Отведенная хозяйкой комната, при ночном свете показалась мрачноватой. Стены обклеены темно-синими обоями, белые потолочные плиты с отделкой под лепнину и отдельный балкон: «Здесь я могу курить в любое время». Отремонтированный пол, выложенный деревянными досками, для утепления, был застелен плотным куском ковра. На подоконнике стояла круглая пепельница с двумя окурками от тонких яблочных сигарет «Очень кстати…» — с некоторым облегчением подумал Ян, разглядывая покрытые лаком рамы и занавески тонкой вязки, скрывающие часть окна от посторонних наблюдателей. В углу стояла одинокая табуретка, сиденье обито мягкой тканью.
Вернувшись в комнату, он бесшумно разложил новый диван и включил стоящий рядом торшер. Мягкий свет, осветил на стене несколько незамысловатых картин с изображением природы. В углу стоял зеркальный шкаф-купе, в котором ангел обнаружил свободные вешалки, утюг и стопки чистого постельного белья с полотенцами. На верхней полке лежали дополнительные подушки и одеяла.
Развесив свои вещи в шкафу, и перекинув чистое полотенце через плечо, он ушел в ванную:
«Хорошо, что у Анжелики есть водонагревательный котел, иначе пришлось бы мне принимать ледяной душ!» — порадовался, смывая шампунь с волос. Приведя себя в порядок, застелил диван простыней и с наслаждением упал на подушки.
— Как же здесь тихо… — шепнул в ночную тишину, поглаживая пальцами свой крест на груди. Артефакт согревал солнечное сплетение: «Раз Анжелика умеет готовить пирожки, то и на завтрак я могу рассчитывать» улыбнулся собственным мыслям: «Ах, Михаил, за что же ты разрешил обращаться к тебе Мишель».
Глава 2
Гуляющая молодежь разбредалась по домам и улицы города постепенно пустели. К себе в квартиру Лука вернулся поздно ночью. Сидя в мягком кресле, с ногами на пуфике, Лу позевывал, читая очередную статью из «Википедии». От горячего душа, его разморило и постепенно начало клонить в сон: «Тихо, спокойно. По ночам в Бердичеве так свежо» ему нравилось гулять в одиночестве по укрытому мраком провинциальному городку, особенно вдалеке от центра, где среди маленьких кафешек можно было встретить разных знакомых.
В Бердичеве был свой неизменный круговорот, в котором текла и плескалась жизнь горожан. Каждый день, для них начинался одинаково: с «Базара», куда все спешили продавать и покупать. От летнего зноя там хотелось забраться в прохладный погреб и не вылезать, пока на столбике термометра, температура не опустится ниже тридцати градусов.
«Пока еще у меня есть время, я должен отдохнуть, потому что потом на это не будет времени» Лу открыл и закрыл глаза, из груди вырвался тяжелый вздох. Учебный план был составлен его родителями. Поэтому первую половину учебного года он проводил в Москве, учась в университете на архитектора, а другую часть в Украине, посещая Житомирский колледж культуры и искусства. Новые знания всегда привлекали его, учеба давалась легко, и ему не составило труда учиться в двух заведениях сразу.
Лука потрогал мягкую материю футболки, в которую он переоделся после ванны: на ткани было изображение лезвия. Эту вещь, ему подарил старый друг по прозвищу Ска. Они были знакомы с детства, их бабушки и мамы общались между собой.
Сергей и Лука поступили в один колледж, но на четвертом курсе Ска бросил учебу и углубился в творческую деятельность. Он увлекся татуировками и стал отличным мастером своего дела, благодаря чему со временем переехал в Чехию. «Мы с ним такие разные. Но у обоих есть свои стремления», — с тоской думал Лу «Не смотря на то, что я легко схожусь с людьми, мне совсем не хочется пускать кого-то нового в круг своего общения. У меня есть близкие люди, которым я доверяю. К чему мне куча знакомых? Я в этом не нуждаюсь», — рассуждал он.
Кликнул мышкой по значку «Скайпа»: «Мамы нет в сети. Странно, ведь обычно она работает допоздна. Я так соскучился по ней». Прикрыл глаза: «В детстве, перед сном, она всегда заходила ко мне в спальню, присаживалась на краешек постели и читала сказки. В конце, она обязательно гладила меня по голове, приговаривая: „Ты мое счастьечко“ ее губы трогала нежная улыбка. Если раньше, пока я ходил в первый и второй классы, она жила со мной в Бердичеве, то потом уехала во Флоренцию. Зимой, она сидела в этом кресле и вязала мне шерстяные носочки, пока я рисовала что-то в тетрадках. Она выросла в этом городе, но ей не хотелось всю жизнь прожить так. Бердичев хорош, но не для нее. Она никогда не хотела просто выйти замуж, как ее подруги, нарожать детей и считать, что на этом жизнь заканчивается и теряет все свои краски. Ее душа стремилась к новым знаниям и путешествиям. Вот в чем заключалась ее свободолюбивая натура. И эти качества я унаследовал именно от нее»
После отъезда матери в Италию, Лу жил в доме бабушки до девятого класса, а затем, перебрался в их с мамой двухкомнатную квартиру. Но от того, что он поменял местожительства, Лука не перестал приходить к старушке на обеды и ужины.
Ее двухэтажный дом в тюдоровском стиле находился вдалеке от городской суеты, на Речной улице. Из окон открывался дивный вид на реку, а задний двор занимал огромный розарий.
Сколько Лука себя помнил, каждый летний вечер они устраивали посиделки на веранде за кофейным столиком: мама расставляла фарфоровый сервиз, а бабушка заваривала чай.
Они превращались в героев чаепития из «Алисы в стране чудес», особенно когда бабушка начинала рассказывать новые идеи для своих романов, изобилуя подробностями приключений влюбленных.
Семилетний Лука сидел на своем стуле, на мягкой подушке, держа в руках большую чашку с чаем и весело смеялся: бабушка всегда умела рассказать такое, от чего Лу хватался за живот и не мог остановить приступ смеха. После чаепития, Ветту оставляли одну делать записи в блокноте.
«Я садился на качели, когда-то построенные дедушкой для мамы, и мы с ней раскачивались». Качели были с широкой деревянной доской-сидением, а по бокам шли плотные канаты, укрепленные на железных столбах: «Бабушка рассказывала, что когда мама была еще подростком, она попросила построить для нее такие качели», — впоследствии, будучи беременной, мама Луки раскачивалась на них, придерживая большой живот. Ей хотелось рожать именно в Бердичеве, и чтобы бабушка присутствовала рядом.
Ветта была очень привлекательной и энергичной для своих лет женщиной. Внешне, ей никак нельзя было дать больше пятидесяти. Подобно герцогине, она являла собой эталон изысканности и шарма. У нее даже была английская привычка три раза в день пить чай с сэндвичами. На ее светлой кухне всегда чувствовался аромат свежей выпечки, а в шкафчике всегда можно было обнаружить множество сортов чая.
Она зарабатывала сочинением женских романов, имеющих большую популярность и издающихся не только в Украине, но и в Европе. Именно бабушка убедила внука продолжить его писать свои «Заметки». Так же, она всегда напоминала, что у них творческая семья и грех не развивать литературные таланты. Ветта всегда приветствовала новые идеи и с детства привела Луке такую же тягу к знаниям, как и собственной дочери.
Мать никогда не рассказывала сыну о том, как познакомилась с его отцом, и бабушка, наделенная даром рассказчицы, поведала о «страсти» двух влюбленных так, словно это был ее очередной шедевр любовной прозы.
В период молодости и обучения в Брюссельском университете, мать Луки влюбилась в некоего Луцио Лазаря. Это был привлекательный художник и архитектор. Со временем его творчество пошло в гору и принесло ощутимый доход, благодаря которому мужчина стал хозяином нескольких картинных галерей в Европе. Зять сразу понравился Ветте, она приняла его как родного сына, особенно с учетом того, что Луцио рассказывал о том, как вырос сиротой и всего в этой жизни добился сам.
Пара прожила вместе несколько счастливых лет, но после рождения сына, Луцио странным образом стал отдаляться от семьи и вскоре, не желая обременять творческую натуру мужа, мать Луки настояла на разводе. Расставшись хорошими друзьями, мужчина никогда не забывал о своем сыне и бывшей жене. Лука никогда и ни в чем не нуждался, а на его личный счет переводились огромные суммы алиментов.
Оба родителя были приверженцами раннего образования, и в свои двадцать два года Лука отлично говорил на английском, итальянском языках, а благодаря бабушке немного и по-французски.
Выключив ноутбук, Лу посмотрел на часы — 3:35. Встав с насиженного места, он поплелся в кухню и остановился перед календарем: «Как быстро летит время, и ведь так всегда…», — переставил дату на 8 июля.
На стене висела небольшая рамка с фотографией: на ней были изображены пятилетний Лу и его мама. Молодая женщина сидела за кофейным столиком, а рядом с ней стоял сын со счастливой улыбкой на лице и блестящими, черными волосами, которые забавно торчали в разные стороны.
— Спокойной ночи, мама…
Запахи еды, витавшие по квартире с самого утра, заставили Яна проснуться. Еще несколько минут он лежал на диване, смотря в потолок и вспоминая, где он и кто сейчас шумит в квартире. Конечно же, это была Анжелика. Отлично выспавшаяся и бодрая, женщина готовила с самого утра завтрак, приговаривая:
— Какой он высокий! Почти два метра ростом, а какой красавчик, — причмокнула губами, — Я готова утонуть в его голубых… — она задумалась, — или серых глазах? Да неважно! — довольно захихикала, прикладывая ладони к горящим от смущения щекам.
Все это, Ян, конечно же, отлично услышал, но не придал значения. Ангел жил столько веков, что перестал чему-либо удивляться, женщины всегда были очарованы им.
Взлохматив волосы на макушке, медленно потянулся и, широко зевнув, встал с дивана: «Надеюсь, она приготовила что-то очень вкусное…» — из-за закрытой двери Ян не мог увидеть приготовленные блюда. Поэтому, накинув на обнаженный торс, широкую футболку с ромбовидным вырезом, прошлепал по чистому паркету в гостиную-кухню. Здесь Анжелика колдовала над плитой, поддевая деревянной лопаткой пышный омлет с ветчиной и помидорами. На столе красовалась горка блинчиков, мисочка нарезанного фруктового салата и большой кофейник. Тихонько сев на табурет, Ян подтянул одну ногу под себя и поправил задравшуюся штанину спортивных штанов на щиколотке. Хозяйка его даже не заметила, она напевала себе под нос песню про любовь, и, когда повернулась со сковородкой в руке к столу, нервно вздрогнула:
— Ой, а я и не слышала, что ты проснулся? — ее алые губы расплылись в улыбке, — Вот, приготовила разной вкуснятины! — выложила омлет в глубокую тарелку и поставила сковородку на плиту.
Ян принюхался и в животе громко заурчало:
— Спасибо… — сдержанно поблагодарил он.
Взяв вилку и положив себе часть омлета, Ян добавил горошка и принялся за еду. Анжелика хотела было тоже сесть, но, спохватившись, всплеснула руками:
— Вот я хороша, а про брынзу и овощи совсем забыла! — достала из холодильника коробочку сербской брынзы и нарезанные огурцы с помидорами:
— Кушай птенчик, а то ты такой хуууденький, — засюсюкала женщина, наливая себе и Яну кофе.
— У меня высокий метаболизм, я не полнею, — отчеканил ангел, пережевывая омлет, — и я жилистый! — более дружелюбно добавил он, натыкая на вилку кусочек брынзы. Анжелика сделала глоток кофе и мечтательно взглянула на прическу Яна:
— Цвет спелой пшеницы, и так забавно вчера на макушке торчали! — нежно сказала она, — если что, у меня в ванной стоит лак и пенка для волос… — предложила хозяйка.
Ангел чуть не подавился своим кофе, который неприятно обжег язык:
— Кхм… спасибо, но я не пользуюсь средствами для укладки… — немного смутился, — Само как-то… укладывается…
После сытного завтрака, Ян вышел на балкон покурить: «Ну и женщина! Сколько же в ней нерастраченной любви и заботы. Своих бы детей могла завести…», он щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, блаженно выдохнув из легких густой дым. «Однако, давно я не ел с таким удовольствием», — признался самому себе Ян. Брынзу и овощи он любил. «Да и такой вкусный кофе в последний раз пил в Черногории, наверное».
В балконную дверь постучали. Ян оставил недокуренную сигарету на краю пепельницы и обернулся к Анжелике. В ее руках был небольшой поднос, на котором стоял кофейник и две чашки:
— Не против моей компании? — вошла внутрь, мягко ступая в тапочках по полу, — я стараюсь бросить курить, но что-то не получается… — шутливо сказала женщина. «Или просто не хочешь…», — отметил про себя ангел. «Чаще всего у людей именно так, они не обладают достаточной силой воли чтобы отказаться от своих привычек: будь то сигареты, алкоголь или что-то еще». На балконе они уже курили вдвоем, попивая свежезаваренный кофе и стряхивая пепел в одну пепельницу:
— Знаешь, — начала Анжелика, смотря на чистое голубое небо, — в Бердичеве порой очень скучно, особенно когда ты одинок… — затянулась тонкой сигаретой и выдохнула струйку дыма. — Здесь люди работают, где могут и как могут, зарабатывая гроши, живя от зарплаты до зарплаты, в больших городах не так: там много работы и зарплата выше, но знаешь… Я ни за что бы не хотела уезжать из своего маленького мiста.
Она с нежностью посмотрела на парня, который молча курил, сидя на табуретке и потирая босые ступни друг о дружку.
— Тут, все такое родное и близкое. Нет этой беготни, никто не будет тянуть из тебя силы как вампир…
Ангел потушил сигарету и стал пить кофе маленькими глотками, наслаждаясь вкусом:
— Да, большие города — они такие. Но тебе-то не стоит об этом задумываться, ты и здесь хорошо живешь, — не было необходимости ему выслушивать биографию Анжелики, он итак все знал, без труда прочтя ее мысли, — вчера ты начала рассказывать о том, как познакомилась с Михаилом… — «Вот это будет действительно мне интересно. Сейчас, когда я отдохнул и поел» — подумал он.
Женщина встрепенулась и чуть не пролила на себя кофе:
— О, это так романтично… — ее щеки снова покраснели от смущения, но этот румянец, очень шел Анжелике, он делал ее помолодевшей и наивной, — мы познакомились, когда мне было двадцать три, я как раз получила диплом преподавателя по художественным искусствам и устроилась на работу в Кармелиты. Там музыкальная и художественная школы, — махнула в сторону крепости рукой, — И… там встретила его… — она томно вздохнула, — он был неразговорчив, подолгу гулял возле Кармелитов, порой пропадая в открытых в то время подвалах, ведущих к разветвлению катакомб. Михаил рассказывал, что он занимается изучением систем туннелей. Наверное, поэтому его никто никогда не останавливал или тем более не запрещал лазить по тому подземному «склепу»… — Анжелика поморщилась, — Мне лично там не понравилось: сыро и холодно, а я быстро простужалась в тот год, — обвила пальцы вокруг чашки — конечно же, мы видели друг друга, проходя мимо или, когда он заглядывал в художественную школу чтобы обсудить какой-то вопрос с одним из преподавателей, кто мог помочь ему с чертежами. Но в основном… — закусила нижнюю губу, — не общались, пока однажды мой злополучный каблук не провалился в щель в асфальте, и я чуть не упала в открытый канализационный люк, — она рассмеялась и смущенно прикрыла рот рукой, — да! Вот такая я неудачница. Чуть все кости себе не сломала, хорошо, что Мишель вовремя оказался рядом и успел схватить меня за руку, — протянула свое запястье Яну.
Ангел непонимающе взглянул на женщину: «Надеюсь, она не хочет, чтобы я взял ее за руку…». Свое личное пространство Ян очень ревностно оберегал от всяческих поползновений.
Однако Анжелика быстро убрала руку, положив ее себе на колено и продолжила:
— Так мы с ним и познакомились. Он был в Бердичеве всего лишь полгода, а потом работа призвала его вернуться обратно в Санкт-Петербург, и он уехал из моей квартиры — она поставила чашку с недопитым кофе на подоконник и вытащила новую сигарету. Ян галантно щелкнул зажигалкой:
— Больше мы с ним не встречались, но писали друг другу письма. Всячески поддерживая переписку, поэтому я так обрадовалась, когда он попросил приютить своего племянника, — потрепала парня по щеке, выдохнув в сторону сигаретный дым.
«Племянника значит! Ну, Михаил» — ангел скривил губы в кислой улыбке, которой Анжелика к счастью не увидела.