- Да он чокнутый какой-то, – нехотя отмахнулся я, – накупил мешок сладостей и в тоннель с ними идти собирался.
-Тот самый? – со знанием дела усмехнулся Пират, складывая бутерброд, – в нём, говорят, ентот, типа доброго волшебника сидит. Ты на него задание выполняешь, а он тебе за старания арт какой подороже!
Наконец удалось уцепиться за тонкую нить воспоминаний. Тоннель… За Градирней… Там люди часто пропадать стали. Конечно, через некоторое время слухи пошли, байки-небылицы разные. За несколько дней до исчезновения Дрём твердил только об одной из них. Храбрился, всему «Янову» об этом, выпятив грудь, рассказывал. Мол, пойдёт, проверит легенду и артефакт притащит такой, чтоб всем на зависть. Вереск старался отговорить друга, но так и не смог. Всё тоннель этот виноват…
- Засада там, а не добрый волшебник. – Нахмурившись, протянул Бамбук. Под разговоры он успел разлить огненную воду по оставшимся без внимания стаканам и скучающе посматривал в сторону хвоста лежалой сырокопчёной колбасы, – и легенду эту бандиты придумали. А сами засаду устроили и теперь грабят и убивают всех, кто туда заходит. Так и Дрём полёг. И Вереска нашего они пришили. Наверное, выяснил о них, а они его и того… И учёных заодно… Жестока Зона, ох, жестока...
Не дожидаясь никого, сталкер, выдохнув, одним глотком опустошил стакан. Занюхав выпитое выцветшим рукавом видавшего виды комбинезона, он поспешил обеспечить себя новой порцией горячительного.
- Брешешь ты! Нет там засады, и не было никогда! Зацените, чё расскажу, – не дожевав кусок бутерброда, долговец перегнулся через стол к нам и, заговорщически, вполголоса продолжил пламенную речь. – Короче, мы тут дежурили у той Градирни. Типа засады на мутантов устраивали. Херня там, конечно, происходит несусветная: рации помехи славливают, тени какие-то ходят, а снорков шо твоих лягушек на болоте. Вощщем, не об этом! Тут другое… Видел я, между делом, как в ентот тоннель наёмник какой-то заходил и не вышел. А через часок, прикиньте, зашёл он ещё раз! И не один, а в компании самого натурального сектанта!
- Да ну, бред какой-то. – Тихо бросил я на выдохе, наблюдая, как Пират с чувством собственного превосходства, нагло улыбаясь во все тридцать два, гордо откинулся на ящик и отправил в рот остатки бутерброда. Думать было трудно из-за давно ударившего в голову алкоголя, но бредовость истории от этого только усиливалась. Как так может быть: один человек ни разу не вышел, зато дважды вошёл? И как, помилуйте, фанатик согласится вот так прогуляться в тёмный мрачный тоннель с «неверным» под ручку? Никак! Я перевёл скучающий взгляд на сидевшего рядом Бамбука. Тот, сведя брови к переносице, лишь скептически хмыкнул и сложил сальные от колбасы руки на грудь.
- Чё, не верите? Да своими глазами видел! – недовольный возглас гулко разнёсся по залу ожидания. Корабелову явно пришлись не по вкусу наши постные физиономии. Крякнув, он поднялся со своего места и, угрожающе качнувшись, навис над нами. Раскрасневшаяся небритая физиономия сержанта была искажена злобой, а в глазах блестел нехороший агрессивный огонёк. Долговец занёс крепкий кулак и с силой ударил по столешнице.
Посетители бара быстро сообразили, где готовится что-то интересное. Любопытные взгляды толпы уже устремились в нашу сторону. Назревала драка – самое интересное и зрелищное из событий, что можно застать в баре. А при особом желании можно ещё и поучаствовать. На пьяные драки не принято держать злобы, что делает их уникальной возможностью безнаказанно намять бока самому близкому товарищу. Ни за что. По-дружески же! Из всей пёстрой аудитории с особым любопытством взирали на нас свободовцы и бандиты. Их хлебом не корми – только дай посмотреть, как «должары-гады» между собой дерутся. Мне никоим образом не хотелось становиться развлечением для наркушников. К моему огромному сожалению, планы Пирата в корне отличались от моих…
- Что, вашу кровососину тёщу, здесь творится?!! – знакомый гневный возглас в опасной близости от неприкрытых тылов разбушевавшегося собутыльника звучал для нас обоих похоронным маршем. Драка отменялась. Вместо неё в ближайшем будущем маячило нечто более неприятное – публичное отсчитывание от лиц начальствующих.
Злоба Пирата сменилась обречённой покорностью. Он круто развернулся на каблуках и сделал шаг из-за стола. Секундой позже плечом к плечу с товарищем, опасно покачиваясь, вытянулся по стойке смирно и я.
Протиснувшись между долговцами и одиночками, на нас грозно надвигался майор Маслина. Цепной пёс Воронина и главная зверюга «Янова». Многие в «Долге», и я в том числе, его недолюбливают за крутой суровый нрав и за слишком быстрый подъем по службе. Вот мой знакомый Ванька Петров уже два года в младших лейтенантах ходит, а Маслина всего за год до майора долетел! Ну и что, что Депо от бандосов трое суток оборонял! Ну и пусть химеру в одиночку завалил! И подумаешь, шпиона фанатиков прямо в Баре поймал!! Ух, терпеть его не могу!
Чеканным шагом майор «Долга» подошёл и встал почти впритык к нам. Смерив меня и Пирата строгим взглядом, Филипп повторил:
- Я вас спрашиваю, бойцы, что происходит?!
От разозлённого Маслины хотелось отшатнуться. Как ребёнку, залезть под стол, подальше от его пронизывающего насквозь требовательного взгляда. Открыть рот уже казалось преступлением. Начать о чём-то рассказывать – подобно расстрелу. Я-то знаю, на что Маслина способен в гневе. Самое мягкое – полгода будешь полы в ночлежке до блеска драить. Старой зубной щеткой…
Зал подозрительно затих в томительном ожидании развития событий. Ну вот, окончательно перетянули на себя всё внимание. Звёзды вечера, блин!
- Наш товарищ погиб, – мучительную тишину спасительно нарушил Бамбук. Поднявшись со своего места и выглянув из-за меня, сталкер с завидным спокойствием озвучил наиболее короткий вариант крутившихся у меня в голове мыслей, – Мы его поминаем.
Маслина глубоко вздохнул. На секунды мне показалось, что взгляд старшего по званию смягчился. Злость на нас отступила, сменившись скрываемой грустью.
- Приношу вам свои соболезнования. Гибель боевого товарища всегда ужасна. – Майор быстро одёрнул себя, вернув взгляду прежний стальной блеск, а голосу строгость, – но это не даёт права вам, солдатам «Долга», напиваться до скотского состояния! Ещё немного, и вы бы опозорили честь своей формы на радость наркоманам-анархистам!
Жестом он указал в сторону давившихся со смеху свободных, получив в ответ от них недобрые взгляды.
– Не думаю, что вашему погибшему товарищу понравились бы такие поминки!
Слова старшего по званию звучали справедливо. Будь Вереск жив, он был бы первым, кто разнял нас с Пиратом на самом зачатке спора. Не позволил бы друг другу фасады начищать из-за какой-то ерунды. Я виновато опустил голову, вперил взгляд в пыльный пол.
- То-то же, – майор прошелся перед нами взад-вперёд, – пять нарядов вне очереди в патрули. Оба. Корабелов, ты завтра в наказание за подстрекательство к драке идёшь с группой на зачистку «Круга».
Выслушав наше несинхронно промямленное «так точно», майор, повысив голос, добавил:
- Инструктаж окончен. Марш по койкам!
Дважды повторять не было нужды. Я сам, сгорая от стыда как нашкодивший ребёнок, хотел поскорее убраться с глаз перешёптывающейся толпы и грозного взгляда Филиппа. Сдержанно кивнув, мы вместе с Пиратом сопровождаемые сдавленными смешками и негромкими подколами «свободных» поковыляли в сторону подсобок.
- Доброй ночи, мужики, – Бамбук отделился от нас первым. Ему удалось обнаружить свободную койку в уголке для одиночек. А мы с Пиратом, не найдя свободных коек в каморке «Долга», уныло поплелись в подвал. Раздражающего света пыльной лампочки над входом катастрофически не хватало, чтобы рассеять мрак во всех углах отсыревшего помещения. Рядком на ржавом стеллаже темнели старые горелки. Никого и тишина. Мёртвая. Будто задорные звуки этажом выше блокировала какая-то неведомая аномалия. Класс!.. Потёртые отсыревшие матрацы, разложенные вдоль стен, угрюмо ожидали тех смельчаков, кто рискнёт провести на них ночь. И мы с Корабеловым рискнули.
Сон не шёл ни в какую. Я долго ворочался. В итоге перевернулся на спину и сложил руки на животе. Голова немного кружилась, отчего испещрённый трещинами, разводами и следами копоти потолок плавно покачивался перед глазами. Мысли гудели роем. Всё вспоминался Вереск. Теперь он, казалось, разочарованно журил оттуда, из самых воспоминаний. Мол, упасли, молодцы! И даже не проводили, как подобает. Что за друзья такие? Вместе с ним мелькал и его несмышлёный дружок Дрём. С искрами азарта в ясных глазах, он всё грезил об артефактах, таинственных байках и россказнях старших. Истории сыпались одна за другой и, наконец, приводили к тоннелю. Тому злополучному мёртвому жерлу, пожравшему обе жизни. Что же их так безжалостно сгубило? Кто же был прав?
Я рывком уселся. Игнорируя головокружение и сдавившую виски боль, подгрёб к себе свои вещи. Тощий рюкзак – есть. Автомат – уже за плечами.
- Пират, – в следующие минуты я уже грубо пытался растолкать своего товарища. А тот спал с беспечностью младенца, надув прозрачный пузырь в уголке рта. Пришлось изменить тактику.
- Сержант Корабелов! – раздражённо прорычал в самое ухо собутыльнику, пытаясь имитировать голос Маслины, – подъём, мать твою налево!
Правильные в народе ходят шутки: хочешь разбудить долговца – буди по-военному. Даже мёртвый отреагирует. Пират подскочил на своём месте, чудом не встретившись лбом с моей головой. На автомате сгрёб свои вещи и вытянулся по стойке смирно.
- Токарь, да ты паразит – будить как по тревоге! – в ответ я только усмехнулся. Мой собутыльник с минуту стоял, покачиваясь, не в состоянии сообразить, кто перед ним на самом деле и что происходит.
- А тут и есть тревога. Мысль мне пришла одна. Хочешь наш спор разрешить? – одобрительного кивка ждать долго не пришлось. Товарищу, как и мне самому, в поддатом состоянии было море по колено. Особенно если дело касалось доказательств правоты какой-то из его историй. Довольно потерев руки, я с упоением продолжил, – тогда давай, ноги в руки и сейчас туда. Даже если не выясним, посмотрим на любовные предпочтения науки.
Не знаю, что воодушевило товарища больше. Первый пролет лестницы миновали в два прыжка, на втором – не сговариваясь, пригнулись, пошли крадучись, оглядываясь. Будить нашего скептика мы не стали. Больно хорошее место для сна он выбрал: подойди мы туда – своими действиями разбудили бы всех, кроме Бамбука.
Так в Зоне заведено: чего брат-сталкер не видел, то для него писаная небылица. Как и любой другой бар, пустующий «Янов» был делом почти мифическим. Перед насыщенным днём все хотели выспаться. Так и оставались старые своды зала ожидания пустовать на милость двух-трёх лиц начальствующих, медика, техника да неунывающего торговца. Последний предпочитал пользоваться часами затишья в пользу своего здорового сна. По пустому залу из каморки эхом разносился гулкий, в гробовой тишине казавшийся невероятно громким, храп. Везуха! Петли ворот надрывно скрипнули, когда я приоткрыл их и сквозь узкую щель юркнул на простор улицы вслед за спутником.
Патрулей на горизонте не было. Ещё не примятая сапогами трава бойко колосилась украшенная россыпью холодной ночной росы. Обогнув замершие на путях товарные вагоны, мы вышли на железнодорожные пути. Старые шпалы оказались скользкими, и первые десять метров я только и делал, что вполголоса чертыхался, скользя берцами по прогнившему старому дереву. Надеясь, что дальше будет лучше, я сообразил ступать шире… Кто из них, гениев зодчества, – мне интересно – только додумался располагать шпалы слишком широко для одного шага, но слишком узко для двух?! Поминать строителей нехитрого сооружения недобрыми словами и спотыкаться я не переставал до самого тоннеля. Пират же оказался умней. Он нещадно приминал ботинками траву, изредка посматривая на меня и ехидно посмеиваясь.
Почувствовав на лицах дуновение сырого холодного воздуха, мы остановились и внимательно вслушались. Далеко за Градирней утробно ворчали голодные снорки. Со стороны разрушенной деревни ночной ветер доносил неразборчивое бормотание зомбированных. Но тёмный зев бетонной кишки оставался безмолвным. Будто его давящая мгла поглощала любой звук. А что если Бамбук был прав? Что если засада? Пальцы до дрожи в руках сами сжали крепче ремень автомата. Я ушёл с обзора вбок и вместе с напарником распластался на сырой земле. Палец лежал на спусковом крючке в полной готовности разрушить тишину протяжной очередью. Если там действительно чья-то засада, организовавшие её люди – профессионалы своего дела. С ними нужно осторожно, на упреждение… Пока они не спохватились. А может, я зря паникую? Быть может, это всего лишь аномалия? И нет там никого…
Зародившиеся сомнения разбил гулкий звук шагов в самых недрах бетонной кишки. Кто-то шёл в направлении выхода. Один. Торопился. Неспроста. Ой, неспроста всё это. Неужели заметили и пошли проверять? Я прислонился к бетонной кайме выхода, держа наготове автомат. На моём-то расстоянии не постреляешь – быстрее будет огреть. Зато в считанных шагах от меня, в ложбинке, вольготно устроился Пират в полной готовности стрелять на поражение. Если провалюсь, будет, кому меня прикрыть.
Я пропустил торопливо шагающую тень на выход, а секундой позже обрушил на её затылок тяжёлый удар приклада. Человек впереди меня ойкнул и, не удержав равновесия, повалился на гнилые деревянные шпалы. В темноте ночной Зоны громоздкий мешковатый силуэт показался мне на удивление знакомым. Да ладно! Вот судьба-то свела! Злорадно хохотнув, я с силой ухватил учёного за шкирку, поднял и привалил к стене. Оглушённый тихо охал и только сильнее прижался к холодному бетону, когда яркий луч моего наконец включённого налобника прожектором ударил в глаза.
– Красотка, а чего ты так быстро убежала? Мы даже познакомиться не успели, – ощущение превосходства над другим затмевало мой разум, глушило сознание и ощущения, оставляя только хищный азарт и звериный интерес наблюдения за жертвой. Уже не нужно было одобрение пьяных зрителей. Хватало и Пирата. В голове пронзительно крутилось только одно: закончить начатое. Выпытать, что за дрянь в тоннеле. Унизить, морально отомстить. Загнанный в угол учёный пытался сжаться в комок. Чует, кто здесь главный, чует! И на рожон лезть не пытается. Даже скучно. Слишком покладист!
– На свидание опаздывала? Плохой у тебя кавалер! В такой поздний час оставлять такую милашку в одиночестве по пути домой. С ней же разное приключи… – я не успел договорить. Скулу обжег несильный, но ощутимый удар. Научник рванулся в сторону. Нелепо, наугад, лишь бы выкрутиться. Ох, недооценил я его! Сразу успокоился при виде покорности.
– А ты у нас кусаться умеешь, милочка! – Мне не составило труда подставить подножку, и мой пленник, охнув от неожиданности, вновь повалился на мокрую от росы грязь и гнилые шпалы. Снова в спешке попытался встать, но я придавил его своим весом.
– Ну куда же ты, неприветливый такой? Боишься, мамочка дома позднее обычного застанет? – я не узнал своего смеха. На секунды подавился воздухом, услышав злорадное рычание. И вскоре совсем о нём забыл. Сбоку пустого контейнера-рюкзака учёного абсолютно ненужно болтался самый настоящий «Винторез». Подержанный, но добротно ухоженный. Я не заметил его наличия раньше. Неужели всё это время этот трус... Я оценивающе провёл рукой по корпусу оружия. Хороша машинка. Мечта...
– Руки убери! – последний слог растянулся визгом неожиданности и стыда. Я отвесил учёному смачный шлепок по заднице. Чтоб ерунду не порол.
– Дмитрий, пожалуйста, помогите... – почти безмолвно всхлипнул учёный, оседая подо мной. Думал, что не замечу, не услышу? Значит, неправы были оба. Нет в этом тоннеле ни аномалий, ни засад. А есть ученый и ещё какой-то хрен по имени Дмитрий. Они на пару распространяли заманчивый для сталкеров слух, а сами наверняка проводили какие-то свои эксперименты над людьми. Просто и любые зверства Зоной на раз прикрыть можно. Из-за этих экспериментаторов померли Дрём с Вереском. Из-за таких же тварей появились мутанты, аномалии, монолитовцы и Зона вообще! Я обязан положить этому конец! Как друг, как боец «Долга»!