Только через две недели она написала нерешительно, со строчной буквы: «да».
И они действительно встретились, в кафе в ближайшем к Гермиониному дому «Сейнсбери», во время субботнего семейного похода по магазинам. Гермиона оставила мать в сырном ряду, пообещав той изучить специальное предложение на сладости без содержания сахара. Усаживаясь за пластмассовый столик в кафе, она чувствовала странный подъём. Закинула ногу на ногу, зажала руки между коленок и стала ждать. Кончики пальцев замерзли, ладони вспотели, а нервы посылали быстрые импульсы мозгу: паника! «А вдруг он извращенец?» — невольно думала она. «Или убийца? А вдруг он…»
— Гермиона?
Она вздрогнула: оказывается, она так глубоко погрузилась в свои мысли, что только теперь заметила, что он стоит по другую сторону её столика и машет рукой.
— Дин, — сказала Гермиона наконец, радуясь, что его имя состоит всего из одного слога — на более длинном голос у нее наверняка дрогнул бы и сломался. Гермиона встала, улыбнулась и протянула парню руку, подумав мельком, не лучше ли бы было обняться и твёрдо решив, что нет, не стоит.
Дин уверенно пожал ей руку. Лицо его было приветливым. Он описал себя на удивление точно, но даже теперь, когда он стоял прямо перед ней во плоти, Гермионе так и виделся на его месте ходячий подмигивающий смайлик.
Беседа началась неловкими рывками — точно так же они общались в сети. Гермиона, конечно, понимала, что первая личная встреча с виртуальным знакомым будет необычной, но Дин её… удивил. Он оказался очень вежливым — этого она совершенно не ожидала, вспоминая их публичные посты на форуме. Держался Дин несколько неестественно, словно старательно чего-то недоговаривал.
— Так что же, — в конце концов сказал он, когда Гермиона уже допила чай и заметила свою слегка замученную маму, которая выкладывала покупки из тележки на дальней кассе. Дин коротко и смущенно рассмеялся, вновь обращая на себя Гермионино внимание. — Ты всем этим вроде как всерьёз увлекаешься, да?
— Чем — этим? — не поняла Гермиона.
— Историей мифов и так далее.
Она изумлённо глянула на него искоса.
— Так и ты ведь…
— Я знаю, — опять рассмеялся Дин. — Просто на меня-то это совсем не похоже.
— В смысле — встречаться с людьми из Интернета? — предположила Гермиона.
— Писать на форумах. Я даже объяснить не могу, почему меня это интересует. Просто интересует и всё.
— Меня тоже, — согласилась Гермиона, и в груди у неё разлилось странное тепло.
Через минуту ей пришлось поспешно распрощаться. Большая, рациональная, нормальная Гермиона испытывала облегчение: наконец-то можно уйти. А маленькой Гермионе, Гермионе-чудику уходить не очень хотелось — хотя бы потому, что у неё было такое чувство, что Дин забыл ей что-то рассказать.
Он попросил номер её телефона. Гермиона растерянно уступила — чем сам Дин был, кажется, озадачен не меньше.
Две недели спустя Дин уже постоянно бывал в доме Грейнджеров. Родителям Гермионы он нравился: они просто не знали, как молодые люди познакомились. Мистер Грейнджер всё деликатно предлагал им сходить в кино вместо того, чтобы сидеть наверху в Гермиониной комнате с демонстративно открытой дверью, как бы показывая, что между ними ничего нет и что они действительно просто друзья. И как ни убеждала Гермиона родителей, что никакой взаимной приязни между ней и Дином нет (сущая правда — хотя в глубине души Гермиона считала его вполне привлекательным), что каждый из них находит другого слишком странным, чтобы питать какой-либо романтический интерес, мама только фыркала и улыбалась: «Ну конечно, он же не рыжий».
Они проводили много времени вместе, но разговаривали относительно мало. Их не связывало ничего, кроме одного общего интереса. У Дина чуть ли не из ушей тек футбол (его гардероб, пожалуй, процентов на восемьдесят состоял из одежды бордового цвета — цвета Вест Хэм Юнайтед), он не любил кошек, хотя Гермиона с пеной у рта утверждала, что Косолапка кошка не простая. Дин очень вежливо соглашался: если бы он не был равнодушен к кошкам в принципе, Косолапка наверняка была бы его любимицей.
Он повторял эту сентенцию уже в третий раз — с их первой встречи прошло два месяца — когда Гермиона наконец спросила:
— Дин, почему ты постоянно здесь?
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — удивился он.
— Нет, — поспешно сказала она. — Я имею в виду… ну, я не твоя девушка. Мы не делаем вместе ничего особенного. Я просто не понимаю.
— Ты могла бы мне отказать, когда я попросился в гости.
— Я знаю, просто…
— Гермиона, — Дин вдруг посерьёзнел. Он сидел на её кровати по-турецки, прямо в кроссовках. — Ты ведь знаешь, почему я прихожу.
— Потому что со мной тебе… правильно, — тихо отозвалась Гермиона.
— Ага. Не потому что ты мне нравишься. Без обид. Ничего…
— Да нет, я знаю, — покраснела Гермиона. — Ты мне тоже не нравишься.
— Это хорошо, — сказал Дин. — Значит, ты понимаешь, о чем я.
Гермиона скрутила край своей футболки в руках и нехотя призналась:
— Да, пожалуй, понимаю.
После этого они неожиданно разговорились. Начали читать вместе, обмениваться записями. Именно Дину хватило смелости высказать вслух свою гипотезу, то самое нелепое заявление, которое Гермиона с тех пор носила в себе повсюду как значок тайного сообщества: «Магия существует. Мы просто её не видим». Сначала она жестоко высмеяла его, но после ночи беспокойного сна пришла к тому же заключению: Дин совершенно прав.
Что делало его предательство ещё более болезненным.
И вот он здесь, перед ней, спустя годы. Дин стоит в её комнате, в лесу Дина. Рядом со Снейпом.
Которому разве что таблички с надписью «Я твоя замена» на шее не хватает — судя по тому, как те несколько секунд до её побега Дин переводил взгляд с него на Гермиону и обратно.
В обычных обстоятельствах она бы не сбежала, но и день у неё выдался необычный. Гермиона надеялась так много сделать по возвращении — поспать, поесть, поплакать, может быть, даже выпросить утешительное объятие у Снейпа, если тот будет в подходящем расположении духа (что вряд ли) — но появление Дина как напоминание о её безумии в эти планы уж никак не входило. «Привет, — как бы говорило его присутствие. — Я просто пришел напомнить, что ты чокнутая и что твой воображаемый бойфренд на самом деле не существует, и я волнуюсь о твоей безопасности, потому что ты явно бредишь. Я позвонил твоим родителям, они будут тут через час. Желаю приятно провести время в клинике».
Гермиона стиснула кулаки. Предатель проклятый.
Снейп отыскал её на скамье в саду за домом. Гермиона не была уверена, можно ли там сидеть постояльцам (со скамьи было отлично видно миссис Джонс, развалившуюся на диване в гостиной и ярко освещённую светом телеэкрана — хорошо хоть прореху между распахнутыми полами её халата скрывала темнота).
— Не уверен, что нам можно тут находиться, — сказал Снейп. Он был почти невидим, если не считать облачка его дыхания, серебрившегося в голубом свете от экрана телевизора. Он заметил хозяйку в окне, быстро посмотрел ещё раз и решительно отвел взгляд. — Нет, я уверен, нам тут определённо нельзя находиться.
— А ему там? Могли бы меня спросить сначала.
— Нет, не мог, потому что вы отключили свой мобильник. Будьте так любезны вернуться со мной в дом и объяснить…
— Да нечего тут объяснять, профессор, — выплюнула Гермиона. Снейп шагнул назад, и Гермиона мгновенно почувствовала себя виноватой за то, что нагрубила ему. Правда, не настолько, чтобы извиниться. — Что он вам рассказал? Как он нас отыскал?
— То есть, вы всё-таки знакомы, — в голосе Снейпа ясно слышалось облегчение.
— Что он вам рассказал?
— Что вы с ним друзья.
— Были друзьями.
— Что вы друзья, — повторил Снейп. — Что вы перестали с ним общаться после…
Оба вдруг смолкли — оказывается, миссис Джонс встала с дивана. Она стояла у раздвижной стеклянной двери и смотрела прямо на них. Снейп и Гермиона перестали дышать, будто хозяйка могла услышать шум их дыхания. Будто им влетело бы, если бы их застали в саду. Миссис Джонс моргнула, наклонилась назад, почесала бедро, развернулась и вышла в соседнюю комнату.
Они облегчённо выдохнули, когда она скрылась в коридоре.
— Он сказал, — шёпотом продолжил Снейп, — что вы перестали общаться с ним после того, как легли в лечебницу.
— А как я оказалась в лечебнице, он вам не рассказал? — прошипела Гермиона.
— Он сказал… — Снейп замолчал. Последний светильник в коридоре погас, и дом погрузился во мрак. Только окно их спальни горело желтым в ночи. — Вы собирались что-то сделать с собой.
— Он так и сказал моим родителям.
— Это неправда?
Гермиона не ответила.
— Вы замерзли, — заметил Снейп. — Пойдемте в дом.
Кажется, он протягивал ей руку. Гермионе плохо было видно в темноте, но руки его она всё равно не приняла бы.
— Не пойду, пока он там.
— Одно неверное движение, и он отправится восвояси, — пообещал Снейп.
Гермиона не сдвинулась с места. Снейп стоял неподвижно и безмолвно, словно бесследно исчез с газона.
— Я устала.
— Значит, он в любом случае скоро отправится восвояси.
Гермиона ощетинилась — Дин сидел на краю её кровати, опершись подбородком о сложенные руки. Он поднял на неё глаза и, сдвинувшись в сторону, плюхнулся в стоявшее у стены кресло.
Гермиона осталась стоять.
— Ты следил за мной? — спросила она.
— Нет.
— Тогда как ты меня нашел?
Дин промолчал. Гермиона почувствовала, как на её плече смыкаются длинные Снейповы пальцы, и замерла на месте, до дрожи взбудораженная редким проявлением солидарности от Снейпа… если его жест действительно таковым являлся, если он таким образом не пытался просто удержать её на месте.
— Дин, что ты здесь делаешь?
— Я не следил за тобой, — ответил он.
Но распространяться всё же не стал. Гермиона провела языком по передним зубам и подождала ещё, наблюдая, как парень нервно шевелит ступнями на ковре, ёрзает, упорно не отводя взгляд от истёртого узора на кресле.
— Я видел вас на вокзале, — наконец признался он.
— И сел на наш поезд.
— Нет. Я стоял за вами в очереди и слышал, как вы покупали билеты, — Дин запустил пятерню в свои короткие чёрные волосы. — За последние несколько дней я обзвонил все пансионаты, пытаясь вас разыскать.
— Ну извини, что не облегчили тебе задачу, — огрызнулась Гермиона.
— Тебя родители ищут. — Дин пропустил колкость мимо ушей. Нагнувшись, он подхватил свой рюкзак и вытащил из переднего кармана «Дейли Стар». Развернул газету, держа её высоко перед собой и натягивая страницу, как полотно.
С центрального разворота Гермионе улыбалось её собственное лицо.
— Тебя ищет полиция.
Пальцы Снейпа крепче сжали её плечо.
— Я же отправляла маме эсэмэски, — сказала Гермиона, стараясь сдержать дрожь в голосе.
— Когда ты отправляла последнюю? Она говорила, от тебя уже два дня нет вестей, и говорила она это довольно давно.
— Ты что же, явился, чтобы отвезти меня домой?
Дин сложил газету, согнув лицо бумажной Гермионы пополам, и стал запихивать её обратно в рюкзак, возясь с «молнией».
— Дин?
Снейп всё-таки отпустил её плечо и теперь собирал разбросанные по полу книги.
— Я всё понял, — сказал Дин. — Я понял, что стоит между нами и ними. Или между нами и этим. Почему мы не можем быть такими, какими должны быть.
— И какими мы должны быть? — У Гермионы вдруг в смятении запылало лицо.
Дин смотрел куда-то расфокусированным взглядом, дыша часто, быстро. Лицо его почти не отличалось по цвету от бордовой вест-хэмовской толстовки-кенгурушки.
— Мёртвыми, — отозвался он.
Гермиона глянула на Снейпа, но тот по-прежнему занимался книгами, видимо, оглохнув и онемев.
— Мёртвыми? — повторила она каким-то тонким и высоким голосом.
— Ну, не то чтобы в прямом смысле, — продолжал Дин. — Мы не на своём месте, Гермиона. Не мы неправильные, это мир неправильный. И если мы хотим исправить мир, нам нужно умереть.
— Вот это он вам рассказывал? — спросила Гермиона Снейпа. Тот лишь глянул на неё украдкой.
«Так вот почему он не прогнал Дина», — подумала она.
— Дин, — произнесла Гермиона, — твои родные знают, что ты здесь?
— Ты вообще меня слушаешь?
— Да, конечно, извини, — очень медленно и осторожно произнесла Гермиона. — Так, ты помнишь, что ты сказал после того, как — «настучал на меня» — рассказал моим родителям о том, что мы делаем? Ты говорил, что рассказал им всё, потому что не хотел, чтобы я снова себе навредила.
— При чём тут это?
— Я…
— Неужели ты не понимаешь? — перебил её Дин, сжимая кулаки на коленях. Его щёки всё ещё пылали.
Гермиона пыталась понять, не вполне уверенная, нужно ли ей это.
— Мёртвыми, — выпалила она, в конце концов идя на поводу у своей злости, и рухнула на кровать рядом. Гермиона ухватилась за подлокотник кресла, в котором сидел Дин, будто надеясь, что таким образом не даст его разуму разлететься на осколки, удержит его в целости. — То есть, ты считаешь, что нам обещана некая жизнь после смерти?
— Я не знаю! — хрипло воскликнул Дин. — Да!
— Значит, если мы хотим понять, нам придётся умереть.
— Гермиона… — предостерегающим тоном вставил Снейп.
— Я же говорю, я не знаю, — сказал Дин.
Гермионина рука накрыла его стиснутые в кулак пальцы и сжала их.
— Тебе кто-то об этом рассказал?
— Нет. Я сам догадался.
— Как?
— Я много думал. — Он сжимал кулаки так крепко, что Гермионе пришлось отнять руку, чтобы он не сломал ей ненароком пальцы. — И читал. Другие… источники. Просто это… это же очевидно, разве нет?
Гермиона заморгала.
— Нет.
— Но… — Дин снова в растерянности запустил руку в волосы. — Это ведь так логично. Мы застряли в этом дурацком маггловском мире и…
— Как вы сказали? — вмешался Снейп.
— Что? — не понял Дин.
— В этом каком мире?
— Маггловском, — ответил Дин. — Что? — он наконец заметил их озабоченные лица. — Что не так?
— Что это значит — «маггловский»? — спросила Гермиона.
— Не знаю, я просто… — Дин моргнул, заметив также, что её рука лежит у него на колене, и отпрянул от её прикосновения. — Что ты делаешь?
Гермиона виновато отвела руку.
— Я беспокоюсь…
— Нет. Ты пытаешься заставить меня сомневаться в себе. Ну же, Гермиона, кому как не тебе…
— Что ещё, Дин? — Гермиона опять придвинулась ближе. — О чем ещё ты думал?
Он наконец встретился с ней взглядом. Под его воспалёнными красными глазами синяками лежали темные круги. Дин откинулся на спинку кресла и протяжно вздохнул.
— Я устал, — пробормотал он.
— Может быть… — начала Гермиона.
— От всего этого, — продолжил Дин, — устал от того, что меня никто не понимает. Устал пытаться жить в этом мире. Не получается, Гермиона. — Он приглушенно всхлипнул. — Я больше не могу.
Гермиона и Снейп встревоженно переглянулись.
— Переночуй у нас, — сказала Гермиона Дину и краем глаза увидела, как Снейп осторожно кивает. — Уже поздно. Поговорим утром.
Они еле уломали его занять кровать Снейпа. Дин отказался раздеваться, но Гермиона помогла ему снять толстовку и залезть под одеяло прямо в футболке с длинным рукавом и джинсах. Когда Дин наконец закрыл глаза и задышал ровно, Гермиона и Снейп удалились в коридор и тихонько притворили за собой дверь.
— У вас есть его домашний номер? — прошептал Снейп.
— В мобильнике, — ответила Гермиона. — Хотите сами позвонить его маме или лучше я?
Ей не видно было его лица в темноте, но молчал Снейп весьма красноречиво.
— Понятно, — сказала Гермиона, крепко уцепившись за перила лестницы. — Пожелайте мне удачи.
***
Сестра Дина забрала его в три часа ночи. Гермиона и Снейп встретили её на подъездной дорожке к дому, вымотанные и растрёпанные: последние несколько часов они по очереди спали в кровати Гермионы, демонстративно не разговаривая друг с другом — главным образом, чтобы не разбудить Дина, но отчасти ещё и потому, что ни один из них не желал ничего признавать. Оба решили, что некоторые темы проще обсуждать при свете дня.