Николай Айдарин
Максимальная справедливость
Пролог
Воробьёв стоял на крыше самого высокого жилого здания в Новой Самаре и смотрел вниз. Здесь, на высоте более чем двухсот метров, практически не встречалось домов выше этого, ну разве что две башни корпорации «Астол» в десятке километров отсюда. Весь город был как на ладони. Холодные и резкие порывы осеннего ветра рвут одежду и треплют волосы, но в этот солнечный день не было так уж холодно, даже здесь. Это было идеальное место для того, чтобы ещё раз всё обдумать, а обдумать Воробьёву нужно было многое.
В конце двадцатого столетия человек начал постепенно осознавать, какие возможности перед ним открывает генная инженерия. В самых скромных мечтах учёные видели гигантский потенциал новой области науки, возможность излечивать смертельные генетические болезни, не позволять появляться им, уменьшать риск их появления за счёт восстановления повреждённых участков ДНК, а также замены генов с болезнями здоровыми. Человеческая мысль взлетела вверх, поползли слухи о том, что в совсем недалёком будущем человек сможет изменять по своему желанию свой генотип, прививая самому себе необходимые на его взгляд гены, дающие те или иные способности.
Появилась такая многообещающая область, как клонирование. Породив овечку и дав ей имя Долли, человек, пусть и пока в самой незначительной степени, ощутил себя богом, мгновенно сдёрнув ширму неведения и разглядев перед собой открывающиеся горизонты. Он представил, что через некоторое время он сможет научиться клонировать органы, которые будут использоваться в хирургии и спасать человеческие жизни. Он увидел возможность создавать копии людей, покинувших этот мир куда раньше положенного срока. Несчастные родители, потерявшие своего единственного ребёнка, теперь могли вернуть его. Великие учёные могли получать новые, более молодые и крепкие тела, чтобы продолжать создавать свои не менее великие изобретения. Армия могла получить наконец своего идеального солдата в любом количестве, клона нужно было только обучить, одеть и дать в руки пушку.
Вскоре за этим последовали и другие открытия. Век двадцать первый начался с того, что повсюду старые порядки и представления о мире начали плавно меняться. Коренных прорывов в науке вроде создания теории относительности или открытия деления ядра больше не происходило, но шли одно за другим микроотрытия, маленькие новшества, которые усовершенствовали то, что уже когда-то было создано. Создали первый квантовый компьютер. Наконец внедрили в космическую промышленность ионные двигатели, заменив ими давно морально устаревшие химические. Вывели на орбиту первую постоянную жилую МКС. Освоили несколько крупных месторождений гелия-3 на Луне, организовали его доставку на Землю. Заменили всё органическое топливо в транспорте, тепловых энергостанциях и в прочих областях новым, экологически чистым гелием-3. Слетали на Марс, основали там колонию. Открыли технологии межзвёздного путешествия, обойдя ограниченность скорости света через открытие локальных червоточин, нашли несколько обитаемых планет, но космических братьев по разуму так и не встретили.
А потом грянула третья мировая война. Религиозные фанатики резко воспротивились тому, что человечество понаделало у себя дома, нашли сторонников в рядах тех, кто считал генную инженерию неприемлемой по этическим принципам наукой. Весь мир захлестнула волна насилия, брат убивал брата, снова поднял голову нацизм, вернулся бич человечества — чума, голод и страх. И в самый разгар войны, когда погибло уже около двадцати процентов населения планеты, один скромный китайский учёный, безногий инвалид, в собственной хибаре сделал крохотное открытие. Wootz — название одновременно фирмы, сделавшей состояние на этом, и самого продукта, хотя это название родилось несколько позже. Крайне дешёвая в производстве еда, выращиваемая с помощью случайно созданных с применением генетики бактерий. Почти идеально подходящая к ежедневному применению, заменяющая собой всё — мясо, хлеб, молоко, рыбу, птицу, яйца и многое другое. Да, в ней немного не хватало витаминов, но только в первых образцах, впоследствии это легко разрешилось. И именно это маленькое чудо изменило человечество окончательно.
Война закончилась, религиозные фанатики проиграли, но главы мировых правительств пришли к выводу, что пора перевести процесс глобализации на финальную стадию. Создали единое мировое правительство, стёрли государственные границы, выработали единую законодательную базу, оставив на всей планете пару десятков крупных подчинённых республик. Запретили клонирование и уже начавшиеся генетические эксперименты над людьми по усовершенствованию генотипа, издали закон, что отныне в космосе все нации будут едины, и только лишь на Земле останутся между ними некоторые различия. И распространили Wootz по всему свету.
За десять лет Wootz проник во все уголки мира. Для развитых регионов его появление прошло незаметно, он был очень дёшев и тут же нашёл применение в тех сферах, где человеку просто нужно было быстро утолить голод: военный и корпоративный сектор. Обычная еда никуда не делась. А вот для регионов отстающих Wootz стал панацеей. Пусть и слишком дорогой, с учётом разницы подушевого дохода, но всё же достаточный, чтобы им можно было пользоваться.
За десять лет человек победил голод.
Ещё через пятнадцать лет исчезли многие опасные болезни, увеличилась средняя продолжительность жизни, люди, живущие больше ста лет, теперь уже не были такой уж большой редкостью. Коренным образом улучшилось качество жизни. Wootz оказался настолько дёшев в производстве и применении, что его мог позволить себе абсолютно каждый. И здесь в полной мере проявился его главный недостаток.
В большинстве регионов пособие по безработице позволяло питаться Wootz весь месяц. То есть, если взять за расчёт, что у человека больше никаких финансовых трат нет, то можно было сделать вывод, что работать больше и не нужно, чтобы жить. И многие это просекли, родилось целое движение роддеров, странствующих бездомных, живущих на гроши. Темпы роста производства стали замедляться, ленивая природа человека брала верх над прогрессом, заводя человечество в своеобразный тупик. Преступность взлетела до небес.
Поэтому было принято трудное решение: тунеядство стало наказуемым. А каралось оно банально просто: ленивого отправляли в специально созданное медицинское учреждение, которое изменяло психику человека таким образом, чтобы тот не мог не работать. Народ не был доволен такими мерами, но они оказались эффективными — всё пришло в норму, большинство одумалось. Исчезла безработица, преступность упала до минимума, а темпы производства устремились вверх.
Но человек — хитрое существо. Хоть он и попал в зависимость от работы, он всё равно нашёл выход. Большинство устраивалось на минимальный оклад на самую простую работу вроде дворников или операторов вычислительной техники или робототехники, работало минимальные четыре часа в день, а после чего шло дальше прожигать жизнь. Зачем стремиться больше зарабатывать, если теперь ты обеспечен на всю жизнь? Зачем иметь собственный жилой блок или даже квартиру или дом, когда жильё можно снимать? Зачем летать на какой-то там Эдем в соседнюю звёздную систему, если для этого надо жопу рвать на более трудной работе, тем более, что все эти развлечения можно получить, просто зайдя в виртуальность?
Так родились целые нищенские районы вроде Волжского в Новой Самаре.
Множество ленивых, сонных и почти бесполезных людей. Правильно, преступности же почти нет, царит демократия, можно делать абсолютно всё, что захочешь, позволено очень многое. А то, чего нельзя делать в реальности, но очень хочется — пожалуйста, есть великое множество виртуальных серверов, где ты можешь делать вообще всё. Воруй, убивай, делай нехорошие вещи с гусями! Да, некоторые вещи по-прежнему осуждаются, но если это не противозаконно, то — плевать. Всем всё равно.
Человечество заснуло, отодвинуло тупик немного дальше, туда, в туман, где его не видно. Но когда оно столкнётся с ним нос к носу, будет уже слишком поздно что-то менять. Поэтому нужно начинать действовать сейчас. Пускай, Воробьёву это неприятно, ведь он никогда не любил навязывать кому-то своё мнение, применять силовое воздействие, поскольку считал, что любой человек имеет право на свободу, и никто не должен его нарушать. Но иначе всем будет плохо, если не сделать то, что сделать необходимо. Предстоит множество очень непростых решений, многие могут пострадать, но он постарается сделать так, чтобы потери были минимальны. Нет! Чтобы их не было вообще! Мирная революция, пусть пока в рамках только Новой Самары — одного-единственного города, пусть и очень крупного. Но на примере этого города, как он надеялся, начнутся изменения, которых он так жаждет, и в остальном мире.
— Женя, ты готов? — раздался позади него тихий голос. — Мистер Икс скоро будет на месте, нам надо ещё успеть доехать до туда.
— Дай мне ещё пять минут, Тимур, — ответил Евгений Воробьёв.
В конце концов, пять минут для революции ничего не значат. Но когда они начнут, их будет уже не так просто остановить.
Глава 1
— Добрый день…
Ноль внимания.
Нет — так нет.
Молодой человек среднего роста, но с явным признаком несколько избыточной массы тела, достал из нагрудного кармана светло-серого пиджака небольшой платок, развернул его и вытер проступивший на лбу пот. Убрал платок обратно.
Одет он был опрятно, можно даже сказать, официально, но в то же время внимательный взгляд бы отметил, что его одежда не лишена доли практичности, к тому же, она несколько поношена. На локти тонкого серого пиджака весьма искусно пришиты кожаные коричневые заплатки. Под пиджаком скрывается пропитанная потом в подмышках и по всей спине бежевая рубашка с еле заметным рисунком в клетку, на шее висит широкий коричневый галстук. На тёмно-серых брюках видны старомодные стрелки, но зато ноги обуты в коричневые остроносые туфли из натуральной кожи, обильно смазанные кремом и отполированные до блеска. Правда, их немного забрызгало грязью, но это легко поправимо. Костюм в целом выглядит аккуратно, но при близком рассмотрении можно заметить мелкие катыши на пиджаке и рубашке, а брюки сзади немного лоснятся, хотя под пиджаком это не видно. При этом вся одежда пошита свободно, она не сковывает движения, так что его обладатель мог без проблем поднимать руки вверх и даже довольно быстро бежать, если, конечно, ему это позволяет его физическая подготовка.
Такой парень мог быть абсолютно кем угодно, начиная от бухгалтера весьма консервативной фирмы, придерживающейся мнения, что подобную деятельность искусственному интеллекту доверять никак нельзя, и заканчивая мафиози, потерявшем по пути сюда свою шляпу. У него даже его чёрные как смоль волосы уложены так же!
— Э-э-э… извините!
На этот раз он обратился к спине другого человека, но и тот его проигнорировал.
Молодой человек протянул руку и хотел, было, тронуть стоящего перед ним за плечо, но его ладонь в нерешительности замерла в каком-то сантиметре от того. Зависла в воздухе, словно натолкнулась на невидимый силовой барьер. Повисела немного в воздухе и разочарованно опустилась обратно.
Парень вздохнул, пожал плечами и решил попытать счастья в другом месте.
Нет! С таким характером он кто угодно, но только не мафиози. И не рекламный агент. В нём, скорее, угадывается некий правительственный служащий, какой-нибудь мелкий чиновник навроде налогового инспектора или контролёра по использованию декларированной техники.
Парень обошёл ещё несколько человек и встал у противоположного конца толпы. Набрался духу и снова спросил, несколько усилив голос.
— Простите, — сказал он. — Пропустите, пожалуйста, мне срочно надо!
Голос у него был под стать ему — вроде бы и не высокий и тонкий, но при этом и не низкий, без басовитого призвука. Такой же серый, как его костюм.
Из всех, кто был перед ним, на него обратил внимания только маленький мальчик в синем комбинезоне. Его за руку держала его мамаша, дородная женщина, бывшая на голову ниже молодого человека, но при этом куда шире в талии. Мальчик обернулся, и парень заметил, что тот с явным увлечением первооткрывателя ковыряется у себя в носу.
— Не ковыряйся в носу, мальчик! — возмутился парень. — Ноздри как у лошади будут!
— Дядя, а лошадь — это кто? — удивился мальчик.
Мамаша обернулась и, смерив полным абсолютного презрения взглядом парня в костюме, дёрнула сына за руку, придвинув его к себе поближе, словно парень намеревался забрать с собой мальчугана. При этом она сказала сыну:
— Не забивай голову ерундой! Вымерли эти лошади, в музее только остались…
— В музее? — восхитился мальчик, у него тут же загорелся взгляд. — Пошли в музей, мама! Пошли-пошли-пошли!!!
— Видишь, что ты наделал? — тут же возмутилась женщина, с укоризной посмотрев на парня.
— Что? — опешил тот и в смущении сделал шаг назад.
— Музей! Мама! Музей-музей-музей… — как заведённый продолжал тараторить мальчик.
— Давай, иди отсюда! Кыш! — грубо рявкнула женщина на парня.
И отвернулась, при этом прикрикнув на сына, тот послушно умолк, хотя и обиделся.
Молодой человек снова вздохнул, после чего снова полез во внутренний карман пиджака, на этот раз уже с другой стороны, и достал оттуда пластиковую карточку белого цвета. Выставил её перед собой на уровне головы и нажал на её центр. Карта считала его отпечаток пальца — авторизация прошла успешно, — и из неё вырвался вверх луч, нарисовавший в воздухе голографическое изображение — большой синий пятиугольник, в центре которого была большая серебряная латинская буква «Р», а по периметру пятиугольника мелким красным шрифтом бежали неразборчивые надписи министерств и подразделений владельца карты.
— Полиция! — громко, на низкой ноте, крикнул парень. — Немедленно уступить дорогу.
Толпа перед ним вздрогнула, обернулась и, заметив светящееся синим изображение, послушно расступилась в сторону.
Молодой человек удовлетворённо кивнул сам себе, при этом пробормотав «отчего же я сразу так не сделал?», и пошёл вперёд. Люди вокруг него шептались, некоторые украдкой кивали в его сторону, что-то доказывая соседу, некоторые старательно отводили взгляды, но большинство смотрели на него с явным и нескрываемым интересом. Ещё бы! Настоящий, живой сотрудник полиции, так сказать, во плоти! Плевать, что ранг у него явно мелковат, но сегодня полицейских не так уж и много, особенно в этом городе — они просто не нужны в больших количествах, поэтому их днём с огнём не сыщешь. А тут такое событие! Есть на что поглазеть, да к тому же не только на вход в дом!
Толпа оказалась несколько меньше, чем ожидал парень, и закончилась как-то неожиданно. Вот перед ним расступился ещё один ряд зевак, за ним ещё один, и тут же открылось полицейское ограждение — двухметровая голографическая стена с крупными изображениями того же значка, что был над рукой парня. За этой стеной смутно виднелся вход в жилой дом, а прямо перед входом две чёрные с синей полосой по бокам полицейские машины и белый фургон медицинской службы. Возле самого входа ещё стоят два самых обычных охранника с шоковыми дубинками в руках.
Парень остановился возле самой стены, собираясь с духом, готовясь пройти через неё — стена была не простая, и пропускала она через себя только уполномоченных на это лиц, а остальных била слабым электроразрядом. Особо настырных било сильнее, парень уже успел заметить двух таких — им помогали подняться с холодного асфальта, поддерживая под руки.
Молодой человек набрал в грудь воздуха побольше, зажмурился и шагнул в стену.
Охранники возле двери тут же повернули головы в его сторону.
Карта в руке у парня пискнула и произнесла смоделированным женским голосом:
— Допуск одобрен.