Но Тамако, ехидная и не мыслящая жизни без сплетен о парнях, не стала отпускать колкости, не побежала с победным кличем к родителям. Она протянула мне рисунок и сказала только:
— Постарайся раньше лечь спать. Утром я тебя разбужу. Доброй ночи.
Я машинально попрощалась с ней и некоторое время бездумно смотрела на закрытую дверь, сжимая в руке злополучный листок бумаги. Тамако не ответила мне за все мои прежние смешки по поводу её возлюбленных! Не съязвила зло, как она умеет, ничего не сказала! Мне стало стыдно перед ней за свое глупое поведение. Ужасно завидовать сестре, даже если мысленно живешь совсем в другом мире.
Только ложась после душа в постель, я вспомнила о рассказе мамы о том, что она долгое время не любила готовить: всё валилось из рук, и даже яичница всякий раз безнадежно подгорала. Однако стоило ей встретить папу, всё тут же изменилось только потому, что ей захотелось его накормить. Я поразилась чуткости Тамако, явно не забывавшей о маминой истории: ведь я действительно решила приготовить тяданго* для Хаку в благодарность за помощь с английским. Но, если быть совсем уж честной, мне просто очень хотелось его порадовать.
***
— В общем, вы видите: ничего страшного в этом тексте нет. Не знаю, чего вы так перепугались.
На следующий день после окончания уроков мы сидели втроем с Хироко и Хаку в нашем классе. Чуть больше чем за час мы справились с домашним заданием по английскому языку, и то мне казалось, что Хаку освободился бы быстрее, не будь у него обузы в виде нас, постоянно его останавливающих и переспрашивающих. Я неплохо знала английский, и всегда помогала Хироко с переводами и домашними упражнениями, но мне было далеко до Хаку. Он переводил с листа, почти не заглядывая в словарь, а если видел незнакомое слово, то сосредоточенно смотрел на него, тихо проговаривая его. Хаку говорил, что надо запоминать лексику в контексте, а не в простых списках, поэтому заставил нас проделывать дополнительную работу, записывая в наши словарики словосочетания вместо одного неизвестного ранее слова. Мы не уставали его благодарить, а он только отмахивался, но я видела: он был ужасно доволен собой. Надо сказать, на уроках Кохакунуси вел себя предельно скромно. Никогда не выскакивал, когда знал ответ на сложный вопрос, всегда выжидал паузу, давая подумать другим. И тогда, закончив с сумасшедшим текстом про информационные революции, он был доволен не тем, что так много знает, а тем, что смог нам помочь.
— Кохакунуси-сан, а ты никуда не торопишься? — спросила его Хироко, умоляюще заглядывая ему в глаза. Тот хмыкнул:
— Если нужна моя помощь, то, видимо, никуда.
— Нет, если тебе нужно идти…
— Хирокооо, — протянула я, — сказала а, говори и бэ.
— Можешь помочь мне с хрией**? Я абсолютно не разобралась с тем, как нужно ее писать.
Хаку записался на несколько факультативов, одним из которых была риторика. Я много раз пожалела, что так резко отвергла расписание дополнительных занятий, и теперь думала, как бы мне примкнуть хотя бы к одной из тех групп, где зеленоглазый новичок тут же стал одним из самых успешных студентов. Риторика с Хироко, литературный клуб с Тоси Вадой, кружок каллиграфии с Акирой Араи… одна я осталась не при делах.
— А класс-то мы будем убирать, Хироко? — со смехом спросила я.
— Да ладно тебе, Огино, — сказал Хаку, — мы быстро закончим. А потом я помогу вам.
Он начал доставать из сумки очередную тетрадь, а я сказала непонятно от чего чуть дрогнувшим голосом:
— Я все равно пока начну убираться. Хотя бы цветами займусь.
— Я принесу тебе воды, — с готовностью подскочила Хироко, — извини, что приходится меня ждать.
Подруга быстро вышла из класса, не забыв прихватить ведро. Я несколько раз глубоко вздохнула и, достав из сумки небольшую квадратную коробочку из плотного картона, протянула её Хаку.
— Держи.
Он посмотрел на меня, явно не понимая, что происходит, но коробку взял. Аккуратно так, даже кончиком пальца не коснулся моей руки.
— Это что?
— Это тебе спасибо за помощь, — я прокляла всё и вся, потому что меня бросило в жар и я поняла, что краснею, — я приготовила для тебя тяданго. Точнее… мне вообще-то помогала моя сестра, Тамако, потому что она очень хорошо готовит, но я всё делала сама, и ты ведь говорил недавно за обедом, что тебе нравится сочетание рисового теста и зеленого чая, и я подумала, тебе…
— Огино, — Хаку протянул руку и коснулся моего запястья, — дыши!
Я послушно вздохнула и посмотрела на парня. Он закусил нижнюю губу, явно пытаясь не засмеяться. «Ну и клоун же я!» — с досадой подумала я.
— Не стоило так напрягаться, я ведь рад вам помочь. Но большое спасибо, Тихиро, мне действительно очень нравится тяданго.
Хироко зашла в класс несколькими секундами позже. Будто стояла под дверью, вот правда… Они занялись обсуждением структуры хрии, а я отошла к дальней стене класса и начала вытирать крупные темно-зеленые листья своего любимца-фикуса.
Показалось или нет? Неужели он назвал меня по имени?
Я не могла думать ни о чем другом, медленно переходя от цветка к цветку. Нет. Наверняка мне показалось. Совсем уже с ума сошла. Я уверила себя в этом по пути по коридору, когда несла в класс новое ведро воды.
— Огино, тебя только за Идзанами-но ками*** посылать, — весело сказал Хаку, опиравшийся обеими руками на швабру. Хироко, мывшая доску, переглянулась с ним и театрально закатила глаза:
— И так всегда, Кохакунуси! Каждый раз!
Я молча поставила ведро на пол, взяла тряпку, хорошенько намочила её и вновь ушла в конец класса, чтобы оттуда начать протирать пыль. Теперь я довольно улыбалась. Огино и Тихиро… перепутать невозможно. В тот раз он действительно назвал меня по имени.
Комментарий к Глава третья. Рисовое тесто и зеленый чай
*Тяданго – десерт на основе рисового теста моти, ароматизированный зеленым чаем.
**Хрия – в риторике: речь, рассуждение на заданную тему, составленные по определённым правилам.
***Идзанами (Идзанами-но ками – её титул, «богиня», «дух») – богиня творения и смерти в синтоизме.
Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям!
========== Интерлюдия. Доброй ночи, Огино ==========
Комментарий к Интерлюдия. Доброй ночи, Огино
В интерлюдиях будут помещаться избранные места из переписки героев. Курсивом выделены сообщения Тихиро.
19:07 «Огино, спасибо тебе за тяданго! ^^ Зеленого чая не бывает много в моей жизни. Кохакунуси».
19:16 «Что, их действительно можно было есть? Это очень хорошая новость. Надеюсь завтра увидеть тебя в добром здравии».
19:20 «Не заставляй меня опускаться до критики. Еще чего доброго отобью у тебя всякую охоту продолжать готовить».
19:23«А как я пойму, что сделала что-то неправильно… хотя ты прав. Лучше молчи ;)».
19:24 «Откуда ты узнал мой номер?».
19:26 «Не быть тебе детективом, Огино. Разумеется, я спросил у Кодзимы, пока ты обнималась с фикусом».
19:39 «Надеюсь, ты не против, что я написал тебе?»
19:45 «Нет, конечно. Почему я должна быть против?»
19:50 «Видишь ли, я нечасто пишу девушкам и не совсем уверен в правилах дистанционного этикета».
19:53 «Чем, по-твоему, отличается этот твой «дистанционный этикет» по отношению к девушкам и парням?»
20:00 «Наверное, ничем, если дело касается друзей. Ты права».
20:04 «Быстро же ты заводишь друзей…»
20:10 «Просто мне в кое-то веки повезло. Я уже говорил сегодня об этом Кодзиме: я очень рад, что попал в ваш класс».
20:20 «Конечно. У нас же есть Акира Араи…»
20:21 «-_-».
20:22 «Прости!»
20:43 «Ладно, я тоже рада, что ты попал к нам в класс».
21:00 «Кохакунуси?..»
21:26 «Извини, пришлось отойти».
21:27 «Я подумала, что ты обиделся на меня за Араи».
21:28 «Или погиб мученической смертью из-за моих тяданго. :О»
21:30 «Ха-ха! Нет, меня не так просто сломить. Только давай больше не будем об Араи. Не думал, что тебя так задело то, что я с ней пообедал».
21:33 «И вовсе меня не задело! Просто она мне не нравится, вот и всё. Не хочу, чтобы мои друзья попадали в её силки».
21:35 «А ты тоже быстро заводишь друзей, Огино. ;)»
21:40 «Наверное, нам с Хироко тоже в кое-то веки повезло».
21:48 «Ладно, я немного почитаю и буду ложиться спать».
21:49 «А мне еще нужно добить домашнюю для Сато-сана…»
21:50 «Пиши, если понадобится помощь».
21:52 «Да ладно, а то совсем разленюсь. :D Но спасибо».
21:53 «Я серьезно. Если понадобится моя помощь, не стесняйся и пиши».
21:56 «Спасибо, Кохакунуси. Взаимно».
23:11 «Доброй ночи, Огино».
23:16 «Спокойной ночи, Кохакунуси».
========== Глава четвертая. Гроза и радуга ==========
И вот две подруги превратились в троих друзей. Я привыкла к этому слишком быстро и каждый день придумывала новые объяснения для этой умопомрачительной скорости сближения с человеком. На деле же всё было очень просто. Я слишком увлеклась Кохакунуси: живым, умным, любящим зеленый чай. Так увлеклась, что начала забывать о том Хаку, который снился мне долгие годы. Да что там, я почти забыла его. Навязчивые идефиксы могут быстро уйти из жизни, если дать им уйти. А если их заменит очередной идефикс, да еще и родной брат предыдущему…
Теперь мне снился повзрослевший Хаку, которого я узнавала чуть лучше с каждым днем. Причем это была целая плеяда неповторяющихся снов, и я хорошо запоминала почти каждый из них. Иногда я просыпалась с широкой улыбкой на лице и бодро шагала в ванную, опережая даже жаворонка Тамако. Иногда холодный душ с трудом приводил меня в дееспособное состояние, потому что перед глазами стояли разные картинки из снов, о которых я бы не рассказала никому и под страхом смертной казни. Даже бумага съежилась бы, краснея, а чернила бы смущенно свернулись. Живот, а за ним и всё тело сводило неожиданно приятным спазмом. Ничего подобного со мной еще не случалось. Но никогда до этого я не чувствовала себя более живой. Мама не могла сдержать улыбки, глядя на то, как Тамако учит меня готовить все новые блюда; папа по вечерам хвалил бэнто, которые я собирала для него; сестра многозначительно поглядывала на меня, но ничего не спрашивала, даже когда заметила, что я теперь не расстаюсь с телефоном. Нет, мы с Хаку не переписывались днями напролет, как это делала та же Тамако со своими ухажерами, но несколько сообщений по вечерам делали меня безумно счастливой. Эта радость немного померкла, когда спустя несколько дней после моего кулинарного дебюта Хироко сказала мне по дороге в школу, что тоже переписывается с Кохакунуси. Правда, радость вновь ярко засветила, стоило мне ненароком узнать, желал ли он ей хоть раз доброй ночи. Оказалось, что нет, и я тут же посчитала это знаком свыше. Хироко, увидев мое довольное лицо, тут же незло съязвила мне, на что я немедля ответила ей ударом под дых, окликнув Тоси Ваду и пожелав ему доброго утра. Вада смерил меня привычным угрюмым взглядом, а скулы Хироко стали более яркими, чем её малиновое пальто. Тема была закрыта.
Апрель перевалил за свою половину, и скоро в нашей префектуре должны были зацвести сакуры. Мы с Хаку и Хироко тут же договорились отправиться смотреть их вместе. Хаку обмолвился, что никогда не был здесь во время цветения наших волшебных деревьев, что насторожило меня, и я тут же спросила его:
— Ты ведь говорил, что всегда здесь жил?
Он кивнул:
— Да, но у бабушки есть еще один дом, в префектуре Гифу. Большую часть года мы проводили именно там, хотя я всегда считал родным городом этот.
— Большие преимущества у тех, кто учится дистанционно! — сказала Хироко. Мы с ней переглянулись. То, что Хаку не ходил в школу и ни разу не встретился нам на улицах нашего небольшого города, конечно, смущало нас. Мне лезли в голову разные мысли сверхъестественного толка, но я гнала их прочь. Этот Хаку был очень классным парнем, которому вослед вздыхали все девушки в школе. Но он был обычным человеком. Наверное, отчетливо я поняла это, получив от него первую смску. Драконы не умеют пользоваться телефоном, не так ли?
Хаку усмехнулся:
— Да, но это не сильно способствует поступлению в университет. Поэтому я и настоял на том, чтобы старшую школу я все же закончил. А бабушка выбрала эту школу. Как-то так я тут и оказался.
Больше к этому вопросу мы не возвращались. Мы закончили обедать (я ела приготовленную мной же тэмпуру и удивлялась, что всё вполне съедобно), отсидели математику и отправились на предпоследний урок в тот день — физкультуру. Это был ожидаемый многими день командных игр. Парни ждали его, чтобы покрасоваться перед девушками, а девушки — чтобы пофыркать на парней, но потом с визжанием обсуждать их в раздевалке. Я просто любила волейбол и обрадовалась, что в кое-то веки нам дали играть вместе с мальчиками. Нас распределили по командам, и я оказалась на одной стороне с Хироко и Тоси Вадой. Лишняя радость для подруги. Хаку обеими руками показал нам с Хироко Викторию и еле слышно прошептал:
— Вам крышка.
Я подняла одну бровь и продолжила разминаться. Мы ещё посмотрим… Хаку убрал волосы с лица с помощью тонкой повязки. Синяя футболка была ему чуть большевата, мой взгляд всякий раз упирался в его выступающие ключицы.
Если я не соберусь, мне и впрямь будет крышка.
Но после расстановки на поле и свистка тренера я полностью включилась в игру и даже один раз наорала на Нацки, помешавшую мне взять мяч. В общем, я поймала волну, и заразила этим почти всех в своей команде так, что мы выиграли первые две партии. Хаку больше не улыбался так самодовольно: мои удары было не так просто отбить, да и в Хироко внезапно проснулась идеальная подающая. Это должен был быть наш триумф, даже Вада был доволен, что редко можно увидеть. Но всё кончилось в один момент.
Если подумать, то обычно всё переворачивается с ног на голову вот так внезапно, с какой-то мелочи, которая выступает тем самым маленьким камешком, с которого начинается обвал.
Я стояла в передней линии, а мяч был отправлен сильной рукой Маэды далеко за мою спину. Спустя несколько секунд сзади раздался громкий звук падения. Когда я обернулась, к Хироко уже подбежали оба наших тренера. Кодзима держалась за левую лодыжку. Я поспешила к подруге и не сильно удивилась, увидев среди подбежавших переполошившихся одноклассников Хаку.
— Хироко, ты чего? — испуганно спросила я. Подруга подняла голову и постаралась улыбнуться.
— Решила сделать вид, что я классный игрок, но что-то пошло не так.
— Зато как красиво полетела, Кодзима! — сказал Хаку. В его голосе слышалась досада.
— Рада, что тебе понравилось! — Хироко начали поднимать с пола наши тренеры, чтобы проводить её в медпункт.
— Твоей маме я позвонила, Кодзима, она скоро будет, — с непривычной заботливостью сказала госпожа Харада, хорошая знакомая Кодзимы-сан, — дойдем до врача, чтобы тебе дали направление на рентген.
— Можно я пойду с вами? — тут же спросила я. Харада покосилась на меня снизу вверх, но, вздохнув, кивнула:
— Поддержи Кодзиму слева, Огино.
Мы переглянулись с Хаку, и я заставила Хироко опереться на меня. Втроем мы медленно покинули зал, а остальные возобновили игру под присмотром тренера Яно. Хироко не прекращала извиняться, неуклюже прыгая на правой ноге. Тренер Харада, не выдержав, сказала:
— Не ты первая, не ты последняя. Ничего страшного. Только больше не геройствуй лишний раз.
Школьный врач осмотрел немного распухшую ногу Хироко и сделал вывод, что это всего лишь сильный ушиб. Всё же он написал ей освобождение от последнего урока и протянул его мне:
— Передайте учителю.
Я кивнула. Врач распечатал направление на рентген, поставил печать и дал бумагу Хироко, лежащей на кушетке. Я присела рядом:
— Сильно болит?
— Уже нет, — покачала головой Хироко, — но наступать было боязно. Надеюсь, что это правда только ушиб.
— Я зайду к тебе после школы?
— Да, конечно, — подруга улыбнулась, — ты давно у меня не была.
В дверь медпункта постучались. Её открыла тренер Харада и, нахмурившись, повернулась к нам: