Так что как ни крути, но Соломон оказал собакам огромную услугу, дав нам человеческий разум. Мы хищники, мы умные и мы организованы. Поэтому именно мы есть настоящие господа и хозяева в этом хозяйстве. Союз ума и силы непобедим!
– Но у вас тоже есть один недостаток! Вы не можете принимать самостоятельных стратегических решений! Вы не любите рисковать! Вам для действия всегда нужна команда! – аккуратно начал свой диспут с Комодом хряк.
Каким-то нутром он почувствовал, как надо вести себя с этим клыкастым и более сильным чудовищем, чтобы ослабить и запутать его. Хряк понимал, что ум – это сейчас его единственная сила, которая может хоть как-то противостоять силе ума и тела Комода.
Но два против одного – силы не равные, поэтому хряк понимал, что надо нейтрализовать сначала физическую силу Комода, а вот умами можно будет посоревноваться потом. А сейчас надо навязать Комоду диспут. Диспут всегда порождает сомнение. А вызвать сомнение у противника – это уже половина пути к победе.
– С чего ты это взял, хряк? – в голосе Комода почувствовалось раздражение.
– А с того, что вы до сих пор терпите голод и не знаете, как решить без команды этот вопрос. И сородич ваш Пират, тоже по любой мелочи бегает к Соломону за советом. Вот и сейчас туда отправился потому, что, зная как накормить нас свиней, он не может принять решения самостоятельно. Я ни в коем случае не подвергаю сомнению ваш собачий ум и дальновидность, тем более, после всего услышанного, но кто после устранения Пирата будет ставить задачи перед животными и отдавать приказы на их исполнение?
– Я все тебе объяснил, хряк! – оборвал его Комод. – Формировать задачи будем мы с вашей помощью, ибо только в тандеме мы можем управлять остальными животными. А доводить их до разума животных и отдавать приказы будете вы или те, кого вы выберете для этого среди других животных и птиц. Мы же будем только контролировать исполнение, и наказывать провинившихся. Соломон Гросби остается для всех нас единственным и всемогущим богом всех животных, дело которого мы будем защищать от внутренних угроз.
– Это, каких внутренних угроз?.. А внешние угрозы разве вас не касаются? —продолжал потихоньку напирать хряк.
– Внешние угрозы, конечно, нас касаются. Я тебе уже про это говорил. И мы будем их решать по мере своих возможностей и сил. Но не все здесь от нас зависит. Извне может прийти сила, которой мы не сможем противостоять. Это люди или волки. Но это не самая опасная угроза для нашего дела! Люди и волки, как пришли, так и уйдут. Подумаешь, истребят они пару десятков свиней, гусей, овец или кур. Новых народите! Гораздо опасней свое собственное население! Смута и неверие в бога нашего, в дело его и в нас с вами, как в единственную опору этого дела, быстрее погубят нашу власть, нежели что-либо еще. Надо безжалостно гасить любую попытку роста самосознания других животных и птиц – вот наша основная задача! Пусть они тупо верят в будущее, в бога, в черта – в кого, и во что угодно, но только не в самих себя! Пусть лучше ностальгируют по прошлому или мечтают о будущем. Это не страшно! Главное, чтобы они работали, работали и еще раз работали, спокойно отдавая результаты своего труда нам на распределение. И чувство вины за совершенные и несовершенные грехи должно у них быть постоянным. Они должны усвоить с самого рождения, что жизнь трудна, безрадостна и несправедлива, ибо это есть промысел божий. Там, у него, после смерти, они получат все, если будут хорошо терпеть здесь.
– А если люди лишат нас запасов волшебного хлеба?
– Тогда катастрофа! Но пока здесь Соломон Гросби, мы будем этим хлебом обеспечены. Ему некуда деваться, ибо он тоже затеял все это не просто так. Наверняка у него есть какой-то план и неплохо было бы этот план узнать. О нем может знать наш лжепророк, но как из него вытянуть этот секрет? Он скорее умрет, чем скажет! Хотя степень его героизма нам пока неизвестна.
– Но если мы избавимся от Пирата, кто будет извещать всех нас о божьей воле?
– Это не проблема! Свято место пусто не бывает! Даже если мы устраним пророка Пирата, Соломон вынужден будет найти нового поставщика и нового пророка. А я постараюсь, чтобы пророком этим стал какой-нибудь послушный баран или козел. Ведь участь пророков в своем отечестве всегда печальна. Вы договорились с Пиратом, что будет общий сбор, после того, как он вернется от Соломона и на этом сборе он обещал сообщить нам решение бога и устроить чудо. Вот ты и должен настоять на этом. А сначала выступишь с предложением об организации дальнейшей жизни в хозяйстве, исходя из принципов, которые я установил здесь и сейчас. Под эту марку, я организую небольшое недовольство твоими предложениями, а затем мы учиним показательную расправу над недовольным, как моральную, так и физическую. Это отобьет на какое-то время у других животных и птиц охоту думать и критиковать. Я уже даже знаю, кто будет этим недовольным. Мы давно хотели порвать эту тварь на куски, но сначала не позволял Стив, а потом это дурацкое всеобщее равноправие животных…
– Боже, и кто же сей несчастный?
– Кот Альфонс и его семейство. Ох уж эти коты! И зачем их только Природа создала?! Мерзкие создания! Душить и душить их надо, а мы с ними равноправие какое-то удумали! Думаешь, они нам служить будут? Как же, жди! Вся крамола от таких вот тварей и исходит, которые сами по себе всегда живут! Всех, всех надо под одну гребенку! Всех задействовать на общее дело! Только тогда будет единство! Только тогда наша власть будет незыблема!
– Но мы ведь обещали, что никогда ни одно животное не применит насилие к другому животному?! И тем более не было речи об убийстве!
– Дорогой мой, если ты хочешь править, то тебя не должны беспокоить такие мелочи! Да, мы обещали, что никогда ни одно животное не убьет другое. Это действительно очень дурно и вредно. Но здесь речь пойдет у другом виде убийства. Учись у людей! У них царь или кто-нибудь не может просто так взять и убить. Когда такое происходит, это у людей называется тиранией и люди с ней борются. И всегда в конечном итоге тирания рушится…
«Боже мой! И откуда я это все знаю? Наверное, наслушался в свое время у Стива на кухне!», – подумал Комод, а вслух продолжал дальше читать лекцию о мироустройстве.
– Поэтому придумали другой способ узаконивания убийства – убийство с помощью общества и во имя общества. Это когда большинство требует расправы с меньшинством. Меньшинство есть всегда, поэтому скармливать его большинству никогда не являлось проблемой. Если заканчивается одно меньшинство, надо искусственно создавать другое. Это работа свиней. Причем ваши представители и должны всегда быть в составе любого меньшинства, любой оппозиции. Посылайте туда тех, кого не жалко. Самых дурных и дефективных, но внушите им перед этим, что они лучшие, что они – соль земли! Истреблять недовольных или просто неугодных надо всегда празднично и показательно. Серая масса любит показательные казни. Причем все они всегда считают себя добрыми и праведными. Чтобы убедить добрых и праведных в том, что они таковыми являются, придумали систему законов, которые охраняют власть. Добрый и праведный всегда любит и исполняет все законы. Какими бы звериными и несправедливыми они ни были. Это обеспечивает ему чистую совесть. И он с чистой совестью всегда без жалости распнет любого, кто этот закон нарушит.
Нам тоже надо придумать систему законов, а для этого надо придумать преступления, которые этими бы законами карались. Запомни – преступление всегда первично! И первым его совершает всегда тот, кто потом придумывает законы это преступление карающие! Законы должны охранять нас, поэтому самые караемые действия должны быть те, которые тем или иным способом, умышленно или неумышленно направлены против нашей власти.
Начнем с самого простого. Раз кот никого не убил, ничего не украл, то против животных он не сделал ничего плохого. Наоборот, сейчас он для них товарищ и брат, порядочный семьянин и исповедует одну с ними религию. И если он вдруг выразит недовольство, то он не сделает в их глазах ничего преступного. Напротив, животные могут задуматься: а вдруг он прав. Для нас это самое страшное!
Однако… Все это можно интерпретировать по-другому. Раз у нас нет пока врагов внутри, то их надо придумать извне. Тем более, что и придумывать их не надо – они есть итак. Это люди, которые стремятся задушить нашу веру, которая есть основа нашего мироустройства. А у людей должны быть пособники. Соображаешь теперь?.. Кто ими может быть в нашем случае? Те, кого нет среди нас, ибо про них можно сказать все что угодно. Еще до восстания пропали три наших товарища: Джесси, Цезарь и осел Савл. Вот тебе, хряк, первые кандидаты на роль лютых и открытых врагов. Это оборотни в наших рядах. Но у открытых врагов всегда есть скрытые от наших глаз союзники. А теперь слушай еще внимательней.
Благодаря вере нашей в бога, мы совершили то, о чем все века мечтали домашние животные. Мы свергли иго человека. Улавливаешь мысль, хряк? Вся суть в слепой вере, которая не терпит никаких сомнений. Животным надо внушить, и это уже почти сделано, что бог един и, что свиньи – суть избранники его, а тот, кто сомневается в этом, тот посягает на саму веру, на устои и на бога! Вольно или невольно он становится пособником открытых наших врагов и тем самым врагом всех животных! И пусть его судят все животные в лице честных судей, которых назначим мы!
– Тонко и великолепно! Ты действительно мудр, Комод! – у хряка аж перехватило дыхание от таких возможностей законно творить беспредел.
– Так что первое и самое главное преступление, это сомнение в вере нашей! Вера объединяет и укрепляет, а сомнение – разъединяет и ослабляет. Все философии должны быть вырублены под корень быстро и беспощадно! Думающих и сомневающихся быть не должно! Поэтому кошачьему семейству не место в нашем царстве! Осторожным надо быть и с голубями, ибо эти твари летают за пределы царства и могут не только наболтать чего лишнего, но и, насмотревшись и наслушавшись разных крамол и богохульств, могут принести все это сюда, смутив невинный ум наших подданных.
– А как все-таки сделать веру слепой и поэтому прочной?
– Я же тебе сказал: надо искоренять все сомнения! Беспощадно! Вопрос о незыблемости и о справедливости нашей власти не должен даже задаваться. Утвердительный ответ на него должен быть уже в подсознании с самого рождения. Служить богу нашему, а значит и нам – это высшая честь и самый главный долг любого животного или птицы. Чем преданнее и самоотверженней служба, чем больше самоотдача, тем более уважаемым и почитаемым должен быть этот служака. Пусть он за это не получит ничего для улучшения своей собственной жизни и жизни своих детей; пусть сдохнет в нищете от болезни; или, надрываясь от тяжелого труда; или погибнет в бою за веру в бога Соломона Гросби – высшей наградой для него и его семьи будет похвала от той или иной свиньи, а так же уверенность в том, что он попадет в рай небесный, и имя его будут помнить потомки! Правда, надо сделать все возможное, чтобы имя это было забыто как можно скорее, ибо его пример может стать отрицательным, как обманутого неудачника, коим в принципе он и был.
А для усиления рвения в службе надо ввести еще такое понятие, как любовь к родине и своему стаду. Родина, а это наше хозяйство, должна стать вторым богом! А мы, собаки, и вы, свиньи, должны внушить им, что эту родину не выбирают, что где родился, там и пригодился, и что мы больше их всех любим ее и не жалеем на службе этой живота своего! Родину эту желательно тоже порядочно загадить, чтобы внешний вид усиливал безысходность и трудность этой жизни. Ну, это несложно. Людей нет и убирать территорию теперь некому. Животных, конечно, надо иногда привлекать к этому, но так как о том, что справлять естественные надобности необходимо только в специально отведенных местах они не знают, то и учить их этому в дальнейшем необязательно.
– А что, разве это действительно надо и можно делать не где угодно, в том числе там, где ешь и спишь? – крайне удивился хряк.
– Теперь, для вас, свиней, и нас, собак, это уже вопрос чести и власти! Мы теперь с вами будем жить в доме Стива, и свои естественные надобности будем справлять там, где их справляли люди. А остальным животным об этом знать необязательно. Пусть живут в своем дерьме, а мы им будем втолковывать, что они несовершенны и наша задача нести им культуру и просвещение. А то, что это упорно не будет получаться, это их вина!
– Но все свиньи не поместятся в доме Стива!
– Всех и не надо! Большинство расселятся по конюшням, овчарням, курятникам и коровникам. Будут жить среди других животных, и контролировать их.
– А, что делать со свинарником?
– Там пускай живут самые никчемные в нашем понимании свиньи. Те, которые действительно верят в бога, в равенство всех животных, ратуют за справедливость и прочую чушь. Те, которые хотят сами трудиться и добывать себе хлеб насущный. Там будет их земля, их родина и пусть там и возятся в своем дерьме. Периодически там их будут резать волки, ибо мы охранять свинарник не будем. Но вы должны каждый раз, когда ту или иную свинью из свинарника зарезал волк, поднимать жуткий визг и говорить о том, что вы, свиньи, безвинно страдаете за всех животных, а злобные антисвиниты мешают всем воплощать в жизнь заветы бога нашего!
Вообще, Соломону Гросби за тему антисвинизма нужно поставить памятник! Без этой темы нам никуда! Более того, если вдруг антисвинизма не будет среди животных, его надо раздувать искусственно. Вот кот у нас и будет первым антисвинитом.
– А с чего ты взял, что кот захочет им быть?
– Это уже моя работа. Повадки этой сволочи я хорошо изучил. Сразу после нашего разговора я отловлю эту тварь и мило побеседую с ним по душам. А ты готовься к собранию и помни, что теперь ты с нами одной веревкой связан и, не дай тебе бог, попробовать сыграть по-своему. Проведи работу среди свиней. Наметь среди них самых подходящих для нас и тех, кто останется в качестве мяса в свинарнике, а так же тех, кто будет постоянно формировать ряды оппозиционного меньшинства. А я пока пойду и найду этого Альфонса. Думаю, что это будет наша первая и последняя дружеская встреча.
– Прости, Комод, ты так мудр, что может быть, подскажешь мне, чем я должен руководствоваться при отборе тех или иных кандидатов?
– Времени уже нет, хряк! Скоро должен вернуться Пират, а у нас еще и «конь не валялся»! Я тебе уже говорил, кто должен остаться в свинарнике. Честные и порядочные. А вот те, кто захочет покинуть так называемую родину; кто достаточно ленив, жаден, хитер и умен для того, чтобы расселиться среди других животных; кто достаточно нагл для того, чтобы паразитировать на их труде, на их творчестве и их ценностях; кто ненавидит и презирает их всей душой, но готов лицемерить перед ними, показывая свою любовь к ним; кто готов принести в жертву любое их количество, ради собственного благополучия – те и есть наши союзники! Но те, кто точно также относится и к своим братьям, кто готов ради власти, богатства и сытой жизни продать даже свинью – добро пожаловать к нам – в дом Стива! Только эти свиньи должны составлять истеблишмент верховной власти в нашем хозяйстве и на Земле.
«Неужели я такой? – грустно подумал про себя хряк, и ему стало на какое-то, совсем короткое время, немного не по себе от обиды, что ему, царю земному, приписали все эти, мягко говоря, не вполне хорошие качества. – Ладно! Лучше быть, чем слыть!»…
И успокоенный самим собою он отправился выполнять распоряжения нового «серого кардинала» во вверенном ему «царстве божьем».
-21-
А кот Альфонс в это же самое время мирно лежал на лавке у дома бывшего хозяина и грелся на солнышке. Рядом с ним его жена, кошка Матильда, в творческом порыве, который ей навеяли последние события, сочиняла первое стихотворное произведение, посвященное богу, пророку и свободе, которую те принесли всем животным. Она с выражением читала ему свои первые наброски, а кот одобрительно мурлыкал в ответ. Ода была не бог весть какой, но так как это было первое творческое произведение, сочиненное свободным и разумным животным, то я приведу его содержание: