— Может быть, произошло что-то, что заставило его передумать? — предположил Гарри.
— Вы оба совершаете одну и ту же ошибку, — покачала головой Элин, — когда предполагаете, что Блэк должен действовать рационально. Но сами посудите, что бы сделал разумный человек, освободившись из тюрьмы, если он был невиновен? Написал бы друзьям? Рассказал бы им, что Петтигрю жив? Встретился бы с Дамблдором, который уж точно его бы выслушал, прежде чем сдавать властям? Нет! Он отправился к нам домой, причем не для того, чтобы поговорить с Гарри, а просто для того, чтобы на него посмотреть! Все-таки, как ни защищай свой разум, но Азкабан — это Азкабан. Даже в обычных тюрьмах те, кто проводит много лет в одиночке, становятся не вполне адекватными, а тут дементоры...
— Ну, если смотреть с такой точки зрения... — задумчиво произнесла Гермиона. — Вообще-то он и до Азкабана вел себя неразумно. Вместо того, чтобы сообщить о предательстве Петтигрю, зачем-то ринулся его искать...
— Но Дамблдор... — начал Гарри.
— Дамблдор отлично понимает, с кем имеет дело, — перебила его Элин. — И я ни секунды не сомневаюсь, что он знал, как на самом деле поступит Сириус. Вопрос лишь в том, входил ли в его план побег Петтигрю или он хотел, чтобы Сириус его убил.
— Можем спросить его, когда приедем в школу, — сказала Гермиона.
— Разумеется, мисс Грейнджер, я обо всем вам расскажу, но потом, — копируя голос директора, ответила Элин. — А пока что вы сами можете попробовать разобраться в происходящем. Считайте это частью вашей учебы.
Она вздохнула.
— Вот ни секунды не сомневалась, что этот год в школе у нас будет таким же веселым, как прошлые. Надеюсь только, на этот раз мы останемся на поверхности земли. Подвалы мне, если честно, уже надоели.
Ответить Гермиона не успела. Дверь купе распахнулась и на пороге появилась Луна в мантии, небрежно накинутой поверх серого мешковатого платья с бахромой, и в совершенно невообразимых цветных очках, закрывающих пол-лица. За последующие полчаса ребята узнали все подробности сто восемнадцатой внеочередной конференции охотников за редкими существами, прошедшей этим летом в Кении; о том, что новый профессор — лапочка, хоть и странный; об ужасных дементорах, которые будут охранять школу; о том, что «Пророк» совсем скатился, а число подписчиков «Придиры» за год выросло на сто сорок шесть процентов; и, наконец, о том, что Невилл во время каникул несколько раз приезжал в Нору,[8] а Джинни, соответственно, в поместье Лонгботтомов, и, кажется, у них уже все серьезно, и скоро будет любовь, хотя это большой секрет, о котором никому нельзя рассказывать.
На этом месте Элин возвела глаза к небу и искренне возблагодарила Мерлина и всех богов, в которых она не верила, за то, что те вняли ее молитвам и избавили от одного из поклонников. Вот если бы еще и Драко в кого-нибудь влюбился, было бы совсем хорошо.
Выговорившись, Луна как ни в чем не бывало закинула ноги на сиденье, примостила голову на коленях у Гарри (про то, чтобы спросить у него разрешение, она как-то забыла) и спокойно заснула.
Профессор Люпин в купе так и не вернулся — то ли избегал разговора с Гарри, то ли не хотел смущать детей своим присутствием. Погода окончательно испортилась, густая пелена облаков закрыла солнце, так что уже в три часа дня в вагоне зажглось освещение. Порывы ветра то и дело бросали в окна волны дождя, заставляя ребят ежиться при мысли о том, что скоро им придется покинуть уютное купе и бежать к каретам.
Вскоре после прохода тележки со сладостями в купе объявились близнецы, выцепившие Элин на секретный разговор. О чем они шушукались, никто из ребят не знал, а сама Элин в ответ на расспросы лишь хихикала.
— Они обнаружили огромную незанятую нишу на рынке, — поясняла она. — А я их консультирую. Вот увидите, лет через десять магическая Британия скажет мне спасибо.
В этот момент поезд начал замедлять ход, Гермиона оторвалась от книги и удивленно посмотрела на часы.
— Нам же еще почти час ехать? — она прильнула к окну, стараясь понять, где находится поезд, но за стеной дождя ничего не было видно.
Заскрипели тормоза, поезд окончательно остановился, лампы начали тускнеть и через пару секунд погасли.
— Что там такое? Электричество кончилось? — Элин засветила люмос.
— Что-то тут не так, — спокойным голосом произнесла проснувшаяся Луна. — Что-то совсем не так. Мне это не нравится.
Гарри достал палочку и выглянул из купе в коридор.
— Там то ли авария, то ли... — не договорив, он вдруг отшатнулся от двери, едва не сбив поднявшуюся на ноги сестру.
— Ой, — сказала Луна все таким же спокойным голосом. — Ой-ей-ей. Мамочка...
Ее глаза закрылись, и она повалилась навзничь. Люмос погас, но в последнем отблеске света Элин успела заметить появившуюся в дверях фигуру в плаще, от которой веяло холодом. Она вдруг очень четко осознала, что единственный способ согреться — подойти к этой фигуре и дать ей себя обнять... поцеловать...
Она попыталась сделать шаг вперед, споткнулась об осевшее на пол тело Гарри, машинально протянула руку и схватилась за хвост Живоглота. Кот возмущенно взвыл и махнул лапой, расцарапав ее ладонь, Элин вздрогнула от боли и пришла в себя.
— Сириуса Блэка здесь нет, — совсем рядом с ней произнес чей-то уверенный голос. — Убирайся.
Фигура в плаще издала протяжный всхлип.
— Я сказал, убирайся. Здесь нет того, кого вы ищете.
Серебряное сияние осветило купе, тварь явственно вздрогнула и поспешно отступила в сторону тамбура.
— Вы в порядке? — профессор Люпин бросил быстрый взгляд на лежащего на полу Гарри. — Я сейчас вернусь, только проверю, что они действительно ушли.
— Это б-были д-дементоры, — Гермиону била крупная дрожь. — Я ч-читала о них, это с-самые оп-пасные в-волшебные с-существа. Н-надо знать з-заклинание п-патронуса, оно есть в д-дополнительной программе с-седьмого к-курса...
— Он ушел, — Луна пришла в себя так же быстро, как до этого потеряла сознание. — Гермиона, не бойся, он не вернется. Волк профессора его прогнал. Серебряный волк, странно, правда? Я раньше таких не видела.
[8] Напомню, что по канону Лавгуды и Уизли — соседи, а Джинни и Луна — близкие подруги. Соответственно, Луна вполне могла быть в курсе личной жизни Джинни.
— Очнулся? Съешь, полегчает, — Люпин открыл свой чемодан и достал из него огромную плитку шоколада. — Как ни странно, но это самое действенное средство для того, чтобы преодолеть последствия встречи с дементорами.
Гарри машинально откусил от плитки кусок и почувствовал, что сковывающий его тело холод постепенно отступает.
— Стало лучше? Вот и отлично! — обрадовался профессор. — А теперь извини, мне надо проверить остальных детей и послать в Хогвартс сообщение.
Сунув в карман еще несколько шоколадок, он захлопнул крышку, закинул чемодан на верхнюю полку, улыбнулся ребятам и вышел из купе.
— Долго я провалялся? — спросил Гарри, жуя шоколад.
— Минут пять, — ответила Элин. — Ты отключился, едва к нам приблизился дементор... Ну и жуткая же тварь! Мы тут все от страха чуть не опи... испугались, в общем. Не знаю, что бы со мной было, если бы Живоглот не цапнул меня за руку.
Живоглот бросил на Элин косой взгляд, развернулся на коленях Гермионы, демонстративно поднял заднюю лапу и занялся личной гигиеной.
— Он и мне тоже помог, — сказала Гермиона, поглаживая кота. — Когда подошел дементор, мне стало очень холодно... Я пыталась вспомнить, как надо от них защищаться, но мне показалось, что я все забыла и вообще разучилась колдовать. А потом Глотик замяукал, и я пришла в себя.
— И никто из вас не потерял сознание, — пробормотал Гарри.
— Я тоже потеряла, — заявила Луна. — Но потом пришел профессор, и я его быстро нашла.
— Я читала, что дементоры сильнее всего действуют на тех, кто потерял своих близких, — сказала Гермиона.
— Ага, — согласилась Луна. — Моя мама любила экспериментировать, но однажды немножко ошиблась в заклинании, и с тех пор у нас нет половины дома, а я вижу фестралов и мозгошмыгов.
Гарри не стал говорить, что при приближении дементора тоже увидел смерть своих родителей... Вот только увидел он ее почему-то глазами Волдеморта, а не своими.
— Так или иначе, — нарушила молчание Элин, — но хорошо, что новый профессор действительно что-то умеет. Может быть, хоть в этом году занятия по защите не будут профанацией. Конечно, нанять человека с таким прошлым на должность учителя — спорное решение, но по сравнению с Локхартом... Что?
Гарри и Гермиона уставились на нее с нескрываемым изумлением.
— Я что, одна это заметила? — удивленно спросила Элин. — Когда он ставил чемодан на полку, у него... Хм. Знаете, раз так, то я вам ничего пока не скажу. Давайте понаблюдаем за ним, а потом сверим результаты. В конце концов, я могу и ошибаться.
— Дамблдор может быть доволен, — улыбнулся Гарри. — Ты его достойная ученица!
Оставшийся до Хогсмида путь поезд прошел без приключений. На платформе ребята успели поздороваться с Хагридом, перекинулись приветствиями с десятком знакомых и даже вежливо раскланялись с Малфоем, который помогал забраться в карету сестрам Гринграсс.
Заминка произошла только на входе в Хогвартс, где образовался затор из школьников, восхищенно разглядывающих подвешенный к потолку скелет гигантского змея с памятной табличкой «Василиск обыкновенный долгоживущий. Уникальный (надеемся) экземпляр, выведенный неизвестным темным волшебником ок. 950 года и уничтоженный профессором Хогвартса в 1993 году». Чуть ниже к скелету был привязан ярлычок с инвентарным номером и надписью «Руками не трогать». К уникальному экземпляру Филч явно не испытывал никакого пиетета, для него это было прежде всего школьное имущество, которое требовалось очищать от пыли и охранять от посягательств студентов.
— Гарри, с тобой все в порядке? — услышали ребята голос профессора Спраут. — Иди со мной. И ты, Гермиона, тоже, мне надо кое-что с тобой обсудить.
Недоумевая, Гарри с Гермионой прошли мимо дверей Большого зала, спустились по лестнице в подвал и вошли в кабинет своего декана.
— Профессор Люпин прислал сообщение, — сказала им профессор. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? Может, позвать мадам Помфри? Нет? Что ж, как хочешь, но если почувствуешь себя плохо, сразу же иди в больничное крыло. Влияние дементоров может ощущаться довольно долго... Но, впрочем, я позвала тебя для другого. Ты уже знаешь, Гарри, что Блэк бежал из Азкабана и что в Министерстве считают, что он может охотиться за тобой?
Гарри кивнул.
— После того, как стало известно о нападении на Уизли, — продолжала профессор Спраут, — Фадж явился в школу и потребовал, чтобы директор запретил тебе посещать Хогсмид и пустил в Хогвартс дементоров. Потребовал! — воскликнула она. — До чего мы дожили, министр требует у директора... Гхм. Впрочем, это не важно. Они договорились, что дементоры лишь окружат школу и будут патрулировать Хогсмид вместе с аврорами, но не будут входить на территорию школы. Что же до тебя, Гарри, то запрещать тебе выход в Хогсмид директор не стал. Но он просил передать, чтобы ты был очень осторожен, не ходил никуда, кроме центральной улицы, а по дороге в деревню и обратно шел с кем-нибудь из старших. В дни посещений на дороге будет патруль, лучше всего дождись его. Я думаю, что Фадж просто перестраховывается, на носу выборы и ему надо отчитаться перед публикой, но все же, Гарри, постарайся соблюдать разумные меры предосторожности, хорошо?
Гарри кивнул.
— Ну вот и славно, а теперь подожди немного снаружи. Я хочу поговорить с Гермионой насчет ее расписания.
— Что мы пропустили? — спросил Гарри, усаживаясь на привычное место за пуффендуйским столом.
— На первом курсе будет учиться студентка по обмену из Японии, — Элин кивнула в сторону девочки с зелеными волосами, оживленно болтающей со своими соседями. — Еще к нам попал парень по фамилии Скоткинс, а еще за преподавательским столом почему-то нет профессора Кеттлберна. А что от вас хотела профессор Спраут?
— Просила быть осторожным, когда мы пойдем в Хогсмид. Из-за Сириуса Блэка, — многозначительно произнес Гарри.
— Разумно, — кивнула Элин. — От такой крысы всего ожидать можно. Ну ничего, я думаю, что мы втроем способны справиться с бежавшим преступником. Есть у меня такое предчувствие.
— Я не уверена, что смогу выйти с вами, — сказала Гермиона. — Мне все-таки разрешили учить все предметы, а это займет все мое время.
— Но ты же не сможешь успевать на все лекции, — удивилась Элин. — Или тебе разрешили пропускать занятия?
— Что-то типа того, — отмахнулась Гермиона. — Не мешай, я хочу послушать Дамблдора.
— ...дементоров бесполезно умолять и невозможно обмануть, — вещал между тем Дамблдор. — Даже мантия-невидимка не поможет от них скрыться... Ну что ж, а теперь перейдем к более приятным вещам. Во-первых, я рад представить вам нового преподавателя защиты от темных искусств, профессора Римуса Люпина.
В зале раздались редкие аплодисменты. Болезненный вид Люпина и его потрепанная мантия оптимизма не внушали.
— Кроме того, — продолжал директор, — некоторые из вас, должно быть, уже слышали, что с этого года профессор Кеттлберн ушел в отставку, чтобы проводить больше времени с оставшимися у него конечностями. И я с огромным удовольствием сообщаю, что уход за магическими существами отныне будет преподавать наш лесничий Рубеус Хагрид!
— Ну конечно! — воскликнул Гарри, — мы могли бы и раньше догадаться. Кому еще пришло бы в голову рекомендовать нам такую книгу? Зря ты отказалась от этого предмета, Эль. Там наверняка будет очень интересно.
«Олимпии Максим,
Шармбатон, Франция
Дорогая Олимпия!
Спасибо за носки, что ты подарила мне на день рождения. Наконец-то нашелся человек, который понял, что в моем возрасте держать ноги в тепле намного важнее, чем читать новые книги! Надеюсь, эта подушечка для иголок также придется тебе по вкусу. Она набита пухом растопырника, и наш лесничий уверяет, что хранящиеся в ней иголки никогда не уколют пальцы хозяина.
Твой подарок заставил меня вспомнить о нашей последней встрече на конференции по магическому образованию и о нашем давешнем разговоре. Знаешь, после некоторых размышлений я все же склонен согласиться с предложением Игоря о возрождении Турнира трех волшебников. Тем более что в следующем году ему как раз исполнится ровно 700 лет, по-моему, это вполне достойный повод. Но конечно, при этом надо обязательно подумать, как бы сделать его более безопасным. Что скажешь?
Вечно преданный тебе,
Альбус».
«Альбусу Дамблдору,
Хогвартс, Соединенное Королевство
Милый Альбус, огромное спасибо за подарок! Приятно знать, что ты до сих пор помнишь о моем маленьком хобби.
Что касается Турнира, то Игорь предлагал ограничить возраст участников 15 годами. По-моему, этого совершенно недостаточно, все-таки у них там, в Дурмстранге, слишком легкомысленно относятся к безопасности. Я думаю, что участникам должно быть не меньше 16, а еще лучше — 17 лет.
Олимпия».
«Олимпии Максим,
Шармбатон, Франция
Дорогая Олимпия!
Я не думаю, что ограничение по возрасту — хороший выход. Оно не решит проблему, да к тому же будет нечестным по отношению к тем, кто будет младше нужного возраста всего на год или два. Мне кажется, к соревнованиям следует допускать всех, кто учится хотя бы на четвертом курсе, чтобы те, кто не смог участвовать в турнире, смогли попытать счастья через четыре года.
Но при этом, естественно, надо будет изменить сами испытания, сделав их не настолько опасными. Конечно, ты можешь сказать, что тогда зрелище вызовет меньше интереса, а Турнир ведь и закрыли потому, что он стал слишком скучным. Но если подумать, разве смертельная опасность — единственный способ привлечь зрителей? Ведь в прошлом большая часть испытаний состояла в том, чтобы запереть участников в каком-нибудь подземном лабиринте. Им там внутри, конечно, было довольно весело, но зрители по несколько часов были вынуждены скучать на трибунах, ожидая результат. Разве это дело?