-Тормози, - Николай вывернул руль и «Хорьх» съехал на обочину, - впереди действительно что-то происходит. Лучше подождём, чем нарвёмся на неприятность.
Действительно, в районе церкви, как раз там, где они должны были находиться, раздавались выстрелы.
-Что я вам говорила, - высунувшись из машины, с упрёком бросила Александра, - а вы не поверили. Там сейчас должны быть мы. Я всё это видела. Кажется, вы их называете фрицами. Они спрыгнули с неба. Я не знаю, как это называется. Большие купола из белой материи.
-Может, парашюты, - подсказал Николай.
-Говорю же, не знаю. Только я всё это видела, пока была без сознания. Со мной иногда такое происходит и часто то, что вижу, сбывается. Вот и на этот раз …
Девушке не дали договорить. Борис вклинился в её рассказ:
-Не помнишь, сколько их было?
-Подождите, - Александра на секунду закрыла глаза, видимо считала, - вроде бы шесть или семь, но не больше. Один, как вы его назвали, парашют не раскрылся и человек упал на землю.
Все они держали в руках что-то чёрное. Похоже, оружие. Из него как раз и должны были стрелять по нашей машине.
-Автоматы. Шмайсеры, - констатировал Борис, - спасибо, гражданочка. На этот раз я вам почему-то верю. Что будем делать, Коля? Нас с тобой, ты да я, да две не совсем в себе дамы. Спрашиваю, делать-то что будем?
-Думаю, надо проверить, что произошло, а лучше всего положить эту немчуру. Наделают они бед.
-Ладно, мы пойдём, а вы тут оставайтесь, - предупредил женщин Николай, - отсюда ни шагу пока мы не вернёмся. Поняли?
Клавдия кивнула.
Мужчины, пригибаясь, поспешили к месту перестрелки.
-Саша, ты точно больше ничего не видела? – поинтересовалась тётка у племянницы.
-Точно ничего. Только в моём видении Николая, кажется, ранили, а Бориса убили. Теперь я ни в чём не уверена. Может, мы пойдём за ними? Здесь мне как-то боязно, да и убедиться хочу в своей правоте.
-Думаю, на этот раз ты права. Давай проследим потихоньку так, чтобы нас не заметили, а то ведь отругают. Борис очень рассердится.
Минут через пять Клавдия и Александра приблизились к месту, где произошла перестрелка, но там никого, кроме убитых, не было.
-Странно, а где все? – удивилась Клавдия.
-Вот они, - схватив тётку за руку, Александра указала на группу людей, удалявшихся от города.
Оглядевшись, девушка заметила мёртвого человека на земле. Нечто чёрное виднелось неподалёку от него. Подойдя ближе, поняла, что это было оружие, которое Борис назвал «шмайсером». Александра мельком видела, как один из немцев пользовался этим самым оружием. Значит, и она сможет. Интересно, а где же Борис и Николай? Они должны быть здесь. По крайней мере, один из них.
-Ну что, идём, посмотрим, что там случилось? – предложила Клавдия.
-Идём.
Стараясь двигаться как можно осторожнее, обе последовали за мужчинами, фигуры которых почти растворились в снежной дымке. Вскоре расстояние стало сокращаться. По всей видимости, те, за кем следили женщины, не знали местности и постоянно останавливались, чтобы свериться с картой. Александре показалось, что она наконец-то разглядела фигуры Николая и Бориса. Что самое удивительное, они шли чуть в стороне, руки у них были связаны и охранял пленников мужчина с автоматом в руках.
-Кажется, у наших попутчиков неприятности, - прошептала Клавдия, обращаясь в пустоту.
Александра расслышала её и кивнула, соглашаясь.
-Что будем делать? – поинтересовалась она, останавливаясь около раскидистого дерева.
Клавдия подошла к ней и пожала плечами.
-Пока не знаю. Думается, выручать. Если честно, Бориса я бы спасать не стала. Что-то он не особо по душе пришёлся, а вот Николая попыталась бы.
Заметив, что тётка слегка покраснела, Александра усмехнулась и задала провокационный вопрос:
-Понравился?
Клавдия смутилась ещё больше и, отвернувшись, ответила:
-Понравился. Мне он кажется человеком чести и долга. Нет в нём той наигранности, что присутствует у Бориса. Какой-то он искусственный, а вот Николай, чувствуется, человек серьёзный и образованный. Ладно, хватит об этом. Пошли, чего уж.
В это время те, кого решили нагнать женщины, свернули и стали удаляться в направлении небольшой рощи.
-Скорее за ними! – Александра ускорила шаг, - в лесу нас не заметят.
Обе поспешили вперёд и вскоре вступили под своды чёрных деревьев. Снег, до этого вяло падавший с неба, решил, что дневную норму следует выполнить до наступления темноты, усилился, что было на руку. Клавдия разглядела, что те, за кем они гнались, почему-то остановились и стали сбрасывать с себя одежду. Затем раскрыли какой-то тюк и достали из него шинели, шапки, сапоги и переоделись. Теперь они никаким образом не напоминали тех, кто недавно спустился с неба. Николая и Бориса отвели в сторону и усадили под деревьями. Сами отошли и стали о чём-то совещаться.
Немцы, занятые разговорами, посчитали, что их пленники сами освободиться не смогут, а рядом никого, кроме них, нет, потеряли бдительность, а зря. Клавдия подобралась к Борису и принялась развязывать ему руки. Тут подоспела Александра и стала помогать Николаю избавиться от пут. Сказать, что мужчины были удивлены, было бы слишком просто. Они были потрясены происходящим и даже не могли вымолвить и слова. Когда с освобождением было закончено, Борис смог лишь произнести:
-Но как?
Николай приложил палец к губам, призывая к молчанию.
-Тихо, пошли отсюда.
Пригибаясь, постарались вернуться на дорогу. Тут всех удивила Александра.
-Вот, - она достала из-под полы пальто автомат и протянула Николаю.
-Откуда?
-Нашла.
Борис лишь в удивлении покачал головой и остановился.
-Раз у нас появилось оружие, не применить ли его по назначению?
-Что ты имеешь в виду? – отреагировал на его слова Николай.
Борис лишь протянул руку и забрал автомат.
-Думаю, что немецким диверсантам делать в нашем тылу абсолютно нечего.
Передёрнув затвор, он развернулся и направился обратно. Вскоре раздались короткие очереди, затем всё стихло, и мужчина вернулся.
-Теперь, полагаю, можно спокойно ехать в Москву, - Борис возвратил автомат Николаю, - ну, что встали? Пошли. Кстати, где вы оставили машину?
-Там, где была, там и стоять должна, - ответила Клавдия.
-Вы так в этом уверены? - услышав шум приближавшегося автомобиля, спросил Борис, - пойдемте, глянем, что там движется в нашу сторону. Зря я отдал автомат. Давай, Коля, обратно.
Оружие вновь перекочевало в руки Бориса. Тот сразу же выбежал на дорогу и как раз во время. Дав очередь из автомата, заставил «Хорьх» остановиться. Из него с поднятыми руками вывалились двое мужчин.
-Вы что, мужики, - заканючил один из них, - мы чего? Мы ничего, едем себе, а тут вдруг вы. Может, разойдёмся по-хорошему?
-Может, и разойдёмся, - вступил в разговор Борис, тем не менее, не опуская, направленного на похитителей, автомата, - вы кое-что попутали.
На него с изумлением взглянули.
-Не поняли, - один из мужчин попытался опустить руки. Тут же раздалась автоматная очередь.
-Ладно, ладно. Говорите, в чём дело.
-Просто каких-то два идиота сели не в ту машину, - продолжил Борис, - расскажите, кто из вас предложил покататься.
Мужчины потупились и дружно указали друг на друга.
-Видим, - начал один из них, - стоит бесхозная лайба, двери открыты. Мы покричали, покричали, поискали хозяев. Смотрим, никого. Грех было не воспользоваться красоткой. Вы это, того, извиняйте, если что не так. Мы лучше дальше пойдём.
Внезапно один из мужчин наклонился якобы поправить выехавшую из сапога портянку и выхватил спрятанную за голенищем финку. Впрочем, метнуть не успел. Борис нажал на курок, похититель опрокинулся, орошая снег кровью. Второй упал на колени и, закрыв голову руками, тихонько завыл.
-Не стреляй. Ей богу рядом никого не было. Думали, немчура бросила. Вот и забрали себе. Ничья вроде бы.
-Так, говори, когда освободился, - Николай подошёл ближе к мужчине, - справку покажи.
Человек поднялся на ноги и сунул руку за пазуху. Вроде бы простой жест, но он показался Николаю подозрительным. Он успел выстрелить первым. Мужчина упал, выронив заточку.
-Во, чуть не зарезал, - Николай вытер внезапно выступивший пот, - в следующий раз следует быть осторожнее.
Трупы оттащили в лес и закидали ветками. В случае чего не скоро обнаружат. Впрочем, если война пройдёт и по этим местам, никто никого искать не будет, а так хоть на время следы замести.
-Дамы, прошу, - Николай распахнул дверцу автомобиля, приглашая женщин устроиться на заднем сиденье.
Борис вновь занял место за рулём. Машина тронулась, а водитель не удержался от того, чтобы не сделать замечания.
-Мы же вам сказали, чтобы из машины ни шагу. За несоблюдение приказа в военное время полагается, - тут он сделал многозначительную паузу, а затем добавил, - расстрел. Да, вы не ослышались, именно расстрел. Скажите спасибо, что сегодня я добрый.
Александра хотела возразить, что, если бы не их с тётушкой помощь, всё могло бы закончиться печально, но Клавдия прервала её и заверила, что подобного больше не повторится. Правда, не пояснила, чего именно, то ли они больше не будут ослушиваться распоряжений Бориса, то ли с этого самого момента ни за что не придут на помощь мужчинам даже, если те окажутся в смертельной опасности. Говорить было не о чем и женщины задремали. Разбудил их грохот разорвавшегося где-то рядом снаряда.
-Что случилось? - открыв глаза, поинтересовалась Клавдия.
-Кажется, неприятель прорвал линию обороны, - не выпуская из рук руль, ответил Борис, - боюсь, не пришлось бы дальше пробираться пешком. Если так, то в столицу мы попадём дня через два. Неизвестно, где окажется немчура. Пойдём ночью, чтобы не привлекать внимания. Впрочем, пока можно ехать, будем ехать.
Очередной взрыв на дороге заставил Бориса затормозить. Впереди виднелась воронка, которую, пожалуй, не удастся миновать.
-Всем выйти из машины, - скомандовал Борис, - попробую объехать воронку и, если всё получится, поедем дальше, а, если нет, на то и суда нет. Придётся пешком.
Все разочарованно вздохнули, но из автомобиля вылезли. Борис захлопнул дверцу и стал объезжать образовавшуюся на дороге яму. Это ему удалось, но новый взрыв потряс окрестности. Появилась очередная воронка. Борис остановился, вылез и заявил, что дальше ехать бесполезно и придётся всё же двигаться на своих двоих. Не успели путешественники направиться к темневшим невдалеке деревьям, как небе показались самолёты со свастикой.
-У, немчура проклятая, - погрозил кулаком Николай, - и тут умудрились напакостить.
Не успел он договорить, как от одного из самолётов отделилась чёрная точка. Приблизившись к земле, снаряд взорвался неподалёку от автомобиля.
-Нужно решить, как будем действовать дальше, - начал Николай, когда все оказались под защитой лесного массива.
Им ничего не было известно: где в данный момент находились, на чьей территории. Возможно, на оккупированной. Тогда плохо, но можно будет под беженцев сработать. Николай окинул взглядом спутниц и убедился, что под беженок-крестьянок дамы никак не подходят, да и на горожанок не совсем похожи. Было в них что-то инородное, а вот что никак не мог понять. Стать какая-то. Жила когда-то рядом с ним старуха из бывших, вот она выглядела так же. Вроде и одета как все, а вот взгляд, походка, жесты совсем другие. Вроде как независимые, сами по себе человека с головой выдавали. Как ни старалась Нина Ивановна доказать, что отец у неё был пролетарием, так ничего у неё не вышло. Подвела старорежимная школа. Арестовали бабку в тридцать восьмом, увезли. С тех пор никто её не видел. Так и эти попутчицы, будь они неладны, вроде и одеты, как положено, но всё в них чужое, не советское. Не зря Борис подозрительно на них косится. Впрочем, о чём это он? Про себя забыл? Сам из дворянской семьи. Однако сумел как-то вжиться в новую для себя жизнь. Мать с отцом пропали в Петрограде. Его же тринадцатилетнего парня приютила родственница, которая и помогла адаптироваться к новой жизни; недаром была актрисой. Пришлось вступить в комсомол, а там и путёвку получил на работу в органы. Отработав год в милиции, попал под комсомольский призыв. Отправили на учёбу, во время которой оказался под строгим надзором работников НКВД. Привезли их семерых в лагеря, где натаскивали владению различного вида оружием, начиная от нагана и кончая казачьей шашкой. Учили метать ножи, драться. Впоследствии это пригодилось. В лагере у него и появилась кличка «Аристократ»: в первое время так сильно он выделялся своими манерами и поведением среди сверстников. Затем как-то всё выправилось, и теперь в нём вряд ли можно было узнать потомка древней дворянской фамилии. Такие вот дела. С началом войны попал в полковую разведку. Вот и сейчас при нём были важные документы, касавшиеся планов немецкого командования по наступлению на Москву. Эти бумаги он должен был доставить на Лубянку, а тут две непонятных барышни. Вот что прикажите с ними делать? Вроде бы нормальные русские, именно русские, а не советские. Теперь, как бы не спалиться с ними. Зря он не послушал Бориса, когда тот предложил ему отказаться от образа простых крестьянок для попутчиц. Какие из них крестьянки, если только для маскарада. Теперь ничего не поделаешь. Придётся оставить всё как есть. Взглянув на женщин, убедился, что те никак не испуганы и воспринимают всё случившееся как само собой разумеющееся. А вот это странно: не должны женщины так спокойно реагировать на смерть людей. У других бы случилась истерика, слёзы градом, а эти стоят, как ни в чём не бывало. Может, прав Борис и не всё с ними так однозначно. Да нет, не может быть. От раздумий его оторвал друг.
-Что-то ты замечтался, Николай? Может, план какой имеется? Так ты говори, не молчи.
-Извини, задумался. А вот насчёт плана пока не знаю. Может нам разделиться и добираться по двое. Так, думается, будет легче оставаться незаметными.
-А что, это идея. Пожалуй, так и поступим. Сразу оговорим, кто с кем пойдёт.
-Я с Клавдией, - сразу, не задумываясь, ответил Николай, - ну а ты с Александрой.
Борис удивлённо взглянул на товарища, но возражений не последовало.
-Раз так, давайте прощаться. До встречи в Москве.
Прощание прошло как-то слишком быстро и скомкано. Только что были все вместе, и вот каждый со своим спутником отправился по одному ему известному маршруту. Александра всё ещё пребывала под впечатлением от всего случившегося. Клавдия лишь на минуту отвела племянницу в сторону, что-то сказала ей и тут же пошла по узкой тропинке, вившейся среди деревьев, не обращая внимания, следует ли за ней Николай. Александра, украдкой смахнув слёзы, пошла за Борисом. Не нравился ей этот мужчина. Что-то с ним было не так. Слишком уж прямолинейный, во всех видит врагов, а какие они с тётушкой враги? Свои, русские. Не догадывалась девушка, что Борис сразу же почувствовал в них нечто такое, что отличало Александру и Клавдию от других советских людей. Родители Бориса, как он рассказал когда-то Николаю, были людьми рабочими. Мать с раннего детства трудилась по хозяйству, помогая воспитывать младших братьев и сестёр. Её отец с раннего утра до позднего вечера пропадал в поле и к семнадцатому году считался человеком зажиточным, но чужим трудом не пользовался, благо в семье росло пятеро парней, да четыре дочки, которые вместе с родителями и подняли хозяйство. Правда, в тридцатых годах попали они под машину репрессий. Признали их кулаками и выслали в Сибирь, но мать Бориса к тому времени уже вышла замуж за рабочего одной их питерских фабрик и с братьями и сёстрами практически не общалась. Борис был третьим ребёнком в семье. Два старших брата пошли по стопам отца, а младшая сестра ещё училась. Это была его легенда, которую он сам и сочинил. Правда казалась слишком невероятной, чтобы в неё можно было поверить. На самом деле его воспитала нянька. Он помнил громадные залы роскошного дома, необычайно красивую даму, обнимавшую его и говорившую, что надо ехать, так будет лучше для всех. Так они с нянькой отправились к калмыкам в степи, где и задержались на четыре года. Борис болел, и степной воздух да кумыс сделали своё дело. Мальчик пошёл на поправку. Когда вернулись обратно, не было больше роскошного дома, не было женщины с необычным именем Изольда. Началась полунищая жизнь в маленькой квартире на окраине. Так и рос Борис, поступил в педагогический на факультет иностранных языков. Немецкий он уже знал и знал в совершенстве. На первом курсе осилил испанский, затем наступила очередь французского. Тут-то на него и обратили внимание люди из органов. Так он оказался в лагерях. Судьба свела с Николаем. Он сам не понимал, почему внимание привлёк парень, так резко отличавшийся от других и внешним видом, и манерой поведения. Однако молодые люди подружились и пронесли дружбу вплоть да начала войны. Борис никак не мог понять, отчего Николай так заступался за двух совершенно незнакомых ему женщин, которых встретил буквально накануне. Будь его воля, он поставил бы обеих к стенке как врагов советской власти. Вот и теперь досталась ему в попутчицы одна такая фифа. Что-то в ней было не так и только сейчас он начал понимать, что девушка своей внешностью и поведением напомнила ему Николая в то время, когда они только что познакомились. Борис знал, из какой семьи происходил его друг, но никому не говорил об этом. Николай никогда ни словом, ни делом не дал усомниться в себе. Скорее всего, эти две дамы также как и Николай, были из старорежимных. Выяснить бы, какое у них нутро, что они за люди, можно ли им доверять. Молодая знает немецкий, латынь, французский и говорит так о прошлом, как будто оно и не заканчивалось, не было Великой революции, ни годов строительства советского государства, а всё осталось там, в далёком вневременьи. Будто бы сейчас на улице четырнадцатый год и на престоле восседает Николай Второй. Нет, здесь что-то не то, а вот что, предстоит разгадать и разгадать ему, а никому другому.