<p>
Вот куда его везут и зачем? Неужели не могли убить там же, в деревне, вместе с отцом и матерью. Но не убили, значит, он им нужен пока живой. Узнать бы еще зачем? Может таких как он – детей нечестивцев продают на невольничьем рынке? Если так, то избежать смерти может и удастся.</p>
<p>
Умирать не хотелось. Хотелось жить и однажды отомстить всем своим мучителям. Наир не составлял планы мести, не думал о ней, просто знал, что однажды придет его время и ненавистные жрецы расплатятся за все.</p>
<p>
Как ни странно сейчас ребенок не чувствовал страх. Какое-то странное оцепенение сковало его тело и сознание, словно он находился под воздействием магии. Но ведь магия уже как век запрещена, любое ее использование карается смертью. Любой истинно верующий, увидев даже незначительное колдовство, обязан тайно донести об этом в ближайший храм. Так донесли и на его семью…</p>
<p>
Но когда-то все было иначе: чародеи пользовались магией не боясь попасть на костер, а на просторах Тэрна возвышались сразу шесть башен, принимающих учеников с особым даром. После того, как истинные боги исчезли, появился новый культ, проповедующий Создателя. Башни колдовских орденов разрушили, а самих же магов объявили вне закона. Но почему маги – имеющие особый дар люди не восстали против новой тирании? Почему не дали отпор, предпочтя скрываться подобно жалким сточным крысам?</p>
<p>
Наир припомнил, как мать шепотом рассказывала ему долгими зимними вечерами о событиях Смутного Времени. Тогда в мире творился настоящий хаос, шла война, в которой погибло много могущественных магов. Когда же Тэрн все-таки обрел Равновесие, среди чародеев остались лишь слабые неопытные юнцы. Этим и воспользовались новые проповедники. Древние фолианты и манускрипты тут же были подвергнуты анафеме, и сами упоминания о колдовстве стали опасны.</p>
<p>
Откуда об этом знает его мать, ребенок не спрашивал. А теперь уже поздно – ее больше нет. Он остался совсем один.</p>
<p>
Наир не шевелился, не желая привлекать к себе внимание. Долгое время его конвоиры ехали в молчании, но видимо вознице эта тишина наскучила. Сквозь скрип рессор ребенок услышал разговор и жадно прислушался:</p>
<p>
- Мать-то его сожгли за колдовство, а отца-то за что казнили? – поинтересовался возница. – Ведь он не был колдуном…</p>
<p>
- За пособничество ведьме, - мрачно ответил жрец, метнув на собеседника хмурый взгляд.</p>
<p>
- Чем же он способствовал? Может и вовсе не знал о даре своей женушки? Не станет нормальный мужик жить с ведьмой, да растить с ней дитя…</p>
<p>
- Судья наш – жрец Сандор не просто так носит эмблему огня на груди и знает много способов развязать человеку язык. Так вот – этот во всем сознался. Его и пытать, почти не пришлось.</p>
<p>
Наир едва сдержался, чтобы не закричать, что все это наглая ложь! Ну не мог отец предать мать, никак не мог!</p>
<p>
- А с пацаненком теперь что будет? – равнодушно поинтересовался возница, бросив мельком взгляд на повозку. – Зачем он вам?</p>
<p>
Некоторое время жрец молчал, явно обдумывая ответ, а затем, тщательно подбирая слова, произнес:</p>
<p>
- Такие как он никому не нужны. Одному ему не выжить, да и на нашей практике было немало случаев, когда деревенские забивали детей ведьм и колдунов камнями сразу после отбытия жрецов. Поэтому Верховный жрец распорядился построить приют. Там хорошо кормят и есть крыша над головой. Что еще нужно?</p>
<p>
«И правда, что? – зло подумал Наир. - Одно хорошо – убивать меня пока не собираются, да и продавать, кажется, тоже».</p>
<p>
Но жить в приюте ребенок не собирался. Не хотел пользоваться подачками жрецов, сломавших его жизнь. Как только окажется в приюте, так сразу сбежит, - решил он.</p>
<p>
- Ни разу о таком не слышал, - поджал губы возница.</p>
<p>
Жрец промолчал. Повозка приближалась к городу, дорога стала более прямой и гладкой. Вскоре показались высокие выложенные из красного камня стены Итора.</p>
<p>
Наир узнал этот город сразу, как только увидел: пару раз он приезжал сюда с родителями на ярмарку. В памяти всплыли целые связки бубликов, висевшие почти на каждом прилавке, пляски, соревнования, счастливый смех торговок и важный вид купцов на все лады расхваливающих свой товар. Тогда он был счастлив, имея все, но не придавал этому значения.</p>
<p>
Повозка беспрепятственно въехала в город, ненадолго остановившись лишь для того, чтобы уплатить у ворот небольшую пошлину. Дальше движение замедлилось из-за многочисленных прохожих. Наиру казалось, что они ползут со скоростью улитки. Да и есть хотелось до жути. Живот громко заурчал, настойчиво требуя еды.</p>
<p>
Наконец они оставили позади главную улицу и свернули в переулок. Здесь возница остановил коней, спрыгнул с козел и направился в таверну. Прежде чем последовать за ним жрец обернулся к повозке и посмотрел на ребенка.</p>
<p>
- Начнешь кричать, и я заткну твой рот кляпом. Все понял?</p>
<p>
Наир кивнул. Что толку кричать? Все равно никто не поможет. Никто не рискнет навлечь на себя немилость жрецов, а еще хуже – их гнев. Тем более именно у этого жреца всегда найдутся убедительные слова о том, что малолетнему пленнику ничего плохого не грозит. Вон как искусно заливал вознице и, похоже, тот поверил. Оставалось лишь сидеть и помалкивать, надеясь быстрее попасть в приют. Там-то снимут цепи, и Наир постарается сбежать. Куда бежать он не задумывался, лишь бы подальше от всех этих слуг Создателя и их прихвостней. А когда подрастет, обязательно найдет способ отомстить. Им всем.</p>
<p>
- Вот и славно, - жрец нехорошо ухмыльнулся и отправился вслед за возницей в трактир, оставив мальчика одного.</p>
<p>
Не было их долго. Наир даже успел провалиться в неспокойный сон, в котором снова видел казнь своих родителей и вкрадчивый голос судьи. Даже во сне он ощущал зверский голод.</p>
<p>
Из кошмара его выдернул вернувшийся жрец, когда уже смеркалось. Он теребил Наира за плечо, а когда тот открыл глаза, сунул кусок черствого хлеба, да кружку воды.</p>
<p>
Не успел ребенок доесть свой скудный ужин, когда повозка медленно тронулась.</p>
<p>
***</p>
<p>
Ночь сменила день, а тот в свою очередь сменился ночью. Пейзаж постепенно менялся. Исчезли поля со скошенным сеном, и теперь они ехали по заброшенному лугу. Судя по тому, что колея была почти не видна люди проезжали здесь редко.</p>
<p>
Все это время, сколько продолжался путь, Наир обдумывал свою дальнейшую судьбу. Погруженный в свои безрадостные мысли он не заметил, как повозка подъехала к окраине леса и остановилась. </p>
<p>
- Вы уверены, что хотите выйти именно здесь? – нахмурившись, спросил возница. – Насколько знаю, намного миль вокруг нет людских поселений…</p>
<p>
- За нами скоро приедут, - сухо ответил жрец и сунул извозчику несколько серебряных монет.</p>
<p>
- Может, мне остаться, пока за вами не приедут? Ночь, да и места дикие…</p>
<p>
- Не стоит, - оборвал извозчика жрец, даже не пытаясь скрыть раздражения.</p>
<p>
- Как знаете, - возница принял монеты и сунул их за пазуху. – Удачи!</p>
<p>
Жрец стоял еще некоторое время, мрачно глядя вслед удаляющейся повозке и лишь тогда, когда возница скрылся из видимости, потянул ребенка в лес.</p>
<p>
Наир шел за своим конвоиром, не спрашивая, куда его ведут, хотя узнать очень хотелось. Ясно было одно – жрец соврал вознице, но зачем? Странно все это как-то и непонятно. Ребенку стало жутко, захотелось убежать, но жрец крепко сжимал конец веревки, которой Наир все еще был привязан.</p>
<p>
Шли долго по едва различимой тропе. Луна поднялась высоко, заливая серебристыми лучами кроны деревьев и освещая людям путь. Иногда Наиру чудились красные и желтые огоньки глаз взирающих на него из густой чащи. Под этими напряженными взглядами он чувствовал себя неуютно. Жрец же шел, не замечая светящихся глаз, словно их и не существовало вовсе. А может, их действительно нет, и Наиру все только чудится?</p>
<p>
От таких мыслей мальчишку передернуло.</p>
<p>
Жрец вел его все дальше и дальше. Тропинка свернула к оврагу, через который был перекинут хлипкий деревянный мост.</p>
<p>
- Нам туда? – нарушил молчание Наир. Идти через этот мост совсем не хотелось.</p>
<p>
- Туда-туда.</p>
<p>
Жрец наградил ребенка злым взглядом и ступил на прелые доски. Веревка натянулась, и Наиру ничего не оставалось, как следовать за своим конвоиром.</p>
<p>
Мост скрипел и трещал, складывалось впечатление, что ему уже ни один десяток лет и все это время его не ремонтировали.</p>
<p>
Как только Наир перешел овраг, то увидел огороженный высокой каменной стеной храм. Белые стены покрывали письмена, но разобрать в темноте, что там написано было невозможно.</p>
<p>
Жрец подошел к вратам и, взявшись за дверной молоточек, трижды стукнул им о дверь. Через несколько мгновений он повторил условный сигнал и ворота отворились.</p>
<p>
Их встретили сторожа, держа ладони на рукоятках мечей, но увидев белую жреческую рясу, сразу расслабились.</p>
<p>
- Зови настоятеля, - жрец обратился к одному из мужчин. – Скажи, пополнение прибыло.</p>
<p>
Страж ушел исполнять поручение, а Наир безразлично огляделся. Храм как храм – ничего особенного, вот только не понятно, зачем стены такие высокие? Будто жрецы ожидают нападения…</p>
<p>
От этих мыслей его отвлек звук торопливых шагов. К ним приближался абсолютно лысый настоятель с редкой всклокоченной бородкой и в серой рясе. Его сопровождали ее два служителя этого храма в широких капюшонах, так что разглядеть их лица Наир не смог.</p>
<p>
- Принимайте, - жрец слегка подтолкнул ребенка вперед.</p>
<p>
Наир так и не узнал его имя, мысленно окрестив Безымянным.</p>
<p>
Настоятель склонился над мальчиком и заглянул в его глаза:</p>
<p>
- Как твое имя?</p>
<p>
Голос был мягким и певучим, каким-то успокаивающим.</p>
<p>
- Наир.</p>
<p>
- Добро пожаловать, Наир.</p>
<p>
Настоятель мягко улыбнулся, а по спине ребенка прошлись мурашки. Было что-то в этой улыбке безумное и хищное. Если бы змеи могли улыбаться, то улыбались именно так прежде чем проглотить свою жертву.</p>