Едва дверь открылась, Эллис подняла голову и посмотрела на Шейна своими серыми усталыми глазами. На секунду в них плеснулся страх.
– Прости, – выдохнул Шейн, торопливо швырнул носки в раскрытую стиральную машину и пулей выскочил в коридор. Так же как в больнице он припал спиной к закрытой двери, а затем витиевато выругался.
«Как, чёрт бы её побрал, она может так заводить?» Шейн поёжился, представив, что было бы, если бы он ещё и чувствовал запах. Только сейчас, оказавшись в коридоре, Шейн смог осознать, как сильно тело Эллис пострадало после той самой встречи в парке. Синяки и царапины украшали бёдра и часть живота. Шейн снова сжал кулаки, представив, как чужие руки касаются этого тела. Руки или… лапы? Судя по царапинам и другим… травмам, какому-то придурку хватило ума привязаться к девушке в форме волка. Шейн подумал, что неплохо бы посчитать, когда именно произошло нападение, и бросил короткий взгляд на настенный календарь, но сделать ничего не успел. Дверь ушла из-под его спины, и сержант с трудом удержал равновесие.
– Мистер… Джеткинс…
Шейн повернулся и тут же отвернулся обратно.
– Я подумала… Вы всё равно уже видели. Мистер Джеткинс… У меня ведь нет одежды, я подумала…
– Да, конечно, – Шейн хлопнул себя ладонью по лбу и, скрывшись на секунду в комнате, вернулся уже со свежей сменой одежды. – Не знаю, как насчёт размера. Я носил это, когда мне было… как тебе. Но Левайс, вроде, бессмертен.
– Спасибо, – кажется, Эллис даже улыбнулась, но тут же смутилась и спрятала улыбку за волной волос, – мистер… Джеткинс.
– Шейн, – поправил сержант спокойно и, как на зло, в этот миг его пальцы соприкоснулись с пальцами Эллис. Та дёрнулась, а по телу полицейского пробежала волна электричества.
Шейн торопливо отпустил одежду и отступил на шаг назад. Дверь закрылась, и девушка снова исчезла из поля зрения. Появилась она уже в широковатых для неё джинсах и майке с надписью «What thе Fack?». К разочарованию Шейна этот комплект одежды от «Second Hand» ни разу её не портил. Натолкнувшись на взгляд Шейна, Эллис торопливо обхватила руками локти и опустила глаза. Шейн уже предчувствовал необходимость объясниться, и открыл было рот, когда звякнула микроволновка, и он с облегчением выпалил:
– Ужин готов.
Они перебрались на кухню. Искоса наблюдая, как девушка осторожно, бочком, устраивается на стуле, Шейн не выдержал и спросил:
– Больно?
Эллис дёрнулась, но когда подняла глаза, лицо её было почти спокойно.
– Уже нет.
Шейн кивнул, уже жалея, что коснулся щекотливой темы. Открыл микроволновку и замахал рукой, разгоняя дым. Попытался достать тарелку, обжёг пальцы и тут же отдёрнул руку. Потянулся за полотенцем и извлёк, наконец, подуглившиеся снизу сэндвичи. Торопливо, пока жар не добрался до пальцев, плюхнул их на стол. Закрыв дверцу и обернувшись, он обнаружил, что Эллис обидно хихикает.
– Смешно?
Видимо, что-то было в лице Шейна, от чего девушка вмиг стала серьёзной и подалась назад.
– Я… прости… – она снова спрятала глаза, и Шейн выругался уже на самого себя, однако испуг на лице Эллис только усилился.
Шейн глубоко вдохнул, заставляя голову заработать нормально. Присутствие волчицы явно этому не способствовало.
– Я не злюсь. Ты прости, – он сел и, взяв свой сэндвич, покрутил его в руках. – И у тебя красивый смех. Я буду рад, если ты станешь смеяться почаще.
Эллис, до сих пор сидевшая в полуметре от стола, скрестив руки на коленях, неловко улыбнулась.
– Ешь, – сказал Шейн как мог мягко и пододвинул к девушке тарелку.
Та секунду пялилась на сэндвич голодным взглядом, а затем торопливо схватила и, давясь, стала запихивать в рот. Шейн сидел молча и наблюдал. Только когда Эллис проглотила последний кусок, сержант откусил свой бутерброд и выпучил глаза.
– Чёрт, он же ледяной.
Эллис отвернулась, пытаясь спрятать улыбку за водопадом волос, а затем снова прыснула.
– Прости, – повторила она, наблюдая, как Шейн пытается воткнуть зубы в ледяной кусок говядины. – Это лучше, чем в больнице. Правда. Но в следующий раз, давай я приготовлю что-нибудь? Ну… – она запнулась, – если он будет… следующий раз.
Шейн, убедившийся, наконец, что он не настолько голоден, отложил сэндвич и посмотрел на гостью.
– Ты умеешь готовить?
– Не то чтобы очень. Но… – она снова хихикнула, бросив взгляд на сэндвич, и замолкла.
Шейн внимательно смотрел, как меняется выражение её лица. Это было странное сочетание. Эллис бросало из крайности в крайность, и Шейн откровенно боялся, что дело закончится истерикой.
– Не бойся, – сержант протянул руку и одними кончиками пальцев коснулся запястья Эллис, заметив, что та снова начинает зажиматься.
Эллис нервно кивнула.
– А что ещё ты умеешь? – спросил Шейн, торопливо сворачивая на другую тему.
– Полезного, или вообще? – Эллис едва заметно приподняла уголки губ, будто вспомнила что-то хорошее.
– Ты скажи, а я решу, полезное это или нет.
– Ну… – Эллис закусила губу, и от одного этого вида в животе у Шейна всколыхнулась волна желания, – то же, что и все. Могу убираться у тебя, почту разбирать, принимать звонки… Хотя вряд ли тебе что-то такое нужно. Ещё я играю на барабанах… Но вряд ли от этого может быть толк.
– Я не спрашивал, как ты можешь отработать жильё, – сказал Шейн мягко, чуть сильнее сжимая пальцы Эллис. – Я просто спросил, что ты умеешь. Значит, ты барабанщица?
Эллис усмехнулась.
– Вроде того. Я играла в группе, недолго… Когда ушла из дома.
– А почему ушла? Не разрешали играть?
Эллис встрепенулась всем телом, будто собиралась взлететь, и упала обратно на стул, пойманная пальцами Шейна.
– Пусти… – выдохнула она, отворачиваясь.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Пусти… – повторила Эллис с каким-то отчаяньем, и Шейн убрал руку. – Ты не знаешь меня.
– Я хочу узнать.
– Зачем?
Шейн промолчал. Встал и, взяв со стола тарелку, переставил её в раковину, стараясь уйти от неприятной темы. Это была просто работа, но вряд ли Эллис хотела услышать такой ответ. Впрочем, это была ни хрена не работа. Это перестало быть работой в тот миг, когда ему, альфе, ударил в нос запах мяты. Но если не работа, тогда что это? Похоть? Первобытные инстинкты? Шейн не хотел думать, что Зверь внутри него настолько силён. В такие моменты он вообще предпочитал не думать, поэтому машинально включил воду, обтёр тарелку с обеих сторон и поставил в сушилку.
– Я за раскладушкой, – сказал он, не оборачиваясь, и вышел.
Вернувшись, Шейн принялся молча стелить постель, а когда дело уже было сделано, его почему-то кольнула совесть. Его собственная кровать была немногим удобнее, и всё же подходила для больной куда лучше.
Впрочем, сказать об этом Эллис он не успел, потому что раздался телефонный звонок. Шейн чертыхнулся, вспомнив, что так и не доложился Джонсу после «допроса», и потянулся за трубкой.
– Да, – сказал он и услышал в ответ чужой, незнакомый голос.
– Она у тебя?
Шейн облизнул губы. О ком речь, он понял сразу, но ответ выбрать сходу не смог. Врать было как-то подло. Сказать правду – означало подставить Эллис.
– Можешь не говорить, – неприятный смешок, – знаю, что у тебя. Сержант Шейн Джеткинс. Я видел, как вы вошли.
Повинуясь наитию, Шейн подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Разглядеть что-то в темноте удалось не сразу. Знакомые машины внизу, знакомый рисунок деревьев. Огонёк сигареты под стволом старого ясеня. Шейн мысленно выругался, осознав, что из-за хитрости с тампонами проморгал слежку.
– Ты можешь отдать её. Или я убью тебя и заберу её сам. Что выбираешь, сержант?
На сей раз ответ был прост.
– Попробуй, – бросил Шейн и нажал отбой.
Обернулся к Эллис, прижавшейся к кухонному столу и замершей так. На лице девушки явственно отражался страх.
– По работе, – Шейн усмехнулся. – Знаешь, ложись в комнате. Хорошо?
Эллис медленно кивнула. Отпускать её не хотелось – даже за дверь. И всё же Шейн отчётливо понимал, что это слабость, которую нужно преодолеть раз и навсегда.
– Я дам постель, застелешь сама?
Ещё один кивок. Разобравшись с наволочками и простынями, они разошлись по кроватям. Шейн спал беспокойно – как пёс на страже. Уже глубокой ночью он в очередной раз проснулся, заслышав тихий скулёж. Шейн замер, прислушиваясь, и вскоре понял, что звук ему не мерещится. Он встал и, не одеваясь, пробрался в комнату. Эллис тут же замолкла, то ли учуяв запах, то ли расслышав шаги. Она лежала, свернувшись калачиком и повернувшись спиной к двери, но именно это её выдало – плечи «спящей» сотрясали беззвучные рыдания. Шейн осторожно опустился на хлипкую раскладушку рядом с ней и прижался грудью к горячей спине.
– Всё будет хорошо, – прошептал он, пробираясь к животу Эллис и крепко стискивая её.
Эллис какое-то время лежала молча, пытаясь изобразить сон, но потом сдалась.
– Он звонил? – спросила Эллис тихо.
– Не знаю, – ответил Шейн честно.
Эллис снова замолкла.
– Если я расскажу… Всё расскажу… – продолжила она, наконец. – Ты меня защитишь?
– Да, – твёрдо сказал Шейн. Он уже знал, что защитит в любом случае. Что бы это ни было: работа, инстинкты или искренняя забота. Другой альфа ждал его там, во дворе. Вызов был брошен.
ГЛАВА 3. Запах мокрой шерсти
На колени, вот так. Чуть разведённые бёдра подрагивают, и красная, жаждущая продолжения щёлочка пульсирует перед самым лицом. Пройтись по ней языком и слабо прикусить, так чтобы она сладко застонала и подалась навстречу. Больше – никаких ласк. Волчица готова, и это знают оба.
Выпрямиться и войти одним долгим движением на всю длину, так чтобы она стонала и плакала от боли и тёрлась задницей о бёдра альфы, выпрашивая продолжения. Взять за холку. Сначала слабо прикусить, почти нежно, чтобы по позвоночнику волчицы пробежал ток, а затем потянуть на себя, выгибая её дугой и толкаясь ещё глубже, в жаркое нутро. Выйти до конца и насадить со всей дури, а потом слушать шумные благодарные вздохи у самого своего рта…
Шейн открыл глаза. На кухне стрекотало кипящее масло. Тампон вывалился из носа и валялся на подушке рядом с ладонью.
– Блядь… – сказал сержант тихо, но с чувством.
Надо было что-то решать. Тампоны себя не оправдывали. С одной стороны, на девчонку всё равно вставало, с другой, с заткнутым носом рядом с другим альфой Шейн становился почти слепым. Сержант осторожно втянул воздух. В ноздри ударил запах жареных помидоров. Он почти забивал тонкие нотки мяты и ванили, от которых член норовил подпрыгнуть ещё выше.
Шейн встал и, до пояса завернувшись в одеяло, вышел в коридор. Эллис стояла у плиты. Футболки на ней не было, а широкие штаны сползли и висели на косточках, открывая нежную ложбинку уходящую… уходящую в… На несколько секунд Шейн замер, представляя, как кладёт руку на шею девчонке и, нагнув её над плитой, свободной рукой сдирает вниз эти чёртовы джинсы. Интересно, там Эллис уже скользкая, как в легендах? Она так же чувствует альфу, как и альфа – её? Или девочку надо мучительно долго готовить, как это бывает у людей?
Эллис, поначалу тихонько мурлыкавшая себе под нос, теперь будто бы спиной ощутила взгляд оборотня. Лопатки её сошлись вместе и замерли, выдавая напряжение.
– Привет, – буркнул Шейн мрачно, поняв, что его раскрыли.
Эллис медленно обернулась. Она смотрела с осторожностью и, кажется, в любой момент была готова выпрыгнуть в окно.
– Как спалось? – спросила гостья, и Шейн невольно бросил взгляд вниз, проверяя, хорошо ли одеяло скрывает его сны.
– Давно так не спал, – признался он честно и, прежде чем Эллис успела задать новый провокационный вопрос, скользнул в ванную.
Эллис выключила плиту и прислонилась спиной к стене. Скосила взгляд за окно и вздрогнула, в упор встретившись с горящими зелёным огнём глазами. Вечером она не запомнила, на какой этаж они поднимались, но уж точно выше пятого. Дэниэл не мог видеть её сквозь стекло… Но почему тогда он смотрел прямо Эллис в глаза?
Дверь ванной хлопнула, и Эллис резко обернулась. Шейн стоял на пороге, обвязав бёдра полотенцем. От стояка коп успел избавиться, зато бриться явно было не в его стиле. Влажные пряди каштановых волос липли к вискам. Взгляд сполз ниже и невольно ощупал выпуклые мышцы груди.
– Чем занимаешься? – слова сорвались с губ сами собой.
– Бегаю… – Шейн усмехнулся, – за бандюками.
Коп явно видел её взгляд. Когда их глаза сталкивались, Эллис казалось, что Шейн вообще видит её насквозь, это пугало. Вообще, было в нём что-то неуловимо напоминавшее Эллис отца. За обманчивой мягкостью скрывался зверь, и Эллис не испытывала желания встретиться с этим зверем лицом к лицу. И в то же время – хотела. Это было желание того же свойства, что и тяга попробовать травку или распить с друзьями бутылку виски, припрятанного отцом в шкафу. Эллис знала, что поступать так нельзя, но ничего не могла поделать с тянущим чувством в груди.
– Пахнет вкусно.
Эллис выдавила из себя улыбку.
– Не французская кухня, но хотя бы горячее. Я… хотела тебя отблагодарить.
Шейн усмехнулся. Он подошёл к плите и, взяв сковородку в руки, чуть потряс её, проверяя, готовы ли яйца. Эллис заметила, что при ходьбе хозяин дома заметно сутулится, будто привык таскать на плечах что-то тяжёлое. Шейн молча разложил яичницу по тарелкам и кивнул Эллис на стул. Та села. Тело ещё неприятно напоминало о недавних событиях, хотя, если вспомнить, как всё это было, наверное, она могла считать, что легко отделалась.
– Ты обещала рассказать, – напомнил Шейн, будто угадав её мысли.
Эллис вздохнула и закрыла глаза.
– Я – коп, – добавил Шейн, – мне как врачу – можно всё.
Эллис едва заметно усмехнулась.
– Да…
Она ещё раз вздохнула.
– Ладно… Я не совсем знаю с чего начать. И что, вообще, имеет отношение к делу.
– Начни с того, что не даёт тебе покоя. А дальше я сам спрошу.
Эллис кивнула, хотя сказать было легче, чем сделать. Мысли скакали с места на место, а мозг судорожно пытаться зацепиться за что-то, найти объяснение произошедшему.
– Его зовут Дэниэл, – выдохнула она, наконец, и открыла глаза, чтобы увидеть реакцию Шейна.
У сержанта был такой вид, будто он собирается конспектировать. Даже пальцы постукивали по столу в характерном движении.
– Дэниэл? А фамилия?
Эллис покачала головой.
– Фамилии не знаю. Мы обращались друг к другу по именам. Иногда ещё были прозвища, но тут не тот случай. Дэниэл не терпел никакого обращения, кроме как по имени, – Эллис облизнула губы, собираясь с мыслями. – Он был гитаристом в нашей группе. «Сердце Зверя». Точнее, стал им. Я пришла в группу на месяц раньше его и уже немного обвыклась. Потом случился скандал между Джоном – он у нас пел – и парнем, который стоял на басах – кажется, Старки. Я его почти не запомнила, потому что он вскоре ушёл и пару недель мы простаивали. Пытались репетировать, но без гитары дело не шло. А потом друзья друзей предложили нам Дэниэла.
Эллис снова закрыла глаза, невольно погружаясь в те чувства, которые владели ей в первую встречу. Говорить о них Эллис не хотелось по тысяче причин.
– Дэниэл… – повторила Эллис вслух. – У него были чёрные волосы до плеч. Из-под футболки виднелся кусочек татуировки – какой-то древний символ. И взгляд… – Эллис вновь облизнула губы и приоткрыла глаза. – Взгляд как у тебя.
Шейн медленно кивнул. Пока всё было понятно, и Эллис рассказывала именно то, что было ему нужно.
– Между вами что-то завязалось? – спросил он, предлагая, таким образом, продолжать.
– Нет! Чёрт… Я знаю, что говорят про таких, как я, но я никогда не была с…
– С мужчинами, – закончил Шейн за неё. Эта новость его немного расстроила. Задача усложнялась. – Но тебя всё равно к нему тянуло?
Эллис кивнула.
– Да… Чёрт… Это ощущение… силы. Первобытной. Будто запах дикого леса. Ты знаешь это, – Эллис посмотрела на Шейна в упор. – Ты сам пахнешь так.
Шейн едва заметно усмехнулся.
– Знаю, – подтвердил он.