Палад, паук–мех, Ингрей и Токрис могли бы просто прямиком пойти к машине.
— Конечно, очень хочу поговорить с ними, — улыбнулось Палад.
Выйдя за дверь, они утонули в невероятном гвалте толпы, крики отражались эхом от соседних зданий, и казалось, что на площади собралось намного больше народа. Над головой, в ярко–голубом небе, парили зеленые, красные и желтые летающие новостные мехи, поднимаясь и опускаясь в воздушных потоках, они тем не менее не нарушали границ разрешенной дистанции. Всю ночь Ингрей провела в темноте, а потом сидела в помещении, и теперь солнечный свет казался ей абсурдным и совершенно нереальным. Выкрики мехов наконец–то сложились в понятные слова:
— Микс Будраким! Микс Будраким!
Ингрей внезапно ощутила разочарование от того, что обращались не к ней, хотя и боялась этого.
— Я больше не зовусь этим именем, — объявило Палад громким ясным голосом. Оно остановилось в четырех шагах от двери, паук–мех и Токрис стояли по обе стороны от него. — Меня зовут Гарал Кет.
Несмотря на то что оно говорило громко, в этом шуме никто из мехов–репортеров его не расслышал. Но толпа понемногу стала затихать, все призывали друг друга к молчанию.
— Я больше не зовусь этим именем, — повторило Палад, и в этот раз до мехов наконец–то дошло. — Меня зовут Гарал Кет.
В какой–то миг мехи окончательно затихли, раздавалось лишь стрекотание летающих машин, озадаченные журналисты нахмурились, а потом мех из «Вокруг да около Урада» сказал:
— Микс Будраким!
Снова поднялся невероятный шум, отражающийся эхом от камней площади. Палад… Нет, уже Гарал. Гарал посмотрело на Ингрей, затем снова на толпу мехов и пошло вперед, паук–мех держался рядом с ним.
— Микс Будраким! — завопил ближайший мех–репортер. — Это вы убили светлость Зат?
Гарал даже не взглянуло на него. Токрис шагнула вперед, чтобы мехи, стоявшие перед ними, расступились.
— Микс Кет! — крикнул кто–то из толпы высоким голосом, точно зная, что звук отразится от фасада здания планетарной безопасности и будет услышан. Ингрей даже показалось, что он был чуть громче дозволенного.
— Микс Кет, это вы убили светлость Зат?
Гарал резко остановилось и вопросительно посмотрело на Ингрей.
Это «Голос округа Арсамол», — тихо подсказала она. Все остальные мехи тут же затихли.
— Я не убивало светлость Зат, «Голос округа», — громко и ясно ответило оно, чтобы все услышали.
— Микс Кет! — снова крикнул «Голос округа». — Мы видели запись, на которой вы говорите пролокутору Будракиму, что не крали семейных раритетов, что с самого начала они были поддельными. Это правда?
— Правда, «Голос округа». Именно так я и сказало. Попавшая к вам запись точна, по моей просьбе ее не редактировали. Почему бы вам не выйти вперед и не проводить нас до машины?
Тут же раздались протестующие вопли журналистов.
— Аенда Крав, — сказало Гарал спокойным, но достаточно громким голосом, так что его было слышно до середины площади. — Терс Ратем и вы, Хорем Каеллас. Вы все прилетели сегодня утром из столицы, чтобы лично задать мне вопросы, по даже не хотите назвать меня тем именем, которым я желаю называться. И никто из вас! Кроме «Голоса округа».
Ярко–оранжевый мех выбрался из затихшей толпы и подошел к Гарал.
— Спасибо за приглашение, микс Кет. Мисс Аскольд. Офицер Итеста. А это, полагаю, посол Гек в Пресгер? Для меня большая честь познакомиться с вами.
Паук–мех посмотрел на него шестью глазами и спросил:
— Что это? Что это такое?
— Мех из новостного агентства «Голос округа», — ответила Ингрей. — Им управляет человек–репортер. Если вы не хотите отвечать на его вопросы, просто скажите об этом, и вас оставят в покое.
Она многозначительно взглянула на оранжевого меха.
— Не вам решать, как нам следует называть вас, — возразила Хорем Каеллас, невысокая полная женщина из популярного на всю планету издания.
— Я буду разговаривать только с «Голосом округа», — сказало Гарал, и Токрис тут же отогнала остальных мехов от машины.
— Мисс Аскольд! — взревел мех–репортер. Ее имя начали повторять со всех сторон, и на этот раз Ингрей была бы рада, чтобы они просто забыли о ней. Она знала, как вести себя в такой ситуации, когда тебя бомбардируют вопросами, когда разноцветные мехи наступают, сжимая в кольцо. Нужно улыбаться и хранить молчание.
— Если бы здесь появился пролокутор Будраким, — сказал «Голос округа», когда Токрис открыла пассажирскую дверцу, — то они бы не обращали на вас внимания и задавали вопросы только ему.
— Если бы им удалось получить от пролокутора информацию, которая им нужна, то никто бы не пришел сюда, чтобы поговорить лично со мной, — сказало Гарал. — Если Ингрей и Токрис не возражают, вы можете поехать с нами до остановки, где мы пересядем и отправимся к подъемнику.
— А посол Гек? — спросил «Голос округа», сложившись вдвое и забираясь в машину следом за Гарал и пауком- мехом.
Ингрей тоже села.
— Я заметила, что вы оказались в машине еще до того, как поинтересовались мнением посла, — сказала она, прежде чем Гарал или паук–мех могли бы ответить. Мех- репортер сидел напротив Гарал. — А вы еще беспокоились, что будет, когда сюда придут крупные агентства.
«Голос округа» издал удивленный щебет.
— Спасибо, что помогли мне, Ингрей. Эй, офицер Итеста, как вы думаете, смогу ли я получить от заместителя начальника Верет хоть какой–то дополнительный комментарий, кроме официального заявления?
— Нет, — ответила Токрис, усевшись рядом с мехом- репортером и закрыв дверь. — Считайте, что меня здесь нет, ладно?
— Хорошо, — согласился «Голос округа». — Итак, посол, мы так и не поняли, почему вы считаете, что Гарал — Гек. То есть понятно, почему оно с вами согласно, но это немного другая история.
Глаза паука–меха воззрились на репортера.
— Я не хочу отвечать на вопросы, — сказал он и уселся на пол, свернувшись калачиком. — Гарал Кет — Гек.
— Хорошо, — радостно сказал мех–репортер. — Итак, Гарал. Как вам удалось выбраться из «Милосердного устранения»? Это место спроектировано так, чтобы никто не мог его покинуть, там все входы с односторонним проникновением, да еще и охраняются, не так ли?
— Я не стану рассказывать о том, как выбралось, — вежливо ответило Гарал. — Лучше поговорим о жизни там, если хотите. И с еще большим удовольствием я расскажу вам о гарседдианских раритетах.
— На записи вы делаете довольно шокирующее заявление, — все так же радостно сказал «Голос округа». — Как вы… — Он запнулся на мгновение. — Погодите! Только что судебный комитет отдал приказ арестовать светлость Хевома за убийство светлости Зат! А я еще полагал, что вы оказали мне огромную милость, позволив поехать с вами.
— Так и есть, — сказала Ингрей. — Не стоит посылать другого меха «Голоса округа» срочно бежать к нам домой. Хевома увезли чуть больше часа назад, там не на что смотреть, да и поговорить вы с ним не сможете.
— И никаких дополнительных заявлений заместитель начальника делать не станет, — вставила Токрис.
— О, Ингрей! — воскликнул мех–репортер. — Вы — драгоценная жемчужина нашего округа. — Он повернулся к Гарал. — Итак, микс Кет, больше всего я хотел бы поговорить с вами о ситуации вокруг гарседдианских раритетов Будракимов. Хотелось бы сделать серьезный аналитический материал на эту тему. Но, к сожалению, времени у нас нет, поэтому позвольте спросить, почему вы посчитали нужным заявить, что «Отказ от дальнейших обязательств» — подделка?
— Потому что это правда, — сказало Гарал. — Не сами слова, конечно, у нас есть черновики и записи заседания Ассамблеи, на которой «Отказ» был единогласно принят. Но ни на одной записи нет даже признаков того, что кто–то в тот самый день физически создал этот документ. Именно тот, что хранится в ларии системы. Конечно, раритеты того момента есть, все представители, присутствовавшие на заседании, получили личную копию, которую они подписали, но оригинала никогда не существовало.
— Вы намекаете, что у нас все еще есть обязательства перед Тирским правительством?
— Вовсе нет. Просто изучите историю документа, хранящегося в ларии системы. Четыреста лет тому назад Торет Валмор находилось на грани банкротства и почти потеряло свое место во Второй ассамблее. Его имя принадлежит древнейшему роду, человек с таким именем присутствовал на заседании, когда рассматривался черновой вариант текста «Отказа», но насколько это было законно, вот вопрос. Торет Валмор, жившая до него, умерла по пути на внешнюю станцию, не успев передать имя наследнику. Новый представитель Валмор вернулось на Хвай, заявив, что старейшина рода передала ему свое имя незадолго до смерти, разумеется, без свидетелей. Но при этом предшественница якобы поведала ему о тайном месте, где хранились самые важные семейные раритеты, включая оригинал «Отказа от дальнейших обязательств», о котором не знал никто, кроме нее и ее наследника. При этом наследник, конечно, рассказало трогательную скрупулезную историю о том, каким образом его предшественница Валмор стала обладательницей раритета. Ларий системы был основан именно благодаря тому, что представитель Валмор пожертвовало его народу, до него никто не желал расставаться с ценными раритетами. Щедрый жест, несомненно, пошел на пользу, обеспечив Валморам место в Ассамблее, не говоря уж о состоянии, которое сделали наследники имени Торет. Самый очевидный признак подделки — это шрифт, который стали использовать лишь спустя сто лет после предполагаемой даты создания документа. Мошеннику, которого Валмор наняло, чтобы изготовить фальшивый документ, следовало серьезнее отнестись к своей работе, но полагаю, все это не так уж и важно, потому что им удалось всех обмануть. Существуют и другие признаки, например то, каким образом появился раритет. И особенно тот факт, что раньше никто не подозревал о его существовании. Документ возник именно в тот момент, когда это было наиболее выгодно его владельцу.
— Но почему никто, кроме вас, не заподозрил подлога? Вам же удалось догадаться, — спросил мех. — Например, почему этого не сделали прежние хранители лария системы?
— Гарантирую, что некоторые знали об этом. Почему бы и нет. Но они либо отказывались поверить, либо предпочитали молчать. Скажи они хоть слово, сразу потеряли бы работу, и не только они, а еще и их родные, и друзья. В конце концов, важен ведь именно текст «Отказа» и тот факт, что документ был подписан и отослан в Тир, что появились Ассамблеи. Именно поэтому копия, выставленная в ларии системы, так ценна. Теперь этот документ сам по себе уже стал раритетом, даже не являясь тем, чем все его считают. Неужели так важно, подлинник это или подделка?
— Что значит «неужели это важно»? — гневно переспросил мех–репортер. — Конечно, важно! Как вы можете так говорить?
— Изучите этот вопрос, «Голос округа», — сказало Гарал. — Займитесь расследованием всерьез. Опубликуйте материал, а затем найдите меня и спросите еще раз, почему кураторы лария системы молчали и убеждали себя в том, что это не так уж важно.
— Я не смогу спросить вас, — заметил «Голос округа». — Вы собираетесь улететь на другую планету и будете жить слишком далеко. Терять вам нечего.
— Ничто не может быть важнее того, что Этьят Будраким сделал со мной. Ничто! — Впервые Ингрей услышала гневные нотки в голосе Гарал, до того все время спокойном и ровном. — Все остальное для меня не имеет значения. Только когда вы начнете изучать доказательства, всерьез займетесь гарседдианскими раритетами, у вас возникнут вопросы по поводу всех остальных раритетов, и если вы побоитесь их задать, «Голос округа», то лучше вам остановиться прямо сейчас.
— Снова спрашиваю себя, действительно ли вы оказали мне услугу, взяв с собой, — печально промямлил мех–репортер.
Послышался присвист паука–меха:
— Мех из новостного агентства «Голос округа», вы невероятно глупы.
— Будьте повежливее, посол, — сказала Ингрей. — Вы же дипломат.
— Кроме того, он сделал правильные выводы, — тоже возразило Гарал. — Я поставило его в трудное положение, хотя самому мне терять нечего. Это он верно заметил. Но я сказало правду.
— Дипломат не обязан говорить лишь приятное, — пробормотал паук–мех. — Дипломат требует, чтобы посторонние оставили нас в покое.
— Позвольте назвать вам некоторые имена, — обратилось Гарал к меху, перебив «посла». — И я подскажу несколько мест, где стоит начать поиски, а вы уже сами решайте, что с этим делать.
В огромной кабине, окольцевавшей массивный, свитый из множества канатов кабель подъемника, было несколько этажей, магазины, рестораны и купе класса люкс для тех, кто мог себе это позволить. И еще, конечно же, киоски, в которых продавались памятные сувениры.
Служба внешних отношений Хвай вступила в дебаты по поводу того, в каких условиях надлежит путешествовать Гарал и сопровождающему его дипломату Гек. Обычно чужеземный дипломат всегда добивалась своего благодаря тому, что все боялись нарушить межрасовое соглашение, представителем которого она являлась. Послу полагались самые комфортабельные условия, но Служба планетарной безопасности заявила, что посол присутствует здесь в виде меха, а ему комфортабельная каюта не положена. А Гарал Кет, независимо от того, является ли оно гражданином Гек или нет, так и вообще осужденный преступник, поэтому Служба внешних отношений платить за него не собирается. В итоге им отвели маленькую каюту с одной койкой, на которой кое–как могли уместиться три человека, а паук–мех скрючился в ногах на полу. Они находились уже на полдороге наверх, когда Ингрей наконец–то набралась смелости, чтобы признаться Токрис, что они обманывали ее. Что это она все придумала и Гек на самом деле не собираются брать Гарал Кет под свое крыло.
Несколько часов назад подъемник прошел серединную точку, и гравитация начала возвращаться. Возможно, не сама гравитация, а какая–то другая сила, Ингрей точно не знала. Однако ее хватало, чтобы перевернуть все с ног на голову. Теперь они втроем сидели на том, что раньше считалось нижней стороной койки, а паук–мех устроился там, где только что был потолок.
Может, стоит отложить этот нелегкий разговор, думала Ингрей. Они могут рассказать Токрис о том, что случилось на самом деле, в последний момент, когда сойдут с платформы «Зенит» на станцию Хвай. Мудрое решение. И наиболее безопасное.
Ингрей не хотелось обманывать Токрис, не хотелось видеть, как изменится выражение ее лица в тот миг, когда она обо всем узнает. И она понятия не имела, что сделает Токрис, если открыть ей правду прямо сейчас.
Ингрей набрала побольше воздуха и заговорила:
— Токрис…
— О черт! — воскликнула Токрис и выпрямилась.
Она встала слишком быстро, вернее, попыталась встать, и возрастающая гравитация отбросила ее к противоположной стенке.
— О черт! — повторила она. — У нас проблемы. В смысле не только у нас. Но и у нас в том числе. Ингрей, включи скорее связь и посмотри новости станции.
В глазах тут же замелькали срочные сообщения и еще более срочные новости. Поняв, что случилось, Ингрей не смогла даже выругаться.
За неделю до того, как Ингрей, Гарал и Тик Уйсин прилетели из Тир Сииласа, из шлюза Энтена появились два грузовых судна, которые пришвартовались на станции Хвай. Задекларированный груз не сильно отличался от того, что обычно привозят большие грузовики. Товары, которые здесь не производятся: арака, медицинские препараты, запчасти для межзвездных шлюзов, чай, хотя и не из Радча. Они частично разгрузились на Хвай, и пока ждали, чтобы принять на борт дополнительный груз, экипажи занялись тем, чем всегда занимаются члены команды на станции. Ничего необычного или вызывающего беспокойство. Ничего запрещенного, хотя это уже само по себе подозрительно.
Энтен находился на расстоянии одного шлюза от Хвай и одного шлюза от Омкема. И на самом деле груз их кораблей состоял вовсе не из араки, запчастей и чая, как говорилось в декларации. И вообще, на них не оказалось ничего даже близко похожего на товары, потому что они были под завязку забиты омкемскими боевыми мехами. Час назад эти мехи стройными рядами вышли из грузовиков и с боями прорвались к выходу из доков.