В следующее мгновение телефон вытолкнул крик. А через мгновение, подобно разряду молнии, в реальность ворвался треск разбившегося зеркала.
– Карина! – Выкрикнула девушка.
Шум сменился неумолимым молчанием. Пальцы впились в телефон, словно в попытке удержать обычную нормальную жизнь. Ту, которую у нее отнимали с каждым близким человеком. Даша посмотрела на экран телефона. Время медленно добавляло секунды к разговору, который лишился одной из собеседниц.
Девушка метнулась к комнате брата и толкнула дверь. Мальчик, сидя на кровати, повернулся к сестре. Голубоглазый взгляд пропитывало беспокойство.
– Пойдем, – Даша через силу изогнула губы в улыбке. – Побудешь у Веры Андреевны, пока Олег не вернется.
Даже в такой ситуации имя отчима невольно окуталось чужеродным холодом.
– Почему?.. А ты куда? – Страх вспыхнул во взгляде Лешки.
Даша опустилась на колени рядом с кроватью. Ее руки сжали ладошки братика, словно надеясь отогреть его испуганную душу.
– Лешенька, понимаешь… мне нужно отлучиться. Не бойся, малыш. Я постараюсь вернуться, как можно скорее, – Даша вновь улыбнулась, пытаясь успокоить братика.
Неизбежность расставания пронзила душу девушки щемящей болью. Оставить Лешку казалось немыслимым, но… Даша направлялась в квартиру, где, скорее всего, только что побывал альтериус. Дух зазеркалья мог находиться там до сих пор. Таиться в одном из зеркал, поджидать следующую жертву. Разве могла Даша в такой ситуации взять братика с собой?
Дом Веры Андреевны пах старой одеждой, пожелтевшими страницами книг и пылью истлевшего прошлого. Лешка, едва поздоровавшись со старушкой, отправился в другую комнату, где на полочке шкафа выстроились в рядочек фарфоровые слоники. Каждый раз, оказавшись у соседки, мальчик не отводил от них глаз. Вера Андреевна одного даже подарила Лешке, когда он был еще совсем маленьким. Правда, тот фарфоровый слоненок в неуклюжих руках малыша очень быстро лишился хобота.
Видя, что Лешка слегка отвлекся, Даша бросилась к настенному зеркалу. Сняв его, она быстро направилась к комоду. На нем, срисовывая комнату отражением, стояло небольшое овальное зеркальце. Девушка схватила и его, разрывая еще одну связь альтериуса с реальным миром.
Даша чувствовала на себе взгляд Веры Андреевны, но не обращала на него никакого внимания. Каждая секунда была недопустимым промедлением. Страх отдавался в движениях суетливой спешкой.
– Дашенька, да что случилось? – Взгляд блекло-голубых глаз старушки наполняли недоумение и тревога.
– Вера Андреевна, понимаю, это прозвучит странно, но я должна в вашем доме убрать все зеркала. У меня сейчас нет времени, чтобы объяснить Вам все, но это очень важно. Лешка в опасности. Поэтому, умоляю, не оставляйте его одного, – Даша метнулась взглядом по комнате. – У Вас еще есть зеркала?
– Да нет, – ответила старушка. – Зачем мне, старому-то человеку, так много?..
– Хорошо, – кивнула Даша. – Вера Андреевна, тогда мне еще нужна ткань… простынь там какая-нибудь или скатерть.
Не задавая лишних вопросов, старушка достала из шкафа аккуратно сложенную простынь. Схватив белую ткань, девушка принялась заворачивать в нее зеркала, пряча отражения.
– Даша, – раздался детский голосок, пропитанный удивлением и любопытством. – А зачем тебе зеркала?
– Их нужно спрятать.
Лешка стоял в дверном проеме, растерянно глядя на сестру. Подойдя к нему, Даша обняла мальчика. Слезы расставания навернулись на глаза, но девушка взяла себя в руки. Она должна быть сильной. Нельзя показывать Лешке свою тревогу. Отстранившись, Даша спрятала эмоции под улыбкой:
– Ничего не бойся – ты ведь мужчина. Жди меня и слушайся Веру Андреевну, хорошо? А я скоро вернусь.
Ласково погладив братика по светлым волосам, Даша взяла сверток с зеркалами. У двери девушка обернулась:
– Вера Андреевна, помните тот подарок, который Вы преподнесли мне на пятилетие?
– Конечно, помню, – немного растерянно ответила старушка. – Тебе еще так понравилась эта…
Даша жестом остановила ее:
– Не надо, не произносите вслух. Запомните, вернувшись, я назову Вам этот подарок. В противном же случае, ни за что не открывайте дверь! Никому не доверяйте… – Твердо сказала девушка и с тихой горечью добавила: – Даже мне.
– Ну, что ты, Дашенька, не волнуйся, – успокаивающе произнесла Вера Андреевна. – Я все сделаю, как ты сказала. А за Лешу не беспокойся, я за ни присмотрю.
– Спасибо Вам, – тихо сказала Даша.
Ободряюще улыбнувшись братику, она выскочила из потертого временем домика. Порыв ветра хлестнул по лицу, и волосы растрепались в осеннем холоде. Первые капли дождя разбились о еще непросохшую дорожку. Забрав зеркала из дома и спрятав их в сарае, девушка надеялась, что таким образом помешает альтериусу добраться до Лешки.
Выбежав за покосившуюся калитку, Даша бросилась по сплетениям улочек к автобусной остановке. Взгляды темных туч преследовали хрупкую фигурку девушки. Дождь, будто в ускоренной съемке, перерос в ливень, и пятна грязных луж задрожали под его ударами. Намокшие волосы прилипли к лицу Даши, а холод просочился под одежду.
Грунтовые дороги узких улочек остались позади. Даша выскочила на проезжую часть, которую окутывала неестественная тишина и неподвижность. На дороге не было ни единой машины. Тротуары настораживали безлюдностью. Ни одного человека. Нигде. Казалось, все вокруг специально напоминало Даше о том, что она осталась одна в борьбе с потусторонней силой.
Мрачные тучи, облепляя все небо, низвергали потоки воды. В поисках защиты от холодного ливня Даша бросилась к остановке. Скользкая дорога выдернула равновесие из-под ног, и размытый дождем мир начал перекидываться. Едва успев выставить руки, Даша упала на мокрый асфальт. Боль впилась в ладони, а кожи коснулась густая теплая влага.
Девушка в ужасе посмотрела на дорогу. То, что еще секунду назад было водой, вдруг налилось темно-красным. На асфальте поблескивали кровавые лужи. Темные густые капли дождя разбрасывали по ним круги. Насыщенный запах крови стиснул горло отвращением.
Оскальзываясь на покрасневшем асфальте, Даша с трудом поднялась на ноги. Казалось, весь город опустел. Только шумел кровавый дождь, и деревья перешептывались ржавой листвой.
Густые капли падали на лицо. Девушка пыталась вытереть их, и на коже оставались темно-красные разводы. Ужас бился о стенки души, как обезумевший от света мотылек.
Даша поспешила к остановке. Мокрый асфальт пытался выскользнуть из-под каждого шага.
Заскочив в остановку, девушка оказалась на маленьком островке защищенности. За его пределами шумел кровавый дождь, выплетая занавесь тяжелых капель.
Сбивчивое дыхание хватало комки осеннего воздуха. Волосы были пропитаны густой липкой влагой. Темно-серую куртку кровавым мрамором покрывали грязные разводы.
Зловеще вкрадчивый шелест ветра просочился в остановку. Поток холодного воздуха принес несколько ярких обрывков, упавших возле ног Даши. Взгляд утонул во фрагментах детства. Знакомый снимок, безжалостно растерзанный на клочки, отозвался в душе болью и страхом. Девушка опустилась на колени перед воспоминанием. Пальцы коснулись гладкой поверхности одного из лоскутов прошлого.
Тогда был невероятно яркий летний день. Она – худощавая девчушка – еще умела улыбаться. Десятилетние Даша и Карина дурачились и гонялись друг за другом. А папа, держа в руках фотоаппарат, уговаривал их успокоиться и посмотреть в объектив. Папа… На фотографиях его не было, но память сохранила заботливый взгляд светло-карих глаз.
Вколовшаяся в душу боль скользнула слезами по щекам. Дымка эмоций лишила фото четкости, размыв цвета, как вода – акварельный рисунок. Сначала Даша потеряла отца, а теперь еще и матери лишилась… Раньше девушка злилась на нее. Ведь мама научилась радоваться жизни заново, а сама Даша – нет. Теперь же душа сжималась в комочек пронзительной боли. Пусть любит своего Олега, пусть не замечает дочку – только пусть будет рядом!
Внутри бушевала боль потери, и Даше казалось, что эмоции вот-вот превратят душу в горстку пепла. Взгляд снова коснулся кусочков фотографии. Самый крупный из них лучился радостью десятилетней Даши. Остальная же часть фото была разорвана на мелкие клочки. Сложить мозаику растерзанного изображения, чтобы восстановить образ Карины, не получилось бы при всем желании. А ведь альтериус так же, как и фотографию, с легкостью разрывал на клочки жизнь Даши, забирая самых близких людей… Память вытолкнула на поверхность крик подруги, застрявший в динамике телефона.
Громкий шелест окутал мир. Девушка подняла взгляд, и светло-карие глаза распахнулись в изумлении. Вокруг остановки кружил рой ярких обрывков. Даша поднялась на ноги, и в этот момент ветер втолкнул фотографии внутрь остановки. Хлопая разноцветными крыльями, прошлое замельтешило вокруг девушки. Она оказалась в центре вихря воспоминаний. Кусочки фото натыкались на Дашу, и края больно ударяли по коже. Девушка вскинула руки, загораживая локтями лицо. Заметавшись, она попыталась вырваться из вихря, но фотографии были повсюду. Шелест обвивал плотным коконом, заглушая даже мысли.
Вдруг сквозь него просочился отдаленный гул. Вихрь замедлил свою сумасшедшую пляску, и Даша недоверчиво опустила руки. Обрывки фотографий начали плавно опадать, будто осенние листья.
Дождь тоже притих. Только срывались тяжелые красные капли с крыши. За пределами остановки расстилалась сероватая дымка.
Шум нарастал. Сквозь туманный воздух просочился желтый свет фар. К остановке медленно подъехал автобус.
Даша внезапно почувствовала холод. Дрожь охватила тело. Девушка мельком взглянула на руки. Кровь исчезла, и осталась лишь холодная дождевая вода.
Девушка обессиленно шагнула к автобусу. Кроссовки оставили на фотографиях грязные следы. Даша переступила через обрывки прошлого, и дрожащие пальцы сомкнулись на поручнях. Забравшись в автобус, она рухнула на первое попавшееся сиденье. Веки в изнеможении скользнули вниз.
Автобус мягко оттолкнулся от остановки, и время скользнуло в течение дороги. Девушка обхватила себя руками в попытке согреться. Пережитый ужас трепетал в душе. В темноте сомкнутых век то и дело кадрами мелькало увиденное.
Что-то прокралось в душу настороженностью. Даша прислушалась к ощущениям. Скорость.
Девушка открыла глаза, и взгляд метнулся к окну. За ним все стремительнее проносились городские улицы. Странно безлюдные. Остановки, не удостоившись внимания, мелькали за стеклом и тут же скрывались в тумане. Автобус, казалось, ввязался в гонку. Мимо окна пронеслась остановка, рядом с которой жила Карина.
Даша вскочила, ухватившись за поручень. Взгляд натолкнулся на сидящую через проход девушку. Светло-русые волосы спускались на темную осеннюю куртку. Карие глаза пристально смотрели на Дашу. Уголки слегка пухлых губ дрогнули в насмешливой улыбке.
Даша отшатнулась, не отрывая взгляда от духа зазеркалья. Сидящая у окна девушка повернула голову. Ее лицо тоже выглядело, словно отражение в зеркале.
Взгляд Даши метнулся по салону. Все пассажиры смотрели на нее одинаковыми карими глазами. Везде была она сама – темные куртки, светлые волосы и пугающие улыбки. Ужас захлестнул душу.
– Не бойся… не бойся… не бойся… – Одинаковые голоса слились в шепоте.
Автобус продолжал нестись сквозь кошмар.
– Да что тебе нужно?! Оставь меня в покое! – Даша впилась взглядом в ближайшую девушку.
Движение автобуса замедлилось. Даша метнулась взглядом к окну. Окутанный туманом город остановился, прилипнув к стеклу. Двери открылись, впустив холодный воздух.
– Я всего лишь даю тебе то, чего ты хочешь сама, – многолико зашелестел ее собственный голос, и на лицах альтериуса появилась коварная улыбка. – Все же мы с тобой – одно целое.
========== Глава 6. ==========
Незапертая квартира хранила эхо ужаса. Телефон Карины валялся на полу, отражая темным экраном потолок. На столешнице трюмо, стоящего в углу комнаты, лежали две розы. Белая и черная. Аромат цветов пронизывал воздух. Зеркало было расцарапано трещинами.
Даша скользнула взглядом по трюмо. На нем стояла простенькая рамка с фотографией семьи. Родители, двое старших сестер и Карина. Короткие черные волосы обрамляли улыбчивое лицо.
Карина говорила, что была в семье «третьей лишней». Третий ребенок, на которого не хватало ни времени, ни любви. Устав от постоянных ссор, она ушла из дома. Устроилась на работу, сняла крохотную квартирку… Тем не менее, хранила фото родных и все-таки любила их.
Сейчас, глядя на фотографию чужой семьи, Даша осознала, что тоже любила свою маму. Потеря сорвала шелуху обид, обнажив истинные чувства. Даша так долго, так тщательно прятала их в глубине души, что стала ощущать себя листиком, оторвавшимся от семейного дерева.
Сейчас же девушка оказалась одинокой не просто в своих тоскливых иллюзиях, а в безжалостной реальности. Пронизываемая беспомощностью, она поняла, что все эти годы рядом была невидимая, но придающая силы опора. Материнская любовь. Ненавязчивая, дающая свободу, позволяющая самостоятельно принимать решения… Мама давала Даше возможность самой распоряжаться своей жизнью, а девушка принимала это за безразличие.
Запоздалое осознание ошибки пронзило душу виной. Внезапно до боли захотелось, как в детстве, обнять мать, уткнуться ей в плечо, доверить все проблемы и печали. И добавить тихое: «Мамуль, я так тебя люблю».
Девушке до ужаса захотелось вернуться в тот день, когда все началось. Послушать женщину-экстрасенса и не пойти в заброшенный дом. «Когда все выйдет из-под контроля, позвони мне», – послышался в разуме строгий и уверенный голос из воспоминания.
Рука Даши торопливо скользнула в карман куртки. Визитная карточка ткнулась в пальцы картонным краем. Достав ее, девушка вчиталась в цифры на визитке. Пелена слез туманила взгляд, заставляя кроваво-красные символы расплываться. Страх и отчаянье бились мелкой дрожью в пальцах, скользящих по сенсорному экрану. Набрав номер, Даша прислушалась к гудкам. Ее рука сжала телефон – единственный шанс все исправить. Взгляд скользнул по имени на визитке – Надежда Дмитриевна. Девушка вдруг увидела в этом имени знак, что не все потеряно, что у нее еще есть надежда. Надежда на спасение.
– Здравствуй, Даша, – женский голос сменил гудки. – Что?! Альтериус уже дал о себе знать?
Девушка лишь мельком удивилась, откуда Надежда Дмитриевна могла знать, кто именно ей звонит.
– Он чудовище! Он забирает тех, кто мне дорог, убивает окружающих меня людей… – Отчаянье хлынуло в голос Даши дрожью. – Я не знаю, что мне делать! Скажите, от него можно хоть как-то избавиться?
– Можно, однако тянуть нельзя, ведь с каждой жертвой альтериус набирает силу, – в тоне женщины сплелись тревога и искреннее сопереживание. – Если хочешь все исправить, то нужно действовать, как можно быстрее. Записывай адрес.
Взгляд метнулся по комнате. Даша выхватила из подставки для косметики ручку с пушистым наконечником. Мелкие темно-синие буквы неприятно впились в кожу на тыльной стороне ладони.
Нить разговора сменилась короткими гудками. Даша задумчиво посмотрела на записанный адрес. Это ведь почти на другом конце города. Память вытолкнула сегодняшнюю поездку: лица альтериуса и многоликий голос. Нет уж, автобус точно не вариант.
Лучше вызвать такси – и быстрее, и безопаснее. Рука, скользнув в карман, наткнулась на пустоту. Даша непонимающе нахмурилась. Проверив другие карманы, она столкнулась с той же проблемой. Странно… У нее ведь всегда были с собой деньги!
Взгляд скользнул по комнате. Без смеха и постоянных шуточек подруги воздух сгустился в тяжелую тишину. Квартира, лишившись неиссякаемой энергии Карины, выглядела осиротевшей. Даша понимала, что нужно спешить, но рука невольно потянулась к статуэтке-ангелочку. Пальцы нежно коснулись холодной поверхности, словно пытаясь утешить безделушку.
Взяв себя в руки, Даша сосредоточилась на решении проблемы. Ей нужны деньги на такси. Девушка внимательно обвела взглядом комнату. На глаза попалась сумочка Карины. Покопавшись в ее недрах, Даша выхватила кошелек. Однако он был совершенно пуст. Безрезультатными оказались поиски в ящиках трюмо и прикроватной тумбочке. Кто явно пытался помешать Даше осуществить задуманное. И она даже знала кто. «Ну, ничего, я все равно доберусь туда!» – Твердая уверенность пропитала мысль.