Предисловие
На старой планете, на Клервинде, человечество уже вершило свою великую историю к тому времени, как с Аконита переселились крылатые. Рослые и сильные, долгожители с даром семи призывов, эти человекоподобные безвозмездно помогали людям, исцеляя их от ран и защищая от редких пришельцев из космоса, перевёртышей, стремившихся сеять страх и порабощать. Около шести тысяч лет два очень схожих вида жили в дружбе, но крылатые никогда не мешали людям вести войну друг с другом и Клервинд был разбит на тысячу небольших королевств. Однако волей Единого бога крылатых на планету занесло потомков одного из древнейших – ясновидящего с абсолютным даром – Сапфира Сильверстоуна. Легендарный крылатый был найден, пробуждён, основал свой род заново, расширил владения и передал предсказания детям, ставшим могущественными правителями, всё расширявшими влияние. С тех пор люди вовсе не перестали воевать, ощутив угрозу поглощения крылатыми с новыми лидерами, а будто бы наоборот, безрассудность людей только возросла. Но за последующие пять тысяч лет в сражениях и набегах, земли и кланы объединялись и объединялись, пока королей с красной человеческой кровью не осталось меньше сорока, а владения не стали настолько обширными, что и желания вести войны не должно было возникнуть. Но именно к тому моменту, в эпоху, когда ясновидящий спал, оцепенев, на Клервинд напала первая огромная и хорошо организованная армия перевёртышей. Ли Карнен, царь пришельцев, отличался невероятным упрямством и поклялся захватить Клервинд, будто бы зная, что здесь, так же оцепенев, спит его заклятый враг Рональд Мэйн. Вскоре на помощь Ли, прозванному Лифордом, прилетел царь-учёный Рашингава и оба предводителя армий сумели переманить на свою сторону королей севера, людей во главе с Арафелью клана Дан-на-Хэйвин. Крылатые, к тому моменту уже организованные, давали союзу северян отпор за отпором. И всё же обе стороны наращивали силы: перевёртыши призвали царей-древнейших Десептора Адмора и Хоакина по прозвищу Классик, а крылатые пробуждали всех легендарных крылатых, в том числе и ясновидящего. Смертоносные силы древнейших были так велики, что всё, достигнутое людьми и крылатыми до этой войны, оказалось разрушено, и планета пустела с каждым днём.
Стремясь переломить ход войны в свою пользу, стороны принимали неординарные решения. Но если крылатые приняли на сторону Юга пришельцев-фитов с их космофлотом и боевыми машинами с запредельной и опасной технологией, то Рашингава со стороны Севера создал первого дракона-ящера, Ксениона, соединив в нём кровь человеческой женщины и перевёртыша, что было бы невозможно, не воспользуйся он химией и магией. Вскоре после того, как стало ясно, что Ксенион имеет способности к выполнению боевых задач, Север породил новых драконов-ящеров, и их отряд в истинной форме оказался не менее ужасен для врагов, чем боевые машины. Чуть позже Юг потрясло новое кошмарное порождение Севера – эскорты. Дети драконов и человеческих женщин казались бессмертными, прекрасными и неконтролируемыми существами, пьющими кровь и измывающимися над ещё живыми телами. Сын ясновидящего, учёный Даймонд Лайт, нашёл способ убивать и драконов, организовав отряд охотников, и открыл единственный способ окончательного уничтожения эскортов. Но к тому моменту война нанесла сторонам уже слишком большой урон – от голода и смерти не были защищены и дети крупнейших, богатейших кланов.
Назрело решение окончить войну, смирившись с неприятными соседями.
Один из потомков ясновидящего, Брайан Валери, обрёл святость и, по повелению Единого бога основал город Ньон на границе Севера и Юга, где встретились лидеры сторон и договорились о форме дальнейшего сосуществования. Древнейшие крылатых, перевёртышей и фитов, а так же главнокомандующие и лидеры крупнейших и влиятельнейших кланов людей приняли титулы принцев при коронованном Эрике Бесцейне, избранном на владычество самим Единым господом. И, не смотря на то, что перевёртыши верили в своих богов, повелитель планеты их вполне устроил. Быстро растущий Ньон превратился в столицу единой планетарной империи, а принцы стали обязательными членами принсипата – совета императора.
Мир, совместная защита от новых вторжений, опыт древнейших и доверие Бесцейна ясновидящему постепенно принесли процветание и прогресс на Клервинд, а затем и на Пенрин – отдалённую планету, на которую древнейшие перенесли империю вместе с деревнями, городами и столицей во избежание катаклизма.
Но ещё до этого переселения совет принсипата дополнился принцессой Хисуи Соно, человеческой неродовитой крови. Эта милая тихая девушка по предсказанию ясновидящего должна была придумать способ такого реформирования экономической системы, которая позволила бы империи ускорить процветание и защитить всех подданных императора от голода и крайней бедности. Редкие способности ясновидящего, однако, позволили перенести знание о сути реформ из будущего во времена детства Хисуи Соно и провести весь процесс как можно раньше. Не смотря на положительный эффект реформ, Хисуи Соно чуть было не стала жертвой интриг политических противников ясновидящего в очень юном возрасте. Но благодаря друзьям и покровителям выжила, и в целом, как будущая принцесса империи, росла в благожелательной атмосфере и не испытывала никакого давления, а своё место подле императора заняла уже будучи уважаемой главой учреждения экономического контроля, продолжая совершенствовать систему.
Первое утро: воровство
– Ты такая красивая!.. – восхищался некий мужчина с очень знакомым голосом.
– Спасибо, – сдержанно отвечала девушка.
"Это что, какая-то романтическая сцена?" – мелькнула отстранённая мысль. Подслушивающая ничего не видела в густой темноте и не ощущала ничего, кроме уюта и спокойствия своего состояния, похожего на сон.
– Так славно, что ты не кричишь и не швыряешься предметами сегодня, – мурлыкал некто.
"А, у дамочки, значит, трудный характер! Я бы ни за что не стала кричать на ухажёра", – подумала подслушивающая. – "Если бы он у меня был. Хоть один. Нормальный!"
– Но, конечно, это было бы естественно, поскольку на тебе нет одежды, – вслух размышлял мужчина.
"Она голая?! Это уже не просто романтическая сцена!" – возмущалась про себя подслушивающая. – "Надо сбежать отсюда, пока не услышала чего-нибудь такого, что будет звучать в ушах целую вечность!" Но из тёплого тёмного кокона нельзя было выбраться. Подслушивающая попыталась уйти, уплыть, но всё равно слышала парочку так, будто они были совсем рядом.
– Ты как-то странно задвигалась. Хочешь чего-то? – предположил невероятно мягким, сладким и довольным тоном мужчина.
"Конечно, он доволен!" – фыркнула про себя подслушивающая. – "Дамочка-то голая!.."
– Вот здесь ещё надо, – спокойно произнесла девушка, проглотив одно слово. Если там царит эротика, то у неё слишком безразличный тон для этого.
"Что надо-то?" – посмеялась про себя подслушивающая. – "Покрасить? Полить соусом? Вышить крестик?"
– Конечно-конечно, – поторопился исполнить некое действие мужчина.
"Интересно, он тоже голый?"
– Знаешь, теперь я легко переживу даже самые страшные пытки, – с воодушевлением произнёс кавалер.
– Почему? – очень наивно спросила дама.
"У неё такой тонкий, детский голос!" – поразилась подслушивающая. – "Родители вообще знают, что она, голая, проводит время с мужиками?!"
– Мне достаточно будет вспомнить это мгновение и то, как совершенна твоя грудь.
"А всё остальное?!"
– Здорово я придумал, правда? – самодовольно, с придыханием, говорил мужчина.
– Искупать меня?
– Да. Тебе идёт вся эта пена.
"Ах, он намыливает ей коленки!.." – всё поняла подслушивающая. – "Но потом наверняка будет что-то ещё. Надо выбираться!"
…Пробуждаясь, принцесса империи Хисуи Соно некоторое время понятия не имела, где она и почему. Воспоминания из только что привидевшегося сна некоторое время не отпускали её, и девушка не сразу сообразила, что комната не похожа на те спальни, которые ей выделяли раньше, приглашая в загородные резиденции. И точно не дом родителей или родственников – слишком скудное убранство.
Но льющийся в окна возле кровати солнечный свет, пустота и прохлада комнаты, свежий аромат едва распустившихся цветов, тишина дома, отчётливые, бодрые голоса и пение птиц с улицы наполнили душу умиротворением и спокойствием до самого края. То, что окно разбито, а дряхлый клетчатый плед едва согревает – совсем не важно, да и не беспокоит. Но это же заставило Хисуи окончательно проснуться. Она резко села, и что-то нежное и яркое разлетелось во все стороны. Это лепестки цветов. Оказывается, вся постель в утренней росе, сладкой пыльце и пропахла летней порой. Красиво.
И всё же зябко. Хисуи, рассмотрев на себе определённо чужую сорочку, укуталась в плед как можно плотнее и…
Вдруг вспомнила…
…Как тёплой ночью 64-го года эпохи Террора Сапфира Хисуи впервые оказалась здесь, в этом месте. Тогда, озираясь, заторможено поняла, что её, кажется, похитили. И доставили в незнакомую на тот момент комнату. В почти полностью пустую комнату с холодными каменными стенами, огромным камином и до смешного маленьким ведёрком угля в углу. Всё помещение освещала тусклая жёлтая электрическая лампа без абажура, свисающая с потолка. Грубо сколоченные стол и пара простых некрашеных стульев пошли трещинами, одно из четырёх маленьких окошек уже тогда было разбито, а широкая, такая же рассохшаяся кровать застелена одними лишь вытертыми мехами и, кажется, вместо пары ножек её подпирают… книги.
Сначала Хисуи показалось, что она очутилась в логове разбойника. Но, осматриваясь, заметила, что оставшиеся целыми окна чисто вымыты, пол хорошо выметен, единственная подушка на постели пусть и выцвела, но носит след искусной и богатой вышивки, старый-престарый, рыхлый, преимущественно красно-коричневого цвета плед, аккуратно сложенный на одном из стульев, красуется вензелем неизвестной Хисуи королевской династии. Под кроватью книг столько, что они, наверное, сами вытолкнули ножки и заняли их места. Но не существовало настолько обедневших титулованных, ведущих свой род от королей прошлого. И только обернувшись и выглянув в окно, Хисуи начала понимать, где находится и что случилось.
Это всего лишь Кер Гласс клана Дан-на-Хэйвин. Комната в той части дворца, куда гостей обычно не приглашают. А завести её сюда мог только один пройдоха – дракон-ящер Ксенион, герцог Кэтслей; и надо выбираться. Или хотя бы добраться до одной из женщин клана. Иначе… медленная смерть, наверное.
Но едва Хисуи сделала несколько шагов к двери, как поняла, что далеко не уйдёт. И не то, что далеко. Она просто не сможет выйти за дверь потому, что как раз для танцевального вечера в Классическом пределе надела абсолютно новые туфли, которые к ночи и так натёрли ей пятки и пальцы ног, а теперь, должно быть, после пешей прогулки через всю столицу и вовсе… Стащив одну из туфель и тихонько вскрикнув, Хисуи убедилась в том, что чулки вымокли от крови. Внезапное наслаждение принесло соприкосновение израненных ног с ледяным полом. Громко застонав, Хисуи тут же пришла в себя. Не хватало ещё привлечь Ксениона своей несдержанностью. Но он же обязательно появится, и если гибель принцессы империи не планируется, то лучше не терять времени. Сжав зубы, Хисуи пошлёпала прочь, оставляя едва заметные, но определённо кровавые следы на полу. За дверью оказалось так темно, что принцесса остановилась, чтобы привыкнуть к свету звёзд, пробивающемуся в небольшое окно через густую листву дерева, треплемого ветром.
Удалось увидеть винтовую лестницу, ведущую вверх и вниз, а так же дверь, судя по всему, открывающуюся на крышу или на балкон. Уж очень от неё сквозило. Хисуи выбрала путь вниз, но едва начала спускаться, буквально нащупывая ступени пальцами ног, как услышала звук приближающихся шагов. Некто ступал легко, торопливо, и если это не Ксенион, то вот оно спасение. Но если это он… крики не помогут. Судя по комнате и её расположению, в этой части дома не живут ни сервы, ни члены семьи. Оставалось только победить в игре в прятки. А для этого верное решение – затаиться где-нибудь и выждать. Застыть за дверью в комнату или бежать вверх по лестнице и попытаться успеть затихнуть на мансарде прежде, чем Ксенион поднимется? Хисуи выбрала второе.
Она едва успела забраться вверх по лестнице. И даже не стала шевелиться больше, потому что малейшим шорохом могла выдать себя в окружающей тишине, а Ксенион уже был так близко, что мог услышать. Оставалось надеяться, что драконы не обладают настолько совершенным зрением, чтобы видеть в кромешной тьме лучше, чем люди днём. В противном случае он заметит край подола наверху.
Но Ксенион прошёл внутрь комнаты. Хисуи услышала позвякивание и решила, что он чем-то занят (цепи для неё принёс?) и у неё есть несколько драгоценных тактов, чтобы слететь по лестнице вниз и попытаться добежать до жилой части дворца. Но едва она сделала первые шаги, как Ксенион возник внизу, рассеяв тьму светом, хлынувшим из комнаты. Хисуи застыла и проводила его взглядом. Он распахнул дверь на крышу и выглянул наружу. Вернулся и стал спускаться по лестнице вниз. Но он не торопился. Это казалось зловещим знаком.
Хисуи, крадучись, спустилась вниз и пошла по самому тёмному из коридоров и уже начала надеяться, что сумеет выбраться. Вслушиваясь в тишину, будто заложившую уши ватой, девушка совсем не дышала и пыталась не думать о том, что Ксенион в любой момент может снова "позвать" её, заставив повернуть назад и прийти к нему навстречу. Но, моргнув всего раз, Хисуи обнаружила себя в той же комнате наверху. Это было похоже на какой-то начинающийся заново кошмар. Может, это сон? Но вот только Ксенион обнаружился прямо за дверью. От неожиданности и испуга Хисуи завизжала, закрыв глаза.
Он что-то говорил ей, а она, зажав уши, мучительно перебирала в мозгу только две мысли. О том, что забеременевшие от драконов-ящеров человеческие женщины умирают в мучениях, и о том, что уже некоторое время назад Ксенион начал сверхъестественным образом "звать" Хисуи к себе в Кер Гласс и даже контролировать её путешествие через столицу. И уже после самой первой из многих прогулок по ночному городу в одной сорочке надо было нанять кого-нибудь, чтобы заковали её в кандалы дома, где-то между кроватью, ванной комнатой и рабочим столом. Или привлечь к проблеме хоть чьё-нибудь внимание. Но она ничего не сделала, когда была возможность. И за это Хисуи возненавидела саму себя даже больше, чем Ксениона.
…Что ещё случилось той ночью, она так и не вспомнила. Вероятно, Ксенион опять что-то сделал, чтобы повлиять на её волю и сознание. После своих ночных прогулок по столице Хисуи точно так же мало что помнила, хотя потом ей рассказывали, что она вела себя полностью нормально и даже умудрялась обсуждать свою работу.
Наверное, он уже сделал что-то похабное и мерзкое, она беременна и… нет! Ещё можно спастись. В империи все говорят об одарённом целителе-крылатом Томасе Пэмфрое из Макферстов – он вырежет из неё дитя Ксениона и таким образом спасёт. Правда, для этого нужно выбраться из Кер Гласса.
Собственное спокойствие после таких мыслей, воспоминаний и осознания положения насторожили Хисуи, но за дверью послышались шаги, и стало не до размышлений.
Это он! Спрятаться за кровать? Нет. В стене, слева от камина, есть неприметная дверь. Сомнительно, что бы это был выход, но…
– Куда это ты? – поинтересовался Ксенион, войдя и увидев пленницу-принцессу, застывшую в позе крадущегося вора.
– Прятаться от тебя, – искренне ответила Хисуи и снова поразилась отсутствию страха и паники.
– Возвращайся в кровать.
– Зачем?
– Она тебе идёт, – сказал Ксенион и повторил: – Тебе очень идёт постель.
"Тебе идёт вся эта пена", – говорил он в том сне. Это был Ксенион и сон, к сожалению, был реальностью. А безразличной голой девушкой была она сама! Подслушивающее уютное состояние – это воздействие полного контроля дурацкого Ксениона. Но… нельзя паниковать. И надо отвечать так же спокойно и непринуждённо. Иначе он опять закутает её в ту тёплую темноту, и тогда всё будет продолжаться и продолжаться…