, признанных официальными в командах, их в основном понимают все. Что за странное, чуждое наречие откопали эти ребята?
«Вот это хитрость! – подумал Тэнс. – Они нас понимают, а мы их – нет». Это было изрядное преимущество… но одновременно это и мешало. Вряд ли все гонщики выучили этот язык, как родной, и попытки расшифровать команды менеджера будут отвлекать их от игры.
Тэнс почти достиг назначенной точки, когда обнаружил, что на хвосте у него повис один из соперников. Тожно замешкался с дальнейшими распоряжениями. Должно быть, он полагал уже сейчас вывести капитана к его помощникам, но вот приводить за собой преследователя было бы лишним. Еще недавно Тэнс легко сбросил бы любого, заложив несколько виражей на грани безумия, но сегодня не следовало так рисковать. Хуже того: он чувствовал, что и не хочет рисковать. Падения всегда сказываются, и не только болью от ушибов. Начинаешь бояться. Перестаешь доверять машине, трассе, собственным ногам. Вот что самое отвратительное. Чтобы выбраться из этого состояния, снова начать прописывать немыслимые повороты на кураже, – на это потребуется время.
«Тэни – два», – решился Тожно, и Тэнс резко сдал вправо. Менеджеру он доверял всецело. В связке с этим человеком можно было играть. Гениальный тактик молниеносно ориентировался в ситуации на поле и направлял игроков наилучшим образом. Тэнс до сих пор не знал даже, у кого мяч, но это его не беспокоило.
Преследователь так и висел на хвосте. Наверняка полагал, что мяч постараются передать чемпиону, и намеревался этому помешать. Известно, что у Тэнса Ниммитона отнять мяч уже невозможно. Сегодня противник ошибся, но в том не было его вины: он просто не знал всего. Никто не мог предположить, что первый номер «МТА» намерен вступить в игру последним.
Справа выскочили двое: Барн с мячом в руках и кто-то желтый, пригнувшийся, что не разглядеть номера. Преследователь Тэнса решил, что настал ключевой момент игры, и осторожно ткнулся бортом своего грава в заднюю часть машины чемпиона, чтобы помешать ему перехватить мяч у своего помощника. Тэнс испытал мгновенный укол страха, когда гравилет вдруг начал двигаться помимо его воли, – отголосок вчерашнего падения. Но это прошло, и он толкнул грав не только пятками, но всем телом, далеко отпихнув нападающего.
Барн промчался мимо, даже не сбавив хода, чем изрядно удивил соперников. Но они справедливо усмотрели в этом шанс для себя. Отобрать мяч у Барна – это же совсем другое дело! Тот, который преследовал его, сделал рывок, поравнялся, ударил бортом… и шустрый робот немедленно вывернулся из захвата.
Пришлось действовать. Нельзя упускать мяч так близко от кольца, тем более центрального, в которое любой дурак забросит. Тэнс рванулся вперед, но его противник уже успел подхватить мяч, подскочивший над землей. Стараясь выиграть расстояние, он зашел в поворот слишком быстро, грав начало сносить, и он лишь чудом не потерял мяч, когда ухватился одной рукой за скобу. Этим нужно было пользоваться. Тэнс подгадал, когда соперник снова начнет снижаться от края углубления, и аккуратно пихнул его обратно на обочину. Тот, пытаясь удержать грав, уронил робота, прыгнувшего точно в руки чемпиона.
«Тэни, сам! Десять!» – отчаянным голосом крикнул Тожно.
Кажется, пришло время чемпионской пробежки. Скорее всего, правое кольцо сейчас свободно, раз менеджер посылает его туда. Все стянулись к центральному, и, может быть, никто даже не помешает. Если только не подведет нога, если рука не дрогнет при броске… Тэнс запихнул мяч под живот, крепко придавив его к седлу, ухватился за скобу двумя руками, прижал локти, согнулся так низко, что челюсть шлема улеглась на приборную панель, и дал полный ход.
Никто не мог понять, как он в таком положении прописывает столь резкие повороты. Тэнс и сам не мог объяснить, как именно у него это получается. Толчок пяткой одной ноги и одновременно коленом другой, задняя часть грава резко ныряет в сторону, и тут успеть потянуть рукой за скобу, чтобы завалить нос, и все это – совершенно не меняя позы. Тэнсу было проще сделать это, чем объяснить. Его организм просто чувствовал, как следует изменить свое положение в пространстве; мышцы превращались в стальные канаты, способные своим натяжением преодолеть чудовищное сопротивление инерции.
Кто-то сумел подобраться сзади, дотянуться и слегка пихнуть носом. Грав заболтало на огромной скорости, но Тэнс легко и почти неосознанно выровнял машину. И понял, что страх ушел. Он поймал кураж.
Никто не сумел бы догнать его сейчас, ни свои, ни чужие. По краям трассы все мелькало и сливалось. Он едва успевал увидеть очередной поворот. Боль в колене разрасталась, и совсем худо чувствовало себя плечо. Он впивался в скобу до онемения пальцев. Весь ушибленный бок горел огнем, требуя сбавить скорость, ослабить напряжение. Тэнс не поддавался. Дотерпеть оставалось совсем немного.
Грав налетел на зону искусственных неровностей – мелких бугорков. Подобные препятствия автоматика успевает обрабатывать только на небольшой скорости, и Тэнса отчаянно затрясло. Он стиснул зубы, чтобы не лязгали челюсти, и вцепился в скобу еще крепче. Колено взрывалось приступами боли, и, кажется, в локте что-то хрустнуло. Это ничего, зато преследователи наверняка сбросят скорость. И это кстати, потому что уже вот здесь, за этим поворотом…
Тэнс выпустил скобу, схватил мяч и поднялся из седла, в то время как его грав заходил в поворот, разворачиваясь кормой кверху. Такое – только на кураже. На миг задумайся – вылетишь. Кольцо оказалось прямо тут, на уровне глаз, и Тэнс одним движением руки вложил в него тяжелый шар. Резкая боль стрельнула от кисти до плеча, но дело уже было сделано.
Неизвестно, обратил ли кто-то внимание, когда команды вернулись в стартовую зону, что чемпион приветствовал болельщиков, подняв левую руку. И даже не встал из седла, чтобы позволить фотографам сделать более эффектные кадры. И журналистам, поджидавшим возле ангара, так и не удалось взять у него интервью. Тэнс Ниммитон исчез оттуда неведомо какими путями.
Квалификация. Четвертый заезд
А утро выдалось яркое, жаркое, безупречно синее, прямо как дома, на островах. Дэнго Сонорос Аримус Кальдор стоял на балконе третьего этажа, мечтательно глядя в глубокое безоблачное небо. Вниз, на взрытую землю игрового поля, он старался пока не смотреть. Насмотрится еще, да так, что тошно станет.
Нет, разумеется, Дэнго любил спорт. К тому же природа одарила его удивительным чувством баланса и потрясающей меткостью, благодаря чему сразу стало ясно, что его место в капитанах. Вот только эта несвобода, вечная необходимость железной дисциплины порой доводит до исступления. И другим его соотечественникам всегда приходилось сложно на континенте. Чуждый менталитет, сложности в адаптации, нежелание принимать здешние правила, пусть даже они вызваны необходимостью. Но Дэнго любил спорт и сумел преодолеть себя.
На балконных перилах стоял бокал, наполненный водой со льдом и капелькой сиропа, – заменитель его любимых коктейлей. Дэнго сделал еще глоток и сладко потянулся. Пара минут, чтобы понежиться на солнышке, у него оставалась, но потом придется идти одеваться. Лучше бы это утро не было таким ярким! Лучше бы пошел дождь, как в этих ужасных северных странах. Это мерзко, грязно и холодно, но он смог бы сосредоточиться на игре, а не мучиться воспоминаниями о родине.
Когда, одетый в легкомысленную пеструю майку и просторные шорты, Дэнго спускался к завтраку вместе с другими ребятами из команды, его настиг тренер. Лучезарно улыбаясь и стараясь не выказывать озабоченности, он принялся выспрашивать, как Дэнго спалось и о прочем таком же.
– Ты нынче в хорошей форме, – сказал тренер. – Взялся за ум.
– Я все сделал, что ты говорил, – с самым честным видом заверил Дэнго.
– Надеюсь на это. Эх, к твоему бы таланту, да еще ответственность! Ладно, сегодня мы преодолеем полосу того, что ты называешь неудачами.
– Хватит ворчать! – Дэнго отвел глаза. – Я занимался. Все будет нормально.
– Сегодня, пожалуй, будет. Чтобы мы не справились с «малышами»! Ты победишь.
Но в голосе тренера отчетливо звучало: «Только попробуй проиграть!» Это было бы действительно смешно, проиграть ребятам из Первой лиги. Но не только поэтому тренер так старательно толковал о победе. Он тоже знал, что в случае поражения эта игра станет для Дэнго последней.
И не случайно он говорил об ответственности. Зимой, когда грависпорт замирает, когда почти не проводятся гонки, спортсменов обычно отпускают на «каникулы». Побыть с семьей, съездить к морю, психологически перезагрузиться. Но работа продолжается и в это время, и каждый должен самостоятельно выполнить индивидуальный тренировочный план. Дэнго честно получал свой график и уезжал домой, на острова, почти на всю зиму. Его охотно отпускали, зная, как важно это для островитян, и как трудно им приходится на континенте. Возвращаясь, он предоставлял отчет о проделанной работе, проходил обычные медицинские тесты, и все как будто было хорошо. Но вот потом его вдруг начинали преследовать неудачи. То противник оказывался в неудобном месте, то мяч плохо сбалансирован, то автоматика грава срабатывала некорректно, то не удавалось выйти на хорошую позицию для броска.
Внезапная инспекция на острова прояснила ситуацию. Вместо половины тренировок Дэнго вовсю расслаблялся со своими приятелями в барах и на пляжах. Отработке бросков он предпочитал катание под парусом, а тренировкам в зале – ночные гонки по городу. Уверенный в своем природном таланте, Дэнго полагал, что очень быстро наверстает упущенное на первом же тренировочном сборе с командой.
Началась серьезная борьба. Руководство команды тоже верило в его талант и только поэтому немедленно не расторгло контракт. Дэнго не отпустили домой, требуя, чтобы он оставался все время на виду. Это не принесло хороших результатов. В непривычном климате и вдали от родных он моментально скис и стал играть еще хуже. На следующий год на острова поехала вся команда. Это решение оказалось более удачным, и Дэнго наконец продемонстрировал свои возможности.
Казалось, он одумался. Его карьера едва не рухнула из-за неспособности держать себя в руках, ему ясно дали это понять, и Дэнго Аримус заставил себя вернуться в спорт. Ему даже снова начали доверять, и настолько, что отпустили домой в одиночку. И вот тут опять что-то пошло не так. С начала сезона его игра казалась несколько неустойчивой. Он то был великолепен, то проигрывал самым нелепым образом. Хотя продолжал уверять, что честно трудился всю зиму.
Он лгал. Ему было стыдно признаться даже самому себе, что он снова сорвался. Самую малость, говорил он себе. Пропустить тренировку-другую, такая мелочь! Ведь все снова пришло в норму. Он отлично играет, просто иногда ему не везет. Не бывает такого, чтобы везло все время. И тот случай, незадолго до Чемпионата, когда он встретил старого приятеля и немного нарушил режим, вряд ли чему-то помешает. Ведь если человек по-настоящему талантлив, природа все равно свое возьмет.
Тем временем лимит терпения генерального менеджера иссякал. Контракт Дэнго с командой «Соброн» подходил к концу, и ему ясно дали понять, что в случае неудачного выступления на Чемпионате новый заключен не будет. И в другую команду едва ли удастся пристроиться: кто же станет возиться с таким безответственным типом? Нет, никто не требовал, чтобы Дэнго стал чемпионом, но выиграть хотя бы один заезд было необходимо. Отговорки больше не принимались.
***
А день стоял все такой же безоблачный. В такую погоду куда приятнее лежать на пляже, а не париться в тяжелой защитной экипировке верхом на подрагивающей машине. Гонщики строились в стартовом створе, пока толпа приветствовала действующего чемпиона, возвращающегося после победного заезда. Этому парню всегда достается больше внимания. Казалось, даже ведущий забыл о двух более скромных командах, которым, между прочим, сейчас стартовать.
Но гонка шла своим чередом, чемпион покинул площадку, а таймер начал новый отсчет. Соперники, национальная команда далекой республики Асра, все как один смуглые статные красавцы, синхронно задвинули визоры своих шлемов. На их лицах заметна была озабоченность. «Соброн» готовился к старту с деланной небрежностью. Но к десятому гудку и те, и другие выглядели одинаково напряженными и сосредоточенными. Старт!
Дэнго легко послал вперед машину, чуть поотстав от своих товарищей и соперников, чтобы видеть всех одновременно. Не его дело – гоняться за мячом. Вот когда ему скажут, куда двигаться, тогда он рванет туда со всей возможной скоростью. Он заметил, что капитан «Асры» после очередного виража развернулся и повис у него на хвосте. Не надеется, видать, на своих помощников.
В чем-то он оказался прав: помощники Дэнго поймали мяч первыми. Они без особого напряжения защищали его, пока их капитан мчался в сторону центрального кольца. Буквально за один поворот до площадки перед кольцом Дэнго выскочил навстречу своим товарищам, и Каорк, верная правая рука, дал ему пас. И тут же грав резко качнулся, развернулся, потерял равновесие, и Дэнго уронил мяч. Это капитан «Асры» с размаху врезался ему в корму.