– Ну всё, уваж-жаемый, всё. Не будем кони… конфи… конфликтовать…
Злобно сверкая глазами, раджа вырвал у него бутылку и в бешенстве хлебнул из горлышка. Братья обменялись взглядами и замерли в ожидании.
Колдун побагровел и стал разевать рот, точно рыба на берегу. Затем посинел, задрожал и позеленел. Бутыль и хрустальный шар, выпав из его рук, грохнулись о пол и превратились в груду осколков. У братьев вырвался вздох облегчения.
– Вроде, получилось, – сказал старший.
– Чихать мне горохом, сработало! – воскликнул средний.
– Не прикончить ли нам на радостях этот виноградный сок, Берт?
– С удовольствием, Арик!
Арнольд извлёк из-за шторы точно такую же бутыль и разлил её содержимое по стаканам. Чокнувшись, братья выпили.
Меж тем раджа, лицо которого стало покрываться шерстью, не мог произнести ни звука. Он лишь погрозил кулаком и, сотрясаясь в конвульсиях, опустился на четвереньки. Одежда на нём рассыпалась, тело уменьшилось и вытянулось в длину, причём сзади вырос облезлый хвост. Раджа Калисингх, отведав своего собственного пойла, обратился в громадную крысу с бешеными глазами. Издав пронзительный визг, крыса бросилась на ликующих братьев.
Арнольд и Бертольд в ужасе и отвращении стали бегать от монстра по комнате и наконец забрались ногами на стол. Крыса-раджа в ярости принялась грызть ножку стола, только щепки полетели.
В этот момент в комнату вошли Василий и Ева. Окинув взором представшую перед ними картину, Василий рассмеялся.
– Ну, ребята, вы даёте! Крысы испугались!
Перестав грызть деревяшку, крыса обратила на него налитые кровью глаза.
Ева, в короткой своей юбочке и в туфельках на каблуке, без лишних слов выхватила из ножен Василия меч и разрубила крысу пополам.
– Коз-зёл! – процедила она сквозь зубы, и синие её глаза, казалось, мечут молнии.
С истошным воплем крыса издохла. И тут же начала обратно превращаться в человека. Через несколько мгновений на полу лежал перерубленный по пояс раджа Калисингх. Лицо его было зелёным, будто покрытое мхом, а мёртвые руки вдруг поднялись и, быстро удлиняясь, потянулись к горлу Евы.
– Ещё чего! – Василий выхватил у девушки свой меч и коротким взмахом отрубил колдуну голову. – Теперь мы в расчёте.
Раджа вновь испустил вопль. Затем вспыхнул багровым пламенем и мгновенно сгорел без дыма и пепла.
– Так-то лучше, – вздохнула Ева.
Долговязый Арнольд спрыгнул со стола.
– Похоже, баста.
Но толстяк Бертольд спуститься не решался.
– Думаете, он не оклемается?
Тут дверь распахнулась и на пороге возник владелец игорного дома.
– Што здесь происходить? – Оттопырив губу, он указал на осколки бутыли и хрустального шара, разбросанные по полу. – Я фас дафно предупрешдай… – Перешагнув порог, он вдруг заметил Василия и Еву. – О, кофо я фишу!
Ева сделала книксен.
– Гутен таг.
Владелец расплылся до ушей.
– О, йя, йя! Зер гутен таг! Какой цирлих манирлих! Фаше имя. э-э…
– Денег хватило? – прервал его Василий.
Хозяин согнулся в поклоне.
– О да, хфатило фполне и… э-э… Я не хотеть фам мешай. – С этими словами он устремился восвояси. Однако на пороге обернулся и, указав пальцем на застывшего на столе Бертольда, подмигнул Василию. – Третий сын саря Ифана, – сказал он и удалился, довольный своей шуткой.
Арнольд и Василий прыснули.
– Не понял, – нахмурился Бертольд.
– Слезай, храбрец, познакомься с моей невестой. – Василий обнял Еву за талию. – Вот, позволь тебе представить, дорогая. Эта каланча – мой старший брат Арик. А этот колобок – мой средний брат Берт. Как они меня терпят, ума не приложу.
Девушка вновь сделала книксен.
– Ева.
Ошеломлённые её красотой братья улыбались во весь рот.
Арнольд, щёлкнув каблуками, поцеловал Еве руку.
– Что вы в нём нашли? – кивнул он на Василия. – Плакса и ябеда. К тому же часто писался в постель.
Ева рассмеялась.
Тут Бертольд спустился наконец со стола и ткнул Василия в бок.
– Арик, – сказал он, – за каланчу и колобка надо бы ему навалять. А с вами, – он расцеловал Еву в обе щеки, – мы попросту. Чтоб мне уплетать клубнику с хреном.
– О Боже! – вновь рассмеялась Ева.
Василий с улыбкой вздохнул.
– Вот так и развлекаемся. Но довольно трепаться, пора домой.
Старшие братья переглянулись.
– На чём ехать-то? – буркнул Арнольд. – Ведь карета тю-тю.
– Я двух коней вам купил, – сказал Василий. – Больше ни на что денег не хватило. Помните хоть, где у лошади хвост?
Арнольд нахмурился.
– Ну, Васька!
Бертольд погрозил кулаком.
– Доприкалываешься, хлебать мне уксус!
Василий распахнул дверь.
– Тогда в чём дело? Поехали.
Арнольд неуверенно прокашлялся.
– А воду целебную достал?
– Вот и я хотел спросить, – спохватился Бертольд.
Ева кивнула.
– С водой порядок. Лично подтверждаю.
– Ну, тогда что ж… – успокоился Арнольд.
И они поехали. Василий по-прежнему вёз Еву на своём коне. Арнольд раскачивался в седле, как маятник, а Бертольд – подскакивал, точно резиновый мяч. Однако обратный путь оказался лёгким, и на исходе погожего четверга они спешились у дворца родителя. Стража засуетилась, захлопотала и помчалась докладывать.
Царь Иван встретил сыновей на крыльце, в неизменной инвалидной коляске. Он ещё более одряхлел и осунулся. По правую руку царя стоял советник Аркадий Кузьмич, плешь которого, будто полированная, отражала заходящее солнце. По левую руку – застыла нянька Алёна, и физиономия её багровела, соперничая с закатом.
– Ну чё, нагулялись? – ехидно осведомился царь, пялясь притом на Еву.
Аркадий Кузьмич расплылся в улыбке.
– Милости просим домой. – Он также не сводил с Евы восхищённого взора.
А нянька заохала, запричитала:
– Господи! Отощали-то, отощали! – Но при этом почему-то тоже смотрела на Еву.
Василий выступил вперёд и с гордостью представил:
– Знакомьтесь: Ева – моя невеста.
– Здравствуйте, – улыбнулась Ева.
Ответом ей было молчание.
– Чё-то я не въехал, – произнёс наконец царь Иван, пристально изучая ноги будущей снохи, – нынче, что ли, мода такая?
– Бесстыжие! – подала голос нянька, уставясь в облака.
Василий чуть было не вспылил, но Ева успокоила его взглядом. Походкой манекенщицы она приблизилась к царю.
– Папа, – улыбнулась девушка, разглаживая на себе юбчонку, – а вам разве не нравится?
Царь Иван замер, приоткрыв рот. Затем буркнул:
– Кому ж это не понравится? – И хлопнул Еву по заду.
– Чтоб я окривел! – брякнул изумлённый Бертольд.
И все трое братьев прыснули.
Царь попытался нахмуриться.
– Чё ржёте, идиёты? Айда в дом на разборку!
Нянька ввезла государя в зал приёма и помогла пересесть на трон. Все присутствующие, разумеется, распределились согласно рангу. Советник встал по правую руку, нянька – по левую, а сыновья, как говорится, предстали пред царски очи.
Ева уселась в инвалидное кресло, соблазнительно положив ногу на ногу.
Нянька всполошилась:
– Куда?! Ах, ты…
– Цыц! – осадил её царь. – Не сломает небось. Пусть сидит. – Он обратил взор на старших сыновей. – Ну чё? Карету пропили-проиграли, а кучер сбежал? Так или нет?
Арнольд, державший серебряный кувшин, состроил оскорблённую мину.
– Между прочим, отец, мы тебе целебную воду привезли.
Царь Иван отмахнулся.
– Не держи меня за идиёта! Воду, небось, Васька достал. Вон и жену себе какую отхватил! А вы, лоботрясы, груши околачивали! Чё, не так?
Старшие братья опустили глаза.
Советник попробовал вступиться:
– Где доказательства?
– Не встревай, Кузьмич! – прикрикнул на него царь. – Глянь на их рожи! Васька, к примеру, глаза не прячет!
Арнольд зыркнул на младшего брата.
– Родственничек.
– Краса и гордость семьи, – поддакнул Бертольд. – Чтоб мне…
– Поогрызайтесь мне тут! – возвысил голос царь Иван. – Может, вы и в кабаках не гудели?! Может, я не прав?!
Василий прокашлялся и сказал:
– Не только не прав, но и несправедлив.
Воцарилась тишина. Братья изумлённо воззрились на Василия.
– То есть? – хмуро уточнил царь Иван.
Младший сын смотрел на государя честным взглядом.
– Арик и Берт молчат лишь из скромности. Хочешь знать, как всё было?
– То есть? – только и сумел повторить царь.
Тут Василий повёл рассказ, в котором на их пути вставали разбойники, великаны и колдуны, а также разливались моря и сыпались камни с неба. В этой увлекательной саге, что бы ни происходило, Арик и Берт действовали героически и не единожды спасали жизнь младшему брату Васе. Они и Еву из турецкого плена вызволили, и китайскому императору услугу оказали, за что он с превеликой благодарностью вручил им этот самый кувшин с чудодейственной водой. А что до кучера и кареты… они были потеряны в бою с превосходящими силами противника. И он, Василий, может лишь гордиться такими братьями и стараться быть на них похожим. Вот и всё, если вкратце.
Ева смотрела на Василия во все глаза, будто видела впервые.
Братья придя в себя от обалдения, расправили плечи и соколами взглянули на отца.
Царь Иван, не веря ушам, сверлил младшего сына взглядом.
– Ой, врёшь.
Василий ударил себя в грудь.
– Чтоб мне жрать репей без подливы!
Все рассмеялись. Кроме няньки Алёны.
– Ишь оголодало дитё, – всплеснула она руками.
Тут все захохотали пуще прежнего
– Чё-то сомнительно. – Царь кивнул на старших сыновей. – Чтоб эти обалдуи такие дела провернули…
Покачиваясь в инвалидной коляске, Ева лучезарно ему улыбнулась.
– Напрасно вы, папа. Они у вас хорошие.
Царь вздохнул.
– Кто говорит, что плохие. Мои, небось, дети. Ну-ка, подьте сюда! – приказал он Арнольду и Бертольду и, когда те приблизились, растроганно их облобызал.
Но Василий не успокоился на достигнутом.
– Кстати, Ваше Величество, – проговорил он. – Арик и Берт придумали, как пополнить казну. – Василий показал большой палец. – Вот такая идея!
Все посмотрели на него с интересом, а старшие братья с очень даже большим. Царь Иван обратил на них потеплевший взор.
– Ну чё языки проглотили? Выкладывайте.
– Робеют они, батя, – объяснил Василий. – Характер у тебя стал, извини, опасный для идей.
Царь подскочил на троне.
– Я те покажу характер! Ох, Васька, схлопочешь ты…
– Не кипятись, Вань, – встрял царский советник. – Казна, вишь, совсем прохудела. Давай послушаем, что у них за проект.
И Василий поспешно изложил:
– Тут во дворце навалом просторных помещений. Арик предлагает организовать казино, а Берт хотел бы открыть фирменный ресторан.
Ошарашено переглянувшись, братья с трепетом воззрились на отца.
– Васька, ты чё, белены объелся?! – осерчал царь Иван.
– Отец! – умоляюще воскликнул Арнольд.
А Бертольд мечтательно закатил глаза.
– Кухня будет балдёжная.
Царь хлопнул ладонью по своему колену.
– Чёрта с два!
– Вань, – вмешался советник, – по-моему, проект перспективный…
– Кузьмич, иди в жопу!
Тогда Ева встала с инвалидного кресла, подошла к трону и чмокнула царя в морщинистую щёку.
– Папа, ну пожалуйста. Не упрямьтесь.
Царь Иван нахмурил брови.
– Ладно, подумаю. Слышь, Кузьмич, ты это… пора бы к омоложению приступить. Чё тянуть-то?
– И то правда. – Советник протянул царю гранёный стакан. – С Богом.
Арнольд вынул затычку из серебряного кувшина.
– Пять капель, – предупредил Василий.
– Чё-о?! – возмутился царь. – Я те дам пять капель! – Выхватив у Арнольда кувшин, он наполнил стакан доверху. – Щас проверим, что у них там за источник.
Но только он поднёс воду с губам, как нянька Алёна выдернула стакан у него из руки и осушила в три глотка.
Все уставились на неё, затаив дыхание.
Нянька вытаращила глаза, будто увидела чёрта. Затем, глупо хихикнув, рухнула в обморок лицом вниз.
Царь держал кувшин, как ядовитую змею.
– Чё вы мне подсунули, идиёты?
Арнольд и Василий бросились к распластавшейся няньке, пытаясь её поднять. Тут опять раздалось хихиканье, только звучало оно как-то иначе.
Нянька поднялась на ноги сама. И лицо её не то что не было разбито… её свекольная физиономия сделалась молодой и румяной, а на щеках от улыбки появились ямочки. Одежда висела на Алёне мешком, потому что тело её, сильно похудев, стало гибким и стройным. Она протянула царю чудом не разбившийся стакан и приятным грудным голосом объявила:
– Можно. Пей, не отравлено.
Не веря глазам, царь Иван ущипнул её за бок.
– Алён, ты чё… правда, что ли?
Нянька выглядела лет на двадцать и была, что называется спелой вишенкой. Вновь хихикнув, она ударила царя по руке.
– Ну-ну, Ваше Величество. Один секс на уме. – Она снова протянула стакан. – Пей давай. Насквозь прошибает. Почище твоего заморского вермута.
Царь задорно оттолкнул её руку со стаканом.
– Обойдусь! – Он поднёс к губам кувшин.
– Батя, пять капель! – вскричал Василий.
– Отвали! – Царь Иван стал жадно пить из серебряного кувшина.
Внешность его менялась прямо на глазах. Морщины разгладились, затем исчезли вовсе. В глазах вспухнул удалой огонь, а плечи расправились и налились мощью. Оторвавшись от кувшина, царь перевёл дух, встал с трона и впервые за много лет шагнул своими ногами.
– Ха! – притопнул он, и кафтан треснул на его плечах.
Восхищённые сыновья переглянулись.
Помолодевшая нянька зарделась.
– Ой, Вань!
– Ну чё? – подмигнул ей царь. – Довольна проектом? Погоди, то ли ещё будет! – Он опять поднёс ко рту кувшин.
Василий рванулся к нему.
– Батя, уймись!
Царь проворно отскочил.
– Отвали, кому сказано! – Он жадно присосался к кувшину. И вскоре из мужчины превратился в юношу.
Советник от волнения плюхнулся на трон.
– Эй, Вань… – попробовал он вмешаться. – Омолодился, блин. Тормози.
Но Его Величество продолжал пить. И пил до того момента, пока одежда не стала ему велика, ибо из юноши он превратился в подростка. Тут царь Иван рыгнул, заглянул в кувшин и передал его сидящему на троне Аркадию Кузьмичу.
– Почти половина осталась, – сообщил он ломающимся баском, подтягивая штаны.
Прелестница Алёна пригладила его вихры.
– А худющий-то, худющий!
Царь-подросток стиснул её грудь ладонью.
– Ты чё, шутить со мной вздумала? Я те задам!
Нянька отпрянула, как трепетная лань.
– Но-но, не очень, – пролепетала она. – Ишь разошёлся.
Царь хмыкнул.
– Чё ты скачишь, идиётка? От меня не ускачешь. – Он вновь потянулся шаловливой ручонкой к нянькиной груди.
Взвизгнув, Алёна кинулась прочь. Царь Иван рванул за ней следом, придерживая спадающие штаны.
Некоторое время в тронном зале висело напряжённое молчание. Сгорбившийся на троне царский советник растерянно почёсывал плешь.
– Ну вот, омолодились, – пробормотал он. – А где решение проблем?
Царь Иван возник в дверях, по-прежнему придерживая штаны.
– Не дрейфь, Кузьмия, перезимуем! – проговорил он подростковым своим баском. – Слышь, мужики, – обратился он к сыновьям, – я тут покумекал насчёт казино и ресторана… Валяйте. Но только, чтоб высшей категории. Усекли?
– Отец! – Обрадовался Арнольд.
– Папаня! – возликовал Бертольд.
И братья пустились в пляс.
Царский советник прижал к груди кувшин китайского императора.
– Вань, а мне можно пару десятков лет сбросить?
Царь подросток кивнул.
– Кузьмич, какие вопросы! Только сперва подготовь Васькину свадьбу и этот… как его… переход к демократической форме правления. А после – омолаживайся. Ох, и гульнём мы с тобой, Кузьмич!
Тут послышался капризный голосок няньки Алёны.
– Вань, ты собираешься меня догонять али как?
– Догоню, догоню, – проворчал царь, – Куда ты денешься?
И он умчался, придерживая штаны.
Сияющий Арнольд поцеловал Еве руку.