Клавдия подтвердила.
-Ты, что, её знаешь? – удивилась она.
Борис тяжело вздохнул и ответил:
-Кажется, это моя мать.
Всё стояли как громом поражённые. Первым пришёл в себя Николай.
-Нет, этого не может быть. Ты же всегда говорил, что твои родители из пролетариев. Никак не могу понять, как княгиня может быть твоей матерью?
-Дело в том, что я теперь и сам ни в чём точно не уверен. Ты же знаешь, что жили мы на Лиговке с бабушкой. Она рассказала мне, что родители погибли в начале восемнадцатого года. После смерти бабули, разбирая вещи, наткнулся на старинный фотоальбом. Так вот, в нём и обнаружил фотографию этой самой Изольды. А рядом был запечатлён высокий мужчина, на которого я, как сказали знакомые, был на удивление похож. Бабушка оказалась, а это я узнал из найденных на антресолях документов, вовсе и не бабушкой, а нянькой, приставленной ко мне ещё в раннем детстве. Затем случилось то, чего я так боялся, нашлись мои метрики о рождении, в которых матерью была записана именно Изольда Трубецкая, а отцом Владимир Трубецкой. Выходило, что я князь, но как я мог кому-то сказать об этом. Вот и родилась легенда о моём пролетарском происхождении. Это было к лучшему. Сам, наверное, знаешь, что случилось бы со мной, да и с тобой, узнай кто о моей родословной.
Борис замолк.
-Да, задал ты загадку, - сказал Николай, - а ты точно уверен, что та женщина твоя мать?
-Точнее не бывает. Смотри, - он достал из кармана старинное кабинетное фото, с которого на них смотрела Изольда Трубецкая, - читай – перевернув фото, он протянул его Николаю. Тот увидел надпись, сделанную уже выцветшими чернилами: «Моему сыну когда-нибудь. Твоя любящая матушка». Рядом была наклеена детская фотография Бориса.
-То, что ты какой-то там князь, - начал Николай, - ничего не меняет в наших отношениях. Ты был всегда моим другом, им и останешься.
Борис поднялся со скамейки, смахнул набежавшую слезу и мужчины обнялись.
-Хватит сантиментов, пошли домой, - предложил Борис, - мне надо побыть одному и всё ещё раз осмыслить заново.
Все согласились с ним и направились в дом Калашниковых, но прежнего благодушного настроения уже не было. Каждый задумался о том, какие ещё сюрпризы им может преподнести жизнь, а следующий день их как раз и преподнёс: около десяти часов удивлённая горничная доложила, что прибыла княгиня Трубецкая и просит её принять. Главы семейства дома не было, час назад Тихон Васильевич отбыл в контору, и на правах старшей принимать гостью пришлось Клавдии. Евгения Прокопьевна наотрез отказалась встречаться с сиятельной визитёршей. Спустившись вниз, Клавдия поинтересовалась, что привело княгиню в скромный купеческий особняк.
-Не что, а кто, - без предисловий начала Изольда, скидывая шубу на руки горничной, - вчера, когда я увидела вас, мадам Коко, выходящей из кофейни, то слегка растерялась. От своей подруги я узнала о вас и как-то видела издалека. Теперь же у меня возникли кое-какие проблемы, а вы, как мне известно, можете помочь узнать, как всё сложится у меня и что следует делать.
В это время Клавдия обратила внимание на шум, раздавшийся с лестницы. Взглянув наверх, увидела удалившуюся фигуру Бориса.
-Раз вам потребовалась моя помощь, - Клавдия поднялась, намереваясь пройти узнать, что произошло с Борисом, - я вам её окажу, но для гадания, думаю, вы именно за этим и пришли, мне кое-что понадобится. Подождите пару минут, я возьму всё необходимое и спущусь.
На самом деле Клавдия хотела найти Бориса и отговорить, если понадобится, от необдуманных поступков. Видеться с матерью ему явно не следовало. На данный момент для неё он лишь маленький мальчик и вдруг перед ней предстанет взрослый мужчина и назовётся сыном. Как говорится, зовите санитаров. Пройдя наверх, Клавдия отыскала Бориса, пребывавшего в крайне возбуждённом состоянии. Увидев женщину, он тут же заговорил.
-Зачем она пришла? Она, что, меня узнала?
-Подожди, не тараторь. Отвечу по-порядку. Пришла она ко мне. Она тебя не узнала, говорить с ней не советую. Пока для неё ты никто, просто незнакомый мужчина.
Борис, услышав отповедь, сразу как-то обмяк и, сгорбившись, покинул комнату. Клавдия, успокоившись, что мужчина не натворит дел, взяла колоду карт, спустилась вниз и пригласила княгиню присесть к столу.
-Начнём, – произнесла она, раскладывая карты, - что вас интересует?
-Как вам сказать, - чуть замялась женщина, - всё слишком сложно, чтобы могло быть правдой.
-Говорите, я пойму и смогу помочь.
-Хорошо, - княгиня тяжело вздохнула и начала, но как-то тускло, без эмоций, - вы, наверное, знаете, что у меня есть сын, единственный сын. Ах, о чём это я. Откуда вы можете знать. Так вот, сыну четыре года и мне постоянно видятся сны, что он погибает, но не сейчас, а где-то там, далеко, где всё изменилось, где нет меня с супругом. Там, где совершенно другие люди. Борису тридцать два. Я вижу странные машины без колёс, они стреляют и передвигаются словно гусеницы, в небе стаи хищных аэропланов, скидывающих бомбы на города. Гибнут люди. Ясно вижу Бориса, он в какой-то тёмной комнате, в глаза ему направлена яркая лампа, сын жестоко избит. Напротив сидит мужчина в странной форме и говорит, говорит. Единственное, что я могу разобрать, слова: «Буржуйский выкормыш, признавайся, кто твои родители? Ты столько лет притворялся сторонником советской власти, а на самом деле оказался перевертышем, как и твой дружок Николай, который уже отправился навстречу с апостолом Петром. Скоро вы с ним встретитесь на небесах». Появляется солдат и уводит Бориса, затем слышатся выстрелы и последнее, что я вижу, распростёртоё окровавленное тело сына. Я мать, мне страшно. Что это такое? Почему второй месяц мне видится один и тот же сон. Он сводит с ума. Врачи сказали, что больше детей у меня быть не может. Я просто боюсь, что не выдержу.
Клавдия выглядела потрясённой. Она поняла, что должно было случиться с Борисом, если бы он остался там, в своём времени. Значит, кто-то выдал Николая и Бориса, тот, кто знал всю подноготную мужчин. Не зря она уговорила обоих спрятаться от ужаса сороковых в четырнадцатом году. Ей следует предупредить княгиню, чтобы та оставила сына на попечении надёжного человека, хотя бы той же няньки, о которой говорил Борис. Стоп, Клавдия задумалась над услышанным вчера. Выходит, она должна предопределить судьбу мужчины. Становится всё интереснее. Вздохнув, взглянула на Изольду и задумалась, о чём же рассказать княгине. Скорее всего, что она сейчас сообщит, окажет влияние на судьбу Бориса в будущем, но так, возможно, спасёт ему жизнь, а, может, и испортит. Ведь, если сейчас она скажет Изольде, что спасение сына заключается в отказе от него, Борис не будет ничего знать до поры до времени о своих родителях и не изведает материнской ласки, а с другой стороны, он останется жив. Скорее всего, и его родители избегут страшной участи. Только обдумав всё, Клавдия решилась говорить.
-Знаете, - начала она, - я, пожалуй, помогу вам, но сможете ли сделать всё так, как я скажу. Последствия для вашей семьи с одной стороны будут печальными, а с другой - спасут вас и вашего сына от гибели. Мне продолжать?
Изольда грустно кивнула, словно предчувствуя, что сейчас решится её судьба, судьба её сына и мужа.
-Ваш сон не случаен, - резко выдала Клавдия, словно боясь, что её прервут, - мне и самой видятся страшные события будущего. Скоро будет кровопролитная война.
Княгиня вздрогнула и спросила:
-Вы сказали война?
Клавдия подтвердила.
-Значит, все мои сны пророческие. Я тоже видела события недалёкого будущего, но боялась об этом говорить. Знаю, что буквально через несколько месяцев кайзер объявит России войну, которая будет длиться несколько лет и в горниле военных событий погибнут очень многие. Однако не в той войне опасность грозит моему сыну. Всё должно произойти позднее.
-Вы правы, - вклинилась Клавдия. То, что вы сейчас услышите, покажется вам странным, и я даже боюсь говорить об этом, как бы вы меня не заподозрили в государственной измене.
-Вы хотели сказать, что царя свергнут, а семью расстреляют? – Изольда опустила глаза, боясь взглянуть на собеседницу. Вдруг она сказала что-то не то, - я видела смерть императора и его семьи. Ещё я видела реки крови, пролитой невинными людьми. Вы об этом хотели мне сказать?
Клавдия вначале не поверила в услышанное. Интересно, зачем пришла княгиня, если ей известны события будущего.
Увидев, что её собеседница задумалась, Изольда поднялась и сказала, что, пожалуй, пойдёт и просит прощения за всё сказанное. Клавдия остановила её и попросила присесть, объяснив задумчивость невероятностью услышанного. По всей видимости, Изольда не могла справиться с тем, что ей решила преподнести ей судьба. Возможно, она являлась не раскрытым экстрасенсом и боялась проснувшегося дара. Поэтому и решила, как она думала, обратиться к профессионалу в лице Клавдии.
-Давайте завершим наш разговор, - предложила Клавдия, - и я вам расскажу, что известно мне.
Княгиня нехотя вернулась на своё место.
-Я вас слушаю, - холодно произнесла она.
-Я вам поверила, - увидев недоверие в глазах собеседницы, поспешила успокоить её Клавдия, - знаете ли, сама видела нечто подобное и могу сказать, что всё то, о чём вы рассказали, правда. Да, императора свергнут и расстреляют вместе с детьми и женой. Вы с супругом должны погибнуть в восемнадцатом году, если не покинете Россию раньше. Ваш сын, кажется, на данный момент болен и вы пока не сможете забрать его с собой. Врачи сказали, что ему необходимо отправиться в калмыцкие степи и оставаться там, по крайней мере, года три. Тогда он поправится.
Изольда Трубецкая выглядела потрясённой.
-Но как, как вы всё это узнали? Мы никому, даже самым близким родственникам не говорили о болезни сына. Нам сказали, если мы не отвезём его к калмыкам, то он умрёт. Необходимо продолжительное лечение, кумыс и тот воздух, которым наполнены степи. Мы решили послать Бориса туда вместе с няней. Сами пока останемся в Санкт Петербурге. Будем ждать возвращения сына. До восемнадцатого года ещё далеко. Должны успеть.
-Хочу вас огорчить. У вас почти не осталось времени. Как вы и упомянули, скоро начнётся война. Границы Российского государства закроют, и тогда вы навсегда останетесь здесь, погубив себя и своего сына.
-Что же нам делать?
-Лучше всего оставить кое-какие средства вашей няне и отправить её и вашего сына в степи. Самим же следует уехать прямо сейчас, распродав имущество. Да, купите для сына квартиру где-нибудь ближе к окраине в рабочем районе и постарайтесь сделать так, чтобы он забыл вас.
Изольда достала кружевной платок и вытерла набежавшие слёзы.
-Но как же так? Забыть сына, заставить его забыть родителей. Я не могу.
-Если вы не сделаете этого, то обречёте своего сына на мучительную смерть. Поверьте, в том мире, где ему придётся жить, не будут жаловать таких людей, как вы. От них постараются избавиться. Да, вы правы, - увидев ужас в глазах Изольды, Клавдия продолжила, - их будут убивать, как убьют вас и вашего супруга, а через четырнадцать лет и вашего сына. Выбор за вами.
-Спасибо за откровенность, - княгиня поднялась, горничная помогла надеть той шубу, - сколько я вам должна? - женщина раскрыла сумочку и достала пачку купюр крупного достоинства.
-Уберите. Вы мне ничего не должны. Примите мой совет, избавьтесь от бумажных денег, переведите активы в зарубежные банки и уезжайте сами. Уверяю, если вы сделаете всё, как я сказала, то ваш сын останется жив. Возможно, когда-нибудь вам и удастся встретиться.
-Прощайте, - прошептала Изольда и, понурив голову, покинула особняк.
Клавдия устало откинулась на спинку кресла. Разговор ей дался нелегко. Она только что предопределила судьбу Бориса, а, может быть, кто-то другой всё расписал на годы вперёд, выбрав Клавдию проводником своих идей, но, так или иначе, дело было сделано. За окном раздался звук отъехавшего автомобиля. Всё, княгиня отбыла домой и можно не беспокоиться, что Борису приспичит поговорить со своей матерью.
Следующий день выдался суматошным. Клавдия с Николаем отбыли в Калугу. Их пришли провожать Борис и Александра. Прощаясь, Борис попросил Клавдию уделить ему пару минут.
-Спасибо, - сказал он, поцеловав женщине руку.
-За что? – удивилась та.
-Вы спасли моих родителей. Теперь я спокоен за них.
-Но ты никогда не увидишь, ни мать, ни отца.
-Это ерунда по сравнению с тем, что я буду знать, они в безопасности. Всё равно в детстве няньку я называл мамой и очень горевал, когда она умерла. Другой судьбы у меня нет. Ещё раз спасибо.
Раздался протяжный гудок. Подошёл Николай.
-Нам пора. Прощай, Борис. Может, когда и свидимся. Знай, я всегда буду рад
тебе, - и, подхватив Клавдию под руку, увлёк в вагон.
Вскоре состав тронулся. Александра в последний раз увидела лицо тётушки и, как она поняла, её будущего мужа.
Борис подошёл к девушке и напомнил ей, что они не выполнили некогда данного обещания. Александра уже забыла о свёртке с деньгами, переданном Никандром для сестры и матери. Заявление Бориса заставило её также вспомнить об обещании данном Елене Петровне. Впрочем, она сходит к ней позже. Порывшись в сумочке, Александра достала листок с адресом родственников Никандра.
-Вот, кажется, и адрес. Держи. Здесь неподалёку.
-Поедем или пойдём? - поинтересовался он у девушки.
-Думаю, тебе будет интереснее пройтись, чтобы посмотреть, как живут и чем дышат люди.
Родственники юноши жили рядом с центром в районе, который облюбовали, вернее сказать, могли позволить себе проживать в нём чиновники, служащие, инженеры, преподаватели гимназий, отставные военные и все те, чей доход был, как говорится, средним. Их жилищем оказался семиэтажный добротный дом, не отличавшийся архитектурными излишествами. Правда при входе красовались две статуи, изображавшие рыцарей в доспехах и с мечами, на которые они опирались. Открыв дверь, вошли в парадный холл, где за конторкой восседал упитанный консьерж.
-Вы к кому? – поинтересовался он, едва посетители переступили порог.
Александра назвала фамилию.
-Это вам на пятый’c. Обе дома’с. Проходите. Можете в лифту зайти, если не спужаетесь.
Поблагодарив старичка, гости направились к резной ажурной дверце, скрывавшей за собой кабинку лифта.
-Вы енто на кнопку с цифрой пять нажмите’с, - донеслось вслед.
Несмотря на заверения об опасности путешествия, Александра и Борис вскоре оказались на нужном этаже, и тот час уткнулись в дверь, которая была им необходима. Повернув ручку звонка, услышали за дверью шаги.
-Кто там? – раздался голос.
-Извините, нам бы Карасёвых, - ответила Александра.
-Послышался шум отодвигаемой задвижки, и показалось приятное личико молоденькой горничной.
-Проходите, барыни в гостиной.
Борис пропустил Александру, и они оказались в длинном коридоре, куда выходило четыре двери.
-Глаша, - послышалось, по всей видимости, из гостиной, - это, случайно, не Никандр? Что-то он задерживается.
-Нет, Елизавета Тихоновна, тут пожаловали молодая барышня с кавалером. Вас спрашивают.
-Пусть проходят. Чаю подай. Гости, наверное, с дороги, устали. Может, и Никандр с минуты на минуту появится. Загулял он сегодня что-то.
Александра и Борис прошли в гостиную. Их встретила женщина лет сорока пяти в строгом чёрном платье с белым отложным воротником.
-Вы к Никандру? – спросила она, - к сожалению, его нет. Думаю, скоро должен быть. Проходите, присаживайтесь. Расскажите, как вы познакомились с моим сыном. Он у меня слишком замкнутый и друзей у него не так уж и много. Сейчас подадут чай.
Борис взглянул на Александру, подошёл к столу, посмотрел на бледную девушку в тёмно-вишнёвом платье, украшенном небольшим золотым медальоном. Она окинула взором гостей и вновь ушла в себя. Внезапно вспыхнувшая надежда, тут же погасла.
«Интересно, - подумал Борис, - она явно ждала другого. Мы ей не интересны. Да, ситуация».
Александра тем временем присела к столу и попыталась непринуждённо улыбнуться, но не получилось. Улыбка вышла какой-то вымученной. Никто вроде бы не заметил её состояния, да и она не знала, как начать разговор. Впрочем, из неловкой ситуации её выручила хозяйка дома.