А затем пусть свиньи с собаками убьют этого пророка. И убьют при этом показательно и жестоко. Так он станет пророком-мучеником, посланным к ним и ко всем животным и птицам, принявшим смерть мученическую во имя спасения всех животных за грехи их. Все животные и птицы будут поклоняться жестоко убитому пророку.
А еще лучше, если ты, Пират, вместе со старым хряком, сделаете так, что все будут думать, будто убили его. В том числе и сами свиньи с собаками. А мы потом покажем им небольшой фокус. Боров якобы оживет и явится перед несколькими свидетелями от свиней здоровым и невредимым. Ничто не действует так гипнотически на умы животных, как чудо. Это чудо окончательно убедит всех животных и птиц в том, то свиньи избраны богом для достижения всеобщей заветной мечты о равенстве и счастье в будущем. А то, что это будущее, как солома на палке перед мордой бегущего за ней ослика недостижима – эти детали не должны стать достоянием их умов.
– Все понятно, хозяин! Но после того, как будут уничтожены хозяева, их наследники, а также их работники и рабы, вы будете вынуждены опять нанять людей для работы, но уже на себя. Как они будут уживаться с животными, возомнившими себя людьми? А потом, продукты животноводства приносят хозяевам хороший доход. Неужели вы, хозяин, откажетесь от этого дохода, и не будете торговать свининой, бараниной и говядиной?
– Ты задаешь умные вопросы, Пират, поэтому я ценю тебя и тебе опять возвращены человеческие способности. Конечно, и я задавал себе эти вопросы и, в отличие от тебя, знаю, как надо поступать в этом случае.
Для начала о рабах. Думаю, что их убивать не стоит, хотя – это как получится. Желательно их прогнать, а затем они будут объявлены беглыми и возвращены мне, как законному хозяину. Теперь о других новых работниках, ибо старые должны быть ликвидированы, как нежелательные свидетели, и о том, как ими управлять.
– Простите хозяин, что перебиваю, но разве рабы не свидетели?
– Нет, пес, рабы не свидетели! Они вещи! Не сбивай меня с мысли! Итак, животные и люди смогут жить вместе, только в одном случае – если одни будут подавлять других. Здесь главное – сохранять очередность: кто кого, и в какой момент будет подавлять. И – как сделать, чтобы люди подчинились, хотя бы на время, животным?
Тебя долго не было дома, и ты давно не видел садовника, которого ты покусал. Так вот, я заставил его съесть волшебного хлеба и пришел к еще одному очень важному и удивительному открытию – если этот хлеб наделяет животное человеческими качествами, то с людьми происходит все ровно наоборот. Люди перестают быть людьми в полном понимании этого слова. Внешне они продолжают выглядеть как люди, но внутренне – полная деградация.
Первое, что произошло с садовником – это отупение. Он перестал помнить свою работу. У него исчезла память сроком более трех дней. Он не помнит, откуда он, кто его родители и как он сюда попал.
Второе – это лень, которая охватила его полностью. Он может валяться целый день, ничего не делая. Был даже момент, когда ему стало лень дойти до туалета. Он перестал есть, как человек, а стал жрать. Словарный запас его уменьшился втрое. Ему нужны постоянные развлечения. Целый день он лежит и орет какие-то бессмысленные песни. После того, как хлеб закончил свое действие, садовник снова стал нормальным человеком. Он с трудом помнил свое прежнее, полуживотное состояние. Точнее, он считал, что это все ему приснилось, а разубеждать его в этом я не посчитал нужным. В общем, старый хряк и садовник на какое-то время сравнялись в уровне своего интеллекта. Скажу более: старый хряк по своей разумности на пике действия волшебного хлеба даже в чем-то перегнал садовника.
Так что, решение вопроса, который ты справедливо задал, есть. С людьми надо поступать так же. Ведь они не знают, что за хлеб едят. Когда люди будут достигать максимального отупения, тогда и должна происходить смена власти в хозяйстве. И наоборот, когда хлеб будет переставать действовать на людей, они, забыв свое полуживотное состояние, как ни в чем не бывало, снова начнут отправлять на скотобойню уже начавших деградировать и превращающихся в обычных стареющих тварей своих недавних обидчиков.
Так, пользуясь постоянной сменой состояния животных и работников, я, дорогой мой Пират, буду править животными и людьми. Здесь надо только четко контролировать время и дозы волшебного хлеба. Задача трудная, но выполнимая.
Я буду присваивать все новые и новые плантации. Животные будут убивать хозяев, изгонять работников, а затем ты будешь объявлять это хозяйство местом, где утвердилось царство божье, то есть МОЕ царство.
– И все же, хозяин, разрешите, восхитившись вашим мудрым планом, до которого я, глупый кобель, никогда бы не додумался, напомнить вам о моем вопросе: в чем здесь мой интерес, хозяин? Я вижу ваше удивление, но я постараюсь пояснить причину того, почему я задаю этот щекотливый вопрос.
Роль свою я прекрасно понял. Я буду стараться ее выполнять, но я постоянно рискую! Вдруг свиньи или другие животные взбунтуются против вас – своего бога? Они уже были на грани этого во время исхода. Мне тогда будет угрожать смертельная опасность! Вы, хозяин, далеко и никто не знает про вас ничего, кроме того, что вы – всемогущий, невидимый, вездесущий, милостивый, жестокий, справедливый и любящий бог всех животных и людей. Но даже против вас может возникнуть бунт. А я всегда рядом, при них, и их гнев всегда может обрушиться на мою голову. Конечно, я понимаю, что между мной и остальными животными есть прослойка в виде старого хряка, олицетворяющего власть земную. Я знаю, что в случае бунта он или кто там будет вместо него, пострадают первыми. Но «пророкам» тоже частенько достается. Недаром вы люди говорите, что «нет пророка в отечестве своем».
– Я понял тебя, Пират. Можешь дальше не продолжать. Я тебе уже говорил, что уважаю тебя. Когда ты был обычным псом, я даже по-своему любил тебя, как хозяин любит свою собаку. Ты был предан мне без всяких условий. Любовь с условиями – это уже чисто человеческая черта. Она портит отношения, пес. Раньше ты был готов отдать за меня жизнь, не спрашивая ни о чем. Теперь я сомневаюсь в этом. Теперь ты уже начал думать: а стоит ли это делать? Ты уже думаешь: выполнять мои приказы или не выполнять? Это уже не любовь – а расчет! Ты, своим вопросом, поставил под сомнение свою преданность, любовь, дружбу. Это для меня стало новым открытием действия хлеба. Теперь я начинаю тебя опасаться. А это, поверь мне, очень плохо для тебя!
Ты был раньше добрым, преданным псом. А стал под воздействием хлеба – алчным, корыстным, расчетливым получеловеком. Если бы я был другим, ну таким простофилей, как Стив, я, наверное, расстроился и перестал бы давать тебе этот хлеб. Но, пес, я еще более алчный, корыстный и расчетливый, чем ты. Ты, задав этот вопрос, совершил огромную глупость! Ты, полностью находясь в моей власти, показал более умному созданию – кем ты стал и, что можно от тебя ожидать. Ты дал мне повод сомневаться в своей преданности! Я не люблю людей! Я не доверяю им, а ты показал, что наделен всеми отрицательными качествами, присущим людям.
Поэтому, пес, вместо моего доверия и любви, ты получишь, на сегодняшний день, только мое уважение. Что очень немало! И бойся, трепещи при мысли о том, что я его к тебе потеряю. Я принесу тебя в жертву, пес, не задумываясь! Ты расчетлив, я еще более расчетлив. Потому я обещаю, что во всех захваченных хозяйствах, тебе будут воздаваться всеми животными, птицами и отупевшими людьми божественные почести. За территорией моего дома ты можешь брать у них всех все, что пожелаешь! Любую провизию. Все собаки будут подчинены тебе. Ты на территориях моих будущих хозяйств будешь земным царем царей! Ты доволен, пес?
– Простите меня, хозяин, за мою глупость! Конечно, я доволен! Я буду служить вам верой и правдой, даже имея человеческий разум. Я не лукавлю, хозяин! Ведь есть и у людей преданные своим хозяевам слуги, готовые отдать жизнь за них.
И если вы мне не верите, хозяин, то я не хочу в дальнейшем владеть человеческими способностями! Превратите меня обратно в обычную собаку, любящую своего хозяина бессловесно, безусловно, и готовую в любой момент отдать за него жизнь! Но я уверяю вас, хозяин, что человеческие способности не мешают мне обладать по отношению к вам всеми этими качествами.
– Ладно, Пират, – более дружелюбно сказал Соломон, – отправляйся назад к свиньям. Вот тебе порция порошка для хряка и твоей Джесси. Она нам еще пригодится. Там, где мужчина бессилен, женщина может сотворить чудо! Женщина – очень мощное оружие, с помощью которого сокрушаются целые цивилизации.
– Я знаю это, хозяин. Животные тоже часто используют самок в своих целях.
– А ну-ка расскажи, мне это интересно! Приведи хоть один пример.
– Мне это рассказывали сторожевые псы на ферме у Стива. Два года назад волки порезали несколько овец в овчарне. Овчарню сторожил молодой мощный кобель по кличке Тор. Его тоже нашли зарезанным волками. Но он почему-то не лаял и не подавал сигнала тревоги, хотя и должен быть почуять приближение волков издалека. Он не должен был подпустить к себе волков, ибо победить их в борьбе Тору было не по силам.
Но почему-то подпустил. Оказывается, волки вперед послали волчицу с течкой. Тор и попался на эту удочку. Как только волчица подошла к нему вплотную, конец ему пришел через несколько секунд. Тор только успел взвизгнуть и все.
«Ну, прямо как наши древние сектанты в писаниях… – подумал Соломон. – По-моему, героиню звали Идифа. Она так же проникла в лагерь врагов, соблазнила их царя, а ночью отрубила ему голову. С Пиратом теперь осторожней надо быть. Умный, подлец, и коварный. Надо будет подготовить нового пророка, а этот должен будет скоро стать мучеником».
– Следуй всем моим инструкциям, Пират, – сказал он уже вслух, – ты умный пес и я на тебя надеюсь. Ладно, ты снова заслуживаешь мое доверие! Твои слова тронули мою душу. Скоро первое хозяйство упадет ко мне в руки, и ты увидишь, что я щедр к тем, кто служит мне верой и правдой, и, что я умею держать свое слово.
Пират, счастливый от таких слов хозяина, встал на задние лапы и со слезами на глазах поскакал к Соломону, чтобы обнять его. Последнему это его желание показалась не очень приятным, но он не захотел разочаровывать пса и открыл свои объятия верному существу.
Со стороны эта картина выглядела какой-то отталкивающей фантастикой. Человек обнимал стоящую на задних лапах собаку, которая, то ли от счастья, то ли от горя, заливалась слезами у него на груди. При этом человек гладил ее по голове, похлопывал по спине, явно утешая и жалея. Но лицо Соломона во время всего этого действа было совершенно равнодушным, а иногда на нем отражалась обычная брезгливость к этому плачущему существу.
Через пару минут Соломону надоело это занятие и он, отстранив Пирата, велел ему утереть сопли, не раскисать, а, наоборот, воодушевиться на выполнение нового задания.
Пират утер слезы радости, и через минуту, взяв в пасть пакет с порошком, уже бежал обратно туда, где оставил в бедственном положении свободолюбивых свиней.
-9-
,
Тем временем Соломон получив из Европы долгожданный груз, сразу приступил к изготовлению волшебного корма в огромных количествах. К удивлению всех, кто жил у него в доме, подводы с хлебом разгружались в лабораторию ежедневно.Соломон велел держать это в строжайшем секрете и грубо прерывал все попытки домашних расспросить его о цели таких крупных покупок хлеба.
Прошла неделя напряженного труда новоявленного «бога всех животных» и, наконец, партия кормов для Стива была готова. Соломон послал Стиву извещение о прибытии груза с требованием оплатить его и забрать. Его зловещий план заработал.
А Стив в это время действительно испытывал очень тяжелое материальное положение. Все денежные средства, накопленные им ранее, были пущены на восстановление своего хозяйства и поиск пропавших свиней. Корма от Соломона ему были сейчас так некстати.
Было лето, и скот его мог спокойно пастись на пастбищах без дополнительных кормов. Плюс ко всему, для покрытия убытков, Стиву пришлось забить на продажу часть оставшегося скота и птицы. Поэтому, получив извещение и платежное требование, он сам решил поехать к Соломону, чтобы как-нибудь уладить столь неприятную для себя ситуацию.
Соломон принял Стива радушно. Дружески обнял и пригласил разделить обеденную трапезу. Стив даже не подозревал, что во время обеда Соломон незаметно накормил его волшебным хлебом. После обеда они удалились в кабинет к Соломону.
– Соломон, – обращаясь, как к другу, начал Стив, – у меня к тебе огромная просьба. Я, согласно нашему контракту, обязан выкупить у тебя крупную партию кормов для животных. Я, конечно, не отказываюсь от своих обязательств, но обстоятельства сейчас у меня складываются не самым лучшим образом, поэтому я прошу тебя немного отсрочить время продажи. Я заберу эти корма осенью, ближе к зиме, но не сейчас. После того, как мои свиньи вдруг внезапно взбесились и разорили мое хозяйство, я не в состоянии принять этот груз и, тем более, оплатить его. Может быть, в крайнем случае, я очень постараюсь забрать и оплатить его несколько раньше – когда верну на ферму своих пропавших свиней.
– Но ты, же понимаешь, дорогой сосед, – сочувственным тоном отвечал Соломон, – что я потерплю тогда большие убытки! Смею тебя заверить, что я с радостью бы пошел тебе на уступки и оставил бы все эти корма у себя, но, к сожалению – ты у меня не единственный потребитель этих прекрасных кормов. Ряд хозяйств так же закупили их у меня… и сейчас, со дня на день, я жду очередные большие партии кормов из Европы. Плюс, я заказал эти корма и для себя тоже. Куда же я все это дену, дорогой друг? Плюс, мне нужны деньги, чтобы отдать их ростовщикам, у которых я брал деньги, чтобы оплатить твою партию.
Но с деньгами я еще подожду. Как-нибудь договорюсь с кредиторами, ибо с других хозяйств я брал предоплату, а вот место ты мне освободи, пожалуйста. Плюс, на меня наверняка повесят хороший процент за то, что я просрочу свой платеж. Так что ты мне его также должен будешь компенсировать.
И Стиву ничего не оставалось делать, как дать свое согласие забрать в ближайшие дни у Соломона корм и написать для него долговые расписки с большими процентами.
По дороге домой Стив подумал, что корм обошелся ему совсем недешево. Наоборот, даже по сравнению с местными ценами, он приобрел его довольно дорого. Он так же начал думать, что это будет его первой и последней сделкой с Соломоном (как он был недалек от истины), но вдруг какая-то непреодолимая апатия ко всему полностью овладела им.
«А! Плевать!» – подумал Стив, зевнул и уже успокоенный продолжил свой путь домой.
-10-
А через несколько дней состоялось возвращение блудных свиней в хозяйство Стива.
Свиньи пришли в довольно плачевном состоянии. Сильно похудевшие, голодные, они, столпившись у ворот, жалобно хрюкали и визжали, как бы прося прощения и разрешения вернуться домой.
Работник, прибежавший к Стиву с известием о возвращении свиней, был крайне удивлен его реакцией. На вопрос: «что делать с вернувшимися животными?», всегда на все живо реагирующий и принимающий моментальные решения Стив, лениво развалившись на кушетке, вяло ответил, что ему все равно и, что пусть сам работник решает, что делать дальше. «Если хотите – можете их зарезать!». – Зевая прокомментировал он. Работник также доложил, что свиньи очень худы для того, чтобы их сейчас резать, но и кормить их нечем. Стив махнув на это рукой, ответил, что вот-вот должны прибыть корма от соседа, зевнул и отвернулся.
Ночью Пират опять прибежал в хозяйство Хопкинса. На сей раз целью его визита были не свиньи, а собаки. У Стива их было с десятка два кобелей, не считая Джесси и других сук. Все огромные сторожевые волкодавы. Злые и натренированные.
Они поначалу не принимали Пирата, и тому пришлось бы очень плохо, если бы он на момент своего появления у них, оставался бы обычным кобелем.
Но когда Пират, оскалив клыки, рявкнул на них по-человечьи: «Сидеть!», – опешившие псы послушно выполнили его приказ.
С тех пор Пират без всяких проблем прибегал в свинарник, проводил там свою агитацию без всяких помех со стороны волкодавов Стива, которые не только не облаивали его, но встречали с каким-то собачьим уважением и даже боязнью. Пират мог спокойно подойти к любому кобелю и попробовать еду из его миски. Только Джесси какое-то время не подпускала его к себе, грозно рыча и скаля зубы, но женщины любят силу, и поэтому сопротивление ее было недолгим. Но Пират до сегодняшней ночи не проводил с собаками никакой идеологической работы.