Кто-то из анархистов, заметив меня, выкрикнул обидное:
- Ого! Лабораторная крыска к нам приползла! А чего это она тут забыла?!
Его товарищи дружно расхохотались, пустив в мой адрес подобные не смешные, на мой взгляд, шуточки. Старательно игнорируя их, я направился к кассе торговца, пересчитывая свои деньги, выловленные из глубокого кармана комбинезона.
- Уважаемый, а вы адресочком не ошиблися?! – услышал я с правого бока, – ето же не ресторан! Ето обычная сталкернянская бухарня!
- Смотри лапки не запачкай, наука! – заорал с левой стороны. Ну вот, я здесь выступаю в качестве клоуна. Устроил веселье, ни сказав не слова. Мне это совсем не нравится!
Постояв поодаль и подождав, когда некий полупьяный сталкер закупит пять бутылок водки и понесёт их к своему столу на подносе, я робко подошёл к прилавку торговца.
- Здравствуйте, – положил на столик кассы три пятисотенные купюры, всё, что было у меня с собой, – я бы хотел купить на эти деньги сладости, какие у вас имеются.
- Ого, – торговец усмехнулся, сцапав деньги, – у тебя чо, наука? Сахарный диабет?
- Нет, это не мне…
- Лады, не важно! – он отошёл от прилавка, дальше в свою комнатушку-склад и наклонился к каким-то ящикам, вспоров клейкую ленту раскладным ножом, – мне главное товар продать хорошему покупателю. Ща-а-ас, минутку! Где-то у меня тут три плитки «Алёнки» были… барбариски… ириски… С мармеладом конфеты пойдут?
- Да, наверное, – я пожал плечами. Что там за зверюшка у Тёмного и можно ли ей давать мармелад? Ну, хорошо, моё дело принести сладкое, а Тёмный сам будет разбираться, чем кормить его.
- Батюшки! Какую красотку в наше захолустье принесло!
Тяжёлая ладонь со всего маху шарахнула мне по правой ягодице, наверняка оставив широкий синяк. Больше от неожиданности, чем от неприятной боли, я закричал и подскочил на месте. Развернувшись к обидчику лицом, прижался спиной к стене, прикрывая беззащитный тыл. Устрашающего вида долговец, в чёрном бронекостюме, заметно покачивался из стороны в сторону, кося на меня покрасневшие глаза. По всему видно, что алкоголя на грудь он принял в изрядном количестве. Его похабную шутку бойцы «Долга», многие сталкеры и даже некоторые свободовцы, приняли на ура. Какой же странный и отвратительный у них юмор! Я понимаю, что они пьяны, и сознание несколько изменено… Но всё же надо соблюдать меры приличия!
- Простите, вы меня с кем-то путаете… – я пытался придать голосу строгий тон, но страх перед долговцем, намного превышающего меня по габаритам, всё портил. Мужчина заметил это, и громко расхохотался, запрокинув голову. Я мысленно торопил торговца быстрее собрать мне покупку. А он, словно специально, долго копался с коробками, гремя почему-то пустыми бутылками.
- А чего такая красавица к нам зарулила? – неловко покачнувшись, солдат «Долга» упёр руки в бока, и шумно шмыгнул носом, – чего одна? Чего не в компании своих подружек?!
И снова дружный хохот… Пренебрежительное отношение так? Это мы, учёные, зануды, да? Просто мы, в отличие от этого стада, культурные образованные люди! Клянусь, ноги моей больше не будет в этом злачном месте!
- Прошу! – торговец бухнул на прилавок полиэтиленовый мешок, под завязку набитый различными конфетами, шоколадными батончиками и плитками. На полторы тысячи я хорошо закупился. Надеюсь, питомцу Тёмного хоть что-то из этого приглянется.
- Ох ты! – воскликнул долговец, наклонившись к прилавку и как собака поводырь поводил носом над мешком, – а девчуля-то у нас сладенькое любит! А? Наука? Сладенького захотелось?!
- Простите, это не мне, – отстегнув заклёпки рюкзака с груди, я аккуратно сдвинул наглого мужчину в сторону. Схватив мешок со сладостями, запихал его в рюкзак, – я обещал принести ихТё… человеку, что живёт в тоннеле возле Градирни.
Судя по переменившемуся лицу долговца, он в курсе слухов о Тёмном. Лицо его из ненормального красного оттенка, быстро побледнело. В подёрнутых пьяной дымкой глазах мелькнула странная, но точно трезвая эмоция. Возможно, он знает куда больше историй, чем я. И куда более пугающие. Плевать. Я обещал Тёмному вскоре вернуться к нему. Обещал Клёсту вернуть его «Винторез». А слово своё надо держать, как учила меня моя мама… Только быстрая перемена настроения бойца «Долга» немного напугала. Но нет ведь ничего страшного в Тёмном! Нет никакой мистики! Он обычный человек!.. Я мог бы попытаться сейчас развеять глупые слухи о тоннеле, но не хочу терять времени. Оно слишком быстро бежит! Как-нибудь в другой раз…
- Спасибо большое, – сказал я торговцу, застегнув заклёпки от рюкзака крест на крест на груди, – до свидание!
- Ага, пока, – равнодушно ответил он мне, и обратился уже к долговцу, – ну? Чего хотел?
Толкнув входную дверь, я выскочил на холодный ночной воздух. Температура за несколько минут будто упала еще ниже. Обернувшись назад, я пересёкся взглядом с тем мужчиной, в чёрно-красной форме. Он всё смотрел на меня, пока дверь медленно закрывалась, тем не мигающий непонятным взглядом. И глаза эти принадлежали абсолютно трезвому человеку. Дверь «Янова» с металлическим грохотом захлопнулась…
====== Глава 4. Токарь ======
- Пусть Зона ему будет пухом, – выпили, не чокаясь. Водка обожгла давно не чувствующий вкуса язык и горячим потоком спустилась вниз по пищеводу. В который раз уже я занюхал её пыльным рукавом своей поношенной черной формы. Вот такие дела в Зоне творятся: ещё вчера говоришь с человеком, споришь из-за ерунды, а на следующий день уже поминаешь того в кругу тех, кого оба могли назвать друзьями по местным меркам.
- Эх, вот так бывает, что аж в петлю порой охота, как задумаешься, – вздохнул Бамбук, тощий высоченный мужик, сидевший по левую руку от меня. Он уже полулежал грудью на грубо сколоченном столе, подпирая предплечьем небритую щеку. Философским взглядом рассматривал тарелку с подходящей к концу скромной закуской. Подцепив пальцами кусочек колбасы, вольник отправил обветренный продукт себе в прореженный на пару зубов рот, прожевал и самозабвенно продолжил, – не щадит Зона хороших людей! Ни за что под пули подставляет! Травит, сжигает, выворачивает. Или вообще с концами прибирает. Как паренька того. Как его бишь звали? Всё с Вереском нашим крутился…
- Дрём. И как ещё кликуху такую схлопотал, – прогнусавил вечно простуженный коренастый Пират, более известный в «Долге» как сержант Корабелов, – вечно шило в жопе было – лез, куда не просят! Нос свой курносый везде совал! Одним словом – «свободяй».
Пират смачно сплюнул на пол и злобно зыркнул в сторону шумной компании анархистов по другую сторону зала бара. Те ржали и распевали похабные песенки, не забывая смачивать натруженные глотки дешевым коктейлем из паленой водки и энергетиков. На замечание Корабелова вести себя тише, они ответили звучным хохотом и потерявшемся в общих звуках бара подколом.
Я опустил голову, вперился мутным взглядом в грубо обтёсанную столешницу, игнорируя общую какофонию вокруг. Что случилось, то случилось. Вереска уже не вернуть. Остаётся только заливать дрянной водкой щемящую тоску в сердце и вспоминать. Хорошее, плохое, всякое. Вспоминать так, чтобы голова трещала, чтобы руки опускались и ноги подкашивались от этого, а не от количества выпитого.
Пират, кашлянув в кулак, взял бутылку и разлил оставшееся её содержимое по стаканам.
- Закончилась, – чертыхнулся сослуживец и отодвинул пустую тару к стене. Два из трёх стаканов остались пустовать.
- Сейчас будет, – буркнул я, выпрямляясь. Затекшая спина приятно хрустнула, когда я встал из-за стола. Телу было непривычно вертикальное положение, а глаза упрямо не хотели верить в статичность мира перед ними. Готовясь к нелёгкому пути от столика до билетной кассы, я огляделся.
Под вечер старый добрый «Янов» полнился посетителями. По обе стороны зала ожидания нельзя было найти свободного места. Разношерстные компании долговцев, свободовцев и одиночек коротали время за живым обсуждением событий прошедшего дня. Троица наёмников оккупировала стол в углу – ужинали в угрюмом молчании. На ящиках у северного выхода устроились бандиты (кто их вообще сюда пустил?!). Они скрипуче ржали и под расстроенную гитару соревновались в шуме с хриплым приёмником, стоявшим у старой кассы. Саму кассу-прилавок прочно оккупировал сильно нетрезвый свободовец. Не в самой вежливой форме он требовал «продолжения банкета», на что торговец лишь отшучивался – на его сталкерскую душу, мол, хватит. За повседневным шумом бара на скрип входных ворот почти не обратили внимания – так, очередной посетитель. Мало ли кого ещё в этот вечерний час принесёт? А тем временем в щель между створками ржавых ворот вклинилось нечто овальное, блестящее и кислотно-зелёное по краям. Пришлось присмотреться, чтобы опознать в этом мутном пятне характерный шлем комбинезона с замкнутым циклом. Слишком нетипичного мешковатого для сталкера. Учёный! Он скромно, стараясь быть незаметным, протиснулся в помещение вокзала.
- Ого! Лабораторная крыска к нам приползла! А чего это она тут забыла?! – анархисты отреагировали на экзотическое явление первыми. Дружно расхохотавшись над чьей-то шуткой, они в считанные секунды засыпали научного интеллигента подначками. Да так старательно, что визитёр, склонив голову, нервно и торопливо засеменил в сторону барной стойки. Попутно он выудил из кармана жиденькую аккуратно сложенную вдвое кипу денежек и стал сосредоточенно пересчитывать. И это не осталось без внимания. Какой-то нетвёрдо держащийся на ногах сталкер хрипло окликнул учёного:
- Уважаемый, а вы адресочком не ошиблися?! Енто же не ресторан! Ето обычная сталкернянская бухарня!
Выкрик снова остался проигнорированным учёным, зато был принят одобрительным гомоном посетителей.
- Смотри лапки не запачкай, наука! – прикрикнул ещё кто-то.
Надо отдать должное, выдержка у научника была неплоха. Под давлением «сталкерни неотёсанной» он не проронил ни слова. Вместо этого, оторвавшись на секунду от ценных бумажек, взглянул на выбитое окно кассы. Торговец, наконец, сдался перед напором пьяного клиента и уже выгружал перед ним заветные бутылки. Широким размашистым жестом анархист шлёпнул на прилавок смятую купюру и с чувством морального удовлетворения и невиданной гордости, удалился к своему столику, прихватив с собой изрядный запас бухла. Только теперь эколог решился подойти к билетной кассе и, опершись о прилавок грудью, начать диалог с барменом. Голоса их терялись в общем гомоне. Да мне и неважно было, с чего вдруг светодиод науки решил снизойти до сталкерских забегаловок. Только в душе тягуче, болезненно всклокотала бессильная злоба. Это ведь он. Один из них. Так недавно Вереск говорил – будет на научников работать, они платят, мол, неплохо. А теперь что? А нет его! Вереска нашего… Сгубили падлы! И теперь так нагло заявляются! Ещё жертв себе ищут?! Ну ничего, я вас отважу… Так отважу, что никогда больше честного сталкера губить по своей прихоти не захотите!
В затуманенной алкоголем голове родился безумный план, и тело, опасно качнувшись, по неровной понеслось на встречу его исполнению. Учёный был поглощен наблюдением за барменом, так что, я остался скрыт от взгляда своей жертвы слепой зоной его же шлема. Вот и славно. Всё, дальше пути нет. Унизить, растоптать, опустить паразита! Здесь и сейчас! При всех! Победоносная ухмылка сама собой исказила губы, когда рука поднялась в замахе…
- Батюшки! Какую красотку в наше захолустье принесло! – я с силой звонко шлёпнул научника по неловко откляченной заднице. Как шлёпают дешёвых шлюх в борделе! И моя жертва мало чем отличалась от тех: тонко вскрикнула и, обернувшись, прижалась к стене. Что, мышка? И это всё, что ты требуешь? Разок погладить, а уже льнёшь к стеночке и дрожишь так, что громоздкий комбинезон скрыть не может? Как же с тобой просто! Настолько, что даже не интересно. А может, ты у нас девственная жопка? Так мы это быстро исправим! Дядя Токарь почтёт за честь!
Моя выходка оказалась под прицелом десятка глаз. Разномастная разноцветная толпа вторила мне ехидным хихиканьем, открытым злорадным хохотом и всяческими пошлыми подколами, призывавшими учёного не стесняться, расслабиться и получать удовольствие. Дельный, кстати, совет для кого-то в положении моего заучки.
- Простите, вы меня с кем-то путаете… – напускная строгость в дрожащем голосе звучала по-девичьи. На некоторое время я даже залюбовался ясными светлыми глазами, озлобленно смотрящими на меня из-за блестящего ударопрочного стекла шлема. Ощущение вседозволенности, подкреплённое одобрительным гомоном безликой толпы, пьянило. Я запрокинул голову и залился в злорадном хохоте. Ну, что теперь ты можешь, вне своего тёплого комфортного бункера, паскуда напыщенная? Изобью тебя тут – никто не поможет. Даже торговец. Некогда ему. Видишь, с покупкой твоей возится. Ты весь в моей власти!
- А чего такая красавица к нам зарулила? – я, пьяно покачнувшись, упёр руки в бока и шумно шмыгнул носом, – чего одна? Чего не в компании своих подружек?
Снова по залу ожидания прокатился многоголосый смех. Как там говорили эти вымершие римляне? Хлеба и зрелищ народу? В стенах старичка «Янова» сегодня есть и то, и другое! Ну что, товарищи зрители, продолжим развлечение?!
Я подступил на шаг ближе, нависая над учёным чёрной грозовой тучей. Как там их шлем отстёгивается? Хочу на его мордашку без всяких отблесков посмотреть…
- Прошу! – голос довольного торговца отвлёк нас обоих. Привычно улыбаясь, он водрузил на прилавок набитый полиэтиленовый мешок. Вид собранной покупки, приободрил загнанного эколога. Тот было потянул лапки к заветному мешочку, но я быстро пресёк поползновение, отодвинув жертву подальше от кассы. Слинять, значит, захотел? Ну-ну, не так быстро, крошка! Мы с тобой не закончили! Кстати, чем ты там закупилась? Я наглым образом наклонился к прилавку и по-свойски осмотрел нутро мешка как собака-ищейка. Внутри обнаружились сладости на любой вкус, лад и цвет упаковки: конфеты, шоколадные плитки, батончики и даже мармелад. Словом, всё, что в нашем суровом мире поставляется не каждому торговцу и обычно стоит порядочных денег. Злость в душе воспылала с новой силой. Мало того, что эти твари ни за что отправляют на смерть хороших людей, так ещё обирать решили?! Сами можете себе выписать с Большой Земли, за так! И не хрен ради этого по барам рыскать!
- Ох ты! – Мои действия, сопровождаемые удивлённым возгласом, вызвали оживлённые перешёптывания. Театрально выдержанная пауза заставила публику напрячься в ожидании раскрытия интриги. Что ж, получите, – а девчуля-то у нас сладенькое любит! А? Наука? Сладенького захотелось?!
Под очередную волну гогота несколько осмелевший от появившейся возможности поскорее уйти учёный аккуратно оттеснил меня от стойки.
- Простите, это не мне, – отстегнув заклёпки рюкзака с груди, он торопливо скомкал мешок и кое-как запихнул его в рюкзак, – я обещал принести их Тё… человеку, что живёт в тоннеле возле Градирни.
Ух ты! Вот это признание! Моя милая лабораторная мышка оказывается, в своё семейное гнёздышко спешит. На свидание! «Человеку, что живёт в тоннеле». Ну что за конспирация! Или ты стесняшка, раз не афишируешь отношения и таишь личность любимого?.. Ну, так даже лучше. Интрижка сохраняется! И главное, где мой запуганный мышонок свой шалаш любви обустроил – в опасном, мрачном и жутком тоннеле! Может, мне проследить за тобой и насладиться твоими любовными утехами?
Я уже открыл рот, чтобы озвучить свои догадки, но осёкся. Ещё раз, как он там сказал? Человеку в тоннеле у Градирни? Звучало как-то знакомо… Я не заметил, как перестал улыбаться. Когда застыл столбом перед своей жертвой. В памяти прокручивал слышанное мной за последнее время, но упрямо не мог найти нужное. А ведь оно было. Вертелось, дразнило, но при каждой попытке поймать бесследно исчезало…
- Ну? – из раздумий меня вывел голос торговца. Я вздрогнул, как после некрепкого сна, сморгнул и непонимающе осмотрелся вокруг. Учёного рядом не оказалось. Сбежал тварюга, а я и не заметил когда… План рухнул окончательно. Преследовать его с задержкой не имело смысла – параноидально настроенный интеллигент уже мог позвать себе подмогу, дабы освободиться от возможного хвоста… Ну и ладно. Пусть только попадётся мне на глаза – так просто не отделается!
Бар привычно шумел, уже забыв о случившемся. Пестрящие формой посетители привычно пили, закусывали, травили анекдоты, спорили… Даже приёмник, надрывавшийся почти над ухом, казалось, не сменил своей песни.
- Чего хотел-то? – Торговец всё ещё пытался привлечь моё внимание. На этот раз куда более удачно.
- Водки. Две бутылки. – Тихий хриплый голос на секунды показался мне вовсе не моим. Пока торговец возился среди своих бесчисленных ящиков и стеллажей, я отсчитал нужную сумму и выложил деньги на прилавок. Забрав причитающееся мне, я направился обратно. А за столом меня уже заждались…
- А чёэт ты его не доделал? Так бодро начал и так ни за что отпустил! – с порога вопросил Корабелов, стоило мне приземлиться на свободный скрипучий табурет и с гулким стуком представить товарищам свою покупку.