Действуя интуитивно, подышала на него и растерла в ладонях. Когда они стали горячими, пришло время пальцев – Лорелия размяла мясистый лист в кашицу, наклонилась над тушкой и открыла пасть щенка. Мелкие зубки уже были острыми, словно лезвие. Положив кашицу ему на язык, протолкнула пальцем поглубже и аккуратно опустила голову зверя.
Осталось ждать.
- Все, терпение мое лопнуло!
Рейналт встал и рывком поднял ее.
- Нет, подожди! Мне нужно знать, помогло ли.
- Глупая девчонка! Это лекарство для людей. Твари уже не помочь, она сдохла, - он подхватил ее на руки и перекинул через плечо.
Она больно ударилась животом и закашлялась. Зная, что, сопротивляясь, сделает себе лишь хуже, молчаливо повисла, впиваясь взглядом в грязный комочек на земле.
- Ну давай же, давай… - шептала она и вдруг, почерневшее ухо шевельнулось. Лорелия не веря глазам смотрела, как безжизненное тело постепенно оживает: поднялся и опустился бок, дернулась лапка, открылась пасть, освобождая жалобное скуление.
- Получилось! Рей, у меня получилось! Он ожил!
Рейналт обернулся и, чертыхнувшись, ускорил шаг. Лорелия знала, что он скорее всего расскажет обо всём отцу, а тот в свою очередь непременно ее накажет. Но ее лицо украшала улыбка. Сегодня она не просто спасла жизнь, а самым наглым образом обокрала Бога Смерти.
3. Аделла
- А если выберут тебя?
Аделла прижала колени к груди и сглотнула неприятный ком в горле. Взгляд сосредоточился на лице Фахата. Синие глаза невидяще уставились в сторону лагеря, густые брови нахмурены, губы напряженно сжаты. Он возвращался к проклятой теме в сотый раз за тридцать дней похода и это здорово раздражало. Она и без того переживала, а постоянные напоминания делали их долгожданные моменты уединения безнадежно испорченными.
- Мы сбежим, как и договаривались! – Аделла провела ладонью по мягкой траве, на которой они сидели.
- От твоего отца? Куда? Он достанет нас отовсюду, даже за краем света.
Эту лужайку, спрятанную за густым кустарником, они нашли в первый же день остановки. Странно, что отец решил принимать гостей прямо на границе, в наскоро разбитом лагере, а не в городе, до которого было рукой подать, но это делало встречи с Фахатом не слишком рискованными. Хотя, чем чаще она бывала с ним наедине, тем больше понимала, что ни с кем другим свою судьбу связать не пожелает и скоро все обо всем узнают. Их отношения не просто мимолетное увлечение с приятной дрожью по коже и робкими поцелуями под луной. Этот мужчина - самый запретный плод из всех, с кем ее ветреная душа когда-либо связывалась. Войник отца, побывавший в нескольких сражениях заставлял сердце Аделлы выскакивать из груди, натягивать струну, протянутую через все ее естество, забывать дышать во время их редких поцелуев. Такого она еще ни разу не испытывала и смела предполагать, что в этот раз действительно полюбила.
- Ты меня слышишь, солнышко? – теплая ладонь скользнула по ее щеке.
- Отец? Что ты! Если бы такое учудила Лорелия, тогда возможно. На меня же ему плевать. Я уже собрала все самое необходимое и запрягла старушку Ниру.
Она отогнала лишние мысли, решая в очередной раз поддержать разговор. Вдруг он перейдет в более приятное русло.
- Не лучше ли взять молодого жеребца?
- Меня слушается только она. Лошади женщин недолюбливают. Зато ты подготовил лучшего рысака войничего отряда. Даже если с Нирой что-то случится, нам хватит выносливости второго коня.
- Хорошо. Но знаешь, что?
- Что?
- Северный принц тебя не выберет, – Фахат будто успокаивал себя, а не ее. - И на счет отношения короля к тебе ты ошибаешься. Он одинаково любит вас обеих.
- Почему ты так уверен? На счет выбора.
Она не хотела останавливаться на обсуждении их с папой отношений. Аделла давно поняла, что Лорелию он любит сильнее и каким-то образом такое положение вещей всех устраивало. Сестра получала больше внимания, а Аделла – свободы.
- Таким, как он некогда укрощать строптивых бунтарок.
Она удивленно расширила глаза, поворачиваясь к Фахату всем телом.
- Это я строптивая?!
- Ты самая прекрасная девушка на всем белом свете, - рассмеялся он, но быстро посерьезнел, согревая ее тем самым взглядом, от которого разливалось тягучее тепло внизу живота. - Моя Аделлия.
- Не называй меня так, - она отвела взгляд, чувствуя, как на щеках расцветает румянец и откинулась на спину. - С сестрой мне сходства и без имени предостаточно.
- Какого еще сходства? – голос Фахата стал тише. Он лег рядом и сжал ее руку в своей. - Разве у нее чудесные сияющие глаза, цвета драгоценных изумрудов востока? Или волосы, словно пряное вишневое вино? Она лишь блёклая тень твоей красоты.
- Не говори так. Лорелия красива. Конечно ты прав на счет цвета, волосы у нее светлее, словно язычки пламени, а глаза карие, но это не мешает нам совпадать чертами лица. Иногда мне кажется, я смотрю в зеркало. Так что не коверкай мое имя. Я – Аделла.
- Как скажешь, ласточка.
Какое-то время они лежали молча. Разглядывая редкие перистые облака, каждый думал о своем.
- Фахат? – она прикрыла глаза и крепче сжала его пальцы.
- Да?
- Когда придет время, я мечтаю, чтобы нас обвенчали в старом храме Морского бога, что стоит в Минарате, на Плачущем утесе.
- Не страшно будет? Ведь тот утес буквально зависает над океаном. Не знаю, насколько это правда, но говорят, там остался всего один жрец.
- Я была в том городе лишь раз, но до сих пор помню ни с чем не сравнимое чувство… Когда становишься на самый край Плачущего и смотришь на волны, играющие далеко внизу, словно весь мир исчезает. И ты один на один с создателями.
Фахат молчал, но Аделла не хотела открывать глаза. Она глубоко вдохнула теплый, пахнущий свежей травой воздух и продолжила:
- Мне хочется взять в свидетели нашего венчания тот утес. Те волны. И Морского бога.
- Я не против, - в голосе Фахата поселились бархатные нотки. - Это все? Или в твоих мечтах есть еще что-то?
- Ну конечно! - она улыбнулась, - На мне будет голубое платье из тонкого восточного шелка и мамин венец с россыпью белых камней. Ты возьмешь мои ладони, жрец накроет их красным платком…
-… мы вместе произнесем клятву, а затем обменяемся освященными браслетами. - вмешался Фахат. - Я знаю, как проходит церемония венчания. Но что в твоих мечтах происходит потом?
Судя по шороху травы, Фахат повернулся на бок, приблизившись к ней. Аделла открыла глаза, убеждаясь в этом. Загорелое лицо любимого было прямо над ней, закрывая клонящееся к закату солнце. Яркие лучики играли в его каштановых волосах, даря им золотой оттенок.
- А потом, ты снимешь с меня то шелковое платье…
Синие глаза, в которых она тонула, едва заметно потемнели. Она знала, что последует за этим. Опустила ресницы и подалась навстречу поцелую.
Он оказался не таким, как обычно: нежным, щекочущим, сбивающим дыхание. Губы Фахата накрыли ее рот почти яростно, до боли впиваясь в тонкую кожу, пуская в дело язык. Руки нырнули под ее тело, приподнимая с земли, прижимая к твердой мужской груди, животу. Аделла, охваченная новыми ощущениями обняла любимого за шею, запустила пальцы в его волосы, робко шевельнула языком, отражая движения.
Все происходило словно в тумане. Жаркие волны накатами разливались по телу. Его руки нырнули под юбку, сжимая ягодицы. Аделла не удержала стона, когда губы, переставшие терзать ее рот, двинулись вниз по шее, прокладывая огненную дорожку к груди.
Отрезвляющей стала ладонь на внутренней стороне бедра. Она быстро двигалась вверх, куда еще ни одна мужская рука не добиралась.
- Нет, - сбивчиво прошептала Аделла, перехватывая его запястье.
Несмотря на ее слабый протест, твердые пальцы уже добрались до цели, погружаясь во влажные складочки самой сокровенной точки, двигаясь вверх, вниз, в стороны, творя что-то совершенно немыслимое. Жаркий рот вновь накрыл ее губы, воздух испарился из груди, рассыпая перед глазами белые вспышки.
Аделла вывернулась и судорожно вдохнула, распахивая ресницы. Фахат замедлил движения. Его глаза были практически черными, он вновь наклонился с поцелуем, но Аделла сжала его лицо в ладонях.
- Фахат, остановись. Мы совершаем грех. Я еще не жена тебе.
Она говорила едва слышно, тяжело дыша и больше всего на свете желая, чтобы он не услышал.
Мужчина со стоном откинулся на спину, утягивая ее за собой. Аделла оказалась сверху, быстро села, а затем и вовсе поднялась на ноги. Одним богам известно, какой у нее сейчас был вид. Дрожащими руками расправив подол платья и затянув обратно шнуровку на груди пыталась пальцами расчесать всклокоченные волосы. Между ног все еще пульсировало, а в животе оставался ноющий жар. Слабость в коленях и странный туман в голове не давали сформулировать хоть какую-нибудь фразу. Она понимала, что молча уйти было бы неправильно, но и сказать ничего не могла.
Фахат поднялся, поймал ее суетливые ладони и поднес к губам. Она замерла, наконец решившись посмотреть в его глаза.
- Прости, малышка. Не смог удержаться. Этого больше не повторится.
Она молчаливо положила голову ему на грудь и позволила себя обнять. В душе вновь стало спокойно, будто все разложили по местам. На губах расцвела улыбка.
Поднявшись на носочки, Аделла прошептала любимому на ухо:
- Мне понравилось.
И попятилась, улыбаясь ещё шире. Затем отвернулась и побежала в сторону лагеря.
Когда впереди показались высокие белые палатки, ее сердце уже не стучало бешено, ударяясь о ребра, а в теле ощущалась удивительная легкость. Сбавив шаг и придав наконец волосам приличный вид, расчесав их пальцами и перекинув через одно плечо, Аделла направилась к королевскому шатру.
Встреченные на пути войники уважительно склоняли головы или приветствовали словами: «Ваше высочество», «Принцесса», «Доброго здравия» и прочими важностями. Аделла не любила эти разглагольствования. Если бы хоть кто-то из них узнал о ней с Фахатом, тут же помчался бы к королю в погоне за повышением или наградой.
Но совсем скоро опасениям придет конец. Если северяне выберут ее, она сбежит в ту же ночь, а если Лорелию – Фахат пойдет к отцу за благословлением, что, скорее всего, приведет к такому же финалу.
- Где ты была? – строгий голос полоснул по спине.
Еще бы чуть-чуть и она бы незамеченной скрылась за пологом шатра. Украдкой вздохнув, обернулась.
- Здравствуйте, папа. Я гуляла.
- Весь день? Ты считаешь нормальным здороваться со мной на закате?
Король был высоким кудрявым мужчиной с каштановыми волосами и зелеными глазами, в точности такими же, как у Аделлы. А если бы побольше улыбался, казался бы еще и красивым. Но постоянные сдвинутые на переносице брови и сжатые тонкие губы придавали ему излишней суровости, что вполне подойдет для правителя королевства, но никак не отца.
- Простите, папа, - сказав это, Аделла не опустила смиренно ресницы, а, напротив, вздернула подбородок, - смею напомнить, накануне вы просили не попадаться вам на глаза.
Король сморщился, будто проглотил недозрелый абрикос и уже открыл было рот для тирады, но полог шатра распахнулся, являя Рейналта.
- Отец, мне нужно вам кое-что сказать.
Аделла была рада появлению брата, как никогда. Король молча проследовал за сыном, а она незаметно нырнула следом, собираясь скрыться в своем отсеке и не показываться до застолья. В честь подписания мирного договора, отец приказал подготовить хороший праздник, накрыть большую поляну навесными пологами, развесить фонарики со свечами внутри и расставить столы так, чтобы в середине осталось достаточно места для танцев. Скорее всего он был занят весь день проверкой исполнения своих приказов, чем любил заниматься больше всего.
Но едва оказавшись внутри, она заметила сестру. Лорелия выглядела не лучшим образом. Волосы растрепаны, на лице и руках сажа, бывшее когда-то необычайно красивым воздушное голубое платье безнадежно испорчено рваной дырой от бедра вниз.
- О боги, что случилось?! – не удержалась от восклика она. В другой ситуации, отец бы бросил на нее суровый взгляд, но сейчас он не отрываясь смотрел на Лорелию, потеряв дар речи.
- Папа, все хорошо! – начала было она, подавшись вперед, но ее перебил Рейналт.
- Драконы. Они сожгли дальнюю рощу и подпалили пару леронов. Лорелия полезла в самое пекло вытаскивать мертвых тварей!
- Это не правда! - Лорелия все же подошла ближе, негодующе глядя на Рэя, - Что ты такое говоришь?
- Так, стоп, - тихий приказ отца подействовал лучше любого крика, - Лори, что произошло?
- Драконы действительно были, но они уже улетели, когда мы оказались в роще. Я услышала крик лерона и… сама не знаю почему побежала ему навстречу. – Она опустила взгляд, - драконы убили всю его семью. Папа, это невыносимо грустное зрелище! Я устала и хочу принять ванну. Рейналт заставил меня ждать тебя в таком виде.
- Я все понял, - король кивнул и раскрыл объятия, - иди ко мне, дочка. Главное, ты цела.
Аделла не верила своим ушам. Рейналт, кажется, тоже. Она не знала, чего именно он хотел добиться, настучав на сестру, но явно не такого исхода событий. Не став дожидаться кульминации, Аделла выскользнула на улицу. Внутри оказалось слишком душно и прежде чем отправиться к себе, она решила еще немного подышать свежим воздухом. К тому же, дело близилось к вечеру и у нее была возможность первой увидеть диковинных птиц севера, на которых прилетят гости. Скользнув взглядом по небу, она заметила далекие приближающиеся точки. Для драконов слишком маленькие, значит…
- Аделла!
Она обернулась на зов. К ней бежала Лорелия. Пришлось остановиться и подождать.
- Все нормально? – ей не очень хотелось получать ответ на этот вопрос, как и вмешиваться в непростые отношения Лори с Рэйналтом, но с чего-то нужно было начать разговор.
- Да, - на удивление коротко ответила сестра, - я хотела тебе кое-что показать. Пошли туда, где нас никто не увидит.
Аделла прикусила губу, возвращая взгляд к небу. Точки стали значительно больше. Она примерно знала, куда они будут приземляться. Недалеко от лагеря находился небольшой пологий пригорок, идеальный для этого дела. Там же можно найти много огромных камней, за которыми легко спрячется взрослый мужчина.
- Пошли, - Аделла взяла сестру за руку и быстрым шагом направилась к нужному месту, - только покажешь потом. Сначала посмотрим на диковинных птиц.
Они успели вовремя. Едва присели за крупным корявым валуном, отчетливо послышался звук рассекаемых воздух крыльев. Аделла выглянула и завороженно замерла. Большая, размером с лошадь птица вытянула лапы с четырьмя увенчанными когтями пальцами и бесшумно приземлилась совсем рядом. Сложила коричневые крылья, присела давая возможность всаднику спрыгнуть на землю. Следом за ней спустились другие: черные, белые, коричневые. Они встряхивались, отметали в стороны песок и землю кисточками на длинных кожистых хвостах, чистили перья острыми клювами и зыркали по сторонам желтыми огнями глаз. Удивительно, живот и спина у них были покрыты густой шерстью, а перьями - голова, основание хвоста и крылья.
Аделла могла поклясться, что теплый вечер дохнул зимним ветром, пустившим мурашки по коже. Будто птицы привезли с собой сам север. Она даже забыла, что они прилетели не одни. Сморгнув, наконец отвела взгляд, принимаясь рассматривать всадников. Вернее, того, кто был ближе всех, чья птица спустилась с небес самой первой. И сразу же не удержала вдоха разочарования. Крепкий широкоплечий мужчина полностью был сокрыт за тяжелым меховым плащом. Издалека, она бы приняла его за огромного двуногого зверя.
- Да, Йорг, одеты мы, мягко сказать, не по погоде!
Один из спешившихся мужчин стал приближаться, чем привлек к себе внимание всадника. Он обернулся и скинул капюшон. Аделла вздрогнула. Острые черты, колючие холодные глаза, безобразные пятна от ожога по правой стороне лица и, самое необычное - седые, почти белые волосы, связанные в низкий хвост.