Демон с таким вожделением провожал взглядом длинноногую брюнетку, что Баки стало противно, а та мило улыбнулась и пошла дальше. Догонять ее демон не стал, а поозирался по сторонам, словно кого-то искал, и вошел в дом.
Баки залез на крышу дома напротив, вглядываясь в окна, которые, ему очень повезло, выходили на нужную ему сторону улицы. Даже без бинокля он видел, как демон вальяжно развалился в кресле с какой-то книгой в руках, что Баки даже удивило.
Через пару часов, которые он не отрываясь смотрел в окна, демон принялся куда-то собираться. Вышел на улицу и пошел вниз по ней пешком, а Баки, как привязанный, шел за ним, пока не увидел, что демон заходит в бар. Сам Баки заходить в бар не стал, а устроился на другой стороне улицы, наблюдая за входом.
Пока Баки ждал, он решил позвонить Стиву, узнать, как дела у него.
Стив поднял не сразу.
— Тор прибыл, — возвестил он.
Стоило Стиву немного привести мысли в порядок и по интернету заказать продукты на всех, в дверь забарабанил Тор, проигнорировав наличие звонка. А там, где Тор, тихо не бывает.
Асгардский бог ввалился в тесную прихожую Стива, по пути снеся плечом вешалку, запнувшись о ботинки и чуть не полетев вперёд носом.
— Друг мой Стивен! — радостно возвестил о своём приходе Тор и плюхнул пивом в бочонке, что сжимал подмышкой.
— Э нет, — возразил Стив. Ему и прошлой дозы хватило. Шальной хмель всё ещё не выветрился из организма, немного размывая фильтр между мозгом и языком. — Сейчас не время для возлияний.
Тор в ответ как-то слишком быстро согласился и, подмигнув, плюхнулся на жалобно скрипнувший диван.
— И где та дева, что сумела врата в миры пробить?
— Скоро будет.
Ванда появилась довольно скоро после прихода Тора, и почти сразу следом за ней пришел Баки, не ставший провожать демона домой. Нужно было понять, что он из себя представляет и как с ним бороться.
Баки не знал, как он себя чувствует, не знал, как ко всему этому относиться. И не знал, как достать камень, который был где-то у демона рядом с сердцем. Может быть, все проблемы решились бы добычей этого камня, но что с ним нужно было сделать, тоже было не очень понятно.
Ванда уже сидела на диване с открытой книгой и что-то там читала, сверяясь с другой книгой, не менее старой и потрепанной. Заглянув в нее, Баки понял, что это словарь.
— Слушайте, — сказала наконец Ванда. — Этот демон исполняет желания, но не все подряд, а только самые сокровенные. Исполнив желание, он получает душу человека и поглощает ее. Душу Рамлоу он не поглотил, а заточил, чтобы мочь существовать на земле, в нашем мире. Но я представления не имею, как вернуть его душу обратно и изгнать демона.
— Ты сказала, что можешь запереть его в пентаграмме, — напомнил Баки.
— Да, могу, но для этого его надо в нее заманить, а как мы его заманивать будем? — логично поинтересовалась Ванда.
— На желание, — предложил Стив, расставляя перед гостями чашки кому с чем. — Только ты, Бак, не подойдёшь, у тебя сейчас одно только желание большими буквами в глазах светится, и не завидую я демону, который к тебе в душу полезет. Ванду он помнит, так что тоже не вариант. Тор, — Стив перевёл взгляд на добродушно улыбающегося бога.
— Не подойду, я асгардец, мои помыслы сокрыты от всех, кроме Норн.
Стив нахмурился, сел рядом с Баки.
— Тогда я, но вот желания…
— А может быть, сгожусь я?
Наташа сидела на подоконнике распахнутого окна, чуть наклонившись вперёд, и мило улыбнулась.
— Наташа, ты подслушивала? — возмутился Стив.
— И подглядывала, — кивнула шпионка, накручивая длинный рыжий локон на палец. — Так что, мальчики и девочка, — она с прищуром глянула на Ванду. — Я в курсе дела и вот так удача — именно у меня есть заветное и действительно несбыточное без демонической помощи желание. Вот пусть и расстарается ваш рогатый.
— Он не рогатый, — как-то машинально поправила ее Ванда, окинув недобрым взглядом.
— И куда мы его будем заманивать? — включился в обсуждение Баки, которому было все равно, на чье желание ловить демона, лишь бы тот попался. А если у Наташи такое было, то почему бы ей не довериться, хотя Баки сейчас вообще мало кому доверял. Вот только выбора у него не было. Совершенно.
— Мне нужно будет нарисовать пентаграмму на полу, а это небыстрый процесс, — предупредила Ванда. — Так что место надо выбирать заранее.
Окинув задумчивого Стива долгим нечитаемым взглядом, Наташа пожала плечами.
— Моя спальня в твоём распоряжении.
— Ты уверена, что хочешь этого? — попытался возразить Стив. Ему было просто рисковать собой, но вот рисковать кем-то другим он не любил и не умел совершенно.
— Хочу, — подтвердила Наташа. — Разве у девушки не может быть тайных грязных мыслишек?
— Бак, что ты узнал о демоне? Понял где он охотится?
— За полдня много не скажешь, — задумчиво сказал Баки, — но, думаю, его можно найти по вечерам в баре недалеко от его жилища.
Стиву вся эта идея с желаниями ой как не нравилась, слишком непредсказуем был демон, и многое могло пойти не так, хотя он уже и не помнил, когда всё шло по плану, но Наташа… Стив вздохнул. Хотел бы он сказать, что Баки стоит любых жертв, ЛЮБЫХ, но чем он тогда лучше Ванды, выбравшей на роль агнца Брока? Но отступать было некуда, и других идей тоже не было.
— Тогда решим так — сегодня уже поздно, и демон мог отправиться в любое другое место. Встречаемся завтра и сразу едем в бар, с Николасом я договорюсь по поводу отгулов, и стараемся произвести как можно больше шума, чтобы он на нас обратил внимание, а за это время Ванда рисует пентаграмму.
— Где я рисую пентаграмму? — спросила Ванда, потому что этот вопрос так и не обсудили.
— В моей спальне, — улыбнулась Наташа, крутанув на пальце ключи. — Пока мальчики тут решают свои проблемы, не пойти ли девочкам домой отсыпаться?
Она поманила Ванду за собой в сторону двери, явно считая, что услышала достаточно.
Махнув уходящим девушкам рукой, Баки не пошел их провожать, предоставив это Стиву как хозяину. Сидя на диване, Баки поглядывал на Тора, слегка обалдевая от того, что находится рядом с божеством, хотя глядя на самого Тора, сложно было сказать, что он бог, пока тот не раскрывал рот, чтобы что-нибудь сказать. Вот только заговаривать с ним Баки не спешил, он сейчас был в своих, совершенно других мыслях.
Это было так странно — принимать помощь совершенно незнакомых ему людей, которые были врагами Брока. Но Баки понимал, что они помогали не ему, они помогали Стиву. А Стив помогал ему, и это тоже было странно, потому что Баки очень давно никто ни в чем не помогал, кроме Брока, да и то последний год скорее он помогал Броку, чем наоборот. Но, как оказалось, по-настоящему помочь так и не смог.
Баки тогда только забрал Брока из больницы, потому что в Мексике оставаться стало опасно, даже в той дыре, в которую они забрались. В больнице, в которую Баки его отвез, Брока подлатали, назначили лекарства, противорубцовые мази. Заживление шло тяжело, словно Брока кто-то проклял, а на самом деле потому, что он запустил свои ожоги. Ему нужны были каждодневные перевязки, и в больнице это делали медсестры, но вот уже который день это приходилось делать Баки.
Он аккуратно сматывал бинты с рук, с пальцев, чтобы нанести заживляющую мазь и снова забинтовать. Он видел, как Брок отводил взгляд, матерился сквозь зубы, и Баки знал, что не от боли. И от этого было больно ему самому.
Брок всем своим существом ненавидел каждодневные выматывающие душу процедуры, когда приходилось скидывать с себя всю одежду и оставаться в одних бинтах, словно столетняя мумия, и ждать, пока Барнс аккуратно снимет мокрые от сукровицы повязки, бросит их прямо на пол, достанет одну из банок с мазью и коснётся его кожи.
— Не подходи, не трогай, — заорал он, не выдерживая в какой-то момент. — Не подходи.
Вскочил с места, пятясь назад, уже чувствуя во рту кислый привкус подкатывающей тошноты. Ему казалось, что от кожи до сих пор пахнет палёным, но страшнее всего были даже не сны, где он горел, плавился, словно свеча, а поднять взгляд на Барнса, увидеть отвращение или холодное равнодушие в глазах, страдальческий излом бровей, закушенную губу, понять, что тот лишь отдаёт какие-то одному ему ведомые долги.
— Брок, — Баки больно от того, как Брок от него шарахается, он всегда пытался смотреть на него мягко, даже с какой-то затаенной нежностью, но видя, как тот каждый раз замирает от его прикосновений, единственного, что Баки вообще мог себе позволить, что позволяло ему быть хоть немного ближе, и сразу грустнел, сдувался, словно воздушный шарик.
— Брок, я просто хочу помочь, — говорил Баки, делая маленький шаг к нему, протягивая руку, словно пытался приручить дикого зверя. — Позволь мне, пожалуйста.
Как же больно Баки было смотреть, как Брок мучается, но тот брыкался, не давая себе помочь, делая только хуже, а Баки, как мог, старался не терзать его и так израненное самолюбие.
Снова загнанный в угол, Брок сдавался, опускал голову ниже, сутулился, до скрипа сжимая зубы.
Хотелось подохнуть, вскрыть себе вены, чтобы не мучить Барнса, не заставлять вскидываться по ночам от любого сорвавшегося с губ болезненного стона, не оглядываться на того, кому и предложить-то больше нечего, не смотреть, черт возьми, так.
— Спасибо, — сухо благодарил Брок и уходил в свой угол.
Он хотел бы подохнуть, но не мог, Барнс держал крепко, не оставляя ни на минуту одного, будто бы чувствовал отравляющие душу мысли, слышал их.
— Оставь меня, — раз за разом повторял он. — Уходи и оставь меня в покое.
— Я оставлю тебя в покое, когда буду уверен, что ты не подохнешь на следующий же день, — говорил Баки, а сердце обливалось кровью от того, что Брок может уйти и сам, как только ему станет лучше. Баки просто не знал, чем его удержать, а говорить о том, что тот ему банально дорог, и он хочет быть рядом с ним, боялся. Боялся, что Брок посмеется над ним или не поверит. Или не поверит, посмеется, а глубоко внутри обидится, подумав, что Баки над ним просто издевается.
— Брок, почему ты гонишь меня? — как-то спросил Баки, грустно глядя на Брока.
— Я кончился, Барнс! Кон-чил-ся! — по слогам ответил он. — Подох Брок Рамлоу ещё в Вашингтоне! Всё! Конечная! Ничего дальше нет! Выходим! Не понимаю, чего ты всё продолжаешь со мной возиться? — хмыкнул Брок, со злой тоской глянув на свою забинтованную руку, сжал кулак, едва удерживаясь, чтобы не шипеть от боли. — Обуза, груз на твоих плечах.
А ведь мечталось совершенно о другом, особенно когда взгляд останавливался на сладких даже на вид губах супероружия.
Баки не знал, что ему делать, как вдохнуть в Брока жизнь, как убедить его остаться рядом и позволить помочь себе. Он бы мог сказать, что когда-то Брок отнесся к нему по-человечески, и сейчас Баки хочет помочь ему именно поэтому, но это было не так. Баки нуждался в Броке, потому что рядом с ним чувствовал себя человеком, чувствовал себя живым. И хотел, чтобы Брок тоже жил, даже если и без него. Но Баки отпустит его только тогда, когда будет точно уверен, что Брок может уйти.
— Ты не обуза, — ответил тогда Баки. — Ты мой якорь.
Как же часто, вместо того, чтобы подойти и обнять, просто прижать к себе, приходилось подкрадываться к Броку, натыкаясь на шипы. И Баки кололся в кровь об эти шипы, но не отступался.
Этого простого «якоря», казалось, и самому Броку хватило, чтобы определиться, мысленно зацепиться за собственную необходимость. Он больше не шарахался от Барнса, хотя и принимал помощь с трудом, рычал, когда у него что-то откровенно не получалось, но рук с плеч не сбрасывал.
— Кругом, блядь, герои, — скалился он на любую попытку помочь, явственно пытался не закатить глаза, если Барнс бросался к нему, стоило сквозь зубы застонать от боли, и искал, рыл носом землю, поднимал все возможные, даже околокриминальные связи, чтобы найти выход, способ справиться, стать хотя бы в половину прежним, и, кажется, нашёл.
Баки тряхнул головой, выныривая из воспоминаний. С тех пор, как Брок стал спокойнее относиться к его помощи, не шарахаться каждый раз, когда Баки пытался его коснуться, Баки старался трогать Брока как можно чаще. Сейчас, когда организм полностью очистился от химии, во многом восстановился, кроме мозга, кроме психики, которой предстоял еще долгий путь по обретению покоя и равновесия, в Баки проснулись чувства и желания. И желал он Брока. Понимал, что не сможет получить, понимал, что все, что ему позволено — просто быть рядом, и скрывал свои чувства, как мог. Радовался, как ребенок, когда в очередной квартире была только одна, но большая кровать, и Брок предлагал спать вместе, потому что так можно было быть еще ближе. Можно было засыпать под мерное биение сердца.
— Но ведь если демон исполнит желание Наташи, он же заберет ее душу, — внезапно спохватился Баки, потому что не желал своей бывшей ученице подобной судьбы. Хотя у него были предположения, что Наташа и демона способна обмануть.
Хотелось уснуть, чтобы снова увидеть Брока, снова коснуться его губ, и хотя Баки не понимал, что такое на Брока нашло, он не хотел ничего анализировать.
— Значит, надо сделать всё до того, как он успеет исполнить желание, — нахмурился Стив, почесал затылок. Его напрягало, что Наташа смолчала, хотя кто они такие, чтобы делиться сокровенным? Обычные коллеги, пусть и работа у них достаточно специфическая, сплачивающая вместе не хуже родственных уз, хоть Стив и старался держаться от основного костяка Мстителей чуть в стороне.
Завтра для Баки оказалось печальным, потому что Брок не пришел к нему во сне, и деятельным, потому что он с самого утра убежал следить за демоном. То ли Баки действительно был профессионалом, то ли демон — тем еще разпиздяем, но он не замечал слежки, что радовало.
Баки протаскался за демоном целый день, периодически отправляя сообщения Стиву о том, про происходит, и даже послал фотографию, как демон входит в тот самый бар. “Час икс” настал, оставалось дождаться прихода Наташи и, если что, помочь ей. Баки не собирался пускать дело на самотек, потому что даже Стиву он не доверял на все сто.
Наташа была неотразима в чёрном коротком платье и туфлях на тонкой шпильке, она томно поправила волосы и сверкнула улыбкой, заслужив от Тора кучу комплиментов один фривольнее другого. Стив откашлялся, потёр шею и пошёл переодеваться приличнее. Все же рядом с такой дамой не хотелось выглядеть совсем уж ущербным, хоть он и не знал, что именно она задумала.
С Баки они встретились у самых дверей бара. Тор галантно подхватил Наташу под руку, склонился как только смог близко, рассказывая ей на ухо очередную бородатую байку и попутно заглядывая в вырез платья.
— Ещё немного и ты нырнёшь туда, — громко расхохоталась Наташа, стрельнув глазами в сторону Стива, которому было совершенно не до того.
Он, сжав в ладони ножку бокала с каким-то коктейлем, подсунутым расторопным барменом, незаметно оглядывался, стараясь поймать взглядом знакомую фигуру, и никак не мог найти Брока. Тот словно ускользал от его глаз, был рядом, но прятался в самых темных уголках бара, пристально наблюдая.
Уже за столиком Наташа подсела ближе к Стиву, притерлась к его плечу, понижая голос:
— Ты его видел? — спросила она и тут же с хохотом ударила Тора по рукам, так и норовившим оказаться на её острой коленке, погрозила ему пальцем и снова повернулась к Стиву.
— Нет, но, надеюсь, он на нас клюнет.
Баки молчал, старался улыбаться, сидя в веселой компании, которая пришла ловить демона, и видел то, чего не видели ни Тор, ни Стив, особенно Стив. Наташа хотела его, но отчетливо понимала, что ей не светит. Или не понимала, или понимала, но очень старалась, тут было не очень ясно, но теперь Баки понял, что же у нее за желание.
А потом он увидел демона, который сидел в глубине бара и очень внимательно смотрел на Наташу глазами Брока. Только взгляд был совершенно другой.
А потом официант принес для Наташи бокал шампанского, тихо сказав, что это от того джентльмена за дальним столиком. Баки глянул туда и увидел, как демон салютует бокалом.
Наташа опустила ресницы и мило покраснела, вертя в пальцах бокал на тонкой ножке, опустила пальцы в шампанское и юрким языком слизала капельку, заставив Стива подавиться коктейлем, сбиться с мысли.