========== Часть 1 ==========
— Ты курсовую писать собираешься?!
— Ти кульсавую писать сабиаешься, — тихо передразнила я возглас моей матушки, которой явно не нравилось, как проходили мои каникулы. А проходили они весьма прекрасно: днем я искала информацию по «Титанику», ну, а ночью — обычно до трех-четырех — воплощала все найденные факты в коротких (и не очень) историях. Моя душа за этот месяц отвратительных зачетов и экзаменов истосковалась по творчеству, но маме этого не объяснить.
И поэтому волей-неволей пришлось выключить ноутбук, кисло улыбнуться и направиться в библиотеку, бросив безрадостное:
— Я за литературой.
В первые полчаса это было действительно так. Я усердно потрошила книги, в которых могло найтись что-то мало-мальски полезное, конспектировала наиболее примечательные цитаты, фотографировала некоторые страницы, но потом скука и усталость от этого занятия взяли верх. И в голове мелькнула прекрасная мысль — поискать книги по той тематике, которая мне действительно была интересна. Долго уговаривать себя не пришлось; я сорвалась с места и направилась к книгам под рубрикой «История», надеясь там отыскать для себя что-нибудь новое и полезное.
Книг с фактами о «Титанике» оказалось не так уж и много, и от этого я почувствовала некоторую обиду. Ведь это вечная история, вечная трагедия, которая всем хоть как-то, да известна… И библиотека у нас не третьесортная, уж могли бы позаботиться о… О таких фанатичных по этой теме душах, как я.
Но разочарование в количестве книг оказалось не единственным. Потому что многие из тех пыльных томов, что не удалось отыскать, не снабдили меня нужными знаниями. Я с сожалением откладывала сначала одну, потом другую, с некоторым разочарованием убеждаясь, что либо сведений очень мало, либо они мне уже известны.
В третьей книге по крайней мере оказалось большое количество черно-белых фотографий. Многие из них были сняты до трагедии; на них изображались люди — пассажиры или члены экипажа, по одному или все вместе. И на последней странице помещалось самое главное фото — сам «Титаник» перед своим отплытием. Я долго вглядывалась в это изображение, не переставая радоваться про себя тому, что в 1912 году фотографии стали такими популярными. Я искала на фотографиях какие-нибудь знакомые лица, но, впрочем, не могла никого узнать, ибо реальность — это не фильм.
Вдруг мне так кстати вспомнился звук сирены корабля перед отплытием; это короткое аудио я нашла буквально недавно. У меня в горле немного пересохло, что заставило сглотнуть, а пальцы, сжимающие предпоследнюю страницу книги-фотоальбома, как-то странно начали трястись. Я, не привыкшая паниковать из-за дурацких симптомов, снова списала все на нервы и на усталость и продолжила виртуальное путешествие по истории величайшего корабля всех времен.
Так, за рассматриванием фотографий, припоминанием многих фактов касательно судьбы этого лайнера время летело незаметно. Я взглянула на часы лишь тогда, когда обратила внимание на то, что за окном уже темно. Было часов одиннадцать вечера, уже мама, наверное, волноваться начала… Но и это не заставило меня уйти. Здесь было так уютно, так спокойно… и одиноко — в хорошем смысле этого слова.
И все же, как я ни хотела потратить эту ночь на доскональное изучение всего, связанного с легендарным лайнером, атмосфера была такая, что меня начало клонить в сон — сказывался тот факт, что сегодня я опять легла не раньше половины четвертого утра. Черно-белые снимки начали расплываться перед глазами, и мне не показалось неудобным лечь на раскрытую книгу, продолжая думать о судьбе тех людей, которые почти сто лет назад отправились в путешествие по Атлантике…
Я едва ли почувствовала, как моя голова встретилась с прохладным глянцем страниц. Странное чувство невесомости охватило меня с головы до ног, но отчего-то это было даже приятно. А еще мое тело медленно и мерно покачивалось в пространстве, словно на волнах или в машине на не очень ровной дороге. Возможно, это и успокоить меня окончательно. Но факт тот, что я сиюсекундно провалилась в сон, или, даже скорее, забытье.
«Как удивительно, что эта история продолжает привлекать внимание стольких людей, — странный сон мне пришлось наблюдать в этот раз; впрочем, я уже разучилась удивляться чему бы то ни было, творящемуся со мной во сне. Порой и такое привидится, что наутро мозгов не соберешь. Поэтому голос меня не испугал, а лишь заинтересовал. Уж голоса-то были одними из частых гостей у меня в снах. — Переживать по поводу давно прошедших дней — занятие глупое, не так ли? Однако нельзя отрицать, что такая ошибка требует исправления. Ты думаешь, что это так легко, как тебе кажется? Многие считали точно так же… Теперь их судьба завершилась там — в самом сердце Атлантического океана. Они до последнего раскаивались в своем желании — в таком же, какое ты произнесла перед тем, как провалиться в сон. Помнишь? Ты сказала, что больше всего мечтаешь попасть на «Титаник».
Это желание может исполниться, но в этом случае тебе выпадет любым способом предотвратить катастрофу. Только это будет не так легко, как может показаться на первый взгляд. Поняла? А теперь — проснись!»
Это восклицание заставило меня дернуться, как от удара током; я была готова поклясться, что последняя фраза принадлежала реальному человеку, причем голос был явно женский.
Я медленно открыла глаза. Сперва ничего не был видно, и я тупо вглядывалась в отступающую темноту. Пока органы чувств пытались проснуться, я начала судорожно вспоминать… И, кажется, вспомнила. Сегодня 10 апреля.
Не знаю, как пришло ко мне осознание этого факта, но легче от этого не становилось. Тот самый день, который вошел в историю — а точнее, он в нее войдет. Я словно только что очнулась и вдруг с ужасом поняла, что вместо библиотеки нахожусь в машине, а рядом — незнакомая мне молодая женщина, приветливо улыбающаяся:
— Задремали, мисс? Мы почти уже приехали.
У меня едва не вырвалось: «Куда приехали?». Но я вовремя сдержалась, чувствуя, как схожу с ума. Что все-таки происходит? Почему мой сон такой реалистичный? Я же знаю, что это сон… хотя в голове была догадка, которая граничила с уверенностью, о месте нашего назначения, где-то в глубине души все же теплилась надежда, что я ошибаюсь. И чем медленнее ехала машина, тем сильнее слышался шум — все это не добавляло мне оптимизма.
Действительно, такой шум мог раздаваться только рядом с «Титаником». Когда мои глаза увидели его, они отказались верить в реальность всего происходящего; да и я сама не могла в это поверить. Наверное, в таком оцепенении я бы и простояла весь день, если бы не все та же женщина — она, скорее всего, была моей гувернанткой или кем-то вроде того. Я не решилась спрашивать о таких вещах, боясь вызвать подозрения, хотя все еще была уверена в том, что все окружающие — часть сумасшедшего и крайне реального сна. Так или иначе, но аккуратное прикосновение к моей руке молодой женщины и замечание по поводу того, что до отплытия остается меньше получаса, дали результат. Я прошла вперед, наблюдая за ее шустрыми указаниями, кому и куда надо доставить наш багаж. Я была в какой-то степени малодушно рада, что не мне приходится всем распоряжаться, и я не натворю глупостей.
Несколько минут спустя женщина оказалась позади меня, все так же улыбаясь и не скрывая своей радости по поводу того, что мы медленно идем по трапу на легендарный лайнер. «О Господи, — в странном смятении и раздражении подумала я. — Знали бы вы, что нас всех тут ждет, и от этого корабля держались бы по меньшей мере за три мили».
И вообще, у меня были довольно смешанные чувства. Такое же состояние бывает, когда снится очень реалистичный кошмар, от которого никак не можешь очнуться.
«Анна Лестер», — вдруг рассеянно подсказала мне память имя этой молодой женщины, которая поторопилась уйти в каюту, чтобы приготовить там все необходимое. Почему-то тот факт, что чужая, как кажется, память меня не предала, вызвал волну облегчения.
Я осталась на палубе, где народу толпилось ничуть не меньше, чем на берегу. В голове вдруг мелькнула предательская мысль о том, что плыть на этом корабле — чистое безумие. Не буду врать, говоря, что в обычной жизни мне свойственен развитый инстинкт самосохранения, — уж кто-кто, а я вечно вляпываюсь в самые дурацкие и рискованные авантюры. Но тут чувство опасности всколыхнулось во мне, словно я и вправду была не я, а кто-то другой.
«Многие пассажиры сойдут в Шербуре и тем самым спасут свою жизнь… Далее только Квинстаун, и больше шанса спастись у тебя не будет…»
Я внимательно смотрела на людей, которые называют этот лайнер непотопляемым. Как же они ошибаются… Неужели никто не сомневается в этих словах? Они все так слепо рады… Они не знают, что до конечной точки не доплывут.
А корабль тем временем пришел в движение.
— Малый вперед! — звучный голос заставил меня повернуться в поисках его источника, и я заметила фигуру на капитанском мостике. Там сейчас, насколько мне позволяло рассмотреть зрение, находились не только матросы, но и помощники капитана, выполнявшие первые приказы капитана Смита.
«Нужно все обдумать», — я растерянно побрела в сторону кают первого класса, не зная, что вообще можно предпринять для спасения всех этих людей.
И, в который раз за этот день, в мою душу вгрызался червячок сомнений: а что, если я не сумею помочь себе и этим людям? Что тогда?
Но женский голос, периодически преследовавший меня с момента начала странных событий, на сей раз молчал, словно его и не было вовсе. Странно, но это придало мне решимости. Уж не знаю, как я это сделаю, но я должна это сделать. И доказать невидимой женщине, говорившей со мной, что я не зря пожелала оказаться на«Титанике».
Ведь это было не просто желание ввязаться в приключения, в этом был смысл?.. Это мне лишь предстояло узнать.
========== Часть 2 ==========
Первый вечер наступил как-то незаметно. Что будет дальше? К этой мысли я возвращалась снова и снова. Самым разумным мне показалось пока не привлекать к себе внимания — сейчас все равно никто не поверит в то, что с кораблем может что-то случиться.
Больше всего мне сейчас хотелось куда-то пойти, с кем-то поговорить, чтобы наконец отвлечься от одних и тех же мыслей, но разум упорствовал — нельзя. Очень легко я могла себя выдать. По этой же причине осталось без ответа приглашение на ужин. Лишь когда совершенно стемнело, я вышла из каюты, намереваясь в тишине побродить по палубе корабля, который мне действительно хотелось осмотреть.
Людей не было; может, их отпугнул холод, который очень явно чувствовался, может, темнота — ее слабо разгоняли мерцающие лампы. Я самой себе сейчас напоминала нечто среднее между Кентервильским привидением и тенью отца Гамлета, — и да, я до сих пор не могла поверить, что все это реальность. Но не мог же это быть сон — он не длится так долго.
Неужели неосторожно загаданное желание и впрямь воплотилось?
Я шла, не разбирая дороги, и как-то незаметно оказалась недалеко от капитанского мостика. Сейчас, в такой поздний час (а когда я выскользнула из каюты, часы показывали половину двенадцатого) члены экипажа сновали туда-сюда так же бодро, как и в первые часы отплытия «Титаника». Настроение, и без того упадническое, стало еще хуже: разве виноват экипаж корабля в том стечении обстоятельств, которое унесет жизни почти полутора тысяч человек? Разумеется, нет; и тем не менее, развернется целая кампания по поиску виноватых, и каждый настойчиво будет валить свою вину на другого — мне противно было читать все это. Вот кого надо бы отправить на этот корабль… Это кстати интересная мысль — почему отправили меня именно на борт, ведь спасти «Титаник» можно было и по-другому: просто позаботиться о достаточном количестве шлюпок! Но теперь думать об этом совершенно бесполезно — стоит поразмыслить, как убедить людей, управляющих кораблем, не развивать той скорости, о которой я читала.
Сейчас был первый вечер, а меня уже трясло — причем явно не от холода… Руки опустились в карманы плаща — точнее, сейчас этот тип верхней одежды зовется как-то иначе, но какая разница? В его кармане моя рука почувствовала холод металла; да, я еще в каюте нашла среди своих вещей красивый и явно дорогой портсигар — такая находка не могла не поднять настроение.
Я решила насладиться отсутствием закона о запрете курения в общественных местах, и поэтому выход на палубу преследовал еще и такую низменную цель. Впрочем, моя радость быстро угасла, ибо захватить спички я, конечно же, не догадалась, рассчитывая на тот прекрасный предмет, который еще не изобрели. Грустно стало на душе. Но уходить почему-то не хотелось — бесконечное небо над головой казалось сказочным, и более прекрасного пейзажа я в своей жизни еще не видела.
— Две вещи наполняют мою душу удивлением и благоговением — это звездное небо надо мной и нравственный закон во мне…
— Очень верные слова. И очень кстати, — тихий приятный голос заставил меня дернуться и слишком резко повернуться. Я совсем не заметила, как ко мне подошел незнакомый человек. Рассмотреть его лицо оказалось не так-то просто, но почему-то он вызывал доверие. Я немного расслабилась и перевела взгляд снова на небо, не сильно горя желанием поддерживать разговор.
— Простите, я не представился… — спохватился мой невидимый собеседник. — Мое имя — Томас Эндрюс.
— Алекс Бэйли, — машинально кивнула я, не веря, что рядом со мной сейчас стоит тот самый человек.
— Очень жаль, что вас не было за ужином. Надеюсь, вам уже лучше? — его голос звучал так вежливо и дружелюбно, что против воли располагал к себе.
— Да, благодарю вас, — а вот мой голос предательски сорвался в самый неподходящий момент.
Изо всех сил я старалась так откровенно не пялиться на стоящего рядом мужчину, но пересилить себя не удалось. Он почувствовал мой пристальный взгляд, и могу поклясться, что по его лицу скользнула тень улыбки. Его взгляд прошелся по моим рукам, которые еще сжимали портсигар и вытащенную из него сигарету. Не прошло и нескольких секунд, как чиркнула спичка, на несколько мгновений осветив палубу.
— Мистер Эндрюс… могу я задать вам один вопрос?
В голове их было явно больше, но нужно тщательно взвесить каждое слово. Это оказалось не очень легко. Мужчина тем временем кивнул, показывая, что он внимательно слушает.
— Если меньше пяти носовых отсеков получат повреждения, сможет ли «Титаник» плыть хотя бы какое-то время?
Повисла напряженная пауза. Очевидно, мистер Эндрюс сейчас размышлял не только над моим вопросом, но и над причинами, которые заставили меня его озвучить.
— Признаться, я удивлен, — наконец раздался голос мужчины. — Но я думаю, что да, сможет. Хотя, конечно, все зависит от величины повреждений.
Мне тяжело было вести разговор на подобную тему, тем более, я знала, человеку, спроектировавшему «Титаник», эта беседа не доставляла удовольствия.
Сначала мелькнула мысль спросить мужчину о количестве шлюпок на борту, а точнее, о причинах их явной недостаточности; но такой вопрос показался мне немного бестактным и… бесполезным?
— Простите мое любопытство, — снова заговорила я, — поверьте, я потратила немало времени на изучение вашего корабля, прежде чем поплыть на нем!
В какой-то мере эти слова были правдой; с той только оговоркой, что вероятность оказаться на «Титанике» сводилась к нулю. Однако мои слова заставили мужчину снова улыбнуться и расслабиться — да, вопрос был странный, но он, кажется, не возбудил в нем особых подозрений. Вот и славно. Мне ведь еще много чего надо узнать, а давить я ни на кого не собираюсь, да и вызывать лишние вопросы тоже.
— Знаете, я слышала еще кое-что… В газетах писали, что перед самым отплытием произошли существенные изменения в составе экипажа.
— Это так, — кивнул мистер Эндрюс, в то время как его глаза увлеченно рассматривали бесконечную гладь океана. — Видите ли… Была инициирована перестановка в старшем офицерском составе.